Матти.
- Поздравляю вас, - торжественно произнес он и пожал Матти руку. -
Теперь все понятно. С документацией можете не торопиться. Подготовьте ее
обстоятельно, это необходимо для дальнейших исследований. Вашим открытием -
именно открытием, я не оговорился, - займутся теоретики.
Заседание объявили закрытым, и собравшиеся стали не спеша расходиться.
Екатерина Павловна бросилась к Улугбеку, о чем-то быстро заговорила.
Улугбек взял ее за руку и... повел к нам с Юрием.
- Пожалуйста, извините, - обратился он к Юрию. - Нам с мамой нужно
серьезно с вами поговорить.
- Опять что-то придумал... - виновато вздохнула Назарова.
- Что ж, идемте к нам, - сказал Юрий. - Если серьезно.
- Спасибо, - благодарно отозвался он.
К нам присоединились Матти и Элла, а у входа догнал Максим Николаевич.
- Ваше сообщение было таким неожиданным, - сказал он Матти. - Никак не
предполагал... Однако хорошо, что эта комедия кончилась. Я так хотел побыть
с вами, увидеть Юлию...
- Что же мешает? - спросил Юрий.
- Через несколько минут я должен предстать перед комиссией...
- А! - понял Юрий. - Ни пуха ни пера!
И Максим Николаевич ушел. Пока мы направлялись к нам, обычно молчаливый
Матти принялся рассказывать о новых технических достижениях, о том, как еще
одно смелое предположение перестало быть гипотезой и в науке открылись новые
направления. Я слушала не очень внимательно. Я все еще находилась в зале
общественного суда. Мне было стыдно. Так же, наверное, как Назаровой,
которая шла рядом с сыном, краснела и не поднимала глаз. Да, стыдно. Мы не
потрудились как следует разобраться во всем сами, подняли ненужный шум. Да,
уважаемая Жанна Васильевна, обратите на себя внимание. Начинаете
черстветь...
Я взглянула на Матти. Идет себе, рассуждает! А ведь первейший виновник
он. Такое придумал, змий-искуситель, и никому ни слова!..
Дома Юра приготовил стол с мороженым и освежающими напитками. Матти
"разбудил" Юлию, и она вошла в комнату - прекрасная, сияющая. Села за стол и
невинно спросила:
- Почему вы так на меня смотрите?
- Можно я скажу? - поднялся Улугбек. - Потому что вы... самая красивая
девушка в мире!
Юлия покачала головой.
- Не надо так. Разве каждый из нас недостаточно красив?
- Умница, - хитро кивнул Матти. - Я всегда знал, что ты умница.
- Наверное, каждый по-своему красив, - не успокаивался Улугбек. - И
наверное, я слишком субъективен. Я очень люблю эту прекрасную девушку,
единственную на земле! Юлия, я вас очень люблю!
- Спасибо, Улугбек, - благодарно ответила Юлия. - Я вас тоже люблю.
Улугбек просиял и обратился к Юрию.
- Позвольте, Юрий Акимович, - и вдруг ко мне: - и вы, Жанна Васильевна,
как было принято в старину, просить руки вашей дочери. Мы любим друг друга,
вы это видите, вы это слышите. Я обещаю: сделаю все, чтобы ее светлый лик
никогда не омрачила печаль.
Екатерина Павловна тихо ахнула; Юлия растерянно оглядела присутствующих
и опустила голову. Матти забарабанил пальцами по столу. Один Юрий, казалось,
не растерялся и хотел что-то сказать. Я перехватила инициативу.
- Дорогой Улугбек, - сказала я. - Мы, конечно, не возражаем, да и не
имеем права возражать, если между вами обоюдное согласие. Но Вам следует
обратиться к ее настоящим родителям - я многозначительно указала на Матти.
Матти ничуть не удивился. Он как будто ждал моих слов и отреагировал с
улыбкой:
- Ну вот, теоретики еще собираются изучать, а жизнь врывается,
опережает события... Что ж, на то она и жизнь.
- Кроме Юлии мне никто не нужен! - горячо заявил Улугбек. - Без Юлии я
не смогу...
- Хорошо, мы подумаем, - ответил Матти и как ни в чем не бывало
обратился к своему другу: - Я слышал, вы скоро отправляетесь?
Юлия подсела к Матти, зашептала: "Правда? Вы мой отец?" Нежно
поцеловала в щеку. "Милый мой папочка! Я ведь чувствовала - что-то здесь не
так..."
Юрий Акимович на вопрос Матти ответил после улыбчивой паузы. Да, ровно
через три дня ракетоплан стартует. Идут последние приготовления. Хотел взять
с собой Юлию, но теперь, очевидно, она останется...
- Ни за что на свете! - вскочила Юлия. - Я полечу с вами! Обязательно!
Улугбек чуть не плакал.
- А как же...
- Да никак. Я лечу, лечу! Я знаю - буду очень полезна. У меня даже опыт
есть.
- Ох уж этот опыт, - усмехнулся Матти.
- Да, да, - настаивала Юлия. - Максим Николаевич меня хвалил. Я все
запомнила и сама могу поднять ракетоплан в космос!
- Только без хвастовства! - нахмурился Матти. - Завтра, обо всем -
завтра...
- Тогда возьмите и меня! - потребовал Улугбек. Юрий Акимович не успел
ответить. Вспыхнул экран видеотелефона. На связи Максим Николаевич.
Он, сдерживая радость, сообщил:
- Поздравьте, командир. Я полноправный член вашего экипажа. Комиссия
утвердила. Здоров, как дьявол.
- Поздравляю, Максим Николаевич. Завтра в девять ноль-ноль на тренаж.
- Есть в девять ноль-ноль на тренаж!
- Максим Николаевич! - включилась Юлия. - Скажите, я выносливая?
- Очень.
- Могу водить ракетоплан?
- Еще как!
- В приборах разбираюсь?
- Безусловно.
- Вот видите, - повернулась она к Юрию Акимовичу. - И еще я могу...
- Ой, ой, ой, - поморщился Матти. - Вовек не слышал столько бравады!..
Максим Николаевич удивленно пожал плечами.
- А что случилось? Юрий Акимович, возьмите
Юлию, не пожалеете.
Юрий Акимович засмеялся.
- Я бы взял, да появились осложняющие обстоятельства. Не беспокойтесь.
Вашу рекомендацию учтем и примем верное решение.
- Полетим вместе! - с радостью сказала Максиму Николаевичу Юлия.
- Буду рад! - Максим Николаевич попрощался и выключил экран.
Опять заговорил Улугбек:
- Пожалуйста, возьмите меня. Один я не смогу!
Матти вспыхнул:
- Какие все быстрые, нетерпеливые. А вот у меня никто не спросил - могу
ли я один?
- Папочка, милый, - мгновенно села рядом с Матти Юлия. - Может быть, и
ты... с нами? А?
- Я бы с удовольствием. Да здоровье не позволяет.
- Значит... мне тоже... остаться?
- Оставаться не нужно. Летите, если так хочется. А я, если повезет,
доберусь до вас иным способом...
Матти помолчал и объяснил заинтригованным слушателям:
- Вы хорошо знаете: мы научились живую материю превращать в неживую и
наоборот-с сохранением всех свойств превращаемых объектов. Теперь
изыскиваются средства передачи живой материи на большие расстояния, скажем,
с помощью луча, магнитных или иных волн. Скорость передачи будет
регулироваться и может возрастать беспредельно. Так вот, может быть, меня
забросят на Иону таким способом.
- Это опасно! - воскликнула Элла и схватила Матти за руку. - А вдруг...
- Кому-то надо быть первым. Ну, дорогие мои, поднялся Матти, - пора и
честь знать. Если что неясно - утро вечера мудренее.
Все стали расходиться. Юлию, к ее великой радости, увели с собой Матти
и Элла. К ним присоединился Улугбек. На прощание Матти взглянул на меня с
укором, но ничего не сказал. Матти прав, я чувствую себя перед ним страшно
виноватой... Юрий обнял Юлию, поцеловал - ему явно не хотелось расставаться,
он даже спросил:
- Насовсем?
- Нет, папочка, - ответила Юлия. - Ведь вы тоже мой папочка! Мы вместе
полетим!
Екатерина Павловна выходила последней.
- Наверное, я очень постарела, - печально сказала она. - Но и дети
каковы. Сплошные сюрпризы.
И вот мы с Юрием остались одни. Он разложил на столе книги, карты -
будет работать. Мне бы тоже засесть за учебники и конспекты, да что-то не
хочется. Впервые за много лет что-то внутри отказалось подчиниться
установленному порядку. Я походила по комнате - нет, не могу себя заставить.
- Юра, - сказала я мужу. - У меня ужасное состояние... Ты понимаешь?
- Понимаю, - тихо отозвался он. Сложил книги и карты. - Понимаю. Пойдем
к реке. Погуляем. Согласна?
- Конечно, я была согласна. Хоть куда-нибудь, только не оставаться в
четырех стенах...
На крыльце я взяла Юрия под руку. Пересекли неширокую асфальтированную
улицу и через парк стали спускаться к реке. Мягко шуршали под ногами опавшие
сосновые иглы; просветы между оранжевыми стволами залила ослепительная
краска заката. Этот парк мы очень любили. Здесь когда-то носился мой
мальчуган под присмотром ворчливого Матти... Это было и уже никогда не
повторится. Даже Матти уже много, много лет не был на этих шуршащих аллеях.
Как будто отрекся. Как будто его сюда не тянет... А ведь знаю - еще как
тянет. Только больно ему. Так же, как и мне, осиротевшей матери...
Стараюсь не думать о запретной теме. А как не думать. Вот старая
скамья, с глубокими трещинами.
Мы оставили ее такой, какой она была в те годы, каждую весну
подправляем и подкрашиваем. Это любимое место Германа. Он отдыхал здесь.
Приходил сюда с книгой или просто так...
Мы осторожно присели. Юрий внимательно посмотрел на меня, ничего не
сказал. Да и зачем? Все уже сказано, нового не придумать.
Я давно знаю - Герман погиб не зря. Жизнь есть жизнь. Ради нее мы
трудимся, совершаем подвиги. И умираем, чтобы уступить место новым
поколениям.
Жизнь хороша, слов нет. Особенно теперь, когда человечество избавилось
от тяжких пороков прошлого. Только будь человеком! Только трудись! Только
гори сам и зажигай других! И мы трудимся, и стараемся, и прекрасно горим,
воздавая дань всем борцам прошлого за сегодняшний день.
Жизнь каждого из нас - подвиг. Юрий и его товарищи осваивают космос.
Матти Рану открывает новое в науке. Я воспитываю ребят. Каждый рабочий,
каждый деятель науки и культуры ежечасно совершает подвиг. Потому что всего
себя, без остатка, отдает любимой работе, ищет новые пути совершенства,
трудится для всех. Этот подвиг - огромное счастье!
И ни один из ныне живущих не усомнится в нем, не откажется от такой
прекрасной судьбы...
И я говорю: да здравствует наше прекрасное время! Спасибо жизни, что не
обошла ничем, и я узнала все, что должно узнать каждому человеку.
Тысячекратно я произнесу "спасибо" и не покривлю душой.
И если защемило в душе - то от иных потерь, и если захлестнуло
безволие - от иных причин. Мы ведь живые люди. Думаем и чувствуем
по-человечески...
Нет, не может человек оставаться один!
- Юра, - сказала я. - Если ты хоть чуточку меня любишь - возьми и меня
с собой!
- Я думал об этом. - Он ласково обнял меня.
- Срок настолько большой, что...
- Да, мы можем не увидеться.
- И ты легко говоришь! - У меня выступили слезы, все затуманилось,
задрожало.
- Разве легко, - вздохнул Юрий. - Я завтра же пойду и откажусь от
полета.
- Ты с ума сошел!
- Иного выхода не вижу.
- Но я же предлагаю: возьми меня!
Юра покачал головой.
- Перегрузки настолько большие - не выдержишь... Матти это понимает.
- Ну и пусть. Одной не легче.
Мы поднялись и пошли к реке. Ощутимо пахнуло прохладой.
- Я поговорю с Матти, - сказала я. - И вместе с ним - к тебе...
Превращусь во что угодно, лишь бы к тебе, лишь бы всегда с тобой!
- А вдруг что-нибудь не сработает? - с тревогой произнес Юра. -
Опасно...
- Лучше честно признайся: не хочешь, чтобы я оказалась на Ионе... Ведь
там Ина... - Последние слова вырвались неожиданно. Я старалась не думать об
этом, тем более совсем не хотела хоть в чем-то упрекнуть Юрия.
Он резко остановился, пристально посмотрел мне в глаза и с досадой
сказал:
- Ну зачем же путать большую симпатию с любовью. Я же объяснял!..
По-настоящему я люблю только тебя. Слышишь - только тебя! Вот такую
земную-преземную! Ведь то, что моим первым другом на Ионе стала женщина, -
всего-навсего случай. В своем ближайшем окружении, в той микросреде, в
которой я находился, она заметно выделялась - и умом, и воспитанностью, и
душевными качествами.
Однако я не переставал себя чувствовать землянином. Ведь мы намного
совершеннее. Этот контраст неотступно следовал за мною, я постоянно был
дома, на Земле... Рядом с тобой.
Я уткнулась Юрию в плечо и не смогла сдержать слезы. Он обнял меня и,
словно в каком-то возвышенном оцепенении, замер...
Потом мы спустились к самой воде. Закат густо отражался в небыстром
течении, и алые струи неспешно кружились и шлепались пенистой волной о
глинистый берег.
Донеслись голоса и музыка.
- Космический вальс, - улыбнулся Юра, и мы прислушались.
Волнующая мелодия стала приближаться, и я как будто впервые различила
столько оттенков и удивилась. Нежные звуки, как многоцветная мозаика,
рисовали в воображении невиданную картину, в которой был не только
безграничный простор, но и обозначенный тенью объем - все имело свою
неповторимую форму, светилось, проступало блестками, пряталось в темноте.
Едва уловимые границы и зыбкие переходы усиливали необычное впечатление,
хотелось лишь удержать в сознании этот сложный красочный мир, побольше
побыть в нем, подышать воздухом неведомых полей, побродить по далеким
душистым лугам с незнакомыми цветами... И еще одному я вдруг удивилась: ведь
это сама жизнь - звуки, трепетные, пронзительные, собираются воедино и
организуются в живое единство едва ощутимым сердцебиением - да-да, я слышу:
бьется сердце! - и все дышит, все движется, все пронизано смыслом и глубокой
радостью...
Мелодия постепенно удалялась, она словно пряталась где-то в зарослях
тальника, когда же исчезла совсем и у наших ног опять зашлепала речная вода,
Юра печально вздохнул.
А мне стало хорошо и удивительно спокойно.
СОДЕРЖАНИЕ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. МАТТИ РАНУ 5
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЮРИЙ ПЕТРОВ 49
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. МАКСИМ КОВАЛЬ 102
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ЖАННА ВАСИЛЬЕВНА 133
Николай Алексеевич Бондаренко
КОСМИЧЕСКИЙ ВАЛЬС
Фантастическая повесть
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг