Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   - Это его дом! Мы пришли. Он здесь.
   Держа меня за руку, негр ввел меня в хижину.
   В темноте кто-то тяжко и глухо вздыхал.
   Я достал из сумки свечу,  зажег,  поднял ее и увидел:  на
листья и ветках лежал человек под рваным одеялом.  Лицо его,
смертельно  бледное,  с  легким желтоватым оттенком,  носило
следы тяжелого страдания. Рядом с больным на корточках сидел
на земле старик индеец и не сводил глаз с больного.  Когда я
поднес свечу поближе к больному,  индеец пристально и безна-
дежно посмотрел на меня.
   - Рамо! - вырвалось у меня. - Рамо! Феликс Рамо! - повто-
рил я.
   В ответ тихий,  долгий вздох.  Молчание.  Я поднес  свечу
совсем близко к лицу больного и сказал:
   - Здравствуйте,  Рамо.  Я привез хину. Буду лечить вас...
Привез я вам и материнский привет из города Полисье.
   Больной с трудом повернул голову:
   - Я не Рамо, - и закрыл глаза.
   "Он в беспамятстве",  - подумал я и тихонько потряс боль-
ного за плечо:
   - Опомнитесь,  Феликс!  Очнитесь!  Вот музыкальный альбом
вашего детства, вот чулки, связанные руками вашей матери. Вы
слышите меня, Рамо? Феликс Рамо! Отвечайте же!
   Вдруг я услышал тихий возглас. Слов не разобрал. И накло-
нился к больному.
   - Я не Рамо! - услышал я невнятный шепот.
   "Бредит", - решил я.
   - Сэм! Скорей согрейте воды. Я приготовлю напиток больно-
му.
   - Я  не  Рамо,  - раздельно повторил больной,  - меня зо-
вут...
   - Ну... ну... говорите же!
   - Я есть Чеслав Ян Ржевусский, - по-польски внятно произ-
нес больной.
   - Да, так его зовут, - сказал негр Сэм.
   - Что же это такое? - воскликнул я. - Куда меня привезли?
   - Так приказал барабан, мосье, - ответил Сэм.
   - Барабан? Но...
   - В Кайенне доктор приказал мне везти вас к белому  чело-
веку, который болен малярией. Все сделано как надо, мосьо.
   Больной вдруг о чем-то заговорил быстро и глухо,  припод-
нялся и со стоном откинулся на свое жалкое ложе. Заметался.
   Я забыл о Рамо. Спасать, скорее спасать этого тяжелоболь-
ного человека!
   Весь день я не отходил от него.
   После приемов хины и горячего питья больной немного успо-
коился. А вечером заснул.
   Мне было не до сна. Какая нелепость! Что это? Ошибка? Или
тюремный врач умышленно заслал меня в лесные  дебри?  Зачем?
Где же Рамо?
   Голова моя раскалывалась на части.
   Я вышел из хижины.
   И сразу со всех сторон обступила меня гвианская ночь.  Ее
чернота  придвинулась к хижине,  облепила и поглотила тонкие
стены и потолок.  Бессонная,  она спустилась на джунгли с их
светящимися  в  черноте ночи ядовитыми грибами,  гигантскими
яркими бабочками, с муравьями-листорезами, чьи стройные пол-
чища пробираются по лесу, преодолевая любые преграды, с лиа-
нами,  которые и днем в полусумраке,  и в черноте этой  ночи
душат деревья, высасывают из них живительные соки.
   И вспомнился мне ягуар,  вцепившийся когтями в спину кро-
кодила.
   Злоба и отчаяние...  Эти два слова пришли мне в голову  в
ту бессонную гвианскую ночь.
   Злоба и отчаяние? Да! Они - господа этих мест.
   Где-то далеко за хижиной, за протокой, слышался беспокой-
ный глухой несмолкаемый гул реки.  Иногда из джунглей сквозь
ночные звуки и шорохи прорывался надрывный вой хищников.
   Злоба и отчаяние!
   А в двух шагах от меня бредил в тяжком сне Ржевусский.
   Нет, не пришлось уснуть мне в ту гвианскую ночь.  Я смот-
рел  на  кусочек  неба над хижиной.  Оно было усеяно яркими,
чуть-чуть трепещущими звездами.
   Но где же Феликс Рамо?

                       ПАН РЖЕВУССКИЙ

                     Дневник  Веригина

   Время шло.
   Я томился,  маялся: застрял в джунглях - ведь не мог же я
покинуть  больного человека!  Ржевусский подчиняется мне как
врачу,  но все время молчит. Он "беглый человек". И не может
быть, чтоб он ничего не слышал о Рамо.
   Сегодня я снова выбрал момент,  когда больной не спал,  и
(не в первый раз!) спросил:
   - В кайеннской тюрьме содержался каторжник.  Ом был осуж-
ден  за  то,  что отказался воевать во французских колониях.
Его звали Рамо. Феликс Рамо. Вы слышали о таком?
   - Феликс Рамо!  - повторил больной. На его лице мелькнула
тень улыбки. - Да, да...
   - Где он?
   - Не знаю.
   - Может быть, он бежал?
   - Не знаю... Не думаю: французская стража стреляет метко.
- И Ржевусский утомленно закрыл глаза.
   "Ясно, он что-то знает,  но мне не доверяет, - подумал я.
- Но пройдет день-другой... все равно я все узнаю".
   И вот настал вечер, когда мой молчаливы и больной загово-
рил.
   - Что делать?  - тихо шептал Ржевусский.  - Нет мне покоя
на этой земле.  Вы,  пан Веригин,  приплыли и лечите меня. А
разве рану в сердце исцелишь? Край родной, никогда не забуду
тебя!  Я  вижу тебя во сне и наяву.  С грохотом падают здесь
тропические ливни,  разверзаются небеса,  а я слышу,  как  в
оконце моего домика в деревне под Ченстоховом мелко постуки-
вает теплый частый весенним дождик... И так во всем: я смот-
рю  на  этих крикливых пестрых птиц,  а вижу аиста,  который
стоит на одной ноге в своем гнезде на колесе.
   - Как вы очутились здесь, пан Ржевусский?
   - Я  был  студентом   Медико-хирургической   академии   в
Санкт-Петербурге...  Ах, пане Веригин! Когда-то я был молод,
строен, красив, горяч. Шел 1830 год. Польша поднималась про-
тив  царя-поработителя  и его жандармов.  Я бросил академию,
вернулся в Польшу.  Стал повстанцем. Но восстание было разг-
ромлено.  Я скрылся.  Изменил внешность: искусный парикмахер
сделал меня седым стариком.  Я работал в  имениях  столяром.
Назывался Максом Зенгером.  Поднимал народ.  В деревнях меня
знали. Не выдавали.  Но была облава. Проверили: Макс Зенгер?
Посмотрели паспорт.  Приказали: отпустить. Но на всякий слу-
чай две недели продержали в тюрьме.  Тут и  случилась  беда.
Мои темные волосы, борода, усы стали отрастать. Седой старик
Зенгер начал превращаться в молодого человека... Что делать?
С каждым днем я сам себя приближал к виселице.  А когда над-
зиратель пришел, чтобы выпустить меня из тюрьмы, то не узнал
"старика" Зенгера.  Пред тюремщиком предстал молодой шатен с
остатками седины на концах волос. Стали дознаваться. Удосто-
верились:  Ржевусский.  Приговорили к виселице. Я уже предс-
тавлял себе свой конец.  Друзья помогли. Бежал. Перебрался в
Финляндию. Там  финны спрятали в трюме французского корабля.
Доплыл до Гавра. Потом - Гвиана. И тридцать лет я в этом ле-
су.  А Польша!  Как унизили ее царские сатрапы!  Я постоянно
вижу один и тот же сон:  тысячи  окошек  в  деревнях  Польши
вдруг  раскрываются,  и  из них показываются исхудалые руки.
Они мечутся по всему свету,  тянутся ко мне сюда,  в Гвиану:
"Помоги! Помоги!" Я просыпаюсь, места себе не нахожу...
   Ржевусский утомленно умолк. И тут я подумал:
   "Он ничего не сказал о Феликсе.  Но все же Ржевусский за-
говорил".
   Ржевусский становился все разговорчивее. Все чаще вспоми-
нал свою родину.  А мое настроение делалось  все  тревожнее:
ведь  я ни на шаг не продвинулся в своих поисках Феликса Ра-
мо.  Что мне оставалось делать?  Начать с самого начала. И я
стал готовиться к отъезду в Кайенну.
   Увидев мои приготовления, Ржевусский сказал:
   - Вот вы уедете,  пан Веригин, а я останусь. Но не думай-
те,  я не один: здесь, в лесу, обитает мой друг из Польши. И
когда  в  душе  моей смешиваются хаос и мрак (я уже заметил,
что Ржевусский любит такие приподнятые выражения в стиле Гю-
го),  когда ум ищет отрады, а сердце его не находит, я иду к
моему другу. И он меня утешает.
   - Но вот вы так тяжело болели,  почему же друг вас не на-
вестил?
   Ржевусскнй с горькой усмешкой посмотрел на меня:
   - Не может. Ходить не может. Только стоять.
   "Что это?  Еще какой-то несчастный человек?  Притом кале-
ка?" - недоумевал я.
   Приближался час  расставанья с Ржевусским.  И все сильнее
одолевала его обнаженная, острая, неизлечимая тоска по роди-
не.
   - Вот вы вернетесь домой,  пан Веригин,  - говорил он мне
как-то вечером,  глядя на костер.  - Вы опуститесь на колени
на родной земле, падете ниц, со страхом и трепетом коснетесь
и  облобызаете ее.  А до меня даже ветер не долетит с родной
стороны. Мне никогда не тронуть рукой снега, такого морозно-
го и голубоватого зимой, мягкого и желтоватого весной.
   Ржевусский тяжело перевел дыхание и заговорил как бы  сам
с собой:
   - Теперь в Польше осень.  Ветер гонит с  места  на  место
увядшие листки.  Почему же ты,  ветер,  не залетишь сюда, не
унесешь меня, свой высохший листок, в родные места - туда, к
черным полям,  к желтому жнивью... Нет! Не увижу я тебя, мой
край. Никогда!
   И старый человек закрыл ладонью лицо.
   Я старался успокоить его.  Но сам не находил себе места -
ведь я ничего не узнал о Феликсе Рамо.

                   ДРУГ ПАНА РЖЕВУССКОГО

                      Дневник Веригина

   Ржевусский выздоравливал.
   Близился час отплытия. Сэм готовил лодку в обратный путь.
   Ржевусский упросил  меня  на  прощанье  сходить  с  ним к
единственному другу, о котором он уже мне говорил.
   - Прошу, пане, оказать мне это одолжение, - произнес он с
поклоном.
   Кто он,  этот  друг,  как  он очутился в этом лесу,  я не
спрашивал.
   - Это недалеко, пан Веригин, - уверял Ржевусский.
   И мы пошли.
   - Почему вы в Кайенне посетили тюремного врача Лорена?  -
спросил Ржевусский, идя следом за мной по едва заметной тро-
пинке.
   - Вам известно имя русского доктора Гааза? - ответил я на
вопрос вопросом.
   Ржевусский понимающе улыбнулся:
   - О!  Конечно!  Вы угадали.  Здесь у нас есть свой доктор
Гааз. И вы у него были: Ги де Лорен. Вас надо лечить - идите
к Лорену,  вам нужно помочь - поможет Лорен,  вас надо спря-
тать от властей - вас спрячет Лорен.  Я думал,  вы  об  этом
знали.
   - Нет, конечно.
   Так, разговаривая, мы продолжали путь.
   Тесно сходились кроны деревьев. Не было ни солнца, ни не-
ба в этом лесу. Один полумрак, влажный, прелый, с острым за-
пахом гнили от тысяч и тысяч сгнивших здесь растений. Мы шли
довольно долго по узенькой тропинке,  которую,  видно,  Рже-
вусский прорубил и расчистил в чаще леса.  Но нигде не  было
ни признака человеческого жилья, ни следа пребывания челове-
ка.
   - Не удивляйтесь, пан Веригин. Вы сейчас все поймете. - И
Ржевусский светло, радостно улыбнулся. - Скоро придем!

   Неистовые запахи прели и гнили одуряли меня. Ноги увязали
в мягких, влажных подушках листьев и трав.
   Этот вечерний полусумрак,  в котором мы шли,  эта голубая
дымка тумана,  весь этот лес без солнца,  без неба,  которое
спрятали переплетавшиеся деревья, спеленатые насмерть лиана-
ми... Как жить в таком лесу?
   - Вот и пришли, - сказал старый повстанец. - И когда нас-
тупит мой последний час, я приду сюда, к моему другу, попро-
щаться. И рядом с ним закрою глаза навеки.
   В самой  гуще тропического леса перед нами открылась кро-
шечная полянка.  И посреди полянки стояла тоненькая, искрив-
ленная белая березка.
   - Бедняга!  - невольно вырвалось у меня. - Откуда березка
в джунглях?
   Ясная детская улыбка, освещавшая лицо Ржевусского, сдела-
лась печальной.
   - С тех пор прошло тридцать лет,  - тихо начал он. - Было
раннее росистое августовское утро.  Солнце уже взошло.  Жан-
дармы уводили меня из родного дома.  Я был здоров,  силен...
Как сейчас вижу... Меня повели по узкой меже. С поля кресть-
яне увозили в можарах снопы.  Они оборачивались  и  печально
глядели мне вслед. Женщины тихо утирали слезы. Я простился с
ними низким поклоном.  Потом мы перешли на широкий шлях.  На
дороге меня дожидалась телега. На березке возле дороги кача-
лись спелые побуревшие сережки.  Я поклонился этой  березке.
Взял  с  нее семена и гореть земли у ее корней.  В маленькой
ладанке привез я сюда .семена этой березки. Долго трудился в
джунглях,  расчистил полянку. И вот выросло родное мое дере-
во, мой друг...
   И, словно  забыв о моем присутствии,  Ржевусский медленно
подошел к своему "другу".  Легкая тень от ствола легла у ног
старика.
   Я молча стоял на краю полянки.  Глядел на тень березки. И
думал о горькой судьбе этого человека.
   Вдруг Ржевусский положил руку на мое плечо:
   - Пан Веригин, я верю вам. Я понял, что вы за человек. Вы
жалеете все живое, вы верите в добро, значит, вы не предади-
те человека.
   - О чем вы?
   - Сейчас узнаете.  - С этими словами Ржевусский порылся в
карманах.  - Вот оно. Письмо доктора Ги де Лорена. Его пере-
дал мне Сэм. Тайно от вас. Слушайте. "Дорогой друг! - прочи-

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг