Он посмотрел в открытое окно. Гроздья цветущей сирени
чуть касались подоконника.
- Взгляните! Того, что там, наверху, - луну... звезды, и
того, что здесь, внизу, на этом грязном полу, - он протянул
руку к сверткам, - не купить!
И Сумбатов снова нагнулся к своим каменным плиткам. Обо
мне словно забыл. И, обращаясь только к ним (или к самому
себе?), что-то говорил об Атлантиде, о джунглях, о покинутых
городах, о письменах, начертанных на стенах древних храмов и
лабораторий.
А пустые комнаты высокого деревянного дома, казалось, ло-
вили его слова и усиливали их звучание.
"Как мне заговорить?" - терзался я.
Вдруг Сумбатов схватил с пола какой-то черепок и, не гля-
дя на меня, подбежал к окну.
- Бесчинство! А я не хочу! - вдруг четко вслух сказал он,
глядя на черепок, словно продолжая какой-то внутренний свой
разговор. - Природа наградила человека смертью... Смерть...
Издевательство! - почти крикнул Сумбатов.- Микроб бессмер-
тен, а Гоголь жил сорок три года. Инфузория... какая-то ту-
фелька... парамеция... одноклеточное существо не знает ес-
тественной смерти, а человек... Читали ли вы "Севастополь-
ские рассказы"? - неожиданно обратился он ко мне и тут же
горячо ответил сам: - Их написал поручик - иль подпоручик,
не в этом дело,- зовут его Лев Толстой. Граф Лев Толстой.
Ну, положим, природа отпустит этому подпоручику семь или во-
семь десятков лет. Спасибо, что ли, ей сказать за это? Разве
в несколько десятков лет он, этот Толстой, исчерпает все то,
что может и хочет сказать людям? Нет! Никогда! Тут потребу-
ется иной счет.
Большие, гулкие, с высокими потолками комнаты подхватыва-
ли слова хозяина, который завтра уйдет из своего дома. Каза-
лось, комнаты, поймав последний звук каждого слова и бережно
подержав его одно-два мгновения в своей густой пустоте, от-
давали друг другу этот последний звук, а затем прятали его в
каких-то углах, где пауки уж вили свою паутину.
Я подошел почти вплотную к Сумбатову.
- Мне поручено передать вам... - начал было я.
Но Сумбатов не слушал меня. Он повернулся ко мне.
- Природа дает каждому человеку - и Гоголю, и Толстому, и
мне - запас, конечно, разных сил, но все же дает неисчисли-
мый запас ресурсов. Природа говорит: живи, твори, созидай, а
смерти сопротивляйся! Вот тут и возникает парадокс. Мать,
рождая ребенка, рождает жизнь, и рядом с ней - смерть. Про-
тиворечие? Нет! Беда? Нет! Катастрофа. А в чем? А вот...
природа, видите ли, вселила в человека неистребимый инстинкт
жизни. Неистребимый! И тут она же начинает убавлять, сужи-
вать, убивать человеческую жизнь. Иногда - постепенно. А то
- и вдруг! Трах-тарарах - нет человека. Понимаете? Идею-то
бессмертия в виде инстинкта жизни природа в человеке накреп-
ко заложила. Так? Так! А вместо бессмертия - одни финтифлюш-
ки узорные... Видите ли, у него, у многоклеточного существа,
клетки стареют, умирают, а вот одноклеточная амеба делится и
живет... живет.
Меня невольно захватила странная и страстная речь Сумба-
това.
- Слушаю вас, Федор Федорович, и вспомнился мне Кювье.
Помните, он говорит: "Жизнь есть сила, которая сопротивляет-
ся законам, управляющим мертвой материей: смерть есть пора-
жение, нанесенное этому принципу сопротивления, и труп есть
не что иное, как живое тело, подпавшее под власть физических
сил"...
- Кювье? Кювье! Он велик! Гениален. Но труп есть труп.
Понятно я говорю? Природа, состряпав свой эликсир жизни,
взболтала, взбаламутила его и стала скупо раздавать всем жи-
вым существам, крохоборничать: вот столько можно, а больше
ни-ни!
- Разгадала, говорите? Раз навсегда? А где же эволюция?
Помилуйте! Ведь Дарвин...
- Дарвин? Пусть, - не дал мне договорить Сумбатов. - А
ваш Дарвин придумал ли, как сделать, чтоб человек исчерпал
себя? Чтоб инфузория не посрамила человека. За кем же сила?
За микробом, который не умирает, или за тем поручиком, что
"Севастопольские рассказы" написал и умрет через несколько
десятков лет? - Сумбатов в упор посмотрел на меня: - А ведь
люди когда-то нашли бессмертие на Атлантиде. Откуда я это
узнал? А? Знаете вы, что это такое? - неожиданно бросил мне
Сумбатов, указывая на черенки. - Отвечайте!..
- Это, по-видимому... - начал я.
- ...слепки, - перебил меня Сумбатов. - Слепки. Я снимал
их в джунглях Мексики с надписей и изображений на стенах
храмов, обсерваторий, дворцов, древних покинутых городов
Мексики. Я прочел эти слепки. Люди ушли из своих городов в
поисках Атлантиды. А почему? Надписи на стенах гласят: люди
уплыли на блаженные острова, где человек не знает смерти и
остается вечно юным. Эти люди узрели своими глазами ту
грань, ту синюю черту, которую природа положила меж жизнью и
смертью. Увидели, узрели, и им стало ясно, как отодвинуть
грань смерти... Эти люди дошли до зерна, так сказать, до ис-
тока тайны. Идут годы. А человек не стареет. Вот так и запе-
чатлено на плитках. Вы не верите? Я и слепок снял. Сейчас
найду... где-то здесь, погодите... я... - Он не закончил
фразы.
Послышались чьи-то твердые шаги, звон шпор. В комнату,
крепко стуча сапогами, вошли двое. За ними слуга нес наго-
ревшую свечу.
- Все! Все мы, господин Сумбатов, осмотрели. Аукцион про-
должим завтра. Так вот... А вы кто изволите быть? - Этот
вопрос был обращен уже ко мне.
Щелкнули шпоры, их звон меня смутил: я буду опознан! За-
держан!
- Так, случайно, мимоходом... Услышал об аукционе, - от-
ветил я как можно спокойней.
Затихли шаги людей, что приходили к Сумбатову напомнить
об аукционе. Я видел из окна, как они удалялись.
АТЛАНТИДА
Сумбатов вдруг внимательно посмотрел на меня:
- А, собственно, кто вы такой? Зачем вы здесь?
- Я пришел...
Но Сумбатов уже снова забыл обо мне:
- Мне осталось прочесть вот эти черепки... последние...
Свести концы с концами. И тогда мир вздрогнет от счастья,
зазвонят все колокола во Вселенной, солнце на небе остано-
вится и задумаются звезды. Я верю, знаю: еще деньдва - и я
людям дам адрес Атлантиды, где люди были бессмертны. Адрес
Атлантиды... А вдруг она, эта Атлантида, и есть те "блажен-
ные острова", которые значились еще в атласах четырнадцатого
века?.. Он должен быть где-то здесь. На одном из этих череп-
ков. Ищу... никак не найду. Но он записан еще в дневнике...-
Сумбатов задумался.- А дневник и карта были уложены в кожа-
ный мешочек. И остались у моего спутника. Тогда нас застигло
наводнение, и мы потеряли друг друга. Кожаный мешочек с кар-
той и записями так и остался у него...
- Кожаный мешочек? Так я вам принес его! - вырвалось у
меня.
- Кожаный мешочек?! Стойте! Кто вы такой и почему он у
вас, этот мешочек? А где этот человек? Говорите же!
- Далеко отсюда случайный встречный в пути поручил мне
передать вам кожаный мешочек с картой и записями, - торопли-
во сказал я. - Он был очень болен. Звали его Никанор. Встре-
тились в жестокую пургу... он... - И я замолчал.
- Погиб?
Я молча кивнул головой.
Сумбатов замер на мгновение. И вдруг бросился было вон из
комнаты. С силой распахнул обе половинки массивной двери в
зал - бежать от своего горя. Остановился на пороге. Замер на
месте. Казалось, что блики луны, полосы света на полу, кон-
туры овальных вверху окон, залитых тягучим лунным сиянием,
преградили ему путь.
Сумбатов занят поисками Атлантиды. И вместе с тем
называет ее "блаженные острова".
Здесь следует дать некоторые пояснения. Еще великий
Бекон Веруламский считал, что Атлантида скрывается в
джунглях Бразилии. А Клавдий Элиан, живший во II или
III веке нашей эры, в своих "Пестрых историях" расска-
зал людям о каком-то материке, который лежит вне преде-
лов известного древним людям мира,- о материке, где
растут удивительные фруктовые деревья. Их плоды превра-
щают старика в зрелого человека, а потом в юношу...
Уместно сказать, что в наши дни весьма серьезные
ученые связывают с Атлантидой народ майя. Ю. В. Кнорозов
в своем фундаментальном труде сообщает: "Будучи убежден-
ным сторонником происхождения майя из Атлантиды, Брассер
де Бурбур полагал, что в рукописях майя речь идет исклю-
чительно об Атлантиде". (Ю. В. Кнорозов. "Письменность
индейцев майя". Издательство Академии наук СССР 1963.)
Что же касается ссылок Ф. Сумбатова на "счастливые
острова", то, возможно, он изучал "Атлас Медичи" 1351
года, по которому выходит, что остров под названием
"Бразиль" "помещен к Западу от Кадиса" и в тех местах
есть "залив Трехсот пятидесяти восьми блаженных и счаст-
ливых островов". А на карте Фра Мауро надпись гласит:
"Остров Ёразиль, который относится к островам Гибернии,
называемым Счастливыми".
В XII веке Гонорий Аугсбургский рассказывал:
"В океане лежит остров, который называют Потерянным. Пре-
лестью и плодородием он намного превосходит все прочие стра-
ны земли; но людям остается неведомым. Случайно on появляет-
ся то здесь, то там. но, когда его хотят отыскать, это ока-
зывается не под силу, п потому зовется тот остров "Потерян-
ный". Говорят, что Брандан достиг этого острова. Не исключе-
но, что потерянный остров Гонория тождествен ирландскому
счастливому острову Бразилю и Огигни Плутарха".
Примечание. Эти комментарии составлены но книгам Рихарда
Хеннига "Неведомые земли".
В поисках адреса Атлантиды Сумбатов, возможно, искал от-
вета у Платона, у Марко Поло (ведь этот путешественник расс-
казал, в частности, о том, как люди оставили город, который
осадили змеи).
Покинутые города в дебрях Мексики видели лорд Кингсборо,
Стефепс. Художник Вальдек зарисовал изображения людей, рас-
тений, высеченные на стенах.
Сумбатов, возможно, шел по следам Кингсборо и Стефенса.
НОЧЬ НА НОВИНСКОМ БУЛЬВАРЕ
Карлсбад
Дневник Веригина
Было поздно, когда я ушел от Сумбатова и долго еще бродил
по пустынным улицам Москвы.
Устав от скитаний, я провел ту ночь почти без сна на Но-
винском бульваре. Мучительно "думал о том, как много дел мне
предстоит, сделать завтра: получить паспорт, билет и сразу
же уехать за границу, скрыться. Хорошо помню одно: сидя на
скамейке в тени лип, я то отрывался от своих тревожных дум и
мысленно продолжал свой разговор с этим странным и притяга-
тельным Сумбатовым, то невольно ловил слова случайных прохо-
жих.
"Найдите же, - чудился мне глубокий голос Сумбатор. -
найдите человека, который сказал бы: за свою жизнь я все ис-
черпал и мне пора умирать".
"Нет такого человека, - мысленно отвечаю я. - И тяжко
ему, когда поймет: пора уходить из жизни, а что он оставляет
на земле?.."
"Мы скажем такому самому обыкновенному человеку, - снова
слышится мне голос Сумбатова: - Ты горюешь, потому что не
успеешь даже учесть свои ошибки, как кончится твоя жизнь.
Теперь же все будет по-другому: не годы, а тысячелетия перед
тобой. Учись исправлять свою жизнь... Д о с т и г а й! Успе-
вай!"
Мимо меня прошествовал грузный мужчина средних лет. Чуть
отстав от него, плелся сутулый человек в косоворотке.
- Главное - это кредит. Без кредита торговли не заве-
дешь... - Голос уверенный, чуть снисходительный. - Ладно!
Отпущу тебе товаров. Будет тебе и кредит.
- Век не забуду такой доброты, ваше степенство!.. - Голос
смущенный, озабоченный.
Потом другие голоса, юные, приглушенные:
- До свиданья... Приходите же вечером завтра... Не дож-
дусь, чтоб увидеться один на один...
- Да! Приду.
Все стихло.
Сквозь густые ветви лип возле моей скамейки на Новинском
бульваре пробивался свет луны и рисовал свои узоры на дорож-
ках.
Две женские фигуры возникли из узорчатой тени лип на
бульваре.
- Ах, маменька, - ворвался в мои думы девичий трепетный
голос, - ведь я его люблю. Ведь есть же на свете любовь,
- Ну, милая, - серьезный и властный голос, - на свете,
может, и есть любовь, но есть и терпение! Вот что есть на
свете! Терпение! Держи себя в руках. А то отцу расскажу! И
возьмет он тебя тогда в жесткие свои руки. Узнаешь, что та-
кое воля родительская.
- Ах, маменька!.. - Голос слезный и вдруг прервался.
Ушли...
Но вот из-под скамьи, на которой я сидел, выползла ги-
гантская змея. Во рту она держала цветок с пламенными ле-
пестками. Я вздрогнул и... проснулся.
И тут я вспомнил древний миф.
Полубог-вавилонянин Гильгамеш, герой на вершине славы, не
знает покоя с того момента, как умер его друг Энкиду. Прео-
долевая неисчислимые препятствия, он предстает перед мудре-
цом по имени Утнапиштим, которому боги даровали бессмертие.
Утнапиштим не открыл Гильгамешу тайну бессмертия, но пове-
дал, что волшебная трава молодости растет на дне моря. И
вот; сорвав драгоценную траву, Гильгамеш спешит домой. В пу-
ти он увидел озеро. Вошел в воду, оставив траву на берегу.
Но, пока он купался, траву молодости похитила змея. Люди ос-
тались смертными.
...Все реже и реже проходили по бульвару люди. Все реже
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг