- Ну-ну, - сразу возмутился я. - Прошу прощения. Нежности потом. Не все
закончено...
- А что осталось?
- Осталось произнести два слова, которые выведут "снегурочку" из
состояния гипноза.
- Каких два слова?
- Кроме меня, их никто не должен знать. Во избежание случайного
совпадения, я обратился к староанглийскому языку...
Я наклонился и шепотом произнес на ухо "снегурочке": "good morning!"*.
Увидев, что "снегурочка" открыла глаза, сказал громко:
______________
* Good morning - доброе утро.
- Вставай, Юлия. Ты долго спала!
Юлия встала, потянулась и удивленно спросила:
- А почему я здесь?
- Ты была больна, - сказал я. - И пришлось тебя полечить.
- Ах да, я вспомнила: вы мой врач!
- Врач? - удивилась Элла.
- Да, - объяснил я обеим. - Только я могу лечить Юлию. И никто другой.
- А это моя сестра. - Юлия повернула к Элле красивое лицо. - Зовут тебя
Элла.
Элла удивленно заморгала, глядя то на меня, то на Юлию. Потом нашлась.
- Да, Юленька. Память у тебя хорошая.
Юлия хотела встать, но я решил остальную доводку провести чуть позже. И
так слишком много радости. Я наклонился к Юлии и шепнул: "good bye"*
"Снегурочка" легла и сладко закрыла глаза.
______________
* Good bye - спокойной ночи.
- Что вы сделали! - закричала Элла.
- Уложил Юленьку спать. Вы даже не заметили, что она не одета. Ей нужно
платье и все остальное.
- Я сбегаю, принесу свое!
- Отлично. Для начала сойдет ваше. Но пока "снегурочка" пусть поспит.
Не праздновать же ей с нами.
- Почему же? У нее день рождения!
- Юным созданиям не все нужно знать, - пошутил я. - Это во-первых.
Во-вторых, она ни есть, ни пить не может.
- Да, да, верно... - И вдруг испугалась. - Но ведь все заметят это!
- Не заметят. Она станет говорить, что у нее особый режим питания. Это
и в самом деле так. Она лишь будет спать, как все люди. За это время
затраченная энергия восстановится.
- Послушайте... - Элла широко раскрыла глаза и уставилась на меня в
упор. - Вы гений!
- Преувеличивать не надо. Я самый обыкновенный. Разве что более опытный
и более старый...
- Опять вы...
- Так будем праздновать или нет?
- Что за разговор, конечно!..
- Пожалуйста, возьмите организацию на себя.
Элла как бы очнулась, в глазах ее сверкнула радостная стремительность,
и она умчалась за провизией и одеждой для Юлии.
Я устало присел на подоконник и только сейчас увидел: за окном вовсю
разгорался рассвет. Розоватый поток света становился мощней, синие холодные
тени прятались за деревьями. И наконец первые солнечные лучи весело
заскользили по снегу... В этот ранний час на улицах было тихо, безлюдно. К
птичьим кормушкам откуда-то примчалась стайка воробьев и устроила оживленную
возню с таким громким чириканьем, что было слышно в комнате, за толстыми
стеклами окон...
Через несколько минут мы сидели за журнальным столиком. Элла принесла
свежие огурцы, помидоры, нарезанную ломтиками буженину, шоколадные конфеты.
Подняли искрящиеся бокалы с шампанским и легонько их сдвинули.
- За нашу Юленьку! - торжественно произнес я.
- За мою сестру! - подмигнула Элла. - За первого искусственного
человека!
Мы выпили, и Элла попросила:
- Можно, она поживет у меня?
- Не возражаю. Только, как договорились, держать язык за зубами.
Элла включила магнитофон. Звуки "Космического вальса" наполнили
комнату. Когда они растаяли, я ощутил, что крепко обнимаю Эллу, а она меня.
Наши губы перестали быть моими и ее губами...
"Все-таки попал в капкан", - с досадой подумал я, мягко отстраняясь от
девушки.
- Продолжим наш эксперимент. - Я встал и направился к "снегурочке". -
Прежде всего проверим координацию движений.
- Она сможет танцевать?
- Еще как!
- А петь?
- И петь сможет.
Юлия после двух "оживляющих" слов встала, и Элла повела ее за стеллажи
одеваться. Я с гордостью смотрел на обнаженную девушку и восторженно думал:
"Хорошо лепили древние ваятели, честь им и слава! Доступными средствами они
талантливо прославляли и утверждали жизнь. Однако их скульптуры - холодные,
неподвижные, немые...
Если бы древний художник мог сюда войти и взглянуть на ожившее
произведение искусства, он, наверное, так же, как сейчас я, воскликнул: "Вот
чего может достигнуть поиск человека, его фантазия, его мечта! Да
здравствует человек! Да здравствует его извечная творческая
неуспокоенность!.."
Может быть, не совсем скромно воздавать человеку через себя, через свой
труд. Но как же иначе. Дело-то совсем не во мне, а в многолетнем опыте,
вековых накоплениях, которые прорываются вдруг новым качеством, дерзким
открытием - неважно в чьей лаборатории: моей или моего товарища...
Девушки вышли из-за стеллажей, начали кружиться, прыгать - я даже
испугался: нет ли в системе "снегурочки" неполадок... Но нет - девушки
быстро угомонились и подошли ко мне.
- Извините, - тихо сказала Юлия.
- Так мы пойдем? - спросила сияющая Элла.
- Куда? - удивилась Юлия.
- Ко мне. А когда поправишься и доктор разрешит - вернешься домой.
Юлия вопросительно заморгала огромными ресницами.
- Да, Юленька. Слушайся пока сестру. А там видно будет.
Девушки оставили меня одного, и я решил немедленно осуществить еще одну
давнюю задумку. Я извлек коробку, которую называл аппаратом нейтрализации
чувств, вставил подготовленные несколько дней назад недостающие детали и
настроил частоту... Осталось только включить аппарат и постепенно усиливать
волновое воздействие.
Я прошелся по комнате и вновь остановился у окна. Солнечное утро вовсю
шуршало осыпающимся с веток снегом, дробяще звенело воробьиным чириканьем,
переливалось на мягких сугробах всеми цветами радуги.
Появились первые прохожие. Двое. Не спеша направляются к скверику. Э,
да это влюбленные! Они идут обнявшись и не сводя друг с друга счастливых
глаз. Вот смахнули со скамейки густую снежную пыль, сели рядышком,
близко-близко, и замерли в долгом поцелуе.
Счастливая пара. Они сейчас, как говорится, на седьмом небе. А мне
этого испытать не довелось. Хотя страшно хотелось. Так хотелось! Но увы. На
мою долю выпала лишь горькая участь созерцать счастье любимого человека и
делать вид, что так и должно быть...
А разве могло быть иначе?..
На этот вопрос я всегда отвечал категорично: иначе быть не могло.
Счастье друга - святое счастье. Счастье женщины, которую любишь - святое
вдвойне...
Ну, а как же все-таки быть тому, кто любит и любовь его остается без
ответа? Страдать без малейшей надежды на будущее? Не спать ночами? Не
сводить воспаленных глаз с тени на окне?..
Ради чего, спрашивается? Нужна ли людям такая любовь?..
Наверное, не нужна. Но что поделаешь, если она есть...
Я вдруг мысленно перенесся в комнату Жанны и как бы заново ощутил
томящую боль в груди - Жанна спокойно листает свои учебники, конспекты и
ничего не замечает...
Нужна ли такая любовь? Да, наверное, не нужна...
В один из лихорадочных вечеров и возникла идея задушить в самом себе
эти ненужные чувства. Идея родила аппарат нейтрализации... Да, я готов был
применить его на себе, против себя. Помнится, только потому не применил, что
какую-то пользу от безответной любви все же увидел. Она, эта самая любовь,
помогла появиться новым идеям, учила дерзости, заставляла доводить начатое
до конца...
Ну хорошо - я, конструктор, человек технического творчества, да и мне
подобные люди могут найти оправдание безответной любви. А что делать людям
нетворческим? Как поступать им? Может быть, им-то и нужен аппарат
нейтрализации?
А с чего я взял, что есть деление на творческих и нетворческих людей?
Нетворческих людей в мире не существует. Если человек мечтает - он уже
творец. Он хочет увидеть завтрашний день совсем иным и в своей сфере
проявляет все свои возможности...
Да и так ли трагична безответная любовь? По-моему, только она способна
по-настоящему привести в движение дремлющие в человеке силы, разбудить и
развить его творческий потенциал. Только она способна по-настоящему дать
ответ на вопрос: что же такое настоящая любовь?
Наверное, все-таки никто не вправе отнимать у человека возникшие
чувства. Они, даже безответные, величайшее благо на земле...
Я вдруг представил: Элла приходит ко мне с безразличным видом, сухо,
официально докладывает о проделанной работе. Глаза потухшие, стеклянные.
Элла не замечает меня, я ей безразличен...
Пожалуй, самая мысль об этом уже страшна...
Еще одно соображение: кто знает, сколько хороших замыслов, идей, смелых
проектов не увидят свет, если вдруг лишить Эллу высоких, неповторимых
чувств!..
Выходит, я чуть не стал преступником! Да как я мог!.. Ведь я не только
помыслил, но и построил преступную машину...
Меня бросило в жар.
Я схватил аппарат нейтрализации и бросил под пресс. Нажал кнопку - и
коробка с лампами и проводами со звонким хрустом превратилась в рваную
металлическую лепешку...
Шатаясь, я добрался до кресла, рухнул в него и вытер со лба холодный
обильный пот.
Солнечный зайчик коснулся моей ладони, вскочил на плечо и стремительно
скользнул на пол. Я облегченно вздохнул и неведомо чему улыбнулся...
[Image004]
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЮРИЙ ПЕТРОВ
Никогда не думал, что судьба повернет так жестоко, отнимет самого
дорогого человека, моего мальчика, сына, незабвенного Германа... Уж лучше бы
я погиб где-нибудь на опасных космических тропах, а ему бы жить да жить...
Я собрал все, что только было можно, о последних часах жизни Германа.
Записал рассказ Максима, его друга и дублера по аварийно-спасательной
работе, на которую они отправились вместе, ни на секунду не задумываясь о
возможных последствиях. Служба Космической Океании преподнесла мне
видеозапись погружений и работы Германа на дне, и я до самого последнего
рокового момента мог проследить живые движения живого Германа. Я столько раз
просматривал видеозапись, что больше в этом нет необходимости - стоит только
закрыть глаза, четкие кадры возникают сами собой...
В те дни на планете Веда создалось тревожное положение. Здесь, в
рыбацких поселках Голубой бухты, начала распространяться странная болезнь:
рыбаков и рыбачек, не знавших даже, что такое простуда, вдруг поражал
нервный приступ, люди неожиданно падали и, задыхаясь от кашля, бились в
припадке.
Обратили внимание на то, что болезнь разыгрывалась в то время, когда с
моря дул ветер. К берегу гнал прибой мертвую рыбу, чайки вдруг
останавливались на лету, судорожно трепыхались и бездыханно падали на
воду...
Жителей рыбацких поселков срочно эвакуировали, в бухту выслали отряд
для установления источника поражения. Оказывается, в трех милях от берега,
рядом с безымянным островком, со дна океана поднимались пузырьки бесцветного
нервно-паралитического газа. Чтобы газ не распространялся и свободно уходил
в атмосферу, опасный район оградили силовым барьером.
Когда Космический центр прислал добровольцев, по жеребьевке право
разведывательного погружения получил Герман. Он крепко пожал руку Максиму,
который в составе отряда оставался на берегу, и всем остальным и по гибкому
трапу поднялся на спасательный бот. Взревел мотор, обдал соленой пеной
провожающих, и небольшое судно стало быстро уменьшаться, приближаясь к
островку. Бот пришвартовался и стал похож издали на крохотную желтую
скорлупку.
Герман начал погружение, включилась контрольная телевизионная камера.
Все шло в обычном порядке, никаких препятствий или осложнений не
возникало. На глубине две с половиной тысячи метров Герман обнаружил груду
контейнеров, он передал на берег:
- Стенки прочные, хорошо сохранились. За исключением одного
контейнера - из него и выходит газ. Предлагаю коробки поднять и на
безопасном расстоянии от берега уничтожить.
- Из какого материала выполнены контейнеры? - последовал вопрос.
- Точно установить не могу. Похоже на бетон...
- Надписи есть?
- Никаких. Лишь знак - смертельно опасно: череп и скрещенные кости.
На командном пункте решили, что рисковать не стоит. От резкой перемены
давления контейнеры могут развалиться. Их транспортировку, для последующего
уничтожения газа, лучше всего осуществить в глубинных условиях, под водой.
Вместе с водолазами на дно опустился специалист. Он подтвердил
высказанное предположение контейнеры поднимать опасно, они пролежали здесь
несколько веков. Возможна только мягкая переноска, без рывков и толчков.
Водолазы приступили к делу, и за несколько часов все контейнеры, их
насчитали пятьдесят, были переправлены за десятки миль от берега и
подготовлены к уничтожению.
Дно расчистили, и Герман обнаружил в затянутой илом впадине еще один
контейнер. Он был более вытянутый и гораздо крупнее. На боковой
металлической стенке трижды повторен знак смертельной опасности.
Герман сообщил о находке на берег и приказал всем немедленно подняться
наверх.
Много раз он подходил к контейнеру, внимательно осматривал верх, низ,
осторожно снимал наросты. Да, что-то его настораживало... Вот он сообщает на
КП:
- Стенки сильно проржавлены. После вашего сигнала "зона свободна"
займусь глубокой проверкой.
Тускло отсвечивает круглый верх глубоководного скафандра. Зеленая толща
воды заметно помутнела от недавних работ на дне, легкие пузыри стремительно
летят вверх и, кажется, звенят, как серебряные колокольчики. Герман накрыл
ладонью звонкие шарики, но они не удержались-понеслись еще быстрее в страну
солнца и голубого неба...
Герман получил, наконец, сигнал и склонился к основанию контейнера.
Видно - он что-то пытается нащупать. Вдруг все заволокло густой мутью,
сквозь нее остро резанула вспышка... Запаздывающе донеслись последние
торопливые слова:
- Немедленно в укрытие!.. Немедленно!..
Хотя люди на берегу были готовы ко всему, все же такого исхода не
ожидали. Едва успели занять укрытия, как из воды вырос зловещий
ослепительный гриб. Дома рыбаков вспыхнули, как соломенные; ударная волна
расплющила бот и чуть ли не за километр отбросила десяток исковерканных
моторных лодок...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг