рядом.
Ояма прикрыл глаза и продолжал ласкать кота, перебирая короткую шерстку
пятнистыми пальцами. Я теребил торчавшую из плаща нитку, а Мартин откровенно
озирался, видимо просчитывая возможные варианты отступления в случае драки.
Сэйтё появился бесшумно, буквально возник у меня за плечом. Сегодня молодой
японец был облачен в темно-коричневый костюм и ослепительно голубую рубашку,
кажется, от Нидзанга.
- Здравствуйте, - сказал он и сел в кресло рядом с Оямой. - Итак, у вас
есть информация. Я полагаю, это достаточно важная информация, иначе вы не
прибыли бы сюда, тем более в такой день.
- Разумеется, - наклонил я голову. - Правда, у нас не получилось с
творцом НЕРвов, вы знаете, чем все кончилось.
Оба молчали. Знали, конечно.
- Далее мы собирались провести встречу, так сказать, на высшем уровне, но вмешались... м-м-м... обстоятельства.
- Мы знаем и об этом, в связи с чем выражаем соболезнование, - сказал
Сэйтё. - Тем не менее господин Шептун не погиб, и это главное. Все достигнутые
договоренности остаются в силе. Но что же дальше?
- А дальше я могу дать вам план штаб-квартиры якудза. Сейчас наиболее
подходящее время для решительных действий, не так ли?
- Так, - согласился Ояма. - И все-таки вы нас еще не убедили.
- Я и не собираюсь вас убеждать, господин Ояма. Вы - мудрый человек и сами
понимаете, что другого подобного случая не будет. На нашей стороне -
подмосковная группировка, на нашей стороне - Независимые Черные. На нашей
стороне - Шептун, который, несмотря ни на что, остается значительной силой.
Неужели вы способны отказаться?
- Я - нет, - покачал головой старик и сбросил кота с колен. Тот грациозно
соскочил на пол, потянулся, мяукнул и забрался в свободное кресло. - Но что
скажет Сэйтё-сан?
- Я - за, Ояма-сан. - Молодой японец встал, более ничего не объясняя. -
Хорошо, господин Таманский. Мы согласны помочь вам. План у вас с собой?
- С собой. - Я подал ему копию дискеты, которую Сэйтё положил во
внутренний карман пиджака.
- Что ж, ваша цена - место Тодзи, - произнес Ояма, не открывая глаз. - И
не забудьте об этом. А что делать с НЕРвами, будем решать вместе. Сообразно
участию каждого в деле, господин Таманский.
40. Артем Яковлев. Кличка Аякс
Программист. Без места работы
Когда Мартин и Таманский укатили, я остался сидеть у телевизора, стараясь
разобраться в своих чувствах. Потому что именно в них наблюдался довольно
неприятный сумбур, разброд и брожение.
Я перестал питать надежду разобраться в происходящем вокруг меня, поэтому
теперь все силы сосредоточил на том, чтобы навести хотя бы приблизительный и
общий порядок внутри.
И согласно советам популярных психологов я задался вопросом: "Что меня
беспокоит?" И, что самое удивительное, получил на него довольно четкий и быстрый
ответ. Меня беспокоит свое собственное душевное равновесие и собственная реакция
на происходящее вокруг.
Дело в том, что я не впал в панику, как большинство обывателей, сидящих по
квартирам в слепом ожидании окончания заварухи, я не впал в полубесконтрольное
профессиональное оживление, как, например, Таманский, которому просто не
терпелось посмотреть на все своими глазами, я и не пришел в состояние
сосредоточенной решимости, готовности к любым действиям, как, например,
Костя-боевик и вся его команда. И, что самое неприятное, я совершенно не
переживал, как Тройка, за тех людей, которые забрасывали своих-других-таких же
гранатами, выжигающими нервную систему, поливали улицы с верхних этажей
самодельным напалмом, стреляли, убивали. Я не переживал. Совсем. Словно это был
не мой народ, не моя страна, не мое... Все не мое. Словно есть я и есть страна.
Отдельно от меня. Именно это и тревожило меня в первую очередь.
Глядя на экран, я попытался вызвать в себе сочувствие к убитым... Не
получилось. Попробовал проникнуться презрением к политикам, которые все это
допустили. Не вышло. Попытался вызвать в себе злобу к киберам... Даже эта
привычная мысль не прошла. Я попытался ужаснуться творящемуся хаосу. И вдруг
понял, что я пуст. Как старый орех. Во мне не осталось ничего. От этой мысли
меня начало легко-легко трясти.
Я ощутил легкие позывы к рвоте, и невыносимо захотелось плакать.
Оказывается, я стал черствым, как корка хлеба, которая пролежала на столе
многие недели. Стал невосприимчив к внешним раздражителям, горестям чужих людей,
их проблемам... И сейчас мне страшно только от того, что это случилось со мной.
Как же так? Почему?
Моя память, как в замедленном кино, начала прокручивать передо мной события
прошлых дней. Все смотрелось под каким-то другим углом, с той точки знания, с
позиций того опыта, которого я набрался за эти дни. Какие-то шестеренки
закрутились во мне, протаскивая пленку с моими воспоминаниями через сознание...
Эти шестеренки щелкали, потрескивали, словно продираясь сквозь паутину. Меня
бросало то в жар, то в холод. Голова становилась то похмельно тяжелой, то
немыслимо легкой. События странно перемешались, потеряли свою хронологическую
последовательность, а взамен обрели какую-то другую систему, другой порядок,
понять который не смог бы никто.
Я вздрогнул. Я очнулся. Кто-то внутри крикнул: "Стоп!" И машина, крутившая
ленту моей жизни, остановилась. Я подошел к Тройке.
- Слушай, старик...
- А! - Тройка встрепенулся. - Ты чего? На тебе лица нет.
- Да? Возможно... У меня тут проблемы. Ты...
- Чего? Поплохело? - Тройка поднялся с пола и взял меня под руку, (Неужели
я действительно так плохо выглядел?)
- Ну не совсем... В общем... Ты не удивляйся, у тебя что-нибудь есть? В
смысле дурь какая-нибудь?
- Не понял. Ты ж вроде не ширялся...
- И не собираюсь начинать. Мне... Мне бы в себе поковыряться. Знаешь, без
напряжения так... Чтобы со стороны взглянуть и... Ну ты должен знать больше
моего в этих делах. Я не в плане кайф получить, я просто сейчас если не
расслаблюсь, то погорю. Пробки придется выворачивать. А я когда с катушек
скатываюсь, я не в себе становлюсь... Ну... Ну есть у тебя что-нибудь?!!
- Угу... - Тройка оценивающе на меня посмот-рел. - Наполняй ванну. Есть у
меня тут кое-что.
- А ванну зачем? - Я подумал, не впал ли Тройка в очередное "шутливое"
настроение.
- Ванну... Помоешься. А то запылился... Да и втыкает эта штучка именно в
воде хорошо. В теплой. Горячей особенно не надо. Давай. Я с тобой посижу, за
этой штукой пригляд нужен.
Тройка вошел в ванну, когда я уже лежал по самые уши в воде. Было очень
приятно, но то состояние, которое погнало меня за наркотиками, не прошло. Тройка
на всякий случай спросил:
- Ты точно этого хочешь?
- Да. Я, может быть, даже не хочу, просто надо. Чувствую.
- Ну, как знаешь... Это смесь. Тут психоделики, галлюциногены и что-то
типа релаксина. Действительно релаксина, а не той бурды, которую продают на
каждом углу.
- А называется-то как? Помру и не буду знать от чего. - Я как будто шутил,
но слова вырывались сами по себе, они уже принадлежали не мне, а тому, кто
завладел моим телом.
- Называется... коктейль "Маэстро". Уверен?
- Уверен... - сказал я, принимая из рук Тройки небольшой вытянутый
прямоугольничек со скругленными краями. Белый, с мелкой кристаллической
структурой.
- Положи под язык и жди. Подействует не сразу... Так что еще можем
поговорить и все такое.
Не знаю почему, но Тройка смотрел на меня с нескрываемым беспокойством. Я
никогда не замечал в нем этого. Или никогда он не видел меня в таком состоянии.
Дрянь оказалась на вкус никакой. Совсем никакой. Казалось, что во рту
растворяется кусочек пластмассы. Ну и черт с ней... Не во вкусе дело.
- Слушай, а чего тебя так разобрало? - спросил Тройка. - Я что-то не
пойму.
- Я и сам не пойму. Точнее... Слушай, ты вот что испытываешь, когда на
экран смотришь?
- Ты имеешь в виду путч?
- Да.
- Ну... Целую гамму эмоций. От...
- Не продолжай. Вот именно, гамму! А я ничего не испытываю. Даже
равнодушия не испытываю. - Терпеть не могу выкладывать все, что на душе
скопилось, но, кажется, даже на это сейчас мне было наплевать. - Знаешь, как
будто это все дурное и бесталанное кино... Или модулирование реальности в
компьютере. Не с нами происходит и вообще не с людьми. У тебя такое было?
- Было... - сказал Тройка тихо. - Когда отец умер. Он в морге лежал, а я
рядом сидел... И ничего.
Ни слез, ни злости, ни сожалений. Ничего. Мать там убивалась, рыдала... А я
сижу как истукан... А потом вдруг как зареву. Не оттого, что отца не стало, а
оттого, что стало страшно этого состояния своего. И стыдно. И еще долго потом
меня по всяким мозгодавам водили... Они что-то такое там бредили в своем ключе.
Про подавление эмоционального тонуса, кривые выводили, графики. Активность
каких-то долей мозга. А потом заявили, что это у меня просто от шока. Ну, как
будто я предохранители пережег в один миг, даже не заметил. Защита подсознания.
Мозгодавов у нас тут нет... Так что помоги себе сам. По крайней мере,
постарайся. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих.
- Тройка, ты вот мне скажи, зачем ты это все делаешь? Затеял это все
зачем? Только честно. Мы, может быть, завтра-послезавтра на пули напоремся - и
кранты.
- Помирать я не собираюсь. Рано еще. А про затеи... Ты имеешь в виду охоту
за НЕРвами?
- Да. Все это.
- Хм... Мне самому НЕРвы-то и не нужны.
- Да я понимаю, они этому нужны, Антону. Зачем, правда, тоже непонятно.
Без схем и документов в них никто не разберется. Государству это на фиг не надо,
как всегда. Государство у нас само в себе и отдельно от народа. Знаешь, родители
такие бывают... - Тройка кивнул. - Вот. А если с НЕРвами и разбираться, то
только на госуровне. Если уж японцы не разобрались...
- Хех... - Тройка невесело усмехнулся. - Дурак ты, Артем. Не понимаешь
ничего. НЕРвы, конечно, здорово и возможности их... тоже здорово. Но не в этом
суть. Они, кроме узкого круга специалистов и фанатов типа тебя, никому и не
нужны.
- А в чем тогда дело?
- В чем... Вот ты был в Белом Море? Был. И что, едва ноги унес? Именно
так. Вот теперь и думай. В центре России, в столице, ты, коренной ее житель и
представитель коренной национальности, не хозяин. Ты, конечно, можешь сказать,
что я наци, шовинист и все такое... Только это не так. Я не против тех, у кого
цвет кожи черный. Я не против еврея, китайца или японца. Я не призываю возжигать
кресты и не кричу о ночи длинных ножей. Я просто хочу свободно гулять по своему
городу, не опасаясь забрести на территорию, которая контролируется неграми,
которые зарежут меня только за излишне бледный цвет кожи... Не я пришел в чужой
монастырь со своим уставом. Ко мне пришли. На мою землю, на мою территорию...
Кто-то допустил это. И меня не спросил. Не спросил, и вот теперь смотри:
Северо-Запад взят под контроль почти полностью якудза, в Сибири ханами сидят
китайские триады, центр поделен, как яблочный пирог, между крупными и не очень
криминальными группировками мира. Такого не было даже с Соединенными Штатами в
послевоенный период оккупации.
- А что же наши... Были же всякие... - Наркотик начал потихоньку
действовать, и я почувствовал покалывание на внутренней поверхности глазных
яблок.
- Наши... Знаешь, я тоже задался этим вопросом. И обнаружил интересную
вещь: в годы раздела территорий в стране велась с преступностью серьезная
борьба. Очень серьезная. Крестные отцы летели пачками. Было такое время.
- Так ведь это же хорошо... - Покалывание в глазах усилилось, и
перспектива слегка уплыла.
- Не спорю. Я против организованной преступности. Против коррупции.
Против! Хотя сейчас я принадлежу к очень серьезной группировке. Но если ее не
станет, я буду только рад. Потому что я не люблю этот бизнес. Но в той борьбе с
преступностью была и другая сторона. В одночасье была обезглавлена вся русская
братва. В то время, как в Новой Москве активно начали разворачиваться те же
якудза. Открыто разворачиваться. Не таясь, как они делали это у себя дома. Из
города не пропали наркотики, левое оружие и все прочие атрибуты темного времени.
Контроль за ними перешел в чужие руки. В черные и желтые руки. Наши еще что-то
пытались сделать, но тут война... Дополнительные чистки. И только теперь
наступил переломный момент. Мы наконец достигли равновесия сил. Как ты правильно
заметил, правительству наплевать на все, что творится вокруг. У него свои
интересы. У нас свои...
- Ты думаешь, что наш бандит чем-то отличается от японского?
- Знаешь... отличается. Якудза в Японии полностью вывели всю мелкую
преступность еще в прошлом веке. Ты можешь пройтись по Токио ночью вдоль и
поперек и не напороться на пулю из-за мелочи в твоем кармане. Там отсутствуют
квартирные кражи. Любой мелкий преступник, однажды нарушив законы, установленные
якудза, стремится сдаться в руки властей прежде, чем его найдут ребята с
татуированными торсами. Такой порядок приносит выгоду государству. Но, как ты
можешь заметить, якудза не стремятся наводить такие же порядки в Москве. Зачем?
Тут не нужно напрягаться. По той простой причине, что тут не живут японцы. Тут
живут другие, их не жалко... Понимаешь, про что я хочу сказать?
- Кажется. - Тройка перед моими глазами пьяно шатался. - Зверь не гадит
там, где живет. А наши или ваши это понимают? Какой-нибудь амбал... он понимает?
- Должен понять. Поймет, - произнес Тройка убежденно. - Грядет другое
время. Нельзя постоянно наступать на одни и те же грабли. Пришла пора учиться...
управлять своим государством! Нам и своим государством. Хватит с нас чужеземных
распорядителей. Им не нужна сильная Россия. Не из каких-то там соображений
глобального заговора, просто не нужна. Она, по большому счету, никому не нужна,
кроме нас. А правительство, как ты сказал, оно стоит в стороне. И чего-то ждет.
Может быть, нас.
- А НЕРвы? - спросил я и не узнал свой голос. Он стал тягучим, вязким. - А
НЕРвы? Я же про них...
- Действует? - спросил пьяно покачивающийся Тройка. - Вижу... Ты про
НЕРвы? А подумай, хотя скоро ты меня и слышать перестанешь, подумай, из-за чего
яки наехали на Белое Море? И из-за чего теперь Независимые Черные и другие
японцы наедут на якудза? И сильно пострадают в этой драке... Ты подумай...
Но его голос тонул в белом шуме. Пропадал за шипением электронных разрядов,
потому что я был Матрицей и плавно скользил по просторам Виртуальности от
сервера к серверу, от одного объекта к другому, от жизни к смерти и снова к
жизни. По волнам. Вверх, вниз... Я ищу. Ищу...
Что-то щелкнуло, внутри меня раздался крик: "Пошел!" - и я понял, что это
снова заработал тот самый киноаппарат с пленкой моей памяти, который я остановил
недавно. Я устроился во втором ряду моего кинозала, закинул ноги на передние
сиденья, шикнул на самого себя, чтобы не шумел, и уставился в экран. Я уже
позабыл, что был Матрицей... потому что...
В окно выпал Болтун. Он летел как птица, раскинув руки. И улыбался мне. Он
был даже красив. Вот только развороченная спина портила впечатление. А еще он
кричал мне:
- Ты ведь убьешь их?! Убьешь?! Обязательно убей! Им нет места в этом мире!
Нет места! Нельзя создавать врата в ад, не создав к ним запора... Нельзя! Убей
их! Ногой, ногооооо...
Его голос гармонично вплетался в эхо работающего пулемета, и в каждом
повороте стволов я слышал: "Убей! Убей!" Так кричал на наших тренировках
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг