На десерт - яблочный джем, маленькая упаковка галет и жевательная резинка.
Джип наматывал в темноте километры всё той же Сирийской пустыни, в
свете фар клубилась лишь красноватая пыль. Володя уверенно вёл в заранее
выбранном направлении. Американскую рацию настроили на израильский
информационный канал для репатриантов и слушали ночные сводки новостей.
Сообщалось, что в четверг практически взят аэропорт имени Саддама
Хусейна, курды приблизились к Мосулу, сжалось кольцо вокруг Басры. Со
ссылкой на российские источники рассказывалось об упорных боях на подступах
к Багдаду, о потерях союзников; о сбитом "дружественным огнём"
истребителе-штурмовике F/A-18 "Хорнет" близ Кербелы. Глава Росавиакосмоса
сообщил, что на войну в Ираке работает более шестидесяти американских
военных спутников.
Серый дремал. Обстановка располагала к беседе.
Сплюнув скрипящую на зубах пыль, Игорёк спросил:
- Володя, слушай, ты знал, что нас будут бомбить?
- Само собой. Если бы мы шли сирийским коридором, тогда просчитать
что-либо было бы трудно. Что нам приготовили: бомбу под сиденье, группу
захвата на явке? Иордания была моим личным запасным вариантом, и в Москве о
ней речь не шла. То, что Фархад заложит, это я знал, что Камаль не заложит
- тоже знал. Единственный способ нас достать - перехватить на трассе. Это
понятно. Как перехватить? Группой захвата. В случае неудачи - авиаудар.
Чистая работа. Чтобы уйти от спут-ника, требовался хамсин. Операцию я
планировал под него. Ничего непонятного.
- А откуда ты знал, когда самолёты появятся?
- Можно рассчитать, плюс-минус четверть часа. Они дождались
возвращения вертолётов, решение уже было готово, но требовались детали.
Небылицам про нашу неуязвимость, конечно, не поверили. В итоге имеем
полтора часа на приказ о запуске двигателей. Подлётное время - двадцать
минут. Вот и считай, не меньше двух часов. Они ещё быстро управились.
Теперь группы русских "гоблинов", благодаря усилиям израильского Генштаба,
не существует. Есть группа глубокой разведки армии США. Буря скоро утихнет,
пыль повисит день-другой и уляжется. А мы будем уже у стен Вавилона.
- Где?
- У стен Вавилона. Задачи операции сообщу на месте.
- Володя, а что, в Комитете все такие неуязвимые? Там что, нет
нормальных?
- Нормальные сейчас деньги зарабатывают. Потому что сейчас самое
нормальное дело - зарабатывать деньги.
- Ты, значит, не за деньги?
Завозился Серый. Зевнув, произнёс:
- Настоящий солдат воюет не ради родины или денег, а ради крови. Ты
вон какой сделался прыткий, когда кровью запахло. Рванул, что твой танк.
Меня, конечно, замочили б, но не успели: вы их, к такой-то матери, смяли. Я
тоже хорошо в них приложился из пукалки, - Серый снова зевнул. - Эх, война
- мать родна. Знаешь, клавишник, чем пахнет война? Война пахнет кожей. Не
горелой, а доспехом. Я ведь в прошлой жизни до центуриона дослужился.
Германскую войну прошёл, Британскую. В Британии и вышел на пенсию.
Вете-раны легиона селились вместе, пограничным городом. Вот там нас эти
ублюдки и вырезали. Умирать не страшно. Я все свои пять жизней помню.
Всегда был воином. Но лучше всего у римлян. Я-то сам из галлов был. А когда
гибнешь в бою, ещё сорок дней воюешь, всё никак не успокоишься. Ну, не то
чтобы воюешь, так, носишься над полем битвы. Хорошо, если противник разбит,
тогда балдеешь. Если наоборот - шаришься по их лагерю, воображаешь, как бы
ты им глотки рвал. Легион - это же сам дух войны. Ты в нём, как дитё в
колыбели. Идёшь в атаку - словно машина охрененная прёт. И ты как часть...
как бы тебе понятней... А, да что там. Ты часть такой силищи! Здесь такого
не бывает. Только когда рота разведки идёт в рукопашную, тогда... Да нет,
даже у "гоблинов" не то.
- Разве ты не спецназовец?
- Был когда-то в "весёлых ребятах", - равнодушно сказал Серый, - в
диверсионной группе. Теперь - вольный стрелок. В кого нравится, в того и
стреляю.
- Пять жизней - это ведь пять смертей? - Игорёк повернул разговор к
интересующей его теме. - А что там, после смерти?
- Не помню. Как сорок дней пройдёт, так выруба-ешься. Может, память
кто выключал, не знаю. Главное, знать, зачем ты родился. Я в этой жизни уже
с семи лет знал, кем был раньше и кем стану. С семи лет в армию готовился.
Я однажды целым генералом был. У протоегиптян. С атлантами воевали. Вот те,
суки, крепкие были, хрен их чем достанешь. Ничего, главное знать, где их
флот. Спалил корабли - всё, задёргались, вали, руби. У них же, сук, такие
самострелы были. Любой доспех насквозь били. А в рукопашной они никакие. С
ними главное - до тела добраться, сблизиться. И стальные кольчуги им не
помогали.
- У них кольчуги были? - спросил Игорёк.
- А то что же? Дротики в них метать бесполезно. Стрелы тоже. А вот из
пращи, камушком по башке, это можно.
Игорёк слушал трёп Серого и думал о том, что помнить собственные жизни
- верх извращения. Помнить свои страхи, муки помнить, как умирал, или
убивали тебя, как потом обратно к живым рвался. Это что за человеком надо
быть, чтобы получать от подобных воспоминаний удовольствие?
- А как же Родина? - спросил Игорёк, надеясь неожиданным вопросом
прервать поток воспоминаний Серого.
- Какая именно? - улыбнулся тот.
- Как же патриотизм? Воевать из-за крови, по-моему, это болезнь. Ещё
можно понять, когда ради добычи, или за Родину.
- А ты из-за чего сам? - спросил в ответ Серёга. - Философ.
- Ну-у...
- Вот когда будешь помнить, чем на хлеб зарабатывал в прошлой жизни -
тогда и философствуй. Двадцать тысяч лет - это срок. Война - единственное,
что не прерывается. Она в любое время. Война - настоящее занятие людей. Ты
или воюешь, или жертва. Остальное - чепуха, кто теперь тех атлантов помнит,
египтян, римлян или древних кхмеров? На Земле одна только война, понял? В
Апокалипсисе что написано? Всё идёт к Армагеддону, последней битве.
- И на чьей стороне собираешься? - спросил вдруг Володя.
Серый не ответил.
- Такие вещи надо знать, Серый, - произнёс Володя.
- Да это всё сказки! - удивился Игорёк. - Какой ещё Армагеддон?
Голливуд, голливудские сказки для подростков.
Игорьку стало смешно, как могут два незаурядных человека всерьёз
говорить о подобных глупостях. Вон, Серый, кажется, обиделся. Игорёк ещё не
видел Серёгу обиженным. Что его могло так пронять? Вот служба Абсолюта -
серьёзная фишка. А какой-то там пророк, да и был ли он на самом деле?
Может, это немецкие монахи времён Ренессанса сочинили в своих мрачных
монастырях?
- А чего нас в Израиле не арестовали? - сменил тему Игорёк.
- Команды не поступило. Операция, повторяю, очень серьёзная. За нами
стоит Кремль, там готовы идти на международный скандал. Туристов
арестовывать не за что. В Америке же на наш счет есть два мнения.
- Это-то откуда известно?
- От верблюда. Одни полагают, что нас следует перехватить только на
последнем этапе операции. Другие считают: чем раньше нас хлопнуть - тем
лучше. Эти и принимают решения. Но в случае с Израилем верх взяла партия
"голубей". Появился козырь в виде возможных международных осложнений,
благодаря чему им удалось довести нас до Иордании. Дальше "ястребы" терпеть
не могли и дали приказ союзникам. Решено было взять хотя бы одного живым.
Поэтому направили спецназ.
- А шпионы на что?
- Шпионы всю Москву изрыли. Без толку. Мой секрет даже руководство
Комитета не знает. О том, что он существует, в курсе двое: президент и
частично его советник по витальным проблемам, то есть, жизненно важным
проблемам.
- А вот если бы я в ту больницу не попал?
- Позавчера ты мог попасть мимо чего угодно, только не мимо
спецстационара.
- А, понятно. То-то я не могу врубиться, зачем он такой чудак, -
прокомментировал Серый и умолк. - Никакой ты не братишка, Игорёк.
- Какой я вам, на хрен, Игорёк! - бросил в сердцах Игорёк.
- Какой есть, - недобро отозвался Серый. - Не солдат ты.
- Ну и что, что не солдат? Зато твою задницу спас.
- В штаны наложил, вот и спас. Я такого, знаешь сколько, насмотрелся:
ударит страх в голову - и понесло на танки. Такие в первом бою отсеиваются.
Игорёк не стал отвечать. Одна мыслишка крепко грела душу: хоть и не
солдат, зато шиш убьёшь, а Серому, как той гадюке, надо на брюхе ползать,
всего остерегаться.
Володя остановил машину.
- Всё, мы в Ираке. Теперь можно поберечь мотор. Будем спать.
- Яволь, - ответил Серый и перегнулся поискать на заднем сиденье чего
бы пожевать.
Игорёк отодвинулся подальше в угол. Ему стало одиноко и тоскливо.
Разговоры о серьёзности операции внушали недобрые предчувствия. Жутко
захотелось убежать куда глаза глядят. Игорёк вздохнул, устраиваясь
поудобнее.
Проснулся он под утро. Выбрался из "Хаммера". Уже занимался рассвет,
ветер стих, в воздухе висела рыжая пыль, словно хмурая туча, скрывавшая
солнце. Игорёк опустился на корточки, пощупал землю, а затем лёг на неё,
раскинув руки, уткнувшись лицом в каменистый глинозём, чтобы напитаться
реальностью, самой твердой из всех реальностей - реальностью земли. Он
потёрся небритой щекой о холодной камень. Потом поднялся, вздохнул полной
грудью и прокричал: "Я - живой!"
Хлопнула дверца и Серый хмуро спросил:
- Ну и хули, что живой?
Володя, не выходя из машины, окинул их взглядом и приказал:
- Убрать тент.
В этот день они так и не увидели солнца. Над землёй висело бесконечное
серое облако пыли, потерявшей рыжий цвет в прямых солнечных лучах.
"Хаммер", переваливаясь на неровностях, двигался на восток. Вдали возникали
небольшие поселения в две-три глинобитных хижины, с пасущимися верблюдами и
овцами. Животные щипали весеннюю иракскую траву.
Рация у лжеамериканцев работала на приём. Серый переключал несколько
задействованных армией США каналов, следил за текущими событиями. По всем
подразделениям проходили команды на остановку движения. Город Кербела, о
котором двумя днями ранее говорилось, как о месте ожесточённых боёв,
упоминался в контексте заправки топливом и пополнения боекомплекта. Ни дать
ни взять, тыловая база. Поступил даже приказ не отве-чать на выстрелы
противника, из опасения поразить своих "дружественным огнём" в силу
невозможности корректировки из космоса.
Серый не удержался, прокомментировал:
- Во, чурки, блин. Не могут без космоса и шага сделать. Вояки, блин.
Иракцы чего сопли жуют?
- Торгуются, - ответил Володя. - Советские спе-цы их инструктировали:
развернуть фронт и лупить из всех калибров на всю глубину обороны
противника; нащупать место, откуда не отвечают огнём, и бросить пару-тройку
дивизий в прорыв. Если сплошного фронта нет - долбать огнём и окружать, что
обнаружишь. С американцами такая война не проходит: все каналы связи и ПВО
Саддама действуют через американские спутники. Перекрыли американцы им
частоты - и воюй как хочешь. Поэтому торгуются, как подороже сдать Багдад.
- Да уж, - только и сказал Серый.
После обеда, словно радиопостановку, слушали драматическую историю.
Неподалёку, в том же самом квадрате джи-ти, где они находились, разбился
самолёт-разведчик RC-71. На выручку экипажа был брошен вертолёт, и тот
сбили, предположительно, федаины. Слово "федаин" произносилось с
подчёркнутой серьёзностью и даже с некими торжественными нотками. От одного
из пилотов вертолёта шёл сигнал, запрашивали помощь.
- А что, можем поучаствовать, - подал мысль Володя.
- Натурально. У пилота имя хорошее - Вирджиния. Я - за, - поддержал
Серёга.
- А нас не вычислят? - с опаской спросил Игорёк.
- Спокуха, салага. Плавали - знаем, - успокоил Серый.
Володя повернул руль, и джип покатил на северо-восток, в направлении
высоты 12-61.
- Ну-ка, чего это они федаинов боятся? - Серый развернул карту. - Всё
ясно. Сейчас по правую руку будет озеро, по идее, ещё не пересохло. На
левом берегу форт, на правом - руины. А по левую руку от нас, в пяти
километрах от места катастрофы - насосная станция. Ясен пень, раз места
людные, значит, гнездо федаинов.
Через полчаса по сигналу радиомаяка вышли на догорающие обломки
вертолёта.
- Хотелось бы знать, - глубокомысленно изрёк Серый, - откуда здесь на
хрен федаины? Им что, делать не хрен - в открытой степи болтаться?
- Очевидно, вертолёт они от самого Багдада преследовали, - пошутил
Володя без тени улыбки.
- Фильтры следует ставить, дорогие мои, согласно инструкции по
эксплуатации боевой техники в условиях повышенного запыления, - объяснил
Серый причину катастрофы.
"Наверное, - подумал Игорёк, - коллеги решили развлечься".
Навстречу джипу бежал, размахивая руками, человек. Невзирая на
расстояние и бесформенный пилотный комбез, Игорёк распознал существо
женского пола. Когда вертолётчица приблизилась, Игорёк разглядел типично
ирландскую морду. Нос - шнобелем, бесцветная челка. По щекам размазана
кровь, глаза зарёваны. "Да, то ещё приключение", - решил Игорёк.
Вертолётчица перешла на шаг, Игорёк услышал, как она всхлипывает. "Ты
смотри..." - равнодушно подумал он.
Володя подошёл к ней и вместо сочувственных жестов и слов молча пожал
руку.
- Во, артист, - шепнул Серёга. - Натурально, капитан Ю-Эс-Ами.
Уважает, типа, её, не как женщину, а как патриота, мать их, Штатов. Эх,
братишка, и зачем я не Бен-Ладен? Ты как, баб уважаешь?
- Да какая она баба? Ирландская кляча.
- Запомни, клавишник, чем баба страшнее, тем лучше заводится.
- Можно подумать ты её трахнуть собрался.
- Э нет. Я на войне. По мне - пустить ей пулю в голову.
- Сержант Бредли, воду и медпакет, - скомандовал Володя на английском.
Серый отозвался на том же языке и полез в задник джипа искать
медпакет.
Ничего серьёзного со штурманом Вирджинией не стряслось: у неё был
разбит нос, и она измазала кровью вперемежку со слезами всё лицо. Зато
трещала без умолку. О том, как внезапно вертолёт начал терять высоту, и
какой ужасный удар был, и что она не помнит, как выбралась из кабины, а
потом всё загорелось, и вертолёт сгорел за считанные минуты. Выходило, что
первый пилот то ли погиб сразу, то ли потерял сознание, во всяком случае,
вытащить его Вирджиния и не пыталась. Также неясной оставалась судьба двух
бойцов в десантном отсеке; похоже, они сгорели. Пилот Вирджиния то и дело
поминала федаинов, плакалась, как она каждую минуту с ужасом ждала, что они
появятся и возьмут её в плен, как взяли в плен рядовую Джессику Линч.
За рулём теперь находился Серый, Вирджинию усадили рядом с ним, Володя
перебрался к Игорьку на заднее сиденье, раскрыл портативный компьютер, тот
самый, что был предложен Игорьку в качестве боевого средства "клавишника".
И пока лейтенант болтала, связался по цифровому каналу с центральным боевым
процессором. Сообщил персональный код своего подразделения, передал
информацию, что в квадрате джи-ти обнаружен вертолёт с таким-то бортовым
номером, спасена лейтенант такая-то, остальные члены экипажа погибли.
Указал радиус зоны действия группы, чтобы командование определилось с
пунктом встречи с группой спасения.
Вскоре поступил ответ: "В квадрате кэй-си, в районе высоты 10-31 вас
будет ждать "Чинук". Держитесь подальше от руин".
Игорёк прочитал на экране эту вводную и подумал: отчего не подождать
вертолёта прямо здесь? Но, видимо, командование тоже боялось федаинов, и
ему, командованию, казалось разумнее пожертвовать в случае нападения
фанатиков разведгруппой, чем ещё одним вертолётом.
Он не удивился гораздо более замечательному факту: откуда у русских
диверсантов секретные шифры и коды, каким образом их подразделение
оказалось включено в состав экспедиционного корпуса?
Дело в том, что теперь у американцев вся армия находится в компьютере.
Каждому солдату, каждой боевой единице и подразделению соответствует
виртуальный компьютерный двойник. Он имеет личный код, приписку к части и
место дислокации. Двойник получает довольствие, вооружение, на него
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг