К.Булычев
Как дерутся японцы
Была такая загадка:
- Ты за Луну или за Солнце?
Тебе ее задавал на дворе старший товарищ. В ней таился хитрый умысел.
Человеку твоего, шестилетнего возраста хотелось ответить как лучше. И ты
спешил ответить:
- За Солнце! За Солнце!
Твой оппонент быстро говорил:
- Показать, как дерутся японцы?
И показывал. Очень больно.
Поэтому люди опытные не поддавались на провокации и отвечали:
- За Луну!
И допросчику приходилось признать:
- За советскую страну.
И ты отделывался легким испугом.
Я был уверен, что такие жестокие времена сгинули полвека назад. Но тут
зазвонил телефон, и приятный голос Евгения Козловского задал мне этот
сцилло-харибдовый вопрос:
- Напишете нам две странички, почему вы любите Стругацких больше, чем
Станислава Лема?
И я понял: что бы я ни ответил, мне все равно покажут, как дерутся
японцы.
Поэтому я сделаю вид, что ничего не боюсь. И скажу, что Стругацких с
Лемом сравнить нельзя, как нельзя сравнить дождь с капустой или вашу жену с
Флоридским заповедником.
В ранней памяти Лем у меня лежит где-то рядом с Ефремовым. "Туманность
Андромеды" - с "Астронавтами". Для меня, как и для многих, эти романы
открыли новую фантастику.
Ни одна из этих книг не стала любимой.
В 1959 году я жил в Рангуне и работал на строительстве.
В центре Рангуна в пристройке к пагоде Суле находился магазин
советской книги, где можно было купить пахнущие тропической плесенью
дефицитные томики - даже Паустовского и Генриха Манна. Запах плесени не
выветрился из них и по сей день. Порой там бывали "рамочки" - детгизовские
книги из Библиотеки фантастики и приключений.
Как постоянному покупателю продавец оставил мне красную книжку "Страна
багровых туч".
Учтите, что к тому времени я был уже весьма образованным читателем и
даже получал американские журналы "Галактика" и "Эмейзинг". Имена Шекли и
Саймака для меня были не чужими.
Я прочел "Страну..." за ночь, а когда вернулся с площадки на следующий
день, прочел ее снова, смакуя и наслаждаясь, потому что наконец-то нашел
своих писателей. До этого своим я числил Чапека, но он написал так немного
и так давно умер!
А с 1959 года у меня появилось занятие - ждать новой книги Стругацких.
Я радуюсь фотографиям Мерилин Монро, преклоняюсь перед красотой Одри
Хэпберн, но нежно люблю (о присутствующих не спорят) Уту из Наумбурга. Я
могу смотреть на ее капризные губы и высокие брови, как смотрят на костер
или прибой.
Преклоняясь перед глубиной таланта Станислава Лема, я признаюсь, что,
будучи человеком весьма обыкновенного ума, некоторые из его опусов не
дочитал, потому что мне стало скучно или надоело удивляться тому, насколько
он умнее меня.
Невозможно представить, чтобы я не дочитал книгу Стругацких (или
любого из братьев). Знаете почему?
Потому что, садясь за работу, они долго думали, смотрели в окно, пели
песни, гоняли чаи и не спешили взяться за перо, пока кто-нибудь из них не
произносил:
- Что бы нам такого написать сегодня для Игоря Можейко? Ведь ждет,
скучает.
Потом они садились и писали.
Спасибо им за это.
И еще одно частное замечание. Лем порой пишет так глубоко и серьезно,
что забывает о том, что он все же художник, а не прелат.
Но для меня сила писателя заключается не в умении достичь вершины,
может, такой, что мне приходится ходить с задранной головой, а в том, чтобы
не опуститься ниже определенного уровня.
Стругацкие - писатели очень высокой нижней планки. Они всегда помнили,
что я - придирчивый читатель, и ни разу меня не разочаровали.
Потому что настоящего писателя можно сравнивать только с ним самим.
"Компьютерра", 2000.
Булычев К. Как дерутся японцы // Булычев К. Падчерица эпохи. - М.: ООО
"Международный центр фантастики", 2004. - С. 322-325.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 31.05.2004 14:49
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг