Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     Усадив меня в  кресло  и  поставив  на  стол  покупку  -  в  стеклянной
посудине, сплющенной с двух сторон (назовем ее флягой), оказалась  водка,  -
Сег кинулся в соседнюю комнату за женой и привел ее. Она не знала  -  верить
или не верить  объяснениям:  похоже,  муж  не  обманывал...  а  может  быть,
все-таки разыгрывает?..
     Потом, когда он сказал,  что  ей  поручено  обучить  космонавта  языку,
притом в самый короткий срок,  женщина  пристально  посмотрела  на  меня  и,
кажется, поверила.
     - Юри, - показал на меня Сег. А потом представил жену: - Ина.
     - Инна, - с удовольствием произнес я довольно  распространенное  земное
имя.
     Женщина улыбнулась.
     - И-на, - поправила она и попросила повторить.
     Я опять произнес удвоенное "н", и супруги рассмеялись. Сег спохватился,
заворчал на жену - упражняться в произношении будете потом,  а  сейчас  неси
закуску, отметим небывалое событие!
     Ина, засмущавшись, поспешила на кухню. В приоткрытую дверь я видел, как
она склонилась над четырехугольной  печкой  на  жидком  топливе  и  зажигала
фитили. Заметив мой взгляд, Сег объяснил, что скоро будет  немного  лучше  -
появится что-то такое! Но пока неплохо и так.
     Пока Ина жарила мелко нарезанные кусочки мяса и на скорую руку готовила
салат (рубленные темно-зеленые листья  какого-то  растения,  политые  густой
маслянистой жидкостью), Сег  виртуозно  снял  с  полки  объемистую  книгу  и
протянул мне. Я  полистал  и  ничего  не  понял.  Иллюстраций  нет,  обложка
обыкновенная, серенькая. Текст, естественно, для меня недоступен.
     Видя мое недоумение, Сег показал на книгу, а потом на себя.
     - Сег - автор! - догадался я.
     - Афта, афта, - обрадовался он.
     - Что ж, выучу язык - прочитаю, - пообещал я и стал  листать  страницы,
шевеля губами, как при чтении. - Ясно? Про-чи-та-ю!
     Сег похлопал меня по плечу, сказал "Пасипа Юри" и предложил папиросу  с
длинным  бумажным  мундштуком  и  коротким  наконечником,  набитым   красным
табаком. Я отказался -  не  курю!  Он  задымил,  и  я  до  слез  закашлялся.
Выглянула Ина и упрекнула мужа: что уж, потерпеть не можешь; если невмоготу,
можно и выйти...
     Притушив  окурок  и  открыв  окно,  Сег  устремил  глаза  к  потолку  -
соображал, чем еще занять гостя. Что-то придумал, открыл шкаф. Извлек альбом
и с гордостью раскрыл передо мной.
     В альбоме оказались  детские  рисунки  -  ракета  среди  ночных  звезд,
высокий дом,  из  окошек  которого  выглядывают  люди,  яркие  цветы...  Сег
принялся комментировать, но из всего услышанного я понял лишь одно - рисунки
выполнены сыном Сега, он сейчас где-то отдыхает.
     Альбом сильно меня растревожил - ведь  у  Германа  был  такой  же...  И
ракета была нарисована...  точнее  -  космический  корабль.  Мы  вместе  его
рисовали - я вывел контуры, сын раскрасил и добавил все  остальное:  звезды,
луну, вылетающий из сопла огонь...
     Заметив перемену моего настроения, Сег выразил понимание -  да,  да,  у
тебя, на твоей планете, тоже есть сын, он тоже рисует...  Ничего,  вернешься
домой - встретитесь снова!
     Сег выразительно показал момент  встречи  сына  с  отцом,  и  я  горько
улыбнулся. Не мог я ему объяснить, что такого уже никогда не будет...
     Застелив стол более простенькой скатертью, Ина внесла свое  скороспелое
блюдо - аппетитно пахнущее и призывно  шипящее.  Сег  помчался  на  кухню  и
доставил все остальное - праздничные бокалы, салат, ложки. Виртуозно  открыв
флягу, он разлил водку по бокалам.
     Увидев, какая доза предназначалась мне, я  замотал  головой  и  показал
узенький просвет между двух  пальцев.  Столько  спиртного,  сколько  было  в
бокале, я осиливал, наверное, за два года, да и то гораздо меньшей крепости.
У нас употребляют преимущественно натуральное,  сухое  вино  -  в  небольшом
количестве по праздникам и особым  случаям.  Алкоголиков  на  Земле  нет,  и
общество, нисколько не ограждая естественных потребностей, зорко  следит  за
своим собственным здоровьем. Кстати, из-за  абсолютной  вредности  из  жизни
человека был изгнан табак, земной шар уже  триста  лет  не  знает  табачного
дыма. Легкие человека, продлевая ему  прекрасные  дни  существования,  дышат
только чистым воздухом.
     Ина, к искреннему огорчению Сега, почти все содержимое моего  и  своего
бокалов вылила во флягу - на донышке оставила чуть-чуть. Сег  своего  бокала
не дал и сказал что-то такое, вроде: вы как хотите, а я как знаю.  Затем  он
произнес приветственный тост в мою честь - его вдохновенный взор был обращен
на меня, движения рук изображали полет вероятно, в космосе.
     Я предложил слегка  сдвинуть  бокалы.  Стекло  звонко  стукнуло,  и  мы
выпили.
     В первые минуты воцарилось молчание. Все  мы  изрядно  проголодались  и
сосредоточенно были заняты едой. Сег потянулся за флягой, чтобы разлить еще,
но Ина запротестовала, и  я  в  знак  согласия  закивал.  Сег  разочарованно
посмотрел на меня - эх, не пьет, не курит, а еще космонавт...
     Не знаю, как бы мы повели себя дальше, но  тут  постучали.  Сег  открыл
дверь и впустил полную женщину с авоськами  в  руках.  Сег  представил  меня
иностранцем, которого Ина будет учить языку и который некоторое время  здесь
поживет. Женщина расплылась в такой  счастливой  улыбке,  что  щелочки  глаз
совсем пропали. Она аккуратно устроила авоськи в углу и подсела к столу.
     - Карья, - назвала она себя и, услышав в ответ мое имя, опять запрятала
щелочки глаз. Только через некоторое  время,  когда  я  освоился  с  языком,
выяснил: Карья - жена брата Ины, живет через стенку,  А  в  первый  визит  я
посчитал ее знакомой Сега и не все понимал.
     Теперь Ина не  стала  возражать,  когда  Сег  завладел  флягой,  только
отодвинула свой бокал, а потом, по моей просьбе, и мой.
     Карья удивилась, - поглядев на меня, - такой здоровенный мужчина  и  не
пьет! Ина что-то сказала, и Карья согласно кивнула. Время от времени  гостья
бросала на меня восторженные взгляды и, мгновенно реагируя на какие-то слова
Сега, громко хохотала. Пила Карья одним залпом, долго  морщилась,  занюхивая
кусочком хлеба. И опять хохотала.
     Сег разливал в третий раз,  самые  остатки,  когда  опять  постучали  -
робко, нерешительно.
     Бочком протиснулся давно нестриженный  высокий  паренек  с  плутоватыми
глазами. Ему было лет четырнадцать, звали его Тор. Он оказался сыном Карьи.
     Паренек угрюмо уставился в сковородку, и любящая мать сразу поняла, что
сын голоден. Последние кусочки мяса перекочевали в тарелку,  предназначенную
Тору. Паренек уставился на бокал с водкой - и  опять  проницательная  мамаша
все поняла - протянула сыну желаемое. И сын было взял...  Но  тут  вмешалась
Ина, что-то строго сказала, и водку пришлось отставить. Карья пожала плечами
и погладила беспорядочные пряди Тора, говоря что-то утешающее.
     Тор вяло поковырялся в тарелке, - видно,  перебили  ему  аппетит,  и  с
кислой миной вышел из комнаты.
     Гостья возбужденно заговорила, повернувшись ко мне, - мол, не обращайте
на Тора внимания, давайте  продолжим  веселье!  По  ее  просьбе  Сег  принес
довольно объемную  металлическую  коробку,  очень  тяжелую,  и  стал  что-то
налаживать. Коробка оказалась магнитофоном, и  комната  наполнилась  веселой
ритмической музыкой.
     Я догадался, что меня приглашают на  танец:  Карья  с  лукавой  улыбкой
протянула мне руку. Так и эдак я старался объяснить - не могу!  Но  Карья  и
слушать не хотела. Пришлось подчиниться ее натиску и выйти  из-за  стола.  Я
уже забыл, когда танцевал, и еле  двигал  ногами.  Карью  это  нисколько  не
смущало - наоборот, сквозь щелки глаз прорывалось столько огненной  страсти,
мне аж стало не по себе. И как-то неловко было  переставлять  ноги  -  Карья
прижималась что есть силы...
     В коридорчике что-то стукнуло, и я,  вспомнив,  что  оставил  там  свой
космический костюм, поспешил покинуть даму. Заметил - на  улицу  выскользнул
Тор. Костюм, правда, лежал на месте,  только  развернутый,  газеты  валялись
рядом.
     Хозяйка дома, видя мое неважное  настроение,  выключила  магнитофон  и,
насколько  правильно  я  мог  понять,  стала  извиняться  перед  Карьей.  Та
засуетилась,  подхватила  тяжелые  авоськи  и,  одарив  меня  многообещающим
взглядом, уверенно направилась к выходу.
     Супруги уложили меня в дальней комнате, на довольно просторной  кровати
своего сына. Я хотел перебраться  в  сад,  но  Сег  категорически  возразил:
только в доме - для полной безопасности.
     Я поставил на тумбочку миниатюрный портрет Жанны и Германа,  с  которым
никогда не расставался, посмотрел жене и сыну. в глаза, и только после этого
погасил свет.
     Утром Ина обнаружила у крыльца несколько ящиков с самыми разнообразными
продуктами. Сег кивнул на меня - о нем заботятся! И стал ворчать дескать, мы
сами не бедные, совсем не обязательно...
     После  завтрака  Сег  умчался  в  редакцию   газеты,   где   возглавлял
промышленный отдел, а я, прежде чем приступить к занятиям, решил связаться с
"Коммунаром". Но микрофона с приемно-передающим  устройством  в  костюме  не
оказалось. Я вспомнил: Тор! Конечно, Тор, больше некому...
     Ина, уяснив наконец, что произошло, обещала посодействовать - только не
волнуйтесь, будет все хорошо!
     Начался первый урок. Ина поразилась моим способностям так много  и  так
быстро запоминать. А в общем-то ничего  особенного  -  у  каждого  землянина
хорошая, натренированная память.
     В первый  же  день  занятий  я  усвоил  названия  почти  всех  основных
предметов и действий. Моя учительница по многу раз переспрашивала - но  нет,
я помнил все, от первого до последнего слова. Не знаю,  может  быть,  успеху
способствовало то, что урок вел такой приятный, обходительный педагог, такая
симпатичная женщина. Она чем-то напоминала Жанну.
     Но Жанна была яснее, что ли, а Ина... Ина  вся  состояла  из  печальных
загадок. Я как будто чувствовал ее душу - смятенную, взволнованную... Иногда
мне казалось, это мое ощущение пропадает, и я  испытываю  новое  качество  -
мягкость, спокойствие, плавность  прозрачного  течения...  А  иногда  словно
пролетал ветер - что-то разрушал, затуманивал, уносил прочь...
     Изучая новый язык, я изучал и нового человека.
     И то, и другое радовало меня,  как  всегда  радует  открытие  светлого,
настоящего...
     Вечером вернулся Сег, принес кипу газет с фотоснимками нашего  лайнера,
ребят, моего выступления в театре. Сег довольно потирал руки, тыча пальцем в
снимок, где мы запечатлены вместе.
     Ина рассказала мужу о пропаже микрофона. Сег бурно  возмутился,  и  они
вместе отправились к Карье.
     Не успел я просмотреть и одной свежей газеты ворвалась Карья,  ведя  за
руку угрюмого сына. Она кричала, топала ногами, била кулаками в грудь  смысл
ее яростного негодования сводился к  следующему:  я  думала,  вы  культурный
человек, а вы ни за что ни про что оболгали  моего  единственного,  золотого
мальчика, и как язык у вас повернулся сказать, что он что-то  украл,  скажи,
Торик, ведь ты не брал, да, не брал?..
     Тор уставился в пол и что-то мычал. Он низко опустил  голову,  и  пряди
волос закрывали почти все его лицо.
     Вбежала Ина, за ней - Сег, кое-как уладили  конфликт.  Заверили  Карью,
что пропажа найдется, может быть, и в самом деле Тор не виноват.
     Уходя, Карья окатила меня лютым презреньем, а выйдя  на  крыльцо,  даже
сплюнула.
     Чудесный день был неожиданно омрачен. Хотя Ина и Сег старались ободрить
меня и я делал вид, что ничего особенного не произошло, все  мы  понимали  -
это далеко не так...
     Спать легли рано. Только утро подарило нам новый хороший день, а  потом
еще одиннадцать дней, не омраченных ни малейшей тенью. О своих  товарищах  я
черпал сведения из газет, знал, что  все  в  порядке  и  спокойно  овладевал
незнакомой речью, учился читать и писать.
     Дня через два после конфликта с Карьей в десятидневную командировку,  в
составе бригады писателей, уехал Сег. Все равно пока со мной не  поговорить.
А тут представился  случай  выступить  перед  читателями,  набраться  свежих
впечатлений. За это время, решил Сег, может быть, я  научусь  изъясняться  -
вот и получится в самый раз.
     Я никуда не выходил с утра до позднего вечера, привыкал к  особенностям
нового языка, отрабатывал произношение, расширял словарный запас.  Я  видел,
как вместе со мной огромное удовольствие от  занятий  получала  Ина.  Она  с
интересом присматривалась ко мне: кто я, что я,  какие  добродетели  в  себе
несу,  о  чем  думаю,  что  меня   волнует?   Даже   вопросы,   закрепляющие
грамматические темы, требовали в ответах информации о себе, о планете Земля,
о населяющих ее людях. Однако обстоятельного  разговора  еще  не  было.  Ина
ждала, когда я полностью овладею речью  и  можно  будет  по-настоящему,  без
натяжек, услышать  живой  рассказ  о  неведомом  мире,  о  невиданных  живых
существах.
     Мне нравилось, что у нас  сложились  деловые,  товарищеские  отношения.
Ничто не расслабляло, не уводило в сторону.  Был  даже  какой-то  внутренний
стимул - каждое утро я брался за учебу  с  большим  подъемом.  Какой  именно
стимул  -  я  не  совсем  понимал,  но  связывал  его  с  именем  Ины,  моей
учительницы...
     Удивительно, я нисколько не уставал. Энергии хватало  и  на  дневник  -
перед сном я записывал в общую тетрадь впечатления прошедшего дня,  -  и  на
чтение беллетристики. На книжной полке я нашел несколько повестей и романов.
Разумеется, в первую очередь  одолел  книгу,  написанную  Сегом.  Его  роман
оказался надуманным, многословным, слишком мелким по проблематике.
     Но с выводами я не спешил: глубоко не зная здешней жизни, да и развития
литературы, мог ошибиться...
     Несравненно  живей,  интересней  оказались  очерки  и  статьи  Сега  на
исторические и злободневные темы. Сег был талантливым публицистом - в этом я
убеждался все больше и больше, листая подшивки газет. Каждое слово зажигало,
звало на борьбу, ничего лишнего, ненужного; все важно и  наполнено  глубоким
социальным смыслом.
     И еще одно поразило и обрадовало меня: Сег, оказывается,  был  активным
участником освободительного восстания, одним из тех, кто первым  ворвался  в
вооруженную до зубов крепость бывших правителей. Так вот каков он, Сег.  Вот
почему ему доверили опекать гостя с другой планеты.
     Размышлять было над чем, и для тренировки речи я  старался  высказывать
мысли вслух, радуя Ину лестными эпитетами в адрес ее мужа...
     Моя учеба закончилась совсем неожиданно. Я чувствовал,  что  Ина  скоро
поставит точку, но такого быстрого завершения не предполагал. Однажды, после
завтрака, когда я разложил перед собой тетради и  приготовился  к  занятиям,
Ина дрогнувшим голосом сказала:
     - Сегодня последний день... Вы усвоили учебную программу на  "отлично",
поздравляю.  Мне  хотелось  бы  для  речевой  практики  познакомить  вас   с
некоторыми людьми, сводить в город. Не возражаете?
     - Буду очень рад!
     - Сначала пойдем в школу. Вы примите участие в нашем сборе.  Но  прежде
давайте повторим грамматику и закрепим лексику. Возьмите ручку, пишите.
     Постучали. Ина открыла,  и  в  комнату  вошла,  грузно  ступая,  полная
пожилая женщина.  "Где  я  видел  ее?  -  подумал  я.  -  А,  наверное,  это
родительница Карьи - очень уж похожа на нее..."
     Я не ошибся, это была тетушка Ера, Карьина мама.
     Тетушка подозрительно оглядела комнату, плюхнулась в  кресло  и  тяжело
вздохнула.
     - Ох, моченьки моей нету. Тружусь, тружусь, день  и  ночь...  -  Глазки
тетушки Еры мелко-мелко бегали, изучали обстановку. - Вот, выбрала свободную
минутку, внучку гостинец принесла. - Она подняла сетку с крупными оранжевыми
плодами, похожими на апельсины. - Целых две недели копила.
     - Копила? - не поняла Ина. - Что-то не пойму...
     Я сидел молча, уткнувшись в тетрадь с записями. "Иностранцу" не следует
вмешиваться в дела родственников.
     - Потому и не поймешь, что молода еще, -  наставительно  ответила  тетя
Ера. - Разве не знаешь, где я работаю? В больнице, в самом что  ни  на  есть
золотом месте. Я пока к больным пропускаю, столько всего наберу - еле  домой
дотащишь.
     - Вроде, неудобно брать... - возразила Ина.
     - Чего там неудобно. Это тебе  неудобно  -  учительница.  И  то  небось
детишки да их родители подарки по праздникам таскают.
     - Нет, мы не берем! - вспыхнула Ина. - Запрещаем!
     - Ну а мы  не  запрещаем.  И  он,  бедный  посетитель,  свое  сердчишко
успокоит, и нам, нянечкам, хорошо. Да и что за посетитель  такой,  если  без
гостинца.
     - А вдруг он просто так пришел, навестить. И ничего с собой не взял...
     - Бывает. Таких несолидных мы не  пускаем.  Покрутится-покрутится  -  и
уйдет. Ну а кто подогадливей - хорошенько  попросит,  да  денежку  незаметно
сунет - иди на здоровье! Мы же не злодеи какие. Да и много не  берем.  Зачем
много, и так  помаленьку  наскребаем.  -  Тетушка  спохватилась  и  тихонько

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг