Далекими, как у Шептуна.
В этот момент киберы пошли на штурм.
И мы стреляли...
Стреляли...
Стреляли...
Пока раскаленные стволы наших автоматов не перекосило от злобы. Пока
пороховая гарь не начала выедать глаза. Пока не кончились боеприпасы.
Большая, покрытая кафелем операционная походила теперь на бойню. Пол,
залитый кровью, мертвые вперемешку с гильзами и каменной крошкой... Погас
свет...
Мы кинули световые маячки и били на их неясный свет, в котором кружились
страшные, нечеловеческие тени. Глаза Буду смотрели в темноту... По подбородку
сползала тонкая струйка слюны.
Где-то наверху Шептун сжигал свой мозг, сжигал свое тело, сжигал всю свою
аппаратуру, чтобы Артем, пользуясь ресурсами доступных "дружественных" ИскИнов,
мог попасть сюда. Попасть в тела этих опутанных сетью нелепой веры людей. Чтобы
перегрузить, уничтожить, спалить то, что заставляло их быть единой сетью,
фигурами... Пешками и королями, но фигурами, только фигурами для "божественной"
игры.
Звездный час Шептуна, жаль, что я этого не вижу...
Боек отозвался гулким "бам", И я понял, что больше ничего не увижу.
Вероятнее всего, никогда. Я уже выхватил короткий нож, но остановился: в
операционной царила тишина.
- Все, что ли? - спросил из темноты командующий подразделением.
- Не знаю... Шептун, кажется, сделал... - ответил я, прислушиваясь.
- Всех?
- Может быть, и всех... Или только на этом этаже...
- Подождем? - Кто-то другой вступил в разговор.
- Подождем, - согласился я, нащупывая голову Буду. - За нами придут, если
все хорошо...
Про себя я подумал, что, если по нашу душу придут солдаты одной из
заинтересованных сторон, нам крышка.
Еще чуток посидим и будем выбираться...
Световые маячки догорели. Едва теплился только один, самый дальний. В
темноте что-то шептал командир. Я разобрал только два слова:
- Не вижу ничего... не вижу...
- Кто-то идет, - настороженно сказал голос, который предлагал подождать.
Теперь и я услышал осторожные шаги. Где-то впереди царапнул глаз свет
фонарика.
Мне в руку ткнулась ребристая рукоятка пистолета.
- Ты давай, - горячо зашептал в ухо командир. - Я не вижу ни хрена...
Я разглядел, что лицо у него залито чем-то черным. Кровью. Может быть,
глаза зацепило.
Фонарик впереди снова мелькнул.
Я прицелился.
- Э-э-й... Э-э-й... - Голос слабый, но знакомый. Я потянул курок на себя.
- Э-э-й... Мартин! Мартин! Таманский.
- Ты посмотри, сколько настреляли. Ты посмотри... Это ж с ума сойти! Ты
только посмотри...
Коля.
По лицу потекло что-то теплое. Я с удивлением понял, что плачу.
26. КОНСТАНТИН ТАМАНСКИЙ
Независимый журналист
Мы погрузили в обнаружившийся неподалеку совершенно целый - "опель"
Мартина и Буду. Коля принялся ковыряться в охранной системе, бормоча себе под
нос сложные ругательства с примесью украинской мовы, а я крикнул воякам:
- Шептуна! Шептуна ищите!
Они, очевидно, прекрасно знали, кто такой Шептун, и тут же бросились
выполнять приказание. Я тем временем включил приемник в машине, и в салон
ворвался голос диктора:
-... В районе Гомеля. Южнее Новозыбкова идут тяжелые оборонительные бои. По
утверждению очевидцев из мирного населения, покинувших зону боев, немецкие
войска применяют тяжелую полевую артиллерию и ковровое бомбометание...
Голос пропал в налетевшем шорохе помех. Я поморщился - туго забинтованное и
залитое каким-то быстротвердеющим пластиком плечо тупо ныло. Что они там мне
понавертели, любопытно знать? Двигатель завелся.
- Теперь куда? - спросил Коля. Тревожные события последних часов сделали
его куда менее многословным.
Я все хотел спросить, нашла ли Маша покойника в подвале, но решил оставить
это на потом.
- Пока ждем здесь. Мне нужен Шептун.
- Шептун так Шептун, - сказал Коля, достал из кармана что-то похожее на
соевый батончик и принялся, чавкая, жевать.
Мартин и Буду сидели сзади, обнявшись, что твои голубки. Хотя юмор был
неуместен: Буду явно не в порядке, ее пустые глаза меня пугали. Мартин тоже
понимал это, мало того, по щекам у него катились слезы, и я сделал вид. что
ничего не замечаю... Странно, ноя в этой компании, если не считать Колю,
выглядел наиболее спокойным. Втянулся, что ли?
В стекло с моей стороны настойчиво постучали. Я повернулся и увидел
здоровяка из Службы Тьюринга. Как его, Лалич, Ладич?
- Что вам угодно? - спросил я, приоткрыв дверцу.
- Ну вы тут нашумели, - с оттенком уважения в голосе промолвил Лалич. -
Слышали хоть, что в стране творится?
- В которой? - уточнил я.
- Во всех.
- Примерно... Ч-черт.
Это относилось не к Лаличу, а к Шептуну, которого только что вынесли на
руках двое солдат. Они положили его на травку неподалеку от дома. Я выбрался из
салона, бесцеремонно оттолкнув Лалича.
Шептун лежал навзничь, бессильно разбросав руки, и я с первого взгляда
понял, что дело плохо. Солдаты топтались поодаль, пыхтя и вздыхая.
- Может, доктора позвать? - спросил один.
- Не надо. Нужен специальный доктор. Коля! Коля! Гони за врачом! Ищи
Мурзика своего или еще кого, только чтобы через пять минут он был здесь, ясно?
"Опель" с Мартином и Буду уехал, а я запоздало подумал, что Буду тоже,
вполне возможно, нуждается в Мурзиковых услугах... Лишь бы не спрятался наш
алхимик и не нажрался... А это еще кто?
Лалич, подошедший к нам, удивился не менее моего.
- Испепелю капища диавольские! - зычно разносилось над пожарищем, голос
перекрывал редкие звуки выстрелов.
Отец Петр собственной персоной. В развевающейся рясе, борода набок, в руках
- автомат. Бог ты мой, а я про него совсем забыл в суматохе! И планы же какие-то
на него у меня имелись, и все такое прочее...
- Отец Петр! - позвал я.
Попик повертел головой, узнал меня, радостно заулыбался и поспешил к нам,
смешно подбирая рясу и размахивая автоматом.
- А я так и думал, что вы не зря приехали! - заявил он, пожимая руки мне,
солдатам и Лаличу, который, кажется, вовсе уж ничего не понимал. Потом заметил
лежащего Шепа, пал на колени и пощупал пульс.
- Чуть живой, - озабоченно сказал отец Петр. - В больницу его надо.
- Сейчас доктор приедет.
Я тоже присел рядом. Глаза Шепа закатились под лоб, на щеке засохла струйка
крови.
Поп затянул что-то свое, положив автомат возле Шепа, один из солдат
неожиданно бухнулся на колени и тоже что-то забормотал.
На Бога я не надеялся, а надеялся только на Колю, каковой и появился самым
чудесным образом. Он вылез из машины, волоча за собой трезвого, но упирающегося
доктора Мурзилку.
- Вот он, доктор-то, - радостно сообщил Коля, встряхивая свой улов. - И
ничего он не пьяный, доктор, и не мертвый! Спрятаться хотел, так я его слегка...
того...
Мурзилка потер внушительный фонарь под глазом.
- Вам что, деньги не нужны? - спросил я.
- Нужны. Но мы же вроде как расстались.
- Значит, не навсегда. Посмотрите, что с этим челове-ком.
Отец Петр потеснился. Врач дико взглянул на него и принялся ощупывать
Шептуна. Задрал ему веки, потыкал пальцами куда-то в шею, потом достал из
кармана хитрый блестящий приборчик и приложил к Шепову виску. Посмотрел на
шкалу, где мигала какая-то красненькая стрелка, и озабоченно покачал головой.
- Что? Что случилось? - Я дернул его за плечо.
- Перегорел ваш товарищ, - пробормотал доктор, убирая приборчик. - Надо
его тащить в больницу, да в хорошую больницу, у нас таких нет. И в Киеве нет.
- Хорошо, мы полетим в Москву. Прямо сейчас. Вызывайте вертолет!
Я оглянулся на солдат, те вроде как не возражали.
- Там у вас девушка в машине, - добавил доктор. - Ее бы тоже надо с
ним...
Пока ждали вертолет, а доктор Мурзилка старался облегчить страдания Шепа, я
разговорил успокоившегося немного Мартина. Больше всего он переживал за так и не
найденную девушку, во вторую очередь - за Буду. Я убедил его, что с Буду как раз
все будет в порядке (во что сам не слишком-то верил), а девушку мы найдем (во
что я не верил вовсе, так как в этой буче вряд ли кто-то уцелел, да и если ей
успели вставить чип...).
Я не знал, что буду врать Мартину дальше, да и не хотел сейчас об этом
думать. Все сильнее ныло плечо - наверное, отходил наркоз, над городом с ревом
проносились звенья фронтовых бомбардировщиков, на западе что-то рвалось...
Наверное, украинские вооруженные силы все-таки решили встрепенуться и вспомнить
о своем суверенитете, оказав сопротивление "оккупантам". Паршивое радио в машине
так и не заработало, и я, вконец обнаглев, остановил штабной бронетранспортер с
российским флажком на антенне.
Огромная машина остановилась, из люка высунулась голова.
- Земляк, - крикнул я, - что там творится-то?! Земляк ответил матерно и
помахал рукой: мол, убирайся с дороги.
- Ну-ка, подожди, - сказали сзади, решительно отодвигая меня. Это был
командир группы, перепачканный кровью и грязью, мрачно сверкавший одним глазом
из-под повязок. Обладатель головы тут же вылез из люка по пояс, оказавшись
старшим сержантом.
- Сержант, доложите обстановку! - рыкнул командир.
- А чего докладывать... - растерянно сказал сержант, лупая глазами. -
Вроде как наши победили...
Неделя пронеслась незаметно. Большую ее часть я находился в искусственном
сне, пока врачи ковырялись в моем многострадальном плече. То, что туда напихали
железа, меня не пугало: я и раньше относился к киберам без особенного
предубеждения, а в последние годы общался с ними достаточно много, чтобы понять,
что они не хуже, а порой и лучше многих людей. Да и железо в плече, согласитесь,
совсем другое дело, нежели в башке...
Когда я очухался и вновь смог самостоятельно передвигаться, я направился к
дежурному доктору справиться о состоянии соратников, благо все мы лежали в
Центральном госпитале Министерства обороны. Доктор, молодой и ярко-рыжий, в
салатовом халате, задумчиво пил чай и приветствовал меня странными словами:
- А вот и наш герой!
Не знаю, что уж я там за герой, но я не стал муссировать эту тему и
спросил, что с моими друзьями.
- Э-э... Так, сейчас посмотрим. - Он уставился на экран:
- Мыльников Мартин... Состояние хорошее, ничего серьезного...
Общеукрепляющие... Сильное переутомление, но парень крепкий, будет бегать и
прыгать пуще прежнего... Палата номер сорок четыре, можете навестить, он чего-то
там читает... Далее... Соловьев Александр Владимирович. Здесь дело хуже, он пока
что в коме.
Это Шептун, что ли? Так он, значит, Соловьев? Буду знать.
- Что, так плохо?
- Перегрузки, знаете... Как он жив-то остался, ума не приложу, - вздохнул
доктор, - Пока ничего не можем обещать, и в случае если он все-таки из комы
выйдет, последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
Вот тебе раз. А я Шептуну выгоду обещал... Вот и вся выгода. Ладно, он
выкарабкается, уверен. Не может Шел не выкарабкаться! Должен! Обязан!
- А девушка?
- Которая? - осведомился доктор.
- А что, их несколько?
- Ну-у... С вами привезли двоих. Секундочку... Да, Кудряшова Лариса и
Мпенза Алали.
- Кудряшова? Вы не ошибаетесь?
- С чего бы мне ошибаться, - обиделся доктор. - Так вам какая нужна?
- Обе, - сказал я.
- Состояние у обеих в принципе одинаковое, стабильное, но без улучшений.
Обе перенесли сложные операции по удалению этих... микрочипов ГТ-20...
- Их так назвали?
- У нас в спецификации так числятся, а что там за ГТ, я уж не знаю.
Опасная штучка, скажу я вам. Мерзкая... Так вот, обе пока без сознания, но все
будет в порядке, уж будьте покойны. Так что можете встретиться только с
господином Мыльниковым, палата сорок четыре. К нему уж сегодня три делегации
были...
Мартин лежал в просторной одноместной палате с окнами в парк. Впрочем, окна
были завешены бежевыми портьерами, так что в комнате царил приятный полумрак. Он
читал толстую книжку, я с удивлением увидел на переплете золоченые буквы:
"Уильям Шекспир".
- Привет! - сказал я, прикрывая за собой дверь. Мартин опустил книгу и
расплылся в улыбке:
- Привет!
- Как оно?
- Нормально. На днях отпустят. Да и ты, я вижу, ничего!
- Тебя можно поздравить? - Я кивнул на капитанские погоны на столике у
кровати. Мартин засмеялся:
- Да, приходили коллеги из СВР, уверяли в своем почтении и принесли приказ
о повышении. Я, стало быть, опять в строю. Обрати внимание, каждое наше
идиотское приключение приносит мне звездочку. Когда следующее, а? Очень уж
хочется влезть в генеральскую форму!
- Если доживешь, - погрозил я пальцем. - А как же "Акварис" твой?
- Тоже навестили. Подарили, что характерно, автомобиль. Новенький
"фольксваген-тапир", у тебя вроде был такой?
- Отличная машина.
- Ну вот. Просили их не забывать, обещали даже место в руководстве, но я
согласился на СВР и переигрывать не стал.
- Ты мне скажи еще вот что: как Лору Кудряшову-то вытащили?
- А это уже не ко мне. Это спецназовцы, они и не знали, что это Лора.
Уцелевших сектантов повыволокли, давай сортировать, а она там и оказалась. Так
что моей заслуги тут нет никакой. Им с Буду операции сделали-Успели все-таки
напихать своих заморочек... Легина, кстати, поймали живым и невредимым. Вроде
как заинтересовался им Тьюринг, так что не исключено, что скоро капитан Легин
будет тут шастать и чего-нибудь вынюхивать. Неразборчивые у них там люди... Если
его, конечно, им от-дадут.
- Значит, операция прошла успешно?
- Более чем. Выловили практически всех, Артем, конечно, поработал на
славу... А ведь мы едва новую войну не начали, а?
- Да. Едва.
- Репортаж-то свой написал?
- Да это уже на книгу тянет, а не на репортаж... Вот засяду да как напишу!
- Ладно, отдыхай пока. Тебя еще по спецслужбам затаскают, будешь всякие
воспоминания надиктовывать... Да, с Колей и доктором Мурзиком тоже все в
порядке. Коле мои - "Акварис", то бишь - обещали машину, как у меня, а Мурзика
принудительно лечат от алкоголизма. Доктор-то хороший, даже с известным именем
оказался.
- Вот видишь, как хорошо все кончилось, - улыбнулся я. - Как в доброй
детской книжке. Все злодеи наказаны, все герои получили подарки и радостно
пляшут на лужайке. Ты не хочешь радостно поплясать на лужайке?
- Хочу.
- Тогда я за тобой заеду, когда выпишешься. Знаю я одну лужайку...
- Только не "Алебастр", пожалуйста, - серьезным то-ном сказал Мартин.
Приехав домой, я обнаружил, что холодильник пуст, а пищедоставка не
работает в связи с профилактикой. Ничего не оставалось, кроме как тащиться в
ночной супермаркет
Прямо у входа в меня врезался низенький человек, куда-то спешивший,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг