А вслед за первыми опытами - грандиозная затея в долине Красной реки:
водопады воды с небес, искусственное наводнение...
Исковерканная земля - выжженная напалмом, протравленная ядами,
изрешеченная воронками, заболоченная ливнями - долгие годы приходит в
себя. Смерть слишком часто парила над этой страной, слишком много оставила
ран и шрамов. Впервые во Вьетнаме велась война на тотальное уничтожение
природы и человека.
- Оружие Зевса - так называлась в секретных бумагах климатическая
война. Запомни эти слова, Джон, - сказал мне Боби, проклявший свою боевую
юность.
Я представил статую Фидия: бога-гиганта, распоряжавшегося судьбами
людей. Когда-то мы с Марией пытались встретиться с Зевсом у подножия
Олимпа. Как давно это было...
- Эсхил осудил Зевса, - заметил я, - считая его неограниченную власть
беззаконной.
- Эсхил не представлял наше время, - пробурчал шеф. - Зевс -
мальчишка перед Пентагоном, а его молнии - спички в сравнении с ракетами.
Это так, историческое сравнение, старина...
Ночью из сахальской пустыни я вызвал Аллена, поболтал с ним,
рассказал, чем занимаюсь.
- Не нравится мне это, Жолио, - заметил Аллен. - Береги себя.
- Я здесь гость - приехал и уехал. Детей жалко, Вилли.
- Детей всегда жалко. Вот что, Жолио, измерь-ка рентгеновское
излучение солнца. А я взгляну со своей высоты. Есть кое-какие
подозрения...
- Хорошо.
В соседней палатке спал, свернувшись калачиком, Нгоро. Ему снились
сады и луга.
Вечером мы заехали в первую попавшуюся на пути деревушку. Нгоро
обошел хижины. Младенцы до двух лет умерли. Более половины детей болели
корью. Врач был три недели назад. Крестьяне доедали семена, которые власти
раздавали для посева.
Нгоро дал радиограмму в центр: "Положение стабилизируется". Когда я
его спросил, что это значит, он серьезно ответил: "Мне надоело давать
бесполезные депеши: "срочно требуется". В центре поймут правильно:
положение стабилизируется, потому что все, кому угрожает смерть, скоро
умрут".
Аллен, услышав от меня эту историю, решительно произнес:
- На следующем витке я займусь анализом атмосферы над Сахелем... Как
там Мария?
Я опешил от вопроса. Значит, он не слышал, даже не подозревает?
- Ничего, - сказал я тихо.
- Привет ей!
- И тебе...
До рассвета ворочался на солдатской койке в душной ночи, думал об
Эдди. То, что он пробудился к жизни, замечательно, но опять выбрал
странное увлечение. Гигантский гоночный автомобиль, куда вкатывалась
коляска, автомобиль в окружении черных мотоциклистов, не соблюдавших
правил движения, наводил страх и тоску на всю округу. Соседи, знавшие
Эдди, понимали, что парень мечется от внутренней боли, но кто из водителей
хотел, чтобы его малолитражку насквозь пробил заостренный, как зуб, бампер
"бешеного Эдди".
Длинноволосые мотоюнцы избрали Эдди своим кумиром. Его имя украшало
куртки, шлемы, номерные знаки. Эдди научил их такому трюку: на полном ходу
с машины сбрасывается подкидная доска, и мотогонщики, оттолкнувшись от
трамплина, перелетают через встречные машины, орут, воют, улюлюкают:
"Эдди!.. Эдди!.. Э-ди-ди-и!"
Полиция штрафовала и разгоняла компанию. Парни ненадолго затихали -
усовершенствовали в нашем гараже автомобиль или придумывали новые трюки.
Меня предупредили в управлении, что при первом же дорожном происшествии
будет начато официальное дело.
Я провел с сыном серьезный разговор.
- Аварии не будет, - сказал Эдди. - Каждый, кто допустит промашку,
отчисляется. Такой уговор.
- Он может быть отчислен навсегда.
- Может.
- Но зачем вам это?
- Понимаешь, отец, не могу примириться с тем, что я инвалид. Я живой
человек, привык к скоростной жизни... Впрочем, ты не сумеешь влезть в мою
шкуру.
- Скидывай - влезу.
- Поздно. Моя чересчур дырявая.
- Но ведь какого-нибудь интеллигента может хватить удар, когда вы
летите над ним... Он подумает, что уже на том свете...
Эдди рассмеялся:
- Уверяю тебя, наша эквилибристика пугает меньше, чем повышение цен,
угрозы политиканов и твое телевидение.
- Не заходи далеко, Эдди, - предупредил я.
- Я сказал: аварии не будет, - упрямо повторил сын, и глаза его стали
грустными. - Как выяснилось, отец, жизнь дорогая штука. Иногда стоит
больше миллиона.
Я положил ладонь на его горячий лоб.
- Кто как оценит, Эдди. Иногда дают всего сто тысяч.
И рассказал о человеке по имени Крафт, получившем сто тысяч за одну
минуту.
Эдди как-то странно взглянул на меня.
- Просто исполнитель, - уточнил я. - Я найду истинного убийцу.
- Отец, - он вспыхнул, - Эдди, как всегда, возьмется! Убийца будет
наказан!.. Поверь мне!.. У меня разболелась спина...
Он быстро укатил к себе, позвал У-у. Слоненок не заставил себя долго
ждать.
Я заметил, что, оставшись один, Эдди с удовольствием окунается в
детство: играет, рисует, читает сказки. Он перенес к себе фотографии и
письма Марии, подшивки ее журналов, безделушки. Это был знакомый живой
мир, защитная среда, безболезненное продолжение жизни...
Утром я попросил Нгоро доставить меня в ближайшую деревню, чтобы
отснять детей.
Вот они - вздутые от голода животики, приплюснутые носы, беззащитный
взгляд серьезных темных глаз. Они еще не научились смотреть так, как глаза
вождя туарегов - в самую суть жизни, в близкое и далекое будущее. Глаза
детей бесхитростны: в них трагедия засухи, парящая над деревней, жажда
глотка воды и куска лепешки.
Теперь остается смонтировать эти кадры с осоловевшей от изобилия
Европой.
- Сколько здесь больных детей? - спросил я Нгоро.
- Около пятидесяти.
- А взрослых?
- Примерно столько же.
- Вы сможете их разместить в больнице?
- А что?
- Узнайте, пожалуйста.
Через несколько минут чиновник сообщил, что госпиталь в столице дал
согласие принять всех больных. Я указал на вертолет:
- Грузите.
Нигериец покачал головой.
Я рассердился:
- Это моя машина, черт побери! Грузите! Сначала - детей.
К вечеру вертолет сделал три рейса и захватил нас и джип с собой.
- Теперь будет здесь сад? - спросил я Нгоро.
- Теперь будет! - Нгоро сиял.
Я надел на него свою широкополую шляпу.
- Дарю на память. Без шляпы на улицу не выходи. А то обижусь.
- Подарок друга - не потеряю! - засмеялся нигериец.
У меня уже были печальные сведения от Аллена. В верхних слоях
атмосферы над Сахелем он обнаружил на снимках несколько больших дыр в
озоновом слое. Это значит, что жесткое ультрафиолетовое излучение Солнца
сжигало постепенно все живое. Через два-три месяца искусственные дыры
затянутся, но последствия могли быть роковыми. Знакомый французский
журналист, связавшись со своими соотечественниками из научной экспедиции,
подтвердил, что радиация в пустыне повышенная. Я обещал ему взамен
сенсацию - разумеется, без ссылки на источники. Мы встретились в столице
Федерации в тот же вечер.
Через несколько дней сообщение Франс Пресс из Сахеля
напечатали-крупные газеты мира. Сахельское правительство попросило Францию
провести исследования из космоса. Спутники подтвердили неприятную новость.
Федерация Сахель обратилась с чрезвычайным запросом в ООН. Вопрос был
принят к обсуждению, но это не значило, что космический пират сознается
без всяких улик.
В моем репортаже была готова концовка.
- Факты еще не доказательство, - твердил мне сверху Аллен. - Надо
установить систему.
- Ты слышал такое странное название: Оружие Зевса? - спросил я его.
- Слышал, но не помню - где. Жди моего вызова.
Аллен смотрел сверху на Землю мудрыми глазами ученого.
Глава двадцать вторая
- Здесь собран цвет общества, который вы развлекаете, Бари. Каждый
моряк с высшим образованием, у большинства офицеров - по два. Вы видели
этих людей? Молодцы? Молодцы!.. Так же, как и наш "Персей" - гордость
подводного флота...
Я кивал, слушая первого помощника командира. Согласен: "Персей" -
новейшая подводная лодка номер один. Стальная сигара длиной в три
футбольных поля. Обошел с кормы до носа, сам промерил шагами. Высота
пятиэтажного здания, есть лифты с номерами палуб. Сорок ракет. Залп их
может уничтожить трижды любую страну земного шара. И единожды - целый
континент... Такая вот штуковина. "Персей" - это значит: со скоростью
ветра в глубинах океана.
А первый помощник продолжал:
- Заметили, господин Бари, все ребята знают вас? Им приятно, что вы
на борту "Персея". Мы ведь тоже любим посидеть у телевизора... Конечно, не
живые передачи... Нам кассеты присылают. Скажу свое мнение - разрешите?..
Я опять кивнул.
- Здорово вы ее разделали - Европу! Обожралась яичницей с беконом! А
тут голодные дети!
- У вас есть дети, мистер...
- Да. Трое.
- Вы согласны отдавать часть заработка чужим, ну, скажем, африканским
детям?
- А сколько? - спросил он.
- Совсем немного... Сколько скажет командир.
Старпом поморгал ресницами, обдумывая неожиданное предложение.
- Согласен. Между нами, господин Бари, согласен для ваших африканских
детей... Только не для бостонских негров!..
- Почему же? Все голодные одинаково хотят есть. Из Бостона или
Сахеля - какая разница?
Старпом встал, приблизился ко мне. Уши его пылали.
- Я сам из Бостона, сэр, и уверяю вас, что там все цветные -
бездельники со дня рождения!.. Вы ведь были на "Форрестоле"?
- Был.
- Безобразный случай! - Старпом сжал кулаки. - Позор для всего флота,
сэр. А зачинщики - негры!
- Так это же "Форрестол", - шутливо заметил я. - Помните, кем он был?
Старпом задумался.
- Министр обороны, который от страха сошел с ума.
Моряк распознал наконец вкус шутки, улыбнулся:
- Похоже, там многие чокнулись...
"Персей" идет с грузом боевых ракет в центр урагана "Камилла". Ураган
родился где-то в Атлантике и, развивая скорость, слегка задел Кубу. В
теплом и мелком Мексиканском заливе "Камилла" набралась новых сил, всосав
в себя уйму пара и энергии. Со скоростью суперпоезда двигался ураган на
Флориду, и это означало большую трагедию не только для южных штатов
страны. В период летних отпусков на курортах полуострова и островах
отдыхало более миллиона человек; для скорой эвакуации не хватало дорог и
транспорта. Люди с ужасом слушали телеинтервью с молодой женщиной, которая
отдыхала на надувном матрасе в своем номере на третьем этаже, когда в
стены гостиницы ударила гигантская волна, и каким-то непонятным образом
выплыла на нем в разбитое окно. А спустя минуту, когда она оглянулась,
дома уже не существовало.
"Персей" шел полным ходом наперерез "Камилле".
Поначалу предполагалось, что в центр шторма вылетит тяжелый
бомбардировщик с авианосца "Форрестол". Я прибыл с разрешения морского
министра на старый авианосец в самый неподходящий момент: морские
пехотинцы разнимали драку между черными и белыми матросами. Зрелищу мог
позавидовать любой режиссер голливудского боевика: десятки ослепленных
ненавистью людей копошились на палубе. Морской пехоте доставалось от одной
и другой стороны, но пехотинцев оказалось значительно больше, опыта в
горячих делах им не занимать. Наиболее "чокнутых", как выразился старпом,
бросали охладиться за борт. В основном негров.
Когда был наведен относительный порядок, переполнены лазареты и
карцеры, а военный патруль прочесывал подозрительные углы, выяснилось, что
задание срывается: кто-то бросил гаечный ключ в систему управления
авианосца, и электроника вышла из строя. Меня спешно перебросили
вертолетом на подводную лодку "Персей". Летчики отчаянно ругали
начальство. Из отрывочного разговора я понял, что конфликт на "Форрестоле"
назревал давно: часть команды, в основном негры из машинного отделения,
была недовольна действиями белых офицеров. Я даже уловил словечко
"ку-клукс-клан". Что ж, эти вонючие "драконы" действуют и в армии. Обида
негров оказалась сильнее угрозы "Камиллы", гнет привел к взрыву.
В салон быстрым легким шагом вошел седоватый человек в черном свитере
и темных очках. Старпом вскочил и испарился. Я догадался, что это адмирал
Грос - командир лодки.
- Скажите, Бари, как вам удается предвидеть даже тайфуны? "Камилла"
еще не получила своего порядкового номера, а вы прислали запрос.
- Репортер должен угадать. - Я пожал плечами с таким видом, как будто
ежедневно прогнозировал бури. Не мог же я сказать адмиралу, что рождение
тайфуна наблюдал из космоса Аллен.
- В министерстве ответили вам уклончиво. - Он улыбнулся. - Я напомнил
министру ваш знаменитый репортаж о торнадо. Помните - "теща улетела"?
Министр расхохотался, сказал: "Только ради Бари мы повернем ураган в
другую сторону..."
Почему-то вся Америка смеялась над нелепым толстяком, который никак
не мог отыскать тещу. Я снимал однажды в Техасе последствия самого
свирепого за последние десятилетия урагана торнадо. Огромная зловещая
воронка опускает из глубины небес на землю свой хобот, и начинается сущий
ад. На многие километры уносит машины, дома взрываются, как хлопушки,
деревянная щепа пронзает стальные листы, а куры оказываются ощипанными. И
вот среди хаоса разрушений мне попался возбужденный здоровяк с
остановившимся взглядом. Он приставал ко всем с вопросом: где его теща? В
последний раз он видел ее во дворе дома. Теща бежала с подушкой в руках.
Вдруг какая-то сила подняла ее в воздух и унесла в поднебесье... Куда бы я
ни приезжал, толстяк был уже там и произносил одну и ту же фразу: "Теща
улетела..." Зрители всякий раз хватались за бока.
- Значит, теща выручила меня, - усмехнулся я.
Адмирал подмигнул в ответ.
- Министр сожалеет об инциденте на "Форрестоле".
- Передайте ему, пожалуйста, что я прилетел снимать не драку, а
боевые действия флота.
- Благодарю, Бари.
Мы уселись в мягкие кресла. Казалось, мы в обычной зашторенной
комнате, а не на движущемся корабле. Лишь порой среди легкого шипения
кондиционеров и переговоров дежурных можно было слышать глухие звуки
кашалотов, словно удар молотом по дереву, и щелчки дельфиньих стай.
- Да, в наш век человек способен сорваться в любую минуту, -
продолжал командир. - Люди разочарованы во всем - семейной жизни, карьере,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг