внимательно глядя на лестницу. - Я в этом участвовать отказываюсь...
- И на здоровье, - мигом среагировал ки-бер. - А я расскажу, собственно,
то, с чего следует начинать разговор об Алексе. Кто-то сказал, что его считают
живым, и это имеет под собой основания, правда мистического плана...
Комната погрузилась в туман.
Перед тем как восприятие реальности переключилось, Керк увидел, как Макс
кинул обруч Логусу. Тот недовольно покачал головой, но обруч принял.
"Псевдобожественная трагедия, или
Маленькая пьеса со странным финалом"
Все покажется легко.
За спиной мелькнет крыло.
Группа "Пикник"
Мистер Тамбурин обнаружился, как всегда, за голографической рекламой колы,
что на углу двух проспектов. Там темно, призрачного света голограммы достаточно,
чтобы проконтролировать честность сделки. Впрочем, на Тамбурина ему обижаться
еще не приходилось. Он был всегда так же честен, как и гря-зен. Может быть,
поэтому он и сидит постоянно в этом своем "голографическом офисе" и не
высовывается наружу без особой нужды. Только за "пожрать" и за товаром.
- Здоров будь, Алекс. Как двигаются руки? - Тамбурин, как обычно, дословно
переводит приветствия с разных языков. На сей раз выпало что-то прибалтийское.
- Вполне прилично. - Алекс осторожно обошел кучу мусора, пустых
пластиковых стаканчиков и бутылок.
- За стандартом пришел? Или просто поболтать?
- Болтать еще с тобой... За стандартом. - По стене пробежал таракан. - Ты
тут скоро гнить начнешь.
- Гнить? Я? Уже начал. Представляешь, на днях поцарапался о какой-то
гвоздь. И до сих пор не заживает.
- А где поцарапался?
- А, где-то в Центральном. Шел к подруге...
- Дубина... Я имею в виду, где поцарапано. Рана где?
- А я откуда знаю, что ты имеешь в виду?! Здесь. - Тамбурин ткнул грязным
пальцем себе под лопатку и повернулся к Алексу спиной.
- Что ты ко мне своей задницей повернулся? Снимай хламиду.
Тамбурин хмыкнул, но робу снял. Под ней оказалась на удивление чистая и
дорогая рубашка.
- Задирай, тупица.
Под лопаткой виднелась нездорового вида царапина, покрытая по краям
корочкой засохшего гноя. Смотрелось паршиво. Пахло еще хуже.
- Что-нибудь делаешь? - спросил Алекс, когда он оделся.
- Делаю. Анаболики.
- Кретин. Тебе специалист нужен. Не хочешь по-нормальному, сходи к
друидам.
- Угу. Очень надо потом вдруг обнаружить, что вторая почка у меня случайно
заменена на автомат. Это тебе с друидами легко общаться, а меня они живо на
запчасти раз-берут.
- Ну и сгниешь по самые яйца. Почку ему жалко.
- Пошел ты. - Тамбурин беззаботно хлопнул по стене ладонью и расплющил
таракана в жидковатую лепеху. - Ползают тут всякие... А потом инспектора
появляются.
- Этот был обычный, - сказал Алекс, глядя, как лепешка с торчащими в
разные стороны лапками отваливается от стены.
- А поди разбери, когда он обычный, а когда у него вместо усов детекторы
висят.
- Уже было?
- Было. - Тамбурин заулыбался. - Только я ведь тоже не чайник. У меня
каждый клиент в базе по ДНК висит. А база через деку на ДНК-детектор завязана.
- Почему же ты его тут не держишь? - спросил Алекс и понял, что попал
пальцем в небо. Тамбурин загукал и начал брызгаться слюной. Это означало смех.
- Не держу... Хорошая шутка. Ладно. Я тебе общую схему сказал, а детали
тебя не касаются. Короче, если сюда не мой клиент сунется, его будет ждать
сюрприз.
- Угу... - Идея с базой по ДНК Алексу нравилась все меньше и меньше. "Не
люблю, когда на меня в посторонних источниках данные имеются, - подумал он. -
Ладно, давай к делу. Лимит твоего времени на болтовню исчерпан.
- Ну к делу так к делу. Будет тебе дело. Рассчитываться чем будешь? Только
зелень не предлагай. После того как япошки штатникам задницу надрали, портреты
их президентов не котируются. - Тамбурин произнес эту фразу с явным
удовлетворением. Кто-то у него погиб во время оккупации, кто, не знаю, но
штатовцев Тамбурин ненавидит люто.
- Я в курсе. Однако, как ты помнишь, Индия надрала задницу япошкам. Так
что хочешь йены, хочешь рупии. А может, ты местные примешь?
- Приму. Без энтузиазма, но приму. Кстати, индусы не добрались бы до
Токио, если бы некая страна не продала им геотермальную ядерную бомбу. - Японцев
Тамбурин просто обожает. Даже прожил в Японии три года. Связи налаживал.
- Рубли ты сегодня принимаешь?
- Я их всегда принимаю. Но без восторга.
- Плевал я на твои восторги.
- Как всегда. - Тамбурин достал словно бы из ниоткуда черный пакетик. -
Будет что надо, забегай.
- Забегу-забегу. Береги себя, Тамбурин.
- И ты не кашляй, Алекс.
Покидая "заведение" Тамбурина, Алекс прошел сквозь часть голограммы. Он
понял, где Тамбурин прячет ДНК-детектор. "Сообразительный. Но базой его надо
будет заняться. Не нужен ему мой код. Совсем не нужен. Я потому к нему и хожу,
что анонимность моя гарантирована".
На улице было туманно и прохладно. Едкий и пыльный туман забивался под
веки, и Алекс надел "консервы". Подождал, пока струйки биологического раствора
перестанут мешать зрению, и направился к ближайшему входу в подземку. Ночь
надвигалась.
Сам с собой испуганно: Снова ночь. Темный туман. Призраки света. Люди
Летучими голландцами проплывают мимо. Днем было не лучше. Но днем было светло.
Сыро. Противно. Туман забивается в поры кожи. Что же они... Что же Я сделал? Или
чего Я не сделал? Бежать. Бежать! Куда? Тогда стоять на месте! Зачем? Но ведь
что-то же надо! Что? Раньше так не было, раньше так не было, Ты ведь помнишь?!
Помню. И Ты ничего не сделаешь? Сделаю. Ну тогда делай! Делай! Беги, стой,
плачь, кричи, молись. Хотя кому Ты можешь молиться? Себе...
Кишка поезда исчезла в туннеле, утягивая за собой различный мусор,
накопленный неисчислимыми пассажирами подземки. Бумажные свертки, газеты,
какие-то тряпки неслись по воздуху, подхваченные пыльным вихрем.
Алекс опоздал к поезду. Створки дверей грохнули прямо у него перед носом.
"Наплевать, - подумал он, - подожду". Отойдя к ближайшей решетчатой колонне,
Алекс огляделся. На перроне было пусто. Для ночных гуляк еще рано, для дневных
работяг уже слишком поздно. Впрочем, для ночных работяг тоже. Садиться на скамью
Алекс не стал, сиденье было основательно заблевано. До поезда оставалось еще
около трех минут.
Пройдясь по перрону, Алекс полюбовался на искусно нарисованные на стене
женские половые органы. Неизвестный график использовал голографическую краску, и
изображение выглядело невозможно реальным. Краска была свежая. Со временем
изображение потускнеет, а вскоре и совсем исчезнет - испарятся голографены.
Все как обычно. Город, после разрушения старой столицы взявший на себя
сомнительный ее титул, жил свой жизнью, продвигаясь во времени от минуты к
минуте, от года к году не меняясь.
Поезд, похоже, опаздывал. Автоматика сбоила. В системах подземки лазили
начинающие хакеры и опробовали свои навыки, часто полученные под гипнозом.
Какой-то такой парнишка три года назад стал причиной серьезной катастрофы:
испытывая на прочность систему защиты подземки, чайник-хакер перестарался и
вызвал к жизни такие процессы, остановить которые он был не в состоянии. В
результате три поезда прибыли на одни и те же пути одновременно. Перрон был
сметен начисто, жертв - не сосчитать, и правительство объявило это происшествие
террористической акцией. Потом в городе патрули долго останавливали каждого
встречного-поперечного. Спрашивали документы. Кого-то даже посадили. Объявили
траур.
Парнишка, узнав о том, что он натворил, задушил леской своего учителя,
застрелился сам, и мало кто знал, что этот маленький студентишка, ставший пеплом
в городском крематории, и есть тот самый мифический террорист-одиночка,
угробивший не одну сотню людей в метрополитене.
Впрочем, это происшествие нисколько не улучшило качества компьютерной
защиты подземки. Подземка была государственная, а значит, ничья.
Поезда все не было. В неофициальном руководстве по пользованию
метрополитеном говорилось, что, если поезд запаздывает более чем на четыре
минуты, рекомендуется покинуть помещение станции и выйти на улицу. До
критического срока было еще далеко, и Алекс снова прогулялся по перрону.
- Прекрасный образчик современного искусства! - сказал некто за его
спиной. - Вы так не считаете?
Чувствуя себя последним идиотом, Алекс обернулся.
У настенной картинки стоял среднего роста господин в клетчатом костюме
неопределенного, но очень дорогого цвета. Галстук был завязан хитрым узлом и
заколот алмазной булавкой. В таком костюме не в подземке по углам отираться, а
на личном роллере ездить...
- Это вы мне? - Робости, которую испытывает большая часть общества при
общении с так называемыми "повелителями жизни", Алекс не чувствовал. Он слишком
хорошо знал эту породу людей.
- Вам-вам! Больше здесь никого нет и еще минуты две не будет точно.
Посмотрите, как прорисовано! А? Какая сила жизни вложена в каждый мазок кисти! -
Похоже, неизвестному действительно нравилась голограмма.
- Кисти здесь не было, - скучным голосом произнес Алекс. - Он баллончиком
рисовал.
- Баллончиком?! - Неизвестный был по-ражен. - Баллончиком?! Это же просто
гениально! Это восхитительно! Это невероятно!
Сила его восхищения была так велика, что Алекс стал немного сомневаться в
собственных чувствах по поводу настенной анатомической живописи голографической
краской. Может быть, действительно... Да ну, бред! Женские половые органы в
масштабе один к пяти - что особенного?
- Да... Сила! Я повешу это у себя дома. Ад! Обязательно! Как натурально
написано! Я проверял! - Незнакомец повернулся к Алексу с выражением откровения
на лице. - Честное слово.
- Верю, - сказал Алекс, разглядывая за спиной незнакомца полуголую девицу
в нелепой юбке кислотно-зеленого цвета. Девица пускала в воздух дым, вдыхая его,
Алекс не поверил глазам, из кальяна. Маленького, но натурального кальяна. "Сюр,
- припомнил Алекс полузабытое слово. - Полный!"
- Да, да. Люблю старые вещи. Привык. - Незнакомец проследил за взглядом
Алекса. - Вы, кажется, тоже?
- Что?
- Я говорю, старые вещи любите?
- Старые вещи?
- Да. Они надежнее. Механизм более прост, а значит, более совершенен.
Очень надежно в использовании.
Почему-то на ум Алексу пришло, что у него дома в ящике стола лежит старый
механический револьвер. Механика в нем действительно была простая и на редкость
надежная. По крайней мере, отказов не случалось.
- Возможно. - Незнакомец нравился Алексу все меньше и меньше.
- Конечно, возможно! Судите сами. Вот сейчас два поезда в этой подземке,
напичканные электроникой, всякими там логическими цепями и прочими сложностями,
несутся по туннелям на магнитной подушке и несут в себе кучу насмерть
перепуганного народа. Они проскочили уже две станции на полном ходу, а вы
знаете, что происходит на станции, когда мимо проскакивает поезд на скорости
пятьсот километров в час? О! Зрелище апокалиптическое. Воздушная волна впереди,
плющащая о стены, и огромная засасывающая воронка позади. А внизу контакты...
Да. - Незнакомец удовлетворенно засмеялся, черты его неуловимо изменились. - Эти
два поезда не столкнутся лишь по нелепой случайности. По глупости оператора,
который совсем обезумел от ужаса в комнате управления. Эти два поезда даже
успешно затормозят где-то неподалеку и прибудут прямо сюда. Очень тихо и
медленно. Правда, нагружены они будут полуспекшимися трупами, потому что
термоизоляция самоотключилась. Автоматика... Сложная вещь! Ну, парочка временно
живых, конечно, будет.
В туннеле послышался шум. Что-то двигалось там, задевая о стены
изоляторами. Алекс начал продвигаться по направлению к выходу.
- Да-да. Вам лучше идти, - сказал незна-комец. Изо рта у него торчали
крупные острые зубы. - У нас с моей милашкой кое-какие дела с некоторыми из
пассажиров. Милая!
Незнакомец длинным ногтем, нет, пожалуй, когтем, поманил девицу, стоявшую у
стены. Девица изогнулась и прыгнула к незнакомцу, встав при этом на четвереньки.
Затем оба посмотрели на Алекса. Девица не изменила облика, она осталась
человеком, и это было еще страшнее.
- Иди. Я зайду к тебе, потом, - сказали голубого цвета губы.
А потом кулак ужаса вышиб Алекса из подземки, как волна углекислого газа
вышибает пробку из бутылки. Последнее, что осталось в его зрительной памяти, это
поезд, который тихонько, словно ягненок, выполз из туннеля, и незнакомец,
открывающий двери обгоревшего вагона здоровенной лапищей, на которой болтаются
остатки клетчатого пиджака.
Сам с собой: Почему я тут оказался? Почему? Я не могу ответить на этот
вопрос. Было время - я знал все. Я знал все правильные ответы на все вопросы. Я
даже знал правильные вопросы, а это намного сложнее, чем заглянуть в конец
учебника, чтобы узнать от-вет. Мне было подвластно все мироздание. И я... Я жил.
Они строили мне храмы и умирали с моим именем на устах. Почему же вышло так, что
меня забыли? Поток слабел, слабел... Кто может ответить, почему?
Спокойно: Я могу.
Удивленно: Кто?
Напряженно: Я,
Раздраженно: Ах, это Ты... Ты, должно быть, торжествуешь?
Зло: Нет. Мне досталось не меньше твоего.
Недоуменно: Но ведь вокруг все твое - теперь.
Исчезая: Не мое...
Исчезая вместе с ним: Странно.
Поставив сторожа на дверь и вентиляционные решетки, Алекс забрался в
обжигающую ванну. Мелко тряслись руки. Черный пластиковый пакетик лежал рядом,
но Алекс не торопился его вскрывать. До наступления момента, когда неодолимая
Жажда скрутит его в тугой узел, оставалось еще время, а впадать в нереальность
Алексу сейчас не хотелось.
Вспоминая увиденное в метро, он уже не мог понять, что послужило причиной
столь сильной волны ужаса, охватившей его. Ну, встретился в подземке с
маньяком-террористом, ну и что? Обычный представитель городского дна, оборотень.
Импланты-модификаторы позволяют и не такое со своим телом проделывать. Сам Алекс
ничем не лучше. Но что-то было в этом больном незнакомце и его подруге. Что-то!
Вот оно - главное слово! Что-то. Невозможно опознать, невозможно представить,
невозможно понять. Не должно быть, но есть!
Нет, конечно, невозможно знать все! Но любая система, программа, оружие,
производственный комплекс, новое изобретение или что-либо, созданное человеком,
несет на себе печать. Печать человеческих рук, разума, воли, любви, наконец. Но
этот человек... Незнакомец... Существо в подземке... Кто это? Что это?
Алекс не был атеистом. Атеистов вообще не было. Само это понятие стерлось в
веках, прожитых человечеством, как стерлось понятие Веры в богов и понятие
самого Бога. Алекс не верил ни в Бога, ни в Черта, ни... Это было нормально. Но
непробиваемый лед его отрицания сегодня был взломан жестким ударом снизу. Со
дна. Из невообразимых глубин подсознания Человека.
Но что-то еще не давало Алексу покоя... Что-то еще... Страх. Тот ужас,
который гнал его от стднции метро. Его не должно было быть. Совсем. Очень давно
Алекс пошел к дру-идам. И друиды выставили в его сознании блоки. С тех пор страх
превратился в настороженность, а когда ситуация становилась действительно
опасной - страх обострял точность, быстроту реакции, способность объективно
оценивать ситуацию, но не управлял организмом. Это было очень важно, и Алекс
немало заплатил за эту операцию. И не только деньгами.
Скрючившись в постепенно остывающей воде, Алекс дрожал как осиновый лист.
По телу маршировали легионы маленьких мура-шек. Голова кружилась, но зрение
оставалось кристально-чистым, и от этого тошнило еще сильнее. Тяжелая муть
поселилась где-то внизу живота. Жажда напомнила о себе и принялась неумолимо
диктовать свою волю, требуя, требуя, требуя...
С невнятным криком Алекс схватил с края ванны черный пакетик и высыпал в
рот серебристо-серый порошок.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг