Но профессор был глубоко прав, говоря об уникальной тупости и таком же
упрямстве лакея. Отступиться от своей блажи было для него смерти подобно.
Гриша Динихтис к важному чину пришел, не побоялся, не раздумал и сделал свою
кличку настоящей, законной фамилией.
И передал ее детям и внукам.
ГЛАВА 9
Первые шаги
13 августа 1999 года
Очень трудно объяснить, чем вызвал сомнения у Стекляшкиных Саша
Сперанский местный спокойный мужик, владелец ГАЗ-66...
Рекомендации? Так ведь были у него рекомендации. Каков бы там не был
Динихтис, а все-таки на Столбах был из той же избы, что и Стекляшкины. Одной
калошей их воспитывали, из одного котелка кашей кормили... Нет, такой не
подведет!
Тем паче, что Сперанского нашел Динихтис, но за Динихтисом-то стояли и
Хлынов, и Хрипотков, и многие, многие другие. Все, кого Стекляшкины знали по
Столбам, по избам и по песням у вечернего костра...
Деньги? Не такие и великие деньги запросил Сперанский - две тысячи, и
даже не долларов, а смешно сказать - рублей, и чуть ли не треть суммы должна
была уйти на бензин.
Поведение? Но Сперанский вел себя очень обстоятельно, надежно, и ничто
в его словах и действиях не могло бы насторожить самого подозрительного
человека. Спокойно, обстоятельно и строго договаривался он о деньгах, сроках
и условиях работы, просил гарантий, уточнял собственные обстоятельства...
Никак он не был жуликом, этот надежный, спокойный мужик.
Компетентность? Но и тут все было в порядке. И даже больше, чем в порядке! И
Стекляшкина, и Хипоню, и даже Ревмиру Алексеевну Сперанский совершенно
покорил знанием дорог, урочищ и вообще чуть ли не каждого куста во всем этом
секторе Саян.
Скажем, Стекляшкина хотела попасть на Красные скалы...
- А на какие вам Красные скалы?
- А что, есть разные?
- Конечно есть, и даже очень разные. Вы хотите ехать вверх по Малой, я
правильно понял? Но там есть две Красные скалы. Если вам на первую Красную
скалу, то ехать надо по одной дороге. Если до второй - то по совсем другой
дороге и вокруг. Между ними расстояния всего километра четыре, если по реке,
а если по дороге - десять.
- А к третьему месту?
- Если вам Красное Гнездо нужно, так это вообще километров двести
кругаля давать. Я готов, давайте сели и поехали, но вам про какое место
рассказывали? Что там есть?
- Ну что... Там должна быть не только скала. Нам сказали так - красная
скала, а из-под нее бьет источник. А вокруг - мягкая земля, принесенная
рекой. Там можно палатку поставить, можно жить. Где такие места?
- Ну, тогда не Красное Гнездо... Возле первой и второй Красных скал -
там есть и мягкая земля, есть и ключи возле скал. Туда едем?
- Давайте туда! А как надо ехать?
- Значит, так... Лучше всего - ехать до базы Маралова. Базу он для
иностранцев строил. Там и домики есть, и баня, и сарай, и даже туалет.
База - это значит можно жить не в палатке, а в доме. Оттуда до первой скалы,
если пешком - три километра. Еще четыре - до второй. Надо вам - и палатку
нетрудно поставить, там живите.
- А разве нельзя ехать от базы - и до Красной скалы?
- До второй - можно, если сделать кругаля километров сорок, а по
прямой - никак нельзя. А к первой скале - не проедете.
- И вы не сможете проехать?!
- И я не поеду... Сами увидите, что там за дорога...
- А сколько езды до базы?
- Наверное, часа четыре.
- Тридцать километров столько времени?!
- Про километры мы не очень... А что четыре часа - это сами увидите.
- Ладно! Значит, завтра выезжаем?
- В шесть утра у вас буду.
- Нет-нет, только не в шесть! Мы ехали весь день, очень устали! Нам
необходимо отдохнуть, Саша... Вы же знаете, мужчинам надо отдыхать! - не
съязвить было выше сил Ревмиры Алексеевны. Саша только тихо ухмыльнулся,
никак не отреагировал на провокацию.
- Давайте позже... Вам же самим будет жарко.
- Ну-у... Можно подумать, вам не будет!
- Я привычный.
- Нам еще дождаться надо одного человека...
- Ну так я вас жду, и все тут. Машина к восьми будет готова.
Да, как будто все вполне в порядке, но какой-то этот Саша не такой... В
этой оценке, впервые за несколько дней, соприкоснулись сердца обоих
Стекляшкиных. И более того - по одним и тем же причинам. Опытные столбисты,
Стекляшкины волей-неволей пили из этих родников и делали, каждый сам по
себе, неутешительный вывод: никакой он, этот Саша, не таежник!
Таежник - это мужик, может быть, и крупный, и рыхлый, и с широкой
добродушной рожей... Это все может быть. Но таежник - это некоторая
небрежность в одежде: заплатки, дырки, штопка, косо застегнутые пуговицы.
Таежник - это аромат перегара, жуткая матерщина, стряхивание пепла
"Беломора" в недоеденный салат, некоторая помятость лица и, конечно же,
помятость биографии.
Саша, что называется, не дотягивал: уж очень обычный, заурядный...
Чистый, приличный, даже носки заштопаны. Ну, никакой таежной романтики в
человеке!
Повторялась история с выездом из Карска: надо было выехать в шесть,
договорились на восемь, прождали Бродова и выехали в час дня, в самое жаркое
время. И только первые пятнадцать километров дороги были похожи на дорогу, в
каком бы то ни было понимании. Через пятнадцать верст кончился разъезженный,
но хоть какой-то проселок. Или вернее сказать - проселок вел дальше, на
лесосеки, но с него пора было сворачивать. Дорога пошла круто вверх.
"Наверное, мне это все чудится... Машина не может идти под таким
углом..." - примерно так подумал Стекляшкин, когда кузов машины стал
подниматься... еще подниматься... еще... И всякий раз казалось, что
достигнут предел, что машина уже не сможет пойти, если кабина поднимется еще
выше, если машина встанет под еще большим углом. И всякий раз оказывалось -
может! Еще как может! Уже примерно под углом градусов в сорок пять шел
грузовик, жутко взревывая мотором. Стекляшкину под стоны Хипони показалось,
что и под добрые шестьдесят.
Сидя в открытом назад кузове, Стекляшкин прекрасно видел только что
пройденный участок: серо-желтая пыльная лента, невероятно круто уходящая
назад. Невольно вспыхнул страх: если заглохнет двигатель... никакой тормоз
не удержит на такой невероятной крутизне! И податься некуда: с одной стороны
склон - каменистый, заросший кустарником. С другой стороны пропасть, из нее
торчат вершины кедров и елей. Стекляшкин подумал было, что в случае чего
надо прыгать... Но грузовик занимает все место на дороге! Нет места ни для
чего, кроме грузовика, и спрыгнувший будет сметен! И Стекляшкин стал
серьезно размышлять, можно ли лечь, вжаться в землю, чтобы пропустить
грузовик над собой? И получится ли прыгнуть прямо из кузова на склон,
вцепиться в деревце покрепче и повиснуть, пока грузовик пронесет вниз по
склону?
Но страхи страхами, а какой удивительный вид открывался! Провал, в
котором торчали деревья невероятных размеров, а за провалом - синие, все
более синие, все более высокие хребты, уходящие за горизонт. И солнце,
стоящее непривычно высоко, яркий-яркий свет. Все-таки юг!
Раза два переезжали ручейки, прыгавшие через дорогу, обрушивавшиеся в
провал. Подъем внезапно кончился, поехали по гладкому месту, даже с неплохой
дорогой. И сразу же - речка, летящая по камням, бревенчатый мост, галечные
отмели... И Стекляшкин сразу не сообразил, что это, лежащее на островке
посреди речки, вовсе не скальный выход, не холм, а тоже ствол дерева.
Грузовик вошел в воду передними шинами и встал. Озабоченный Саша стал
охлаждать перегретый мотор, пассажиры пошли прогуляться. Обрубок
колоссального дерева вызывал у Стекляшкина острое ощущение нереальности. Так
не бывает! Легко перепрыгнув на остров, Стекляшкин, далеко не карлик,
обнаружил свою голову чуть выше ушедшего в почву бревна. Владимир Павлович
пытался посчитать годовые кольца, получалось не меньше трехсот. Ревмира с
Хипоней исчезли куда-то, Саша озабоченно менял какие-то резиновые штуки в
моторе, от мотора валили клубы пара.
- Саша! Что, таких деревьев много?!
- Теперь - мало. Раньше было много, особенно там... И вот там.
Саша безошибочно махнул руками, показывая, где было много таких
огромных деревьев.
- Все вырубили? И не жалко было?
- Что вы! Наоборот, все бригады соревновались, кто найдет и свалит
бревно побольше.
- За большие платили лучше?
- Нет, просто каждый хотел, чтобы его бригада была лучше...
- И все вырубили?!
- Не все, конечно, но теперь таких близко от трассы не найдешь, надо в
тайгу забираться.
- А знаете, я как-то и не привык к таким большим деревьям. У нас под
Карском вроде бы и почва лучше... А деревья ниже, и намного.
- Да, у нас тут так! - заулыбался довольный Саша.
- Может, что-то вам надо помочь? Я шофер, немного понимаю... -
спохватился Стекляшкин.
- Прокладки я уже сменил, теперь пускай остывает, - махнул могучей
рукой Саша.
Наверное, Стекляшкин и правда был натурой низменной, убогой, не
способной подняться до разреженных высот презрения к собственному народу.
Между ним и Сашей устанавливалась непрочная еще, но несомненная
эмоциональная связь, натягивалась ниточка взаимной симпатии.
- Ну, куда народ запропастился?!
А народ, оказывается, пошел собирать малину, увлекся...
- Вы бы осторожнее, тут медведи ходят. Они ведь тоже малину любят.
- А если ножом? - полюбопытствовал Хипоня. - Вот таким.
Саша задумчиво взвесил перочинный ножик на ладони, потрогал лезвие, так
же задумчиво забросил вещицу в кусты.
- Вы что?!
- Это не нож. Я вам настоящий нож дам.
И Саша вытащил из под сидения охотничий нож в деревянных, самодельных
ножнах. Нож длиной примерно в 30 сантиметров, сделанный из голубоватого
полотна циркулярной пилы, с хищно изогнутым лезвием, с иззубренным толстым
краем на противоположной стороне, с рубчатой текстолитовой рукоятью.
- Кинжал!
- Нет, не кинжал. Кинжал заточен с обоих сторон, а этот - с одной, вы
же видите. Это нож на медведя. Если что, подруга пусть бежит к машине, а вы
его в брюхо ножом.
- И что тогда?!
- А смотря куда попадете, с какой силой. И какой медведь, конечно. Если
размером с человека, молодой, то это вообще делать нечего. А если матерый,
пудов на двадцать, тогда дело будет жарким.
- К-как на двадцать?!
- Ну, здесь бывают и такие. Вчера вроде шатался у лесопилки, как раз
такой и был. ...Ну что, поехали?
Хипоня так и полез в кузов с отвалившейся челюстью. "Больше не будет
отставать!" - невольно подумал Владимир Павлович... И тут же, обожженный
догадкой, впился глазами в фигуру Саши, уже сидящего в кабине. Неужто Саша
обеспечил сейчас дисциплину на маршруте? Ведь ясно же, что за всю малину
Саян больше не сунется Хипоня никуда! Ай да Сперанский, тихий деревенский
мужичок...
И снова подъем, хотя и не такой крутой. И снова ручейки, пересекающие
трассу. Конец подъема... Стекляшкину казалось, что способность удивляться
атрофировалась у него навсегда. А тут вдруг под колесами раздался плеск, и
оказалось - ГАЗ-66 лихо едет прямо по руслу. Несколько километров дорога
была руслом мелкой речки с каменистым дном, потом от русла отошла, но опять
снова пересекала ручейки. Воды здесь было очень, очень много. "Горы ведь!
Они же перехватывают тучи!" - сообразил вдруг Стекляшкин. Наглядный пример
из учебника географии про круговорот воды в природе. "Потому ведь и деревья
здесь такие высокие! - сообразил Стекляшкин. - Влажно ведь!". И откинулся на
фанерный бок будки с особенным удовольствием. Он любил до чего-то доходить,
что-то понимать...
Около пяти часов пополудни машина встала окончательно.
- Приехали!
- А где база?
- Километра два отсюда. Дальше - пешком.
Журчала вода в нескольких ручейках сразу, поднимались склоны, поросшие
темнохвойными деревьями, устремленными к небу, как свечки. И тишина.
Невероятная тишина места, очень далекого от всего, что шумит - от дорог,
городов и заводов. Тем более ни бабочек, ни птиц не было в этом угрюмом,
всегда молчаливом лесу. Только журчание воды как-то оживляло все вокруг.
- Во-он тропинка... Вы идите, я догоню. Господин... Алексей
Никодимович... Я вам ножик уже дал, вот еще и карабин возьмите. На всякий
случай.
- А что... Может что-то быть?!
- Людей здесь не было давно, не ровен час...
В этот момент Стекляшкин перестал сомневаться: да, Саша прекрасно
понимает, с кем имеет дело! И развлекается, как умеет.
И тут высунулась еще одна, подпухшая от дневного сна рожа:
- Что, уже приехали?!
Как ухитрился выспаться Павел в трясущейся, ревущей машине, всем было
мало понятно.
- Доброе утро, Пашенька! - раскланялась Ревмира. - Представьте себе, мы
на месте. И кажется, нас уже надо защищать - вот Саша думает, что на базе
нас поджидает медведь.
- Почему сразу и поджидает? Место давно без людей, кругом тайга, может
быть все, что угодно. Надо смотреть, надо оружие брать... Вот и вся мораль.
- Так вы же у нас охранник! - обрадовался Хипоня. - Вот он и поведет
нас на базу!
- Я только от людей! - замотал головой Бродов. - Я в медведях ничего не
понимаю!
- Так может быть, тогда Саша? Вы же проводник, вы умеете...
- Да не бойтесь вы так! В августе медведи сами трусливые! Поднимайтесь,
поднимайтесь вот по тропочке, там сразу поймете, куда!
Ревмира уже расчехляла оба ружья - для себя и для мужа, 12-й калибр и
16-й, зарегистрированное и нет. Ох, Никодымыч, Никодимыч! Не твои бы черные,
влажные, сияющие глаза! Не твоя бы речистость!
- Я скоро! - утешил Саша. - Только с машиной разберусь, и тоже на базу
приду.
Но первым вверх двинулся все-таки Павел, и притом, что характерно, без
ружья. За ним двигались Стекляшкины с оружием. Хипоня плелся следом, держа
карабин, словно палку.
Узкая тропинка уводила в гору, в гору, в гору. Звенел неименный ручей;
через него перебирались раза три: ручей все время вилял, делал петли.
От одной из петель Стекляшкин вдруг увидел, что в чаще растений торчит
серый угол крыши. А всего строений было пять: три домика для жилья, с нарами
и со столами, баня и уборная - дощатое строение, почему-то вынесенное на
склон, выше всех остальных зданий. К уборной надо было идти, поднимаясь по
тропинке. Стекляшкин философически заметил, что по крайней мере, от уборной
открывается прекрасный вид на всю базу. Но зачем это было нужно строителям
базы, хоть убей, Стекляшкин не мог догадаться.
- Один домик - нам, троим мужчинам. Тот, дальше - Стекляшкиным. Идет?
Никто не возразил против решения Павла, а тот сразу же скинул рюкзак,
зарысил по склону вниз. С высоты своего места пребывания Стекляшкин
превосходно видел это и сообразил - в машине же куча продуктов, снаряжения -
и всему этому место здесь. Стекляшкин направился вниз, прикидывая, пойдут ли
таскать вещи Хипоня и его законная жена?
Будем кратки - они не пошли, о чем-то вели речи в домике. Остальные
трижды делали рейсы от машины к домикам, когда из крайнего домишки вылезла
Ревмира с напряженно улыбавшимся лицом.
- Ой, мальчики, вы уже?!
- Все перенесли... А что на ужин? - Саша, как всегда, сразу брал быка
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг