В.Я.БРЮСОВ
ВЫХОДЦЫ ИЗ АИДА
Шутка в одном действии и четырех картинах из древней жизни.
1910 г.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Евкрат } актеры из бродячей труппы акробатов
Главк
Тиа } актрисы из той же труппы
Мелена
Арасп } речные грабители
Бубар
Действие во II веке до Р.Х. с.г., в захолустьи одного из
эллинистических царств, в Малой Азии.
СЦЕНА I
Поздний вечер. Обрывистый берег реки. Прямо над обрывом ветвистое
дерево.
Входят, с разных сторон Евкрат и Тиа.
Евкрат. Ты куда идешь, Тиа?
Тиа. А ты куда идешь, Евкрат?
Евкрат. Правду сказать, я иду повеситься.
Тиа. А я, правду сказать, иду утопиться.
Евкрат. Да, больше нам ничего не осталось. Я не обедал вчера, третьего
дня, и три дня назад. В копилке ни обола. Никто больше на наши представления
не идет. Напрасно глашатай кричит во все горло: "Вот - самые замечательные
акробаты всего мира. Чудо Афин! услаждение Александрии! удивление Антиохии!
Спешите видеть, за вход - полдрахмы!" Никто и ломаного гроша не хочет
заплатить. Старайся себе перед пустыми скамейками.
Тиа. Хозяин наш бежал, все наши товарищи в таком же положении, как и
мы. Из этой трущобы, куда демон занес нас, пешком ни до какого города не
доберешься. Нет, у меня сил не осталось терпеть такую жизнь.
Евкрат. И подумать, что это ты, Тиа, которую справедливо называют на
программах "Женщина-змея", которая может пролезть в самые узкие оконца, чуть
не в игольное ушко. Не умеют люди ценить таланта.
Тиа. И это ты, Эвкрат, названный "Человек-угорь", умеющий
высвободиться, какими бы веревками тебя не связали. Весь народ должен был бы
смотреть на тебя, разинув рот, и платить за дивное зрелище не жалкие
полдрахмы, а золотом, не ценят в наши дни таланта!
Евкрат. Но неужели нам ничего-таки не осталось, кроме смерти? Что если
бы ты попробовала воспользоваться своим искусством. Есть такие окна, через
которые, если только влезть в дом...
Тиа. Нет, Евкрат. Здесь стражи чересчур беспокойные. Помнишь, три дня
назад Кратилл стащил всего только пару колбас на рынке. Ведь беднягу в суд
не поволокли, а так избили, что он тут же и помер. Лучше уж самому с собой
покончить.
Евкрат. Ах, Тиа, а ведь ты мне очень нравилась.
Тиа. Сознаюсь, что и ты мне, Евкрат...
Евкрат. Что же станет с нашей любовью?
Тиа. Будем любить друг друга в Аиде, если там встретимся.
Евкрат. Ты, действительно, решила утопиться?
Тиа. Да, пойду вниз по реке, выберу место поглубже и брошусь в воду.
Евкрат. А, может быть, вместо того повстречаешь по дороге какого-нибудь
богатого купца, который тебе...
Тиа. Куда там, Евкрат. Здесь самые красивые рабыни продаются за гроши:
сколько их благодаря постоянным войнам. Женщины здесь нипочем.
Евкрат. Итак, Тиа?
Тиа. Итак, прощай, Евкрат. Прощай навсегда.
Евкрат. Ты, Тиа, мужественней меня. Я еще колебался, но теперь и я
решился окончательно. Прощай, и да помогут тебе бессмертные боги.
Тиа. Да помогут они и тебе благополучно перейти в царство Аида. Целует
Евкрата. Прощай (убегает).
Евкрат. (один). Она - права. Больше мне ничего не осталось. Погибай,
Евкрат, человек-угорь, чудо Афин, услаждение Александрии, удивление Антиохии
(вынимает веревку и начинает привязывать ее к суку, нависающему над рекою).
СЦЕНА II
Ночь. Река. У берега - большая лодка, слабо освещенная фонарем без
стекла.
В лодке - Арасп и Бубар.
Арасп. Пора плыть, товарищ.
Бубар. Куда же мы поплывем, приятель?
Арасп. Пока - вниз по течению, до залива, где сикаморы. Там мы привяжем
лодку и сойдем на берег. Я знаю не очень подалеку корчму, где найдется
крепкое винцо. После хорошей работы можно позволить себе удовольствие.
Бубар. А кто будет сторожить лодку?
Арасп. Тут такое пустынное место, что взять ее некому, особенно ночью.
Да к тому же мы спрячем весла.
Бубар. А деньги наши! Мы ведь их потом заработали, разгромив ту
встречную барку. У меня по сю пору плечо болит, как я тузил рыбака, который
задумал защищать свое добро.
Арасп. Ну, что деньги?
Бубар. Здесь их оставить - утащат, с собой взять в твою корзину -
непременно ограбят. Знаю я, что там за народ собирается.
Арасп. Деньги мы оставим в каюте. Дверь крепкая и заперта: ее до утра
не сломаешь, а мы в один миг будем обратно. Говорю тебе: у меня без вина все
нутро горит.
Бубар. Да, и я тоже довольно-таки стосковался по хорошему глотку,
клянусь Гераклом.
Арасп. Ну вот видишь, а там в заливе-то лодка будет в полной
безопасности. Кому по таким местам ночью ходить?
(Слышен треск. Сверху в лодку падает обломившийся сук дерева и с ним
вместе тело Евкрата, которое остается лежать без сознания).
Бубар. За что? Помилуй меня Геката.
Арасп. Что за наваждение! Люди валятся с неба, словно груши с дерева.
Бубар. Это демон какой-нибудь!
Арасп. Что вздор молоть! Видишь: человек. Пощупай-ка его хорошенько,
жив?
Бубар. Как будто жив, но не двигается. Ай-ай! у него на шее веревка,
он, видно, хотел повеситься.
Арасп. Ну, все и понятно. Повесился человек на суку, а сук подломился.
Вот голубчик и попал к нам в руки.
Бубар. Что же мы будем с ним делать?
Арасп. Как что? Свяжем его, пока потуже, а потом продадим: за этого
молодца дадут хорошо.
Бубар. Кому продадим?
Арасп. Этакий ты непонятный. Переедем через границу в соседнее царство:
ведь тут, что ни шаг, новое царство и выставим молодчика на рынок. Ну,
нечего стоять с разинутым ртом. Снимай у него веревку с шеи, да той же
веревкой закручивай ему ноги и руки, да потуже, да покрепче, и - в путь. В
горле у меня словно кузницу устроили. Поворачивайся живей, говорю.
(Оба хлопочут над телом Евкрата, все еще лежащего без сознания).
СЦЕНА III
Ночь. Другая часть реки. Та же лодка у берега.
В ней связанный Евкрат, который постепенно приходит в себя.
Евкрат. Где же это я? Что же это со мной? Гермес-трижды великий,
сжалься надо мной. Ведь я повесился? Как же: вот и шея болит от веревки.
Значит, я умер. А, если я умер, значит, я в Аиде. Эта река, стало быть -
Стикс, а эта лодка - лодка Харона. Все понятно, только почему же я связан по
рукам и по ногам? А, теперь догадался. Глупец я, глупец. Ведь мертвецу
кладут в рот монету, чтобы он этой монетой заплатил за перевоз Харону. А
я-то не положил себе в рот монеты. Харон и не хочет меня перевозить. Я
слышал, что так бывает со всеми, кто попадает в Аид без денег. Коли бы мне
пришлось вешаться в другой раз, я непременно взял бы в рот не один, а целых
два обола, на всякий случай. Впрочем... если бы они у меня были, я, пожалуй,
не стал бы вешаться (задумывается). Как темно, боги подземные. Долго ли мне
так лежать связанным. Или веки вечные, до окончания времени. Туман. Бр... А
что, не попробовать ли мне, не сумею ли я развязать эти адские веревки, как
развязывал бывало те, которыми меня вязали на сцене?.. Раз.. два.. эге,
узлы-то распутываются. Ну, старина Харон, не очень-то искусно ты завязываешь
мертвецов. Вот рука почти свободна... вот и совсем... Ну, теперь другую
руку... потом ноги... Ого, недаром я - человек-угорь. И сами боги подземные
не смогли меня связать так, чтобы я не освободился. Теперь поразмять члены,
а то все тело затекло... Так хорошо... Вот я стою, но что же мне теперь
делать... в Аиде? Лодка привязана, весел нет, темь такая, хоть глаз
выколи... И - никого. Позвать что ли Харона, поговорить с ним похорошему,
обещать, что за меня потом товарищи заплатят. Эх, да ведь не заплатят,
негодяи (задумывается. Слышен всплеск воды от падения в реку тела). Это что?
Что-то бултыхнулось в воду и как раз рядом. Стой, да это вот здесь.
(Нагибается через борт и ловит что-то). Клянусь Гермесом, я ухватил, поймал,
будь я повешен, если не правда. Потянем теперь. Э, да это - тело, просто
женщина в воде (с трудом вытаскивает тело Тиа). Что бы это могло быть... Да
нет. Я брежу. Я в Аиде помешался, должно быть? Да ведь это - Тиа. О, Афина
премудрая, как же это случилось? А-а-а, понимаю. Она ведь утопилась тоже без
обола во рту. Харон ее тоже не принял в лодку, но не связал, должно быть,
сжалился над женщиной. А она с горя вторично утопилась в Стиксе. Все
понятно. Но она ведь дышит. Тиа, Тиа, приди в себя.
Тиа. (приходя в себя). Где я?
Евкрат. Где? Конечно, в Аиде.
Тиа. Как в Аиде?
Евкрат. Ведь ты утопилась?
Тиа. Да, я бросилась в воду.
Евкрат. А я повесился. Оба не умерли. Ну, вот и встретились в Аиде.
Тиа. А что это за лодка?
Евкрат. Это - лодка Харона.
Тиа. Почему же нас не ведут?
Евкрат. А, ты не поняла. А я сразу сообразил. Ведь у нас с тобой не
было во рту обола, чтобы заплатить за перевоз.
Тиа. Этого всего быть не может.
Евкрат. Как не может, если я тебе говорю. Я все уже исследовал
подробно. Эта река - Стикс. Вот этот берег - поближе, к земле, а тот - ко
дворцу Плутона. Сейчас придет Харон и начнет нас бить веслом.
Тиа. Я не хочу, чтобы Харон бил меня веслом.
Евкрат. Ничего не поделаешь, таковы порядки в подземном мире.
Тиа. Послушай, Евкрат. Может быть, я и умерла, но голодна так же, как
если бы была жива.
Евкрат. Сказать по правде, я тоже.
Тиа. Что же делать?
Евкрат. А знаешь? Пока Харон не пришел бить нас, пошарим у него в
лодке: не припрятано ли здесь чего-нибудь съестного.
Тиа. А где же?
Евкрат. Вот тут есть каюта, и в ней окошко. Правда, окошко крохотное,
но ведь ты - женщина-змея...
Тиа. Я попробую (пролезает в окошко каюты).
Евкрат. Полезай, я тебе подсоблю.
Тиа. Я пролезла.
Евкрат. Ну что? Есть что-нибудь?
Тиа. Что-то нашла, колбаса, окорок, мешок какой-то.
Евкрат. Тащи все сюда.
Тиа. Несу (вылезает обратно).
Евкрат. Покажи-ка. Боги бессмертные. И вправду - колбаса, окорок,
коврига хлеба. Ну, в Аиде жить еще можно. Пожалуй, получше, чем на земле. А
в мешке что? О, Гермес, трижды великий. А ведь это - деньги. Хоть и темно,
но я чувствую, что здесь - золото. О, Тиа, Тиа. Если бы это все было у нас
на земле, я не стал бы вешаться, а ты не утопилась бы.
Тиа. Но что же нам теперь делать?
Евкрат. Знаешь что? Выберемся на берег, уйдем подальше, обыщем местечко
поукромней и поедим.
Тиа. А Харон?
Евкрат. Ну что же Харон? Теперь у нас есть, чем ему заплатить.
Тиа. А ведь это - его деньги.
Евкрат. Э-х! После рассудим! А теперь - бежим, пока нас не схватили!
Тиа. Бежим!
(Выбираются оба на берег).
СЦЕНА IV
Утро. Поляна. Под деревом спят Евкрат и Тиа.
Оба просыпаются.
Тиа. Где же это мы?
Евкрат. Разве ты забыла? В Аиде, конечно. Только почему светло?
Тиа. Погоди! Я эту поляну знаю. Я здесь проходила, когда шла топиться.
Евкрат. Да, и я вспоминаю местность, клянусь Гермесом.
Тиа. Значит, мы опять на земле?
Евкрат. И притом живы! И притом любим друг друга! И притом с деньгами!
Тиа. А мешок не исчез?
Евкрат. Нет, вот он (высыпает деньги). Ого! Серебро, золото! Хватит,
чтобы доехать до Афин, и мы заживем с тобой по-царски.
Тиа. Тише, сюда идут.
Евкрат. (быстро пряча деньги). Ба! Да это наши. Главк и Мелена.
(Подходят Главк и Мелена)
Главк. О, боги бессмертные! Это - Евкрат и Тиа! А мы уже оплакивали
вас. Здравствуй, Евкрат.
Мелена. Здравствуй, милая Тиа (целуются).
Евкрат. Откуда вы и куда?
Главк. Нам посчастливилось. Мы изловили нашего хозяина и заставили его
выдать нам денег на проезд в Афины. У этой старой лисицы были припрятаны.
Бегите и вы в город. Все наши его там ловят. Может быть, и вы еще поймаете
его и получите свою часть.
Евкрат. Благодарю, Главк, но мы в деньгах не нуждаемся.
Главк. Как так? Или вы разбогатели?
Евкрат. Да, друзья, с нами произошли события удивительные
(торжественно). Знайте, что оба мы вернулись с того света.
Главк. Что ты городишь, Евкрат!
Мелена. Бедняга, с горя рехнулся.
Евкрат. Нет, клянусь Афиной премудрой, мой рассудок так же здрав, как
твой. Но вчера мы оба, Тиа и я, придя в отчаяние, покончили с собой. Я
повесился на толстом суку, а она утопилась в реке. Мы оба умерли и попали в
царство Аида (Главк и Мелена выражают крайнее удивление). Но оттуда,
благодаря нашей ловкости, мы сумели выбраться, обманув старого Харона, и не
только выбрались, но и захватили с собой малую толику монет, набранных им с
мертвецов: столько, что в деньгах хозяина не нуждаемся.
Главк. Ты или пьян или нас морочишь.
Евкрат. Спросите Тию, она подтвердит! И поглядите: вот у меня рубец на
шее от веревки. Да и откуда, иначе, взялись бы у нас деньги? (показывает
несколько золотых монет).
Мелена. Артемида пречистая! Ведь это - золото!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг