Юрий Васильев
ЦВЕТОК ЛОТОСА
Рассказ
"...В настоящий момент какому-нибудь марсианину, способному
анализировать как физически, так и психически небесные радиации, первой
особенностью нашей планеты показались бы не синева ее морей или зелень ее
лесов, а фосфоресценция мысли".
Тейяр да Ш а р д е н
Этого не может быть. Потому что этого не может быть никогда.
Антон Чехов
К утру маленькой Арите стало совсем плохо. Она металась в жару,
бредила, личико ее сделалось сморщенным, как печеное яблоко.
- Она не проживет дня,- сказала старая Фарида, и все молча согласились
с ней, потому что Фарида слишком долго жила на свете.
- Чем мы разгневали богов? - спросил ее старший сын Футтах.- Почему
они хотят взять к себе мою дочь?
- Ты мог бы сам спросить это у них,-сказала старая Фарида.- Ты ведь
дружишь с богами, носишь им молоко и сыр, хотя боги могли бы за это
увеличить твое стадо и дать тебе рабов, а не заставлять гнуть спину от зари
до зари.
- Они говорят, что они не боги,- сказал Футтах.
- Ты же знаешь, что это не так. Их огненная колесница появилась с
неба...
- Это видели только мы с тобой,- сказал Футтах.- Они все делают
втайне. Я только один раз видел, как Сын неба летал над озером. Но он не
знает, что я видел. Сын неба добр ко мне.
Он встал и решительно сказал:
- Я пойду к нему и попрошу исцелить мою дочь.
- Тогда ее проклянут другие боги,- сказала Фарида.
- Я попрошу исцелить мою дочь,-упрямо сказал Футтах.
Он долго ехал вокруг озера на старом осле. Пот струился у него по
лицу: горы, окружавшие долину, не пропускали сюда свежие ветры с моря.
Воздух был прозрачным, и Футтах хорошо видел на том берегу белые домики, в
которых жили эти странные люди. Фарида говорит, что они боги. Наверное, так
и есть. Но Фарида говорит, что они должны жить среди людей, раз уж они
спустились на Землю: ведь не просто так, полакомиться виноградом и козьим
молоком прилетели они с неба. Но Сын неба и те, другие, что вышли вместе с
ним из огненной колесницы, как будто боятся людей...
"Нам не дано судить дела богов",- подумал Футтах и ударил ослика
пятками.
Солнце было уже над головой, когда Футтах обогнул озеро. Сын неба
внимательно выслушал его и сказал, что он сейчас же поедет в деревню, все
будет хорошо, пусть Футтах присядет в тени оливы и подождет, пока он
соберется.
Футтах сел под деревом и стал смотреть, как Сын неба собирается в
дорогу. Если бы он мог понимать язык богов, он бы услышал такой разговор:
- Но гравилет ушел еще утром, а на лодке я как раз снял редан!
- Пустяки... Возьму его в охапку и сбегаю по озеру.
- Я вам не советую. Вы знаете, что Устав не рекомендует
демонстрировать аборигенам явления, которые могут быть истолкованы ими как
сверхъестественные.
- Все это верно, мой друг, но мы живем не в пустыне... Девочка
умирает, а по этому поводу в Уставе тоже кое-что сказано... Не могу же я на
скорую руку объяснить ему, что пойду по озеру на поверхностном натяжении.
- Решайте сами, вы капитан...
Футтах уже задремал, когда к нему подошел Сын неба.
- Твой ослик слишком стар, чтобы нести нас двоих,сказал он.- А я
молод. Сейчас я перенесу тебя через озеро, и мы вылечим твою дочь.
Футтах ничего не понял, но почему-то сделал шаг назад. Сын неба молча
подошел к нему и взял на руки, точно ребенка. У Футтаха перехватило
дыхание. Он хотел сказать, что ослик еще совсем не стар, пусть Сын неба
едет на нем один, пусть торопится к девочке, а он, Футтах, доберется
пешком, но ничего сказать не смог, потому что ужас сдавил ему горло.
Сын неба ступил на зеркальную гладь, как на тверда, и пучина не
разверзлась под ним, не поглотила дерзнувшего нарушить установленный богами
уклад вещей... Футтах закрыл глаза и затих. Он был в руках бога, самого
главного из богов, и Сын неба шел в его убогую лачугу, чтобы Арите снова
могла смеяться и бегать.
Пусть же теперь трепещут те, другие боги, напускавшие мор на его скот,
град на его виноградники, напустившие болезнь на его дочь - он больше не
боится их, потому что он в руках Идущего по водам!
...До рождества Христова оставалось еще несколько столетий.
Шестая галактическая уходила к Эпсилону Бениты.
Командир звездолета "Двина" Александр Дронов обходил притихший
корабль, который привык считать домом. Это и был его дом, потому что
большую часть своей жизни он просидел за пультом, провалялся на залитом
кофе диване, который никак не мог собраться отремонтировать, простоял в
рубке астронавигатора. Да мало ли мест на корабле, где он, устав от
однообразия вахт, присаживался с Ксантием сыграть в шахматы или с Витчером
вспомнить годы Высшей навигационной школы...
Правда, то был совсем другой корабль - неуклюжий и старый грузовик
местных линий, но при постройке "Двины" оказалось, что компановка жилых
помещений как-то сама собой стала за последние годы классической, лучше не
придумаешь, да и экипаж привык к своим обжитым кубрикам, поэтому все
оставили как было. Представитель Регистра не обратил внимания и на то, что
Дронов перетащил на новый суперсветовой корабль раздерганный и скрипучий
диван, прожженный сигаретами; что астронавигатор Ксантий повесил у себя в
кубрике старый озонатор, оклеенный какими-то девицами из журналов, а доктор
Витчер, и того более, перенес на "Двину" все внутреннее убранство своего
прежнего жилища.
Представитель Регистра не обратил на это внимания.
Он знал, что человек в дальней дороге должен жить удобно. Так, как ему
хочется. А дорога экипажу предстояла дальняя... Чтобы не сказать больше...
Вчера был прощальный ужин. Веселая встреча старых друзей. Каждый -
космонавт, каждый - звездолетчик: одни уже ходили к Сириусу и Лебедю,
другим этот путь предстоит. Те, что ходили, вернулись опаленные временем;
они знали, что ждет Александра и его друзей, и были потому сдержанней
других. Но тоже хлопали пробками, смеялись, рассказывали старые анекдоты,
делали все, чтобы никто не мог подумать, что им грустно.
А им было грустно. Потому что слишком дорогой ценой платили они за
попет к звездам. Они знали, что будут платить и дальше эту неизбежную дань
времени, знали, что их дети и внуки тоже уйдут в космос, но, вернувшись
домой, каждый раз все труднее заново знакомиться с людьми, которых ты
оставил десятки лет назад, а сам успел постареть всего лишь на год-другой;
смотреть на фотографию и знать, что эта старая, давно умершая женщина твоя
младшая сестра...
И все-таки они возвращались в свою эпоху, к людям, которые помнили их.
Александру и его друзьям предстояло вернуться в другом веке.
Это был первый полет по тоннелю времени. Открытие академика Ларина
позволило людям шагнуть в такие бездны Вселенной, о которых раньше могли
только догадываться. Световой год перестал быть мерой расстояний, потому
что скорость "Двины" была почти мгновенной. Но даже это почт и, помноженное
на расстояние до ближайшей Ралактики, оборачивалось ста земными годами...
Вчера во время ужина Ларин сказал:
- Далековато, конечно... Но вы хоть отдаете себе отчет, что лучу света
понадобилось бы на этот путь гораздо больше времени?
- Отдаем,- сказал Дронов.- Нас это очень радует. Если оставить в
стороне физическую абсурдность такого сравнения.
- Ну, зачем тонкости, Саша? Луч, конечно, сам по себе, мы... то есть
вы в данном случае, сами по себе. Важно Другое!-Он поднялся-высокий,
важный, плечистый, с густой бородой и добрыми глазами взрослого ребенка,
который и сам слегка удивлен, что он гений, но тем не менее знает это и ни
от кого скрывать не намерен.- Важно другое, друзья мои! Ну, тут ничего не
сделаешь, дальняя дорога имеет свои неприятности, одна из них та, что мы с
вами видимся в последний раз - мне это, Саша, поверьте, более грустно
сознавать, чем вам, правда? Но я верю, а лучше сказать - знаю, что дорога
ваша не окажется напрасной. За это я и поднимаю свой тост!
Сидевшая рядом с Дроновым чья-то дочка или внучка сказала:
- Саша, а может получиться, что, вернувшись, вы женитесь на моей
правнучке? Может ведь, правда? Значит, я - ваша прабабка. Вот здорово!
Дронов очистил апельсин и протянул его девушке.
- Ешьте фрукт и сидите спокойно. Не будете вы ни моей тещей, ни моей
прабабкой. Мне жениться нельзя. По Уставу.
- Потому что - дорога?
- Поэтому.
- А на той планете... Ну, как ее? В созвездии Бениты, там вы можете на
ком-нибудь жениться? Они, как вы думаете, похожи на людей?
В том-то и дело - похожи ли?.. Через два года они ступят на планету,
которая, по данным анализа ноносферы, населена разумными существами. Еще
через два года вернутся назад. Это по времени звездолета. А по земному
времени - через сто лет. Но уже сейчас человечество больше всего волнует
вопрос - похожи ли они на людей?
Очень хочется, чтобы были похожи...
Дмитрий шел по гулким полутемным коридорам, обтянутым пластиком, и,
несмотря на то, что пол был эластичным, поддающимся под ногами, негромкое,
но отчетливое эхо его шагов раздавалось по всему кораблю. Слишком тихо было
вокруг. Так тихо бывает только перед полетом, когда все выверено десятки и
сотни раз, все отключено, и огромный корабль, нацеленный в небо, отдыхает
перед стремительным прыжком.
Дмитрий спустился вниз, на стартовую площадку. Отсюда хорошо было
видно, как начинает приходить в движение сложное хозяйство космодрома.
Медленно разворачивалась в зенит огромная чаша локатора, подъезжали и
отъезжали контейнеры с грузом, сновал черный аэроход диспетчера, а еще
дальше, у самого горизонта, набухало небольшое серебристое облако - это
мудрили метеорологи, включившись в общие хлопоты.
И только "Ариэль", поставленный на вечный якорь в самом дальнем конце
космодрома, был по-прежнему спокоен и невозмутим. Первый корабль, развивший
субсветовую скорость, первый посланец человечества в Дальний Космос, он не
мог больше летать. И люди оставили его здесь, на гремящей земле, у кромки
барьера, отделяющего покой от вечности, поставили, чтобы он провожал и
встречал тех, кто идет вслед за ним.
Он был прикован к бетону цепями, отлитыми из фотонного привода.
Дмитрий с грустью подумал, что когда "Двина" вернется на Землю, она тоже
больше не сможет летать. А если и сможет, то это будет смешной и неуклюжий
полет - к тому времени люди построят корабли лучше, чем "Двина". Быстрее,
чем "Двина". И тогда его "Двину" тоже прикуют к земле цепями, отлитыми из
гравитационного привода...
Он подошел к массивной ноге амортизатора. На высоте человеческого
роста был оттиснут небольшой барельеф марка завода вспомогательного
оборудования. Завод находился где-то в дельте Волги, там, где в зарослях
лотоса жили пеликаны. Почему-то именно цветок лотоса выбрали строители для
своего фирменного знака. Цветок лотоса в хрупких ладонях женщины.
Брат Александра, приезжавший как-то взглянуть на "Двину", долго
смотрел на эмблему. Потом сказал:
- Это, конечно, случайность. Но ты знаешь, цветок лотоса - это символ
забвения. Мы с тобой взрослые мужики, нам что... А девушкам надо опасаться
космонавтов, уходящих к звездам. Ты понял мою мысль?
- Понял,- кивнул Дронов.- Я давно понял.
Динамик внутренней связи откашлялся, прохрипел что-то (это на пульте
диспетчера проверяли канал), потом громкий голос сказал:
- По программе Шестой галактической объявляется готовность номер три.
Командира Шестой галактической просят к пульту диспетчера.
Дмитрий погладил рукой барельеф. Брат прав. Уходящие к звездам не
должны принимать из женских ладоней прохладные лепестки лотоса. По крайней
мере, пока они летают к звездам.
А через сто лет -посмотрим...
Было два часа пополудни.
День стоял жаркий, солнечный, и Ратен, пройдя пешком почти весь город,
чувствовал себя разбитым. Рубашка прилипла к телу, во рту было сухо и
шершаво, как будто он жевал песок. Можно было сесть в машину, но он шел
пешком, чтобы устать и успокоиться. Слишком уж все было неожиданно. Всего
два цикла прошло с тех пор, как он летал к Земле, двадцать пять земных лет,
и вот сейчас они стоят перед фактом столь неожиданным, что мозг
отказывается его воспринимать.
Более двух тысячелетий прошло за это время на Земле! Сейчас можно
сказать, что от первого шока они оправились. Не все, конечно, и не до
конца, но стало уже привычным, что невероятное случилось. Хотя почему -
невероятное? Просто случилось то, что раньше не случалось, но случиться
могло. Вероятность сбоя во времени, по подсчетам физиков, исчезающе мала,
но она есть, поэтому лучше говорить о неожиданности событий, чем об их
невероятности.
Сейчас кое-что проясняется. Физики, правда, народ скрытный, но в
кулуарах уже поговаривают, будто целый галактический район попал в
гравитационную ловушку, а это значит, что все летит кувырком. Время и
пространство так закручиваются вокруг себя и между собой, что не поймешь,
где вчера, где завтра, что произошло, а что еще должно произойти; причины и
следствия меняются местами, и только физики с их изощренным математическим
аппаратом как-то ухитряются все это приводить в человеческий вид.
Впрочем, разрыв во времени - это всего лишь деталь. Уготованный
природой случай. Поломка в небесном хронометре. Но эта поломка дала им
возможность буквально воочию увидеть историю чужой планеты. И увидеть дело
рук своих...
Сегодня было заседание Большого Совета. Десятое по счету. Итоговое, и
потому, должно быть, самое спокойное и деловитое. Но решение, которое
принял Совет, может стать переломным в истории Короны. И выполнить его
должен он, Ратен, специалист по древним цивилизациям. Главный специалист.
Самый опытный. Человек, на которого, как сказал сегодня Приматор, смело
можно положиться.
Ратен усмехнулся. По иронии судьбы он должен исправлять ошибки,
которые сам же допустил. Нет, не он один, конечно,-многие так или иначе
виноваты в случившемся, но ведь он Самый Опытный, на него можно положиться,
а выходит, что полагаться на него рискованно, потому что "самый опытный" -
это и есть Сын Неба, Ходящий по водам, Сын Божий и так далее,-чуть ли не
главный герой многих земных религий...
Правомерно ли здесь слово "вина"? Когда тот симпатичный землянин,
гончар из маленькой деревушки у Красного моря, накормивший его кукурузными
лепешками, захотел прокатиться на "огненной колеснице", разве мог он,
Ратен, знать, что эта колесница, эта крохотная прогулочная ракета станет со
временем одним из атрибутов бесчисленных легенд?
И все-таки он должен был это знать. И как опытный специалист, и просто
как человек планеты Корона, которая сама пережила нечто подобное. Но свой
опыт, видимо, очень трудно экстраполировать в будущее чужой планеты, даже
если она как две капли воды похожа на твою собственную.
И потом - простая беспечность. Неоправданная, непростительная,
ужасающая по своим последствиям беспечность, за которую, если быть
объективным, кто-то должен нести моральную ответственность.
Кто знает, может быть, именно это и имел в виду Приматор Совета,
предлагая кандидатуру Ратена. Возможность искупить вину. Заслужить
благодарность Короны. А вместе с ней - кто знает? - и факел памяти на Аллее
не вернувшихся с Неба...
Надо смотреть в глаза фактам.
Посещение Земли космонавтами Короны не прошло бесследно. Оно дало
толчок к возникновению религий, верований, легенд, а это, в свою очередь,
породило кровавые войны, распри, невежество, невиданные жестокости,
национальную рознь.
Сейчас на Земле 1915 год от рождества Христова, 1334-й-по
мусульманскому календарю, 2163-й - по летосчислению Вавилона. Но если бы
только в этой хронологической путанице выражались религиозные разногласия!
Люди, вплотную подошедшие к открытию атомной энергии, ввергли мир в самую
страшную войну за всю свою историю. Одни народы идут на другие с именем
Христа, Магомета, Иеговы - всех не перечесть, этих мифических спасителей,
разбухших от крови, жаждущих все новых и новых жертв!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг