АЛЬБЕРТ ВАЛЕНТИНОВ
СЕДЬМОЕ ПРИШЕСТВИЕ
Удивительно не то, что
появившиеся неизвестно
откуда пятнадцать тысяч
лет назад кроманьонцы,
наши прямые предки,
вытеснили с планеты
неандертальцев, -
удивителен ход эволюции
этих людей Археологи
стали в тупик древние
поселения кроманьонцев
гораздо богаче и
культурнее более
поздних В силу каких-то
загадочных причин
кроманьонцы с высокого
уровня развития
скатились на самый низ
эволюционной лестницы,
а затем снова начали
подниматься
(Из популярной лекции по археологии)
- ...И нам ничего не оставалось, как переселиться на другую планету. Мы
тщательно готовились к эмиграции. Даже по самым осторожным расчетам
выходило, что еще двум поколениям не угрожала катастрофа. Плюс двадцать лет
резервных. Но мы были уверены, что времени у нас гораздо больше.
Самонадеянные недоучки!
Солон замолчал, спохватившись, что опять говорит для себя - словами,
которых они не поймут. Его тоскливый взгляд утонул в глубине пещеры.
Стрельнуло, выбросив сноп искр, орошенное в костер сырое полено, и на
мгновение из полумрака выступили лица... Тупые, сытые рожи! Загнали медведя,
наелись до полной прострации, хоть вяжи всех поодиночке. И никто не подумал
оставить кусок на завтра. Завтра! Их куцые мозги порываются за сиюминутным
мгновением. Да и остались ли какие-нибудь в них мысли? Может, живут уже
только ощущениями? Предел их желаний - поваляться с набитым брюхом у костра
на мягких шкурах. Если бы еще не расталкивал сытую дремоту этот никчемный
бессильный старик... Стоит ли облекать самые сокровенные воспоминания в
примитивные слова, раз они бесследно исчезают, не достигнув сознания? Так
камни, брошенные в вязкую болотную жижу, не оставляют после себя
расходящихся кругов.
Солон судорожно прижал ладони к глазами... Хоть на мгновение уйти в
себя и не видеть этого сытого, тупого довольства. Под веками заплясали
огненные зайчики - насмотрелся на пламя, - и он поспешно отнял руки, боясь,
что потеряет равновесие и упадет в костер. Надо говорить, надо в последний
раз попытаться разбудить их любопытство, чтобы прорвать сумеречную пленку,
все более плотно затягивающую сознание жалких потомков некогда великого
народа. Надо спешить, потому что сегодня он проглотил последнюю каплю
напитка жизни.
- Зегвера была суровей планетой, как и любая планета, жизнь на которой
развивается естественным путем. Мало лесов, и мало зверей, много камня и
голой, твердой земли, из которой корни растений не могут вытянуть
живительные соки. Каждая ступенька на лестнице эволюции, каждая крупица
знания и могущества давалась людям ценой непрерывной борьбы и жертв. Зато
человек достиг совершенства в своем развитии. Мы научили мозг работать всеми
клетками, всеми до единой.
Не так, не так. Разве они знают, что такое клетки? И что такое мозг?
Желудок - вот что их интересует из анатомии. Впрочем, сейчас он говорит не
для них - для себя. Он должен вновь пробежать всю неимоверную дистанцию
памяти, чтобы понять...
- Надеюсь, вы не забыли, как много лет назад ваши отцы уговаривали меня
быть шаманом. И ваши деды уговаривали, и прадеды. Я умел летать, мог
предсказать, удачно ли кончится охота, взглядом усмирял любого зверя. Мне
возносили молитвы, как доброму духу племени. Еще ваши отцы приносили жертвы
в мою честь, хотя я всегда протестовал против этого. А ведь каждый из вас
мог бы делать то же самое, достаточно лишь вспомнить...
Может, зря он отказался быть шаманом? Не все ли равно, какими
средствами вытаскивать их из пропасти!
- Ты летал потому, что в твоем теле был злой дух Богирики, - крикнул
шаман Иор, и охотники зашумели, восхищаясь такой смелостью. - А добрый дух
Котири победил Богирики, и теперь ты не можешь летать, Безбородый.
- Не могу?! Посмотрим.
Это было что-то новое. Впервые племя усомнилось в его возможностях.
Надо им доказать... Немедленно.
Солон напрягся, зажмурив глаза. Все мускулы его застонали, но он
заставил себя приподняться на локоть от пола и провисеть в воздухе несколько
мгновений.
Женщины завизжали и зарылись лицами в шкуры. Даже охотники побледнели и
с надеждой смотрели на Иора: найдет ли он выход?
- Когда снова придет солнце, убьем оленя и отдадим его Котири, пусть он
опять победит Богирики, - заявил Иор, и всем стало легко и радостно.
- И пусть Котири сотворит побольше оленей, чтобы мы каждый день были
сыты, - сказал один из охотников.
А другой со смехом добавил:
- Научи нас приваживать к пещере медведей, и оленей, и вкусных жирных
кабанов, Безбородый, и мы будем слушать тебя.
- Глупцы! - с горечью сказал Солон, не боясь, что они рассвирепеют: в
их лексиконе не осталось уже этого слова. - Глупцы! Все, что есть на этой
планете - и оленей, и медведей, и птиц, и рыб, - все создали мы, ваши
предки. Я же говорил, что мы вынуждены были искать другую родину. И мы
подобрали две планеты в разных звездных системах, в точности соответствующих
Зегвере по массе и количеству падающей на них солнечной энергии. Только они
были совсем голые, без жизни. Мы, конечно, могли перенести на одну из них
флору и фауну, взятые с Зегверы. И тогда она не отличалась бы от старой
планеты. Но мы решили сделать новую родину цветущей и изобильной, жемчужиной
космоса. Поэтому планете, где мы сейчас живем, была отведена роль
испытательного полигона. Мы не собирались здесь оставаться надолго.
Какие-то звуки мешали Солону. Начинаясь с низких басовых нот, они
тяжело отрывались от пола, причудливо переплетаясь под потолком, и опадали,
чтобы тут же начать новый взлет. В такт им вздрагивало и пригибалось пламя
костра, и по пещере прокатывались тяжелые волны ужасных запахов первобытной
стоянки - с рождения не мытых тел, гниющих остатков пищи, экскрементов, -
запахов, к которым Солон так и не смог привыкнуть.
Он приложил ладонь ко лбу и, щурясь от пламени, стал вглядываться в
глубь пещеры, куда свет доходил уже слабыми отблесками. Так и есть: спят,
развалившись на шкурах. Не все, но спящих будет больше и больше. Зато дети
замерли, боясь пропустить хоть слово. Грязные, голодные дети в струпьях и
коросте. Половине из них не суждено вырасти из-за болезни и постоянного
недоедания. Даже сегодня им не хватило мяса, чтобы наесться вдоволь. Для них
он и будет говорить. Может быть, хоть в одной детской душе не слова - они их
не понимают, - но его страсть, его убежденность высечет искру. А если нет,
он передаст эту свою убежденность будущим поколениям. Телепатически введет
ее детям в генную память. И даже деформированные, преображенные, его мысли
послужат людям, помогут выработать идеи добра и зла, без которых невозможен
ход духовной эволюции.
- Все, что окружает разумное существо, должно служить ему: кормить,
одевать, помогать работать и отдыхать. И не таить угрозы. Человек должен
идти по своей планете без оружия и страха. К сожалению, природа не заботится
о нуждах своих разумных детей, когда дарит жизнью планеты. - Он замолчал,
вглядываясь в блестевшие из полумрака глаза. Как объяснить им великий закон
мироздания? - Каждое небесное тело, будь то звезда, планета или комета,
должно проходить определенные стадии развития. И уже на ранней стадии должна
возникнуть органическая жизнь. Без этого небесное тело не может нормально
эволюционировать. Даже, на пылающих звездах есть элементы органики, кометы
просто набиты ею. Что касается планет, то на них органическая жизнь
появляется чуть ли не сразу, как только сгусток газа и пыли затвердеет,
примет шарообразную форму. Мы так и не сумели выяснить, какая тут связь, но
лишь с появлением органики на планете начинают бушевать вулканы, вздымаются
и проваливаются горы, возникают моря. Планеты, обойденные органикой, так и
остаются мертвыми. Но, даруя жизнь, природа придерживается принципа суровой
рационализации: ничего лишнего. Из первичных комочков, коацерватов,
плавающих в первобытном океане, подчиняясь законам конвергенции, развиваются
схожие между собой вещества. Рожденные из одинаковых клеток,
эволюционирующие в сходных условиях, они превращаются в конце концов в
считанное количество видов. Образуется единая цепь, каждое последующее звено
которой питается предыдущими. Для природы большего и не требуется.
Ответвлений такая цепь почти не дает. Если какой-либо вид сильно
размножается или, наоборот, оказывается на грани вырождения, это бьет по
всем остальным. Потому-то планеты так бедны растительностью и животным
миром.
Закопченные участки стен, вырываемые из темноты пламенем, куча
обглоданных костей, розово-белая вверху и все более чернеющая к основанию,
застывшие лица детей, все же оживляемые проблесками мысли, - все это вдруг
расплылось, размазалось в радужную пленку, растворилось в черной бездне
космоса, и Солон вновь увидел эту планету такой, какой она впервые появилась
на экранах, - сплошь залитая темной водой, блестевшая в лучах солнца, ждущая
своего часа... Вновь рядом встали товарищи - сто мужчин и сто женщин, лучшие
сыны и дочери Зегверы, впитавшие все знания и весь интеллект поколений,
пра-пра-пра... этих тупоголовых.
Дерзкая и гордая идея вела их - превратить эту планету в гигантскую
лабораторию, вывести на ней все возможные виды жизни и в процессе эволюции
отбирать и переносить на новую родину только то, что будет служить человеку
и для человека. Они не могли рассчитать в таких масштабах генетические
возможности эволюции и шли методом проб и отбора. Как давно это было!
Миллиард раз обошла планета-лаборатория вокруг своей звезды, а Солон
отчетливо помнит, как опускались исследовательские зонды в первичный океан,
как пробегали по экранам символы химических веществ и величины их
концентраций. Для зарождения жизни здесь было почти все, не хватало лишь
некоторых ферментов и аминокислот. Зато они были на корабле.
Корабль мчался над самой поверхностью, огибая планету по экватору, а за
ним тянулся, расходясь веером, туманно-серебристый шлейф. Это в теплые
мертвые воды падала органика - основа жизни. Виток за витком делал корабль,
и вода под ним покрывалась тончайшей цепкой пленкой - начинались химические
реакции.
А потом мощным ударом антиполя они заперли на несколько мгновений
молнии в их тучах. Какая тишина нависла над планетой! Все замерло перед
великим актом творения. И вдруг чудовищная молния, вобравшая в себя весь
заряд атмосферы, охватила планету ветвистыми пальцами, будто хотела
раздавить ее. И заветный экран в углу рубки вспыхнул торжествующим алым
сиянием: на планете зародилась жизнь! А корабль взмыл вертикально вверх и
растворился в координированном времени.
Это было величайшее достижение разума - координирование хода времени.
Солон был еще мальчиком, когда ученые Зегверы открыли, что время не едино во
Вселенной У каждой галактики, у каждой звезды, у каждой планеты время свое,
и скорость его зависит от скорости небесного тела и от его массы, а ход
времени - от прошлого к будущему - от направления разбегания галактик после
Большого взрыва. Когда галактики остановятся в своем движении, встанет и
время. Когда они двинутся назад, стягиваясь в точку Взрыва, время потечет
вспять. И все процессы на звездах и планетах потекут в обратную сторону. Как
образно сказал один из ученых Зегверы: "Тогда мертвецы начнут вставать из
могил"*.
______________
* Эта фраза принадлежит английскому ученому Эллингтону.
Время - неиссякаемый источник энергии. за счет которой живут звезды*. А
когда звезда, превратившись в коллапсар, схлопывается, проваливается сама в
себя, время останавливает свой ход. Так же неподвижно оно в тех районах
космоса, где нет никаких небесных тел. Все это и дало возможность людям
координировать ход собственного корабельного времени. На планете-лаборатории
сменялись геологические эпохи, на Зегвере - месяцы, а на корабле - считанные
дни. И космонавты застали бы родных и друзей, вернувшись домой.
Вернувшись... Они были уверены, что вернутся, ведь все рассчитано. Одержимые
гордостью всемогущества, они забыли, что Вселенная не знает счета
случайностям.
______________
* Гипотеза советского астрофизика Н.А.Козырева. (Примеч. авт.)
Шесть раз выходили они из координированного времени, направляя буйное
развитие неисчислимого разнообразия жизни. Меняли экологическую среду,
поддерживая одни виды, убирая другие, задерживая развитие третьих, оставляя
их как курьезы для будущих заповедников. В седьмой раз пришлось остаться
здесь навсегда.
- Безбородый, зачем ты сотворил тапи?
Солон вздрогнул и очнулся. Опять этот вопрос, таящий угрозу.
Тапи-махайрод был кошмаром племени. Люди убивали медведей и оленей, тапи
убивал людей. Позавчера опять погибли двое.
- Зачем ты сотворил тапи, Безбородый?
Кто это говорит? Ну конечно, Кор, сын Иора, шамана, рыжий, жестокий и
коварный мальчишка, весь в отца. Из всех детей он один не знает недостатка в
еде, безжалостно отбирая куски у более слабых. К тому же, как подозревал
Солон, Иор тайком подкармливал его.
Он не стал отвечать. Несмотря на немощь, он еще не полностью утратил
дар предвидения. Лучше промолчать, сбить их с толку. Их внимание не может
долго задерживаться на одном предмете. Каждое новое явление вытесняет из их
сознания все предыдущее.
- Мы боялись лишний раз спускаться сюда с неба, - снова заговорил
Солон, теперь он тщательно подбирал наиболее понятные им слова. - Там, на
небе, мы не старели, здесь начинали стареть. А нас ждали на той земле, где
мы родились.
Зегвера... Прекрасная суровая планета. Черные пики гор, редкие леса,
животные- каждое наперечет... Здесь они долго не могли привыкнуть к тому,
что можно вот так запросто есть натуральное мясо, пахнущее кровью, и корни,
вырытые из почвы. Там, на родине, люди не могли позволить себе такой роскоши
и ели пищу, изготовленную в синтезаторах. Родная планета... Несчастная
планета двойной звезды. Страшные гравитационные силы разорвали ее на куски.
Погибли прекрасные города, погибло поколение, так и не успевшее обеспечить
перелет своих детей на другую планету. Если бы не этот гигантский болид,
внезапно вторгшийся в систему звезд Зегверы! Его масса явилась той
песчинкой, что перетягивает чашу весов...
- Зачем, Безбородый, ты сотворил тапи?
Это уже не мальчишка. Это Иор, шаман, незаметно подошел сбоку и навис
над ним, опираясь на узловатую дубину. Для чего ему дубина здесь, в пещере?
Испугать или... Испугать. Солон может теперь заглядывать в будущее только на
пять локтей передвижения солнечной тени, но за это время, он знает, смерть
не угрожает ему. Иор нагнул голову, и плечи его вздыбились безобразным
горбом.
- Ты боишься, Безбородый. Мы спрашиваем, а ты не отвечаешь. Но ты
ответишь, когда придет солнце. Мы все тебя спросим. И зачем тапи, и зачем
грибы, после которых умирают от боли в животе, и зачем ката, у которого нет
ног, но который всегда догоняет и душит, обвивая кольцами. Иди на свое
место, Безбородый, и держи при себе слова, которые никто не понимает, но
которые лишают силы охотника, заставляя вспоминать то, чего не знаешь. Иди,
старик, и, когда уйдет ночь, ты ответишь нам.
Он шаг за шагом теснил Солона в самый дальний от костра угол, где
валялись две старые потертые шкуры. В крошечных глазках под выпирающими
надбровными дугами сверкало непонятное торжество. Как разительно изменились
потомки! Солон даже застонал от отчаяния. Его товарищи, совершеннейшая
гармония пропорций, - и эта неуклюжая обезьяна... Будто существо с другой
планеты. А может, так оно и есть? Другая планета... Может, в этом и таится
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг