- Ну, я-то далеко от вашей суеты. Привет тебе!
- Привет!
Выхожу из студии. Боби вопросительно смотрит на меня. Я молча киваю.
Боби подмигивает в ответ.
В номере ждали телеграммы из "Всемирных новостей". Сэр Крис вежливо
напомнил о необходимости срочного получения материала. Я понимал, что
фирма нервничает: в Чикаго ринулись журналисты со всего света, а ее
специальный корреспондент за два дня не прислал ни метра записи. Я ответил
коротким посланием: пока не имею самого важного эпизода репортажа.
Подпись. И точка...
Что они подумают? Возможно, решат, что я сошел с ума и хочу
взорваться вместе с Большим Джоном... Во всяком случае, Боби может
оказаться прав: фирма предположит, что я затеял какую-то авантюру, и
задумается о гонораре...
Неожиданно сработала космическая рация, меня вызывал Аллен:
- Жолио, есть вопрос!
- Что случилось, Вилли?
- Над Чикаго летает какая-то установка. Насколько я понимаю, она
занята поиском, наверное - того же самого... Надо ли мне вмешиваться?..
- Подожди, Вилли, я уточню...
Связался по телефону с Боби.
- Могу поговорить? Срочное дело.
- Да, Джон. - Он чуть поколебался.
Я повторил вопрос Аллена.
- Эти военные, - угрюмо признался шеф. - Честно, я на них не
надеюсь... Загляну к вам, старина?..
- Чуть позже.
Аллен с минуту оценивал мою информацию.
- Понятно, другое ведомство, - сказал он наконец. - И все же, Жолио,
не мешает получить их данные. Для сравнения... Понимаешь меня?
- Понимаю, - сказал я, пока ничего не понимая.
- Если удастся, передай сведения в банк информации. Все объекты,
которые будут замечены с их высоты... Вот мой кодовый номер. - Аллен
продиктовал числа. - Я вызову, как договорились...
Боби, появившись у меня, разложил на столе план Чикаго.
- Извините, Бари, я сам недавно узнал об этой затее. Они работают
очень медленно. - Он показал узкую заштрихованную полоску, перечеркивающую
город.
Большая летающая платформа-автомат бороздила воздушное пространство
над городом - полоса за полосой. На ее борту, вероятно, был установлен
ускоритель, который прощупывал внутренности Чикаго пучками отраженных
лучей.
Я не физик, но отчетливо понимал, что искать уран и плутоний можно с
помощью физического прибора. Иначе зачем летает над крышами такая
штуковина! А раз летает, значит, где-то у компьютеров и экранов сидят и
работают специалисты.
Шеф полиции согласился с моей версией и объяснил, почему он не
надеется на успех этой операции.
Платформа, по сведениям Боби, сравнительно тихоходна, а широта
облучаемой полосы узка: двести - триста метров. Простой расчет показывает,
что исследовать все пространство в оставшиеся часы она не успеет.
- Мне нужны данные! - сказал я Боби.
Он словно не слышал. Тихонько насвистывал, рассматривая план Чикаго.
- Мне нужны данные, чтоб отсечь известные и бесспорные объекты с
ядерной энергией.
- Но так-то просто добыть их, - буркнул Боби.
- Это в ваших интересах. - Я пожал плечами.
- Поднимемся на крышу, - предложил шеф.
Наверху моросил дождь.
- Подождем, - сказал Боби. - Она где-то рядом... Идет по второму
заходу.
Мы подошли к краю площадки. Подняли воротники. Под дождем намокла
одежда.
Шум моторов заставил меня поднять камеру, хотя снимать в сумерках
было почти бесполезно.
Из серых клубящихся туч внезапно показалась, стремительно надвинулась
и проплыла почти над нашими головами здоровенная металлическая рама.
Четыре вертолетных винта, вздымая воздушные вихри, оглушая треском, несли
ее над крышами. Я успел разглядеть какое-то массивное сооружение, и все -
платформа уплыла во мрак.
- Осторожнее, - предупредил Боби, покосившись на мою камеру, - не
дразните гусей.
- Какие тут секреты, - огрызнулся я, - когда ее видит каждый
прохожий!
И тут раздался голос, он прозвучал совсем рядом:
- Отец, ваша коробка по-прежнему пуста, как консервная банка...
По глухому, вибрирующему звуку я догадался, что включилась карманная
рация шефа.
- Конечно, Сэм, они не дураки, - громко сказал Боби. - Следите за
движущимися объектами. Понял меня?
- Понял, шеф.
Я сделал вид, что ничего не слышал.
- Это мой сын, - сказал Боби. - Точнее, приемный сын... Он физик...
Со светлой головой и... темной кожей.
Я взглянул на него с удивлением: шеф неизменно раскрывался для меня с
самой неожиданной стороны.
- Я никому не рассказывал, Бари, про тот давний случай. - Боби
усмехнулся воспоминаниям. По лицу его текли струи дождя. - Однажды, когда
у меня в семье случилось несчастье и я переживал трудные дни, в парке ко
мне подошел мальчишка и потребовал десять долларов. Плата, как говорится,
обычная за прогулку в одиночестве, и я решил было обойтись профессионально
с вымогателем... Но в глазах этого негритенка, в его голосе, позе, во всем
сквозило такое отчаяние, что я протянул деньги...
Шеф полиции пришел в парк на второй день и на третий. Сумма выкупа
все возрастала. Мальчишка, вооруженный старым кольтом, однако, не замечал,
как он постепенно втягивается в разговор с человеком, который не только
его не боится, но и как будто сам ищет встречи. Когда в очередной раз Сэм
не явился, Боби разыскал его и выручил из беды.
- Я сделал тогда удивительный вывод, Джон, - продолжал Боби. - С
самым отчаявшимся человеком, даже с бездомной дикой кошкой надо поговорить
по-человечески. И они остановятся, прислушаются, поймут... Вы можете
смеяться над стариком, но это - истинная правда.
Я не смеялся. Я видел перед собой человека убежденного и сильного,
человека, который умел находить правильный выход из трагических ситуаций.
Молча пожал Боби руку.
- Буду рад познакомиться с Сэмом, когда он освободится, - сказал я
ему.
- Спасибо. Сейчас он с ребятами чересчур занят. Вы видели, они бредут
на ощупь, а противник значительно хитрее их.
- Здесь нужна другая точка зрения, - заметил я. - Вся картина
целиком.
Боби пристально посмотрел на меня.
- Вы правы. Я постараюсь достать сведения... Только прошу вас: на тех
же условиях. Я не могу подвести Сэма...
Промокшие до нитки, спустились мы переодеться.
Буквально через полчаса пневмопочта доставила пакет от Боби. В нем
был листок с колонками цифр.
Я набрал на приставке к телевизору номер банка информации, потом
кодовый номер Аллена, заложил в печатное устройство листок. Информация с
летающей платформы ушла в космос. Бумагу я сжег.
Поднялся на девяносто пятый этаж в ресторан. За столиком Боби спиной
ко мне сидела женщина. Она выглядела достойной парой элегантному шефу
полиции. Я ускорил шаг, догадываясь, что такое необычное платье может
носить одна в мире женщина.
Боби что-то сказал. Его спутница обернулась, медленно встала, обвила
мою шею горячими руками:
- Мария... - Я задохнулся от неожиданности. - Как ты здесь?
- Я с тобой, милый...
Боби нагнулся над столом, прикуривая сигарету.
Глава семнадцатая
Мы проговорили всю ночь. Мария рассказывала о странствиях, я - о
своих злоключениях. В наш сбивчивый разговор то и дело вклинивалось
прошлое, от которого теплее становился мир.
- А помнишь, как мы с тобой познакомились, как танцевали и сразу
решили пожениться? - Мария тихонько рассмеялась, погладила меня по голове,
словно маленького.
- Ты была пестрая осень. Как давно все это было...
- Я до сих пор люблю то платье. - Она вздохнула, улыбнулась
воспоминаниям. - А за тобой ходил все время твой Вилли. Я ужасно
злилась...
- Да, тебе привет от Аллена...
- Как он? Не заскучал?.. Не могу представить, как можно жить в таком
одиночестве, жить без моря, леса, путешествий, ресторанов...
- Ему сейчас не до ресторанов...
Я рассказал Марии свой последний разговор с другом. В углу на
тумбочке едва слышно попискивал пустотой космоса включенный радиоящик. От
жены я не скрыл, что жду важных сведений.
Она обняла меня, уткнулась головой в грудь.
- Знаешь, - шепнула она, - я всегда боялась твоих репортажей. Они
страшные, будто их делал сверхчеловек... А ты - настоящий...
- Значит, репортер тоже человек. Сейчас быть человеком не модно, -
отшутился я. - Признаюсь тебе, что когда-то я относился к твоей работе,
как к увлечению обычными тряпками, а потом понял, что ты творишь
прекрасное! Прости, что не сказал тебе это раньше...
- А я знаю каждый твой шаг. По газетам. Я все поняла после того
мальчика... Как его звали?
- Джино.
- С ним все в порядке?
- В порядке.
- Но почему ты, ты и ты?
- Что "ты"?
- Почему именно ты отвечаешь за всех?
- За кого?
- Тогда за мальчика, теперь - за этот нелепый небоскреб?
- Случайно получилось. Теперь - за город. Мари, я должен помочь
людям...
- Так всю жизнь... И куда только смотрит полиция?
- Полиция смотрит на нас с тобой. Чтобы мы сегодня отдохнули...
- Твой Боби не такой, как другие... Почему он сказал, что у нас
отличный парень? Откуда он знает про нашего Эдди?
Я рассказал, что Эдди на днях звонил мне. Ну... и Боби... словом, он
присутствовал при разговоре. Но не упомянул о том, что именно Эдди, его
радостный звонок побудил меня остаться в Большом Джоне.
Мария несколько раз заставляла повторить нашу беседу, пока я не
успокоил ее:
- У тебя действительно самостоятельный, заботливый сын.
- И у тебя. - Она вздохнула. - Я очень беспокоюсь за него.
- Не беспокойся, сейчас он спит.
- Все равно я боюсь. - Она упрямо тряхнула головой.
И я беспокоился, но вслух не признался, молча улыбнулся Марии.
У нас замечательный сын, не такой, как другие. Оглянись вокруг,
Мария, продолжал я про себя, сколько на ослепленных рекламой улицах
слоняется темных личностей. Они еще мальчики и девочки - эти юные
наркоманы, бродяги, хипари, потенциальные преступники. Их пустые глаза
выражают разрушение личности, крах детской мечты о силе и всемогуществе. Я
не идеализирую сына, наоборот - виню себя в том, что он избалован и
эгоистичен, но его самоутверждение в жизни - порыв здоровой юности. Если
бы только не дурацкий миллион, за которым он гоняется на колесе фортуны...
Повезет ли ему?
За стенами и окнами нашего номера царила величайшая суматоха. Я
представлял, как идет эвакуация людей из небоскребов, как заседают час за
часом многочисленные советы и комиссии, как прибывают на аэродром
полицейские, солдаты и люди секретной службы, как тысячи машин
устремляются в ночь из проклятого Чикаго, едва ползут по переполненным
улицам, сталкиваются друг с другом, застревают в километровых пробках.
Страх темными дождевыми тучами завис над Чикаго. В такую ночь чувствуют
себя нормально только личности, творящие разбой и насилие.
Разумеется, об этом сообщалось по телевизору. Но нам было уютно без
дребезжащего экрана, телефонных звонков, криков и выстрелов. Я никогда не
чувствовал с такой остротой прежде, что у меня есть друг, верный друг -
моя Мария.
- А как они будут жить без нас? - сказала, глядя в потолок, Мария.
- Кто они?
- Наши дети.
- У нас один Эдди.
- Да. И ты его очень избаловал.
"Избаловал... Я уже об этом думал. Надо было завести кучу детей.
Меньше бы бродяжничали..."
- Даже купил персонального слона.
- Да, купил.
- Ты его не продавай. Эдди не последний наш сын. И потом - у него
тоже появятся дети. Как они будут без нас?
- Без нас?
- До чего вы, мужчины, тупы. - Мария вздохнула. - Ничего не понимаете
сразу... Я что хочу сказать: если эти бандиты угрожают нам, взрослым, что
же они сделают с нашими детьми, когда те вырастут?
Я молчал.
- Ты думал об этом, Джон?
- Да. Наши дети будут смелее и сильнее. - Я рассмеялся.
- Если присмотреться к тебе, то тебе вовсе не до смеха.
- Остался один шаг. Очень важный. Ты понимаешь?
- Понимаю.
- Возможно, наши внуки и не вспомнят эту историю. Но она научит людей
многому. Спи спокойно, Мария.
- Спасибо. - Она поцеловала меня, успокоилась.
Боби надежно охранял наш покой. Он понимал: будущее миллионов
перепуганных людей во многом зависело от тишины и покоя одной комнаты в
Большом Джоне. Я слушал дождь.
- Дождь, - сказала Мария, проснувшись.
- Да, дождь и ветер. Это Чикаго, - подтвердил я.
- Противный город.
- Скоро мы улетим отсюда.
- Хотела бы знать, какая погода будет там, куда мы прилетим?
- Хорошая. Знаешь, - предложил я Марии, - когда это кончится, давай
бросим все и вернемся домой.
- А Эдди? - Она строго взглянула в мои глаза.
- И Эдди, конечно.
- Он не захочет.
- Давай попробуем! - предложил я. - А?
- Что именно?
- Бросим модные тряпки, самолеты, поезда, корабли, камеры, пленки,
телевизоры, мотоциклы... И заживем, как все люди.
Она смеялась счастливым серебристым смехом.
- И ты решишься на это? Ты, Джон Бари...
- Решусь. К черту все телекатастрофы, к черту всемирные новости и
моды... Я, Джон Бари, даю слово человека!.. Ты согласна?
- Давай, Джонни, попробуем...
Глаза ее сияли. Никогда я не видел Марию такой красивой.
- Счастлива? - догадался я.
Она откинулась на спину. Волосы рассыпались по подушке.
- И откуда ты все знаешь?
Под утро мы задремали, но почти тотчас я вскочил. Взял потрескивающую
рацию, перенес в гостиную. Осторожно прикрыл двери. Сначала просто сидел
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг