Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
яйцами; то щук паровых, то росольники пироги; оно  подносит  ему  в  золотых
кубках олую (пива), да меду красного, да  сливовицу  на  Угорском  вине;  то
опять  лакомит  его,  подает  ему;  оладьи  с   сытой,   да   греночик,   да
горошек-зобанец, да киселек клюквенный с медом, да тертую кашку с  сочком  с
маковым, да мазулю...
     Пироги сами режутся, сами кладутся прямо в рот, горошек-зобанец прыгает
с блюда и прямо в рот, мазуля сама тянется из горшочка и капает прямо в рот;
олуй сам пенится в кубок и льется прямо в рот.
     Ива не успевает ни пережевывать, ни выпивать; хочет оттолкнуть  руками,
рук нет; хотел с досады стукнуть ногой, ног нет.
     По горло полон Ива; нет сил, а пища так и лезет, а питье так и  льется;
тошно Иве.
     Но вот идет к устам Ивы кубок, наполненный  огнем,  наклоняется,  хочет
уже литься, капает на язык; Ива отворачивает голову,  катится  со  стула  на
пол, валится стол с яствой и посудой, звенят  блюды  и  братины  серебряные,
стучит железная богатырская броня.
     И Боярин,  и  Боярыня,  и  иерей,  и  Лазарь,  и  мамами  все  домовины
крестятся, с  ужасом  отскакивают  от  Ивы,  челядь  бежит  врозь;  все  уже
рассказывают друг  другу,  творя  молитвы,  что  нечистая  сила  и  богатыря
обратила в камень.
     Лазарь, шатаясь, подошел к баричу, наклонился, выпучив  очи,  посмотрел
ему в лицо, хотел что-то сказать: язык не говорит; хотел приподняться: спина
не разгибается, а ноги подкашиваются; замутило доброго молодца - и он  лежит
без памяти подле барича.
     На просторе храпит Ива Олелькович богатырским сном; подле него лежит на
спине Лазарь; во сне ловит он по широкому полю отвязавшегося коня.
     Проходит день,  проходит  ночь,  наступает  утро;  просыпается  Лазарь,
протирает  глаза,  осматривается;  пробуждается  Ива  Олелькович,  протирает
глаза, осматривается: никого нет, кроме Лазаря; в  ногах  опрокинутый  стол,
лежат куски и крохи хлеба, рыбы и мяса, рассыпана соль, опрокинуты  братины,
разлиты пиво и мед.
     Приподнимается Ива. Поправляет шлем, смотрит на бок: тут ли меч?  берет
копье. "Коня!" - говорит он Лазарю, а у Лазаря полон рот пирога.
     Вот герои идут вон из покоев, сходят с  высокого  крыльца;  кони  стоят
привязаны.
     Увидев витязей, домовины опять разбегаются по широкому  двору  и  из-за
углов смотрят - что будет.
     Ива сел на коня; Лазарь на другого... Пустились долой с чужого двора.

                                     VI

     Если бы спросили меня читатели,  по  какому  направлению  пустился  Ива
Олелькович? вперед или назад? своротил в сторону или поехал  прямо?..  Можно
только сказать, что во время выезда его со двора  Боярского  светлое  солнце
сыпало лучи свои прямо в глаза ему; после того стало печь  ему  правый  бок;
потом, когда он проехал гору, левый; когда спустился с горы,  опять  правый;
когда проехал лес, опять левый, и потом спину... Таким  образом  скачет  мой
богатырь на север, на юг, на запад, на восток; а его  конюх  Лазарь  за  ним
хоботом; скачет через горы, бологи, холмы, леса, дебри, дубравы, боры, луга,
болони, бугры, поляны, реки, ручьи, потоки,  города,  городища,  пригородки,
посады, застенья, вежи, торги,  станы,  селы,  селища,  деревни,  становища,
скачет так же, как и в первый день, без отдыха, без устали.
     Везде народ преследует  его  очами,  как  явление  необыкновенное,  как
огненную змею, пролетающую ночью по небу.  "То,  верно,  Гюрга",  -  говорят
Бояры, купцы, торговцы, люди житые, селяне, огнищане, челядь, смерда  и  вся
простая чадь. "То, верно, Гюрга на белом коне со своим оружником".
     Вот почти прошел день, кони замучились, едва переступают, напрасно  Ива
Олелькович бьет правой своею  ногой  утомленного  коня:  нейдет,  воротит  с
дороги в мураву.
     Сердито соскочил Ива с седла, бросился на зеленый луг.
     Его верный конюх и  приспешник  Лазарь  пустил  коней  пастись,  а  сам
задумался: как помочь горю? без пищи не умирать!
     Видит он вблизи, в долине, погост. Пойду,  думает,  клич  кликать...  и
пошел; но воротился, взял своего коня, поехал.
     Вот - въезжает он в село, остановился  посреди  села  и  закричал,  как
Татарский бирюч:
     - Эй, люди мирские! Старцы сельские и вси добрии мужи, ходите!
     Как будто около какого-нибудь чуда, собрался народ вокруг Лазаря, и вот
возгласил он:
     - Едет храбрый витязь и могучий, сильный богатырь Ива Олелькович; иди к
нему весь крещеный люд с честью на поклон; овый с хлебом, с  солью,  овый  с
медом, овый с ковригами, овый с караваями, и со всем, оже дал бог на угодье,
на снедь и на веселье; молитеся ему: помиловать  вашу  волость  от  силы  ли
нечистой, от зверя ли алчного,) от змея ли огненного и от  иных  приворотов,
оже вередих живот ваш!
     Земно кланяется весь сельский  крещеный  люд  Лазарю  и  собирается  на
поклон к богатырю, защитнику;  сроду  не  видали  они  богатырей,  а  только
слыхали про них, торопятся.
     И вот вслед за Лазарем идут старцы сельские  и  селяне  с  хлебом  и  с
солью.
     Вот приходят к богатырю Иве Олельковичу, кланяются ему в землю., кладут
перед ним живого  связанного  ягненка,  хлеб  и  соль,  деревянные  блюда  с
пирогами и ставят  кувшины  с  квасом  и  с  пивом;  а  Ива  и  с  места  не
поворотится, и головы не преклонит.
     Заботливый Лазарь, зная обычай своего барича, что он  сам  ни  до  чего
руки не протянет, расстилает перед ним постланец шитый, разламывает  каравай
надвое, наливает в чашу пива ячного и ставит подле него.
     Ива совершает  трапезу.  Лазарь,  стоя  позади  его,  также  отведывает
крупеника, а весь сельский крещеный люд стоит  перед  богатырем  да  дивится
силе его,  кованой  одежде,  железной  торченой[227]  шапке,  мечу-кладенцу,
длинной сулице, серому  коню,  а  всего  более  огромной  деревянной  ступе,
которая очень похожа на ступу, в которой бабы лен толкут.
     Один  молодец,  из  пришедших  на  поклон,  подкрадывается  к   Лазарю,
спрашивает его на ухо: "Что это за диво-с?"
     - То ступа, что Баба-Яга ездит да пестом погоняет,  сильный  и  могучий
богатырь отнял у нее!
     Перекрестился молодец и передал шепотом всем прочим весть про чудо.
     Дивуется толпа селян на ступу. Она уже в глазах их не простая ступа:  а
стены толще, чем у обыкновенной  ступы,  да  и  дерево,  из  которого  ступа
сделана, бог весть, дерево ли аль не дерево.
     Не одна простая чадь, но и мы, просвещенный, крещеный  люд,  не  своими
глазами смотрим на какие-нибудь кресла, в которых сидел великий человек, или
на старую его изношенную одежду; часто и мы думаем,  что  у  него  и  кресла
должны быть по крайней мере втрое  шире  и  чуднее  обыкновенных,  и  одежда
совсем особого покроя.
     Между тем Ива Олелькович кончил свой обед, поднял с земли тяжелый  свой
шлем и возложил его на голову; это было  Лазарю  знаком:  готовить  коней  в
поход.
     Седлая их и взнуздывая, Лазарь, чтоб угодить своему витязю и не сбиться
с дороги, спросил у толпы селян: "Куда лежит  путь  за  тридевять  земель  в
тридесятое царство?"
     Селяне посмотрели друг на друга, как будто спрашивая,  кто  знает  туда
дорогу; но все молчали; только  один  старик,  опираясь  на  костыль,  вышел
вперед и, важно сказал:
     - Може, то Заморское царство требно государю богатырю?
     - Вестимо Заморское! - вскричал Лазарь.
     - Заморское! - повторили все прочие селяне.
     - Коли Заморское, то лежит оно за синим морем, - отвечал важно  старик,
взявшись обеими руками за костыль и склонил его перед собою. - А путь к нему
на село Верхотурье, где  был  торг  в  княжение  Государя  Князя  Станислава
Романовича, а потом путь лежит великим озером к Лукоморью.
     - Много ли езды будет? - спросил Лазарь.
     - Как поедешь. До Верхотурья три  поприща,  да  за  Верхотурьем,  може,
толико-жде.
     Ива сел на коня; весь крещеный люд ему  поклонился  до  земли,  пожелал
здравия и благополучного пути; и вот герой наш понесся лисьим скоком в гору,
а Лазарь за ним хоботом.
     Проводив сильного и могучего богатыря Иву Олельковича глазами  в  гору,
весь сельский крещеный люд начал уже изъявлять  удивление  свое  на  словах,
восклицая и рассказывая друг другу все, что каждый видел, ибо  каждый  видел
все по-своему:  и  речи  и  замечания  одного  было  новостью  для  другого.
Наговорившись вдоволь,  они  принялись  собирать  остатки  трапезы,  чаши  и
кувшины, но сколь был велик ужас всех,  когда  увидели  они  в  траве  ступу
Бабы-Яги. Второпях Лазарь забыл ее.
     Долго ходили они около нее, не зная, что делать и как сбыть, проклятую,
с своего поля, наконец решили идти в приходский погост, просить  совета  или
молитвы.
     Идут в погост; никто не остается сторожем около ступы.
     Рассказывают иерею про все случившееся, зовут его. в  поле,  собирается
иерей с крестом и причетом; идет, преследуемый крестьянами села  и  погоста.
Приближаются со страхом к тому месту, где обедал Ива. Поле чисто.
     Баба ли Яга, догонявшая Иву Олельковича на помеле,  отыскав  на  дороге
свою ступу, отправилась в ней или какой-нибудь проезжий,  полагая,  что  это
простая ступа, толчея, взял ее как находку,  только  ступа  исчезла  с  того
места, где забыл ее беспамятный Лазарь.
     - А! сгинула, нечистая, как повидела знамение!  -  вскричали  селяне  с
радостью, что место их свято; только иерей досадовал, что ступа  исчезла  не
при нем и ему не удалось даже взглянуть на нее.
     Подивились, поахали, разошлись; а Ива скачет да скачет вперед.

                                    VII

     Едет Ива, скачет Ива Олелькович; опять  дивятся  на  него  встречные  и
поперечные, прохожие и проезжие, кланяется  ему  почтительно,  как  надлежит
храброму и могучему богатырю Русской Сказки.
     Вот едет он уже много дней без всяких приключений;
     Придет время обеденное, Лазарь оставляет богатыря своего и чистом  поле
под развесистым дубом, торопится в ближнее село клич кликать, чтоб шел народ
поклониться сильному могучему богатырю с хлебом  и  солью.  Приходит  вечер,
Лазарь опять клич кличет. Таким образом Ива Олелькович и сыт, и пьян, и всем
бы доволен, да недостает  ему  чести  и  славы,  да  Мирианы  Боиборзовны...
Подобные недостатки хоть кого поторопят; и вот, полагая, что он уже  проехал
по крайней мере десять царств, спрашивает Ива Олелькович у прохожих:
     - Се кое царство?
     - Русское, батюшка государь богатырь, - отвечают ему.
     - Русское? - вскрикивает с гневом Ива Олелькович и едет далее.
     - Се кое царство? - спрашивает он опять.
     - Русское, - опять отвечают ему.
     Ива Олелькович выходит из себя;  он  не  верит,  останавливает  всех  и
каждого и допрашивает: "Кое царство?" - "Русское", -  отвечают  ему,  и  Ива
Олелькович с досады мстит коню, гонит  его  и  в  хвост  и  в  голову,  чтоб
поскорее выбраться из Русского царства;  скачет,  скачет,  проходят  дни,  а
Русскому царству нет конца.
     - Кое царство? - спрашивает опять Ива Олелькович у проезжего.
     - Русское, - отвечает он.
     - Блюдися лжи, окаянный! порублю наполы! - вскрикивает исступленный  от
нетерпения витязь и выхватывает меч
     - Не ведаю, не ведаю, государь богатырь! - кричит  прохожий,  припав  к
земле. - Не ведаю, може, и Рязанское!
     - А! - говорит Ива и едет вперед.  Новый  прохожий  разочаровывает  его
опять; опять Ива торопится выбраться из царства Русского; да и кого не лишит
подобная вещь ангельского терпения? Вот уж другая луна народилась в небе;  а
Иве Олельковичу остается еще проехать двадцать восемь царств, чтоб попасть в
царство тридесятое, куда, по  обыкновению,  нечистая  сила  уносит  Царевен,
Княжен и красавиц; где Ива надеется найти и свою Мириану Боиборзовну.
     Вот спускается однажды Ива  Олелькович  с  крутой  горы  по  извилистой
дорожке. В долине видит он большое село, разбросанное по широкому  лугу  над
рекою. Среди села хитрая церковь о пяти  верхах,  с  высокою  звонницею;  за
синим отдалением видит он белокаменный город.
     Ива Олелькович верить не хочет, чтоб село было не Верхотурье,  а  город
не тридесятое царство. Недалеко уже было до села, как вдруг поднялся в  селе
жестокий трезвон.
     - То не благовест, Боярин, - говорит Лазарь Иве Олельковичу. -  Повидь,
то набат! народ в смуте; бабы и девки крик подняли, бегут к погосту. Боярин,
то вражья сила идет!
     Ива оправился на седле. Подтянул узду, попробовал рукою,  тут  ли  меч,
взглянул на конец копья и потом  окинул  взорами  село  и  окрестности.  Где
вражья сила? с которой стороны?
     Но вражьей силы видом не видать; только в селе час от часу более  гудят
колокола, а народ стекается к церкви.  На  паперти  стояло  несколько  седых
старцев, опиравшихся на батоги;  женщины  отделились,  и  окруженные  мужики
стали в ряд, как пред судилищем; слышны  были  вопли  их;  видно  было,  как
снимали они с себя одежду, обнажались и потупленные  взоры  их  стыдились  и
людей, и божьего света.
     Вдруг раздался между ними ужасный визг и поднялся общий шум и крик.
     Одну из женщин, обнаженную, все прочие повлекли за волосы, поставили  в
плуг, привязали косами к оглоблям и с исступленными восклицаниями, ударяя ее
лозами  и  поясами,  погнали  вон  из  селения.  Несчастная  была  молода  и
прекрасна; пораженная ужасом, но полная жизни  и  силы,  казалось,  что  без
всякого напряжения повезла она. плуг в обход селения. Скоро, однако же, силы
ее истощились, и удары посыпались на нее; но, изнеможенная, она  влекла  еще
плуг. Прорезываемая полоса земли валилась на  сторону  и  орошалась  кровью,
которая струилась по белому телу бедной женщины.
     Покуда женщины совершали ужасный обход, старцы и все  мужики  собрались
на берегу реки и ожидали приближения их.
     Между тем Ива Олелькович спустился уже  с  горы  и  подскакал  к  толпе
селян;  неожиданное  появление  витязя  на  белом  коне  поразило  их,   все
поклонились ему в ноги, коснувшись челом до земли.
     Удатный витязь,  не  сделав  еще  вопроса,  ожидал  уже  ответа  и,  по
обыкновению, серчал за молчание.
     Догадливый Лазарь не допустил барича своего выйти  из  себя  и  спросил
громким молодецким голосом: для чего они женами, а не волами и конями  землю
пашут?
     - Родной-ста отец богатырь! - отвечал, приподнявшись, один из  старцев,
Тиун селения, лет за сто от роду. - То не баба и не девица, то бесова ведьма
с хоботом, жена Посадского Яна, спозналась она с  нечистою  силою-ста  да  и
пьет кровь хрестиянскую, морит православных без милосердия. Мы  межу-собу  и
умыслили: чему на миру народ мрет наповал, валится тый,  аки  сухой  лист  с
дерева? И смекнули межу-собу: демонский-де дух в селе; и собрали всех жен  и
девиц на погост; вот-ста, повидим, у поганой Яновны  хобот  в  две  пяди;  и
указала нам, честной богатырь, осударь,  вещая  Симовна:  запречи  Яновну  в
плуг, да прорезать землю вкруг села, да камык-ста ю к горлу, да  и  в  воду;
тем-де, бает, и спасение от повальной смерти.
     Получив подобный отчет от сельского Тиуна и видя всю  законность  дела,
Ива Олелькович готов уже был отправиться далее; но новый  вопрос,  сделанный
Лазарем, остановил его:
     - Иде же путь лежит за тридевять земель в тридесятое царство?
     - Не ведаем, отец родной, господин приспешник богатырский;  по  совести
не могим-ста указать; знает про то вещунья Симовна; все ведает: про коня  ль
пропадет, про обилье ли  жита:  "Внимай,  бает,  время  пришло!"  -  "Зелен,
баушка". - "Зелен, да хитер, проведет да с колоса  опадет:  не  довезешь  до
тока". - "Смотрим - право слово, так!"
     - Давай Симовну! - вскричал Ива Олелькович.
     - Обгоди,  честной  богатырь,  сотвори  милость!  дай  утопить   ведьму
окаянную, - сказал Тиун, низко кланяясь.
     - Обгодим, боярин! - сказал и Лазарь,  которому  хотелось  взглянуть  в
глаза окаянной ведьме.
     Ива  Олелькович  согласился.   Очень   равнодушно   смотрел   он,   как
изнеможенную жену Яна притащили к реке и как навязывали ей на  шею  огромный
камень.
     - Словно баба простая прикинулась! - рассуждал вслух Лазарь, смотря  на
несчастную жертву предрассудка.
     - Какая-ста простая! неспроста уродилась, всем  красам  краса,  око  не
дозрит иной такой:  невидаль!  Стыдно  моя-вить,  а  весь  хрестьянский  мир
смутила: зрак - зввзда денница, лоно словно пуховое изголовье,  бела  словно
кипень,  румяная  словно  багр  червленица!  Снарядится  узорочьем,  повяжет

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг