разорвать, и телу никогда не дать потомства, то есть не получить из
хранилища завхоза новых тел. Представляете, какая проблема назревает у
нашего завхоза? А тут как на заказ ещё головная боль - ваш случай, Игорь
Святополкович. Вот Теодорих и нервничает. Согласитесь, его можно понять.
Гляжу я на Игорька - дурак будет, если с таким солидным, на века вечные
сработанным телом расстанется. А потом, всё одно - подопрёт очередь на
воплощение, извольте новое тело получать. Всучат третий сорт. В отделе
снабжения ловкач на ловкаче. Им человеческие комплексы неинтересны. А между
тем, стоящие в очереди на воплощение привередливы до крайности. Вот религия
раньше позволяла как следует тело подобрать, телом воспользоваться, а затем
спокойно, солидно с ним расстаться. Потому что позволяла людям не к
завхозам всяким апеллировать, и уж тем более к их замам, а к структурам
куда как выше! Ныне - свинство одно. Мир гибнет. Относительный, полный
иллюзорных форм, катится к своему концу. - Хомоед скорбно закатил глаза к
потолку.
"По-моему, он нас за идиотов держит", - подумал Игорёк.
- Псих ненормальный, - фыркнула Зимуля.
Она уже допивала второй фужер и пребывала в некотором отупении.
- Ну и что ты предлагаешь? - спросил Артемий. - Давай определяться, и
ауфвидерзейн.
- Это пускай он определяется. Я всё сказал, - ответил Хомоед.
- Давай, Игорёша, определяйся. Терпеть этого дегенерата я больше не
могу.
- Ну, я не знаю... - пробормотал Игорёк. - А как его выпроводишь?
- Просто по башке настучим и выкинем.
- Я пас. Я того, не знаю, может, он и в самом деле того? До него ещё
один был. Завхоз. Тоже про тело разные истории рассказывал.
- Ну, брат, всё ясно - разводят тебя по-умному. Это у них шайка. Им
наше бабло нужно.
- И вовсе никакие не деньги, - искренне обиделся Хомоед и достал из
кармана плаща пачку стодолларовых купюр. - У меня их что тех огурцов в
бочке. Могу поделиться.
И достал вторую пачку, такую же аппетитную.
- Если не гордые - пользуйтесь. Дар!
Вслед за первыми двумя на журнальный столик шмякнулась и третья пачка.
У лахудры Зимули отвисла челюсть. Она испытывала постоянное стеснение в
финансах, оттого что Артемий был прижимистым бойфрендом. Зимуля со всей
ясностью видела, что если сейчас же не возьмёт эти пачки, то будет круглой
дурой. Ясно же - в каждой десять тысяч "зелёных". У неё, Зимули, глаз -
алмаз.
- Кукла, небось? - с плохо скрываемой ненавистью спросил Артемий.
- У тебя, хозяин, в кабинете машинка стоит. Пойди, проверь, - с
прежней непосредственностью посоветовал Весёлый Джафар.
В кабинете, закрытом от всех на ключ, кроме тайного сейфа с
документами и сбережениями, стоял самый современный аппарат для выявления
фальшивой валюты.
Зимуля сгребла со стола все три пачки и потребовала:
- Папочка, дай кисуле золотой ключик.
- На, воспользуйся.
Артемия не на шутку заколбасило, что за фраер такой пачками сорит у
него дома и не боится разоблачения? И откуда он знает про аппарат в
кабинете? Неужели Игорёк, козлина, подобрал ключ и сейчас с этим придуром
работает в паре? "Сделают они меня. Дела хреновые. Этот весельчак-клоун
гипнотизирует. А у Игорька газовый пистолет при себе, он уже намекал насчёт
глаза". Одним словом, картина событий представлялась Артемию всё более
пугающей. "Чего ему не хватает? Я ему мало бабла, что ли, сгружаю? - думал
он, пока Зимуля, уединившись в кабинете, проверяла деньги. - А может, всё
это - первоапрельская шутка? Ну-ну".
Наконец рыжая шалава появилась в столовой; ни на кого не глядя,
вернулась за стойку бара и принялась как ни в чём не бывало потягивать
коктейль. Пачек при ней уже не было.
- Ну что? - нетерпеливо спросил Артемий.
- Все фальшивые, - фальшивым голосом ответила Зимуля.
- Ну и чё? - с напряжением в голосе обратился Артемий к Хомоеду.
- Если они, голубушка, фальшивые, - осуждающе покачал головой Весёлый
Джафар, - зачем же вы спрятали их в сумочку, что висит в прихожей?
- Ой, ну я не знаю, - обиделась Зимуля. - Ну в самом деле. Ты их
выбросил - я подобрала. Какие ещё разговоры?
- Так они настоящие! - дошло до Артемия. Вариант с бандой
грабителей-гипнотизёров терял доказательную базу.
- Ну настоящие, - ещё больше обиделась Зимуля. - Ты мне когда-нибудь
на десять штук хоть что-нибудь дарил?
- Перебьёшься, - вырвалось у Артемия.
- Ну и иди, гуляй. Мои они. Понял?
- Ребята, ребята, не ссорьтесь, - подал голос Игорёк. Нового поворота
темы, озадачившего друзей, он не понимал. Он всё больше и больше думал о
полуночи и обещании завхоза. Ведь духи, которыми навонял завхоз, побуждали
реципиента, в нашем случае - Игорька, поверить в аренду тела и безбрежную,
полную интригующих загадок жизнь во Вселенной. С приближением полуночи
действие духов делалось всё сильнее и необоримее.
Игорьку уже было интересно: что там, за гранью мира? Наверное, ещё
боEльший мир? Наверное, и в самом деле - Вселенная. Только почему завхоз?
Зачем Вселенной такой мелкий, невзрачный завхоз? Что за должность такая
невнятная? А расстаться с телом - это больно, наверное? Или нет?
Игорёк очень боялся боли. Игорёк всего боялся. Оттого посещал
спортклуб, качался на тренажерах. И полагал, что это помогает, придаёт
уверенности в себе. Он пил и витамины, и родниковую воду, и биоактивные
добавки в пищу. А выходит, что плодами его усилий воспользуется, как
говорил Хомоед, какой-нибудь бомж. При мысли об этом неведомом бомже Игорёк
скривился. Он был крайне брезглив и чистоплотен, и боялся упасть на дно
общества. А тело - это как ни крути, часть его, Игорька, личности. И если
подумать, не такая уж немаловажная часть. Очень даже немаловажная. Цены
этому телу нет.
Милые друзья, между тем, уже вовсю орали друг на друга. В ход пошли
выкрикиваемые с дегенеративными интонациями и подвизгиваниями "старый
козёл", "старая шлюха", "пердун, импотент, дурак", не говоря уже о
разнообразных матюгах. Между тем, и "старому козлу", и "старой шлюхе" было
не многим более тридцатника.
Игорёк поморщился, его тонкая нервная организация отказывалась
выносить подобные семейные сцены. Он вскочил с кресла и убежал в студийную
комнату.
Хомоед ещё послушал немного и щёлкнул пальцами. Друзья-любовники вмиг
утихли. Артемий тяжело дышал, взгляд его был мутный, как у быка после
корриды. Зимуля плеснула в фужер водки и залпом выпила. Джафар
удовлетворённо кивнул и пошёл к Игорьку.
- Ну что, Игорёк, что надумал? - поинтересовался он.
- А что тут думать? Откуда у завхоза такая власть?
- Ага, дело сдвинулось. Это его парфюмерия на тебя действует, чтобы ты
ни в чём не сомневался. Завхоз - пустое место, космическое ничто. Плюнуть и
растереть.
- Так это что, серьёзно? - спросил Игорёк. - Мне предстоит... умереть?
- Ну и что? Всем вам предстоит, а потом обратно. Я же тебе, человек,
говорю - не спеши расставаться с телом.
- А как не спешить?
- Ну наконец-то, - обрадовался Джафар.
- Душу продать? - испуганным шёпотом спросил Игорёк.
- Зачем нам душа твоя, человек? Служба Абсолюта не торговая площадка,
чтобы душами торговать.
- А-а... - протянул Игорёк, будто бы что-то поняв.
- Вечная жизнь - вещь абсолютная. Какая может быть плата за абсолютную
вещь в относительном мире? Так что волноваться незачем, ничего платить не
надо. И потом, вечная жизнь в относительном мире - счастье призрачное. За
такое и цены не дашь.
- Хм, - чтобы слышать себя, издал звук Игорёк. - А сам ты откуда?
- Из отдела абсолютных сущностей, откуда ещё? Ты же через плечо
заглядывал, когда твой приятель моё удостоверение изучал.
- А-абсолютные?... Это как-то непонятно.
- И хватит об этом, - отрезал Хомоед. - Остаётся час. Даже меньше.
Трансформация начнётся минут за двадцать до полночи. Внезапно занеможешь и
позабудешь про мои слова.
- А я заболею?
- Натурально заболеешь, смертельно. Ты же дал завхозу согласие на
выполнение арендных обязательств.
- Когда? Ничего я не давал!
- Ну я там не был. Что-то, конечно, дал, иначе бы он так просто с
тобой не расстался. Завхоз - малый упорный. Рабочая лошадка, цепной пес!
Без таких тоже нельзя. Всё прахом пойдёт, знаешь ли.
- Что - всё?
- Да всё. Порядка не будет.
- Что мне делать? - совсем уже плаксиво промямлил Игорёк.
- В зависимости от выбора. Ты что надумал?
- Жить хочу.
- Видишь, нормальный человек. Вот тебе бумага. Подпиши. И все дела.
Хомоед протянул небольшую бумажку, похоже, вырванную из блокнота. В
линеечку.
На одной строке была надпись шариковой ручкой: "Игорь Святополкович
Хромов согласен на вечную жизнь (телесную)" На другой строке стояла дата,
ещё ниже - фраза: "подпись разборчиво".
- Держи ручку. Фиолетовые чернила, чтобы не спутать с ксероксной
копией.
Игорёк бездумно взял ручку и чиркнул подпись.
- Вот теперь можно в ночной клуб. Мне тоже, знаешь, любопытно. Будешь
смеяться, но я там никогда не бывал.
Из коридора в обнимку выплыли Артемий и Зимуля. Ни малейших следов
скандала уже не читалось на их лицах. Сплошное удовольствие от взаимного
лицезрения.
- Ну что, Игорюнчик, ты готов? - проворковала Зимуля.
- Кисонька, наш Игорёк всегда готов, - улыбнулся Артемий.
Сладкая парочка, не дожидаясь ответа, удалилась в прихожую одеваться.
Хомоед дружески хлопнул Игорька по спине.
- Поехали. Пора уже.
Ни Артемий, ни его рыжая шалава больше не возражали против присутствия
Хомоеда, легко смирившись с его существованием в их мире.
Артемию машиной для рядовых поездок служил чёрный триста двадцатый
"мерседес". Удобный, как автомат Калашникова: подвеска на пневмоцилиндрах,
отчего машина даже по самой разбитой дороге словно по морю плывёт; откидные
передние сиденья с подогревом, в любой момент превращающие машину в
сплошной диван; кондиционер, дающий нужный микроклимат; и гнездо для
мобильника, чтобы разговаривать по "громкой" связи, не беря трубку в руки.
Прозвище у "мерса" было "Косой", за косо поставленный взгляд
противотуманных фар.
Игорёк молчал всю дорогу, терзаемый одной упорной мыслью. Он думал, до
чего же он ничтожен с этой бумажкой в линейку, с этой своей подписью. Он
смотрел в бритый, надушенный затылок Артемия, затылок человека счастливого,
умеющего быть одновременно и солидным, и развязным до крайней степени
хамства, человека, по правде сказать, ничтожного и совершенно бесполезного,
но умеющего заставить других быть полезными ему. А он, Игорёк, вечно
второй, или даже десятый. Никто не воспринимает его всерьёз. С ним можно
вот так, как этот Хомоед, сразу на "ты". Его можно поучать, словно пацана.
Им можно крутитить-вертеть, а на каком, скажите, основании? Почему он
должен быть кем-то направляем? Это его жизнь, и ему самому, по своей охоте,
ломать в ней дрова. Ну с какой такой стати подписал он эту бумажку?
Поступил, словно в плохо разыгранной пьесе, словно мужик из села Кундуева
сыграл с напёрсточником на вокзале. И ведь так у него будет всегда, ничего
ему не переменить. Разве что...
Игорьку захотелось открыть дверцу и вывалиться под колеса сверкающих
фарами, несущихся навстречу машин. Он даже положил руку на поручень возле
хромированного рычажка. Одно движение пальца - дверца с чавканьем откроется
и... даже никаких усилий - наклон корпуса и готово. И сладкий сон небытия.
- Без четверти двенадцать, - сообщил Хомоед. - Самое время сводить
счёты с жизнью. Согласно арендному договору. Но теперь со смертью у тебя
ничего не выйдет.
Игорёк, разоблачённый в своих глупых и смешных намерениях, деланно
рассмеялся.
- Театр какой-то. При чем здесь...
Он хотел добавить "бессмертие", но подумал, что прозвучит это полным
идиотизмом. Зачем этот дикий Хомоед в машине? Почему он, Игорёк, вынужден
его терпеть?
Шалава Зимуля трепалась с Артемием. Перебрав подружек, их мужей,
хомячков и собачек, перешла на магазины и теперь рассказывала о каком-то
новом бутике, где всё страшно дорого, зато шикарно. Артемий снисходительно
возражал, что всё это барахло лежит на каждом городском толчке. Но,
оказывается, в этот бутик уже раза два заходила сама Пугачёва. И оба раза
осталась довольна. Покончив с бутиком, Зимуля принялась рассказывать, с кем
теперь спит примадонна российской эстрады.
На входе в "Золотой сверчок" бдели два негра в гусарских мундирах с
меховой опушкой, при аксельбантах и эполетах. Троих друзей они узнали. А на
Хомоеда зверски сверкнули глазами и потребовали пригласительный. Тот
непринуждённо полез в карман.
- Держите, братцы.
И протянул им обандероленную пачку десятидолларовых купюр, то есть
тысячу долларов. Зверское выражение на лицах "гусар" сменилось
растерянностью. Гусары переглянулись, один из них быстро принял деньги и
сунул под китель мундира.
Хомоед кивнул и прошёл в дверь - большую трёхстворчатую вертушку.
Ни Игорька, ни Весёлого Джафара презентация не интересовала, поэтому
они заняли столик подальше от сцены. Игорьку быстро стало хорошо: царила
электризующая атмосфера бестолковой московской ночи, гремела, заглушая его
невесёлые мысли, музыка. Тех, кто гудел в микрофон со сцены, видно за
спинами толпы не было. А там джазировала Лариса Долина, надрывал связки
Иосиф Кобзон, потешали грубыми шутками Олейников со Стояновым. Одним словом
- тоска смертная.
В своё время Игорёк подкатывался со своей музыкой ко многим звёздным
величинам. Музыку тогда он писал и в самом деле неплохую. Но одна величина
высокомерно отмахнулась, как от мухи, другая не удостоила приёмом, прочие
были не лучше. "Ну и хрен с вами, блейте свою "погоду в доме", - решил, в
конце концов, Игорёк и подался к Артемию в музыкальные редакторы.
Потягивая энергетический напиток, Игорёк скучающе разглядывал
веселящийся "брильянтовый планктон" и вдруг уснул. И увидел перед собой
большого грузного дядьку. Дядька пребывал в крайнем раздражении. Его волосы
топорщились ёжиком, он сжимал кулаки, но, сколько ни кричал на Игорька, тот
его не слышал. Наконец, что-то прорвало, и он услыхал десятиэтажный мат.
Оказалось, дядька напрягался из-за тела Игорька. Оказывается, дядька уже
полчаса как должен был этим телом владеть, ведь он подписал договор на
очень серьёзных условиях. Дядька вдруг размахнулся и что есть силы заехал
Игорьку кулаком в лицо, отчего тот проснулся.
За столиком уже сидел завхоз Теодорих Второй. Укоризненно смотрел на
Игорька и грустно качал головой. Сделалось тихо, словно музыка больше не
звучала, а многоголосая тусовка враз онемела.
- Ну что же вы наделали? - печально спросил завхоз. - У меня из-за вас
возникли большие неприятности. Я ведь предупреждал. Я чувствовал, что
добром дело не кончится.
Завхоз глянул на Хомоеда. Тот смотрел в сторону с нарочитым
безразличием.
- Вы уже видели его? - спросил Игорька завзох.
- Кого?
- Его, того, чьё тело вы сейчас носите. У кого вы это тело украли.
- Ничего я не крал. Достали вы меня с этим телом.
- И ничего не достали. На меня из-за вас каждую микросекунду капает
огромная неустойка. Растёт ком обид. А вы, как я понимаю, тело присвоили
навсегда.
- Практически навсегда, - подтвердил Хомоед и продемонстрировал
Теодориху всё тот же блокнотный листочек.
- Так я и думал. Всё из-за вас, - укорил завхоз.
- Служба, - небрежно пожал плечами Весёлый Джафар.
- Ну конечно, что же ещё? А вам, молодой человек, ведь говорили,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг