что Айзенберги стали мне окончательно неприятны, и я прервал это знакомство.
А с самим Левой мы виделись только у них и напрямую практически не были
связаны; ну, знал я его телефон, знал, но охоты позвонить как-то не было. И
стать частью его свиты тоже не хотелось.
Но верю я в эту историю, совершенно верю! Потому что этим же летом я
общался с Олегом, и в самой идиллической обстановке: в археологической
экспедиции. Отношение к нему там было не ахти какое хорошее, пожалуй,
несколько брезгливое. И только с очень небольшим кругом лиц он мог вести
беседы о том, как это здорово - назначить одной женщине свидание на девять
часов утра, второй - на час дня, а третьей - на четыре вечера, и переспать
со всеми тремя в одной постели. Олег нервно подпрыгивал, ведя эти беседы,
часто облизывал губы, суетился и был, говоря откровенно, не очень
привлекателен (поведение выстроившихся шеренгами дам вызывало недоумение).
Мне же он был крайне любопытен именно как виновник гибели человека: как у
него по части раскаяния, понимания своей вины, желания что-то исправить?
Изучал я его, что тут долго говорить.
Но главное - Олег рассказал мне точно такую же историю! В точности
такую же, один в один! Жил он далеко от Левы; типичный "жаворонок", домой по
темноте приходил крайне редко, но раза два пуганул его невидимка прилично.
Чем закончилась эта история с Олегом, я тоже не знаю, потому что отношений
мы, вернувшись из экспедиции, не поддерживали, но в его приключения я тоже
верю. Ведь после гибели девушки Олег и Лева совершенно не встречались -
осторожен был Лева... да, скорее всего, он и остался осторожен. А раз не
встречались - вряд ли договорились об общем розыгрыше.
Мои объяснения? Наверное, поступки человека... некоторые из его
поступков отдают человека во власть силам зла. Какие поступки - такого
масштаба и существа вертятся вокруг человека. Я понимаю так, что образ жизни
этих друзей-приятелей, как и убийство, совершенное одним из них, позволили
какому-то некрупному бесу стать заметным для них и лишили защиты, которую
обычно имеют люди от всякой потусторонней дряни. Вот бес и рад стараться,
что можно безнаказанно гадить этим двум!
Я охотно выслушаю другое объяснение происшедшего, но сам не в состоянии
дать никакого другого.
ГЛАВА 9
ПРИЗРАК НЕПЛАТЕЛЬЩИКА НАЛОГОВ
Я сборщик налогов... Тибб-тиби-таб!
Я езжу по дорогам... Тибб-тиби-таб!
Песенка очень отрицательного
персонажа мультфильмов
Эта история может показаться настолько невероятной, что в нее просто не
захотят поверить очень многие. Возможно, будет протестовать и красноярская
налоговая полиция, как знать. И все-таки я включу в книгу эту историю; она
очень важна как подтверждение того, что привидения возникают и сегодня и
принципиально ничем не отличаются от исторических. Скажем, от призраков XVII
или XIX веков.
Первым эту историю рассказал мне один злостный неплательщик налогов...
Назову его NN, потому что даже его инициалы знать в Красноярске многим
вредно... или, по крайней мере, знать совершенно не обязательно. Человек
этот был славен в деловых кругах многим, в том числе и патологической
скупостью. Естественно, налоги он тоже не платил под самыми фантастическими
предлогами. Под любыми предлогами, лишь бы не платить ничего; и боюсь, что
уже сейчас этого человека опознали многие красноярцы.
Фактом является то, что этот человек не заплатил ни копейки налогов с
1988 года, когда ушел в частное предпринимательство, и до 1999 года. Фактом
является и то, что он все налоги заплатил после одной беседы в здании
налоговой полиции. Сразу заявляю, что никаким физическим воздействиям он не
подвергался, чего не было, того уж не было. Внезапное обращение этого
человека на путь добродетели выглядит еще более невероятно. Что поделать!
Таковы факты, а уж дальше начинаются истории, которым читатель вправе верить
или не верить.
По словам NN, его часа два уговаривали "по-хорошему", а потом все-таки
начали пугать. Сначала тем, что заставят все долги государству отработать.
Так, мол, прямо и заставят мести улицы и мостить тротуары плиткой, пока все
долги не окупит. NN лучше всякого офицера налоговой полиции знал, что даже
за время пожизненной каторги он не отработает и одного процента того, что
должен, и страшно ему не было совершенно.
Пугали его тем, что продадут на урановые рудники, где никто не
выдерживает больше двух месяцев, и тем, что сдадут в аренду держателям
мужских борделей... в смысле, борделей, где проститутки мужчины. Все это
беспокоило NN не больше прошлогоднего снега.
Потом NN стали пугать тем, что продадут его на органы. В смысле,
продадут глаза, костный мозг, кровь на плазму, почки и печень. Тут NN уже
забеспокоился, зная наклонности налоговой полиции и вообще современные
нравы. Тем более, пугал-то его мой хороший и старый знакомый, и я хорошо
знаю его (знакомого) умение перевоплощаться и становиться как бы тем, кого
он играет. Например, свирепым расчленителем неплательщиков. Но отдадим
должное NN - он и тут умирал, но не сдавался и стоически не отдавал ни
копейки. Тем более NN прекрасно помнил, что его семья, его друзья и его
адвокат знают, куца и в какое время он пошел, и что адвокат даже проводил
его до двери налоговой полиции, как надежнейший свидетель... в случае чего.
Так что и здесь страшно NN почти не было.
Тогда разъяренные налоговики поволокли NN куда-то... Он очень удивился,
увидев, что тащат в туалет. Там его, сопя от напряжения, приковали
наручниками к батарее и ушли со словами - мол, если и это не подействует,
они не знают, что вообще делать... Постепенно NN нашел положение, в котором
мог вполне удобно сидеть на полу возле батареи. Справедливости ради, в
сортире налоговиков было чисто, и сидеть в нем на полу вовсе не было так уж
и неприятно. Как меланхолически заметил NN, "там у них почти и не воняло".
Требую это отметить как заслуживающий поощрения признак высокой культуры
налоговой полиции Красноярска. В кармане была почти нетронутая пачка
сигарет - верный себе, NN курил то, что выклянчивал у следователей. Время
шло к половине двенадцатого ночи, и NN очень удивлялся, что следователи не
думают расходиться, - сидят себе в кабинете одного из них, совсем недалеко
от сортира, пьют кофе и курят. Ну, в конце концов, их дело...
NN сидел, курил свои сигареты и все размышлял, какие кары они вместе с
адвокатом обрушат завтра на головы этих всех гадов, которые посмели насильно
засунуть в сортир свободного гражданина РФ, да еще приковали к батарее!
Перед мысленным взором NN мелькали бумаги, направленные начальству налоговой
полиции в Красноярске и в Москве, слезные жалобы Путину, президенту США, в
ООН, в Межгалактический совет по охране разумных существ и куда-то еще, как
вдруг какое-то движение на противоположной стене привлекло внимание NN... и
в следующий момент он тоненько, истерично завизжал, дико рванулся, вызвав
судорожный гул батареи... А в кабинете, где пили кофе налоговики, раздался
взрыв довольного смеха, и кто-то внятно произнес:
- Все, готово! Уже колется!
Дело в том, что из стены сначала высунулась голова... Человеческая
голова, глаза у головы сверкнули багровым, дымным пламенем, вызвавшим у NN
просто панический ужас. Этот багровый жуткий огонь, справедливости ради, был
только отсветом вполне прозаического, совершенно земного света из двери, на
счастье NN. Но и без того бедный неплательщик почувствовал, как волосы по
краям лысины у него шевелятся, а под ним образуется лужа, потому что с
усилием, кряхтя, но из стены вылезал весь человек... NN превосходно знал
этого человека и больше месяца назад пил на его поминках, вот он и стал дико
орать и метаться, пытаясь одновременно оторвать прикованную руку, вскочить и
вжаться в стену, подальше от призрака.
Каждый его сдавленный вопль вызывал взрыв довольного хохота из кабинета
следователей, а вышедший из стены окончательно оформился в маленького,
тщедушного мужичонку, и этот мужичонка, покойник уже больше месяца,
сочувственно спросил NN:
- Браток... Что, много им задолжал?
Человечек слегка заикался, растягивал "а" на конце, словно произносил
этот звук несколько раз...
NN дико взвыл и снова попытался метнуться то ли в стену, то ли вдоль
стены - из негостеприимного сортира.
А человечек подступал, переминаясь с ноги на ногу, неуверенно ломая
пальцы. В сортире вдруг понесло погребом, сладковатым тяжелым запахом,
который, учуяв однажды, уж не спутаешь ни с чем и никогда. И выражение глаз,
уверял NN, какое-то дикое.
- Браток... Ты меня не боись... Ты им не все отдал, да?! А им надо все
отдать... вот так!
И человечек, к ужасу NN, принялся снимать с себя кожаную куртку,
рубашку и, отстегнув подтяжки, оказался в спущенных, волочащихся по полу
брюках... Он очень старательно показывал, как именно все нужно отдать,
вызывая у NN просто обморочное состояние. Покойник-то покойник, а что если
он еще и того... еще и активный педераст?! Может, его для того тут и
держат?!
Подтверждая худшие подозрения NN, выходец из стены взялся за резинку
трусов:
- Браток... Вот так им надо отдавать... Все отдавать...
В этот момент раздались энергичные шаги и кто-то заглянул в сортир:
- Ну что?! Уже достиг нужной кондиции?
Тут заорали сразу оба: NN судорожно метнулся в сторону такого милого,
такого родного офицера налоговой полиции, представителя такого знакомого и
понятного мира...
И одновременно заорал этот мужик из стены, судорожно метнулся как раз в
противоположную сторону, подальше от офицера. Похватал разбросанные на полу
детали туалета и так, с волочащимися сзади подтяжками, и забежал обратно в
стену, на этот раз пройдя в нее без малейшего усилия.
- Ну что? Пойдем, колоться будешь или оставить тебя здесь? Если
оставлю, он опять придет!
- Все отдам!!! - завыл неузнаваемый NN, и последующие полчаса он только
и делал, что отдавал долги, в том числе уже полузабытые, легендарные,
которые никто уже и не рассчитывал с него взыскать.
Я беседовал с перековавшимся NN спустя изрядное время после этого
происшествия - где-то месяца через три. Но и то он нервно поводил плечами,
судорожно затягивался, вздрагивал и психовал, через каждые три слова впадая
в дурную агрессию. В общем, человек сломался, и сломался всерьез и надолго.
Только разве налоговая полиция и не может на него нарадоваться.
Естественно, этот рассказ я проверял: вдруг у NN все-таки есть некое
шизофреническое отягощение и видел он совсем не то, что имело место в
действительности. Но, во-первых, вроде бы никогда ему никаких душевных
расстройств не диагностировали. "Даже запоев не было!" - бухнул знакомый
психиатр. А во-вторых, данные NN блистательно подтвердил другой человек...
Более того - человек, что называется, с другой стороны, сам из налоговой
полиции.
- Это тебе для печати? - подозрительно спросил меня майор налоговой
полиции.
- Для печати. И более того, для книги...
- Тогда на меня не ссылайся!
- Ладно... Будешь, допустим, "майор Б." Устраивает?
- А можно как-нибудь без "Б."? Фамилия на "Б.", сразу поймут...
- Да пожалуйста, будь ты "майором Л.". Годится? И никаких ассоциаций...
Главное, ты мне расскажи-ка про приключения NN. Говоришь, живет там у вас
такой в стенке?
- И вовсе не в стенке...
А дело было так: другим неплательщиком налогов, таким же злостным, как
NN, был... ну, допустим, ММ. И стыдили его, и пугали - все без толку. И
как-то раз, после очередной угрозы послать мести улицы, пока все не отдаст,
на повестку дня всплыла возможность сбыть ММ на органы.
- Как это?! - нервно завопил ММ, и мой знакомый, человек с обширным
чувством юмора, сразу почувствовал - вот она, брешь, в которую можно
ударить!
- А знаете, сколько сейчас стоит один глаз? Три тысячи баксов! Это
один! Два глаза, получается, шесть тысяч. То есть, конечно, если оба глаза в
исправности. У Вас, ММ, как тут со зрением? Вроде без очков ходите?
- Ка-акое... Ка-акое значение! - взвыл ММ.
- Как это "какое значение"?! Огромное! Если у вас зрение нормальное,
значит, хрусталик в порядке! Они, буржуи, в основном за хрусталик и
платят, - авторитетно объяснил майор и погрузился в новые расчеты:
- Значит, почки у вас вроде тоже здоровые? ММ, вы на простатит не
жалуетесь?
- Н-не-ет...
- Ну вот! - просиял майор. - Почки в США идут по 5 тысяч долларов
штука... А если простата здоровая, за нее старички-миллионеры дадут все сто
тысяч, точно вам говорю! А сердце у вас как? А печенка?
Лицо подопечного приняло свекольно-редисочный, просто пугающий оттенок;
он что-то пытался бормотать, но при этом больше шлепал губами, не в силах
издать ни одного внятного звука.
А майор, не дожидаясь ответа, все считал на бумажке, бормотал:
- Так, пятьдесят тысяч долларов... Печень - это надо посмотреть...
И, сняв телефонную трубку, майор проорал в нее:
- Сережа! Почем в Америке печенка идет? А в Германии?.. Нет, старая,
сорок восемь лет... Ага, спасибо!
Майор еще какое-то время повозился с бумажкой и потом хлопнул ладонью.
- Ну вот, ММ, вы все твердите: "денег нет, денег нет!". А тут же целое
состояние! Из вас можно извлечь почти триста тысяч баксов, если считать с
костным мозгом!
- Вы не имеете права!
- Как это не имеем? Уж имеем! Указ Путина недавно вышел, Госдума
одобрила... Газеты читать надо, ММ!
- Вы не можете...
- Можем, можем! Еще как мы все можем, ММ! Семинар недавно был
трехдневный! И видите, вон холодильник? Нам его специально поставили! Да и
врача пригласим, чтобы хрусталик не попортить...
И разбушевавшийся майор опять схватил телефонную трубку, завопил
просьбу немедленно прислать врача "для извлечения органов".
- А... А п-по... по-о-другому никак?!
- По-другому возвратите все, чего должны! Между прочим, это меньше
трехсот тысяч.
ММ медленно, держась за сердце, вставал в кресле, все хватал воздух
трясущимися губами.
- Что, дать время подумать? Полчаса хватит?
- Дайте час...
- Ладно, черт с вами, ММ, час, но хоть режьте - не больше! Ходите тут,
курите, прямо в полиции, можете в буфет сходить, выпейте там, но умеренно...
А через час - извольте решить окончательно! Я вас не неволю, ММ, хотите на
органы - ваше дело, но у меня и другие на очереди!
Хрипя и шатаясь, зажимая рукой сердце, покидал кабинет старый, матерый,
поседевший в борьбе с налоговиками ММ. Дошел он до сортира, сунул в рот
сигарету, присел... Кто-то со смехом, с веселыми погромными воплями заскочил
в туалет, запел из Галича что-то насчет того, что "обязан известить дорогие
органы...".
Может быть, ММ и выкрутился бы, как знать, если бы не эти молодые,
веселые голоса, толкующие что-то про органы. А тут старое, не по годам
изношенное сердце старого негодяя не выдержало, и он с каким-то хрипением,
извергая из перекошенного рта желтоватую пену, повалился прямо тут же, в
кабинке. И надо отдать ему должное, отбивался, пытался отталкивать руками
тех, кто старался, как умел, ему помочь - думал, наверное, что сейчас
поволокут его разделывать.
Майор очень сокрушался, очень жалел о смерти старого прохиндея ММ -
ведь уже совсем на грани был! Еще немного, и расплатился бы старый мошенник,
а тут эта нелепая смерть! Да, очень сокрушался, очень жалел майор, буквально
до слез, и предвидел кучу неприятностей. Неприятности, между прочим, и были.
Некоторые газеты всерьез писали, что подопечные налоговой полиции
подвергаются страшным истязанием - кое-где даже писалось, каким именно, и
майор изображался в этих шедеврах то подпиливающим зубы ММ огромным ржавым
напильником, то ломающим ему ребра клещами. Счастье еще, что ММ незадолго до
смерти ниоткуда не падал, ни обо что не ушибался и не страдал даже кожной
экземой. Пресса, конечно, не успокоилась и только начала описывать пытки
электрошоком, от которых следов, якобы не остается, но майору все же
повезло. Страшно подумать, что бы сделали с майором и пресса, и начальство,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг