- Как вы узнали?
- За мной следят давно. Если появляется этакий тип - держи ухо востро.
Удивительно не это. Он поверил вам! Вернее - испугался вашего пропуска!
- Еще бы. Это пропуск в резиденцию господина Карла.
- Вот как? И давно у него?
- С завтрашнего дня приступаю к работе.
- Интересно, что за работа.
- Точно не знаю. Должен выполнять, что прикажут. Однако страху нагнал
он порядочно. Глаза бы не видели этого Карла!
- Понимаю, заставляет нужда.
- Нужда? Нет, нужды я не испытываю.
- Тогда - что?
- Не знаю. Буду думать...
Парень заглянул мне в глаза и сказал:
- Конечно, вы не обязаны отвечать на мои вопросы. Нельзя - значит
нельзя.
- Я говорю правду: буду думать.
- Если бы вы не были способны делиться хлебом, я бы вам не поверил. Но
деваться некуда, - улыбнулся он. - Вы меня покорили. Как вас зовут?
- Свое настоящее имя не помню. Карл называет Чек - сокращенно от слова
"человек".
- Что ж, вполне подходящее имя - Человек! Так я и буду вас знать -
полнозвучно, без усечений - Человек!
- Спасибо, - с благодарностью кивнул я парню.
- А мое имя Роб, - сказал парень. - Так меня звали когда-то друзья.
- Может, перейдем на "ты"?
- Согласен, дорогой Человек, давай на "ты".
- Торжественный момент. Осталось лишь отметить.
- Что ж, - поддержал Роб. - В честь столь знаменательного события
предлагаю доесть великолепные бутерброды.
- Послушай, пойдем ко мне, - вспомнил я о своем особняке. - Может быть,
найдется кофе.
- На худой конец запьем кипятком, - согласился Роб.
Мы пошли наугад, через парк, и Роб сказал:
- Видишь, вон мелькает та самая шляпа. Не отстает. Не нравится мне эта
слежка.
- Не обращай внимания. Сейчас найдем мою резиденцию - и никто нас не
увидит и не услышит.
- Ты забыл, у кого на службе, - печально сказал Роб. - Твой дом, я не
сомневаюсь, насквозь прослушивается.
- Не может быть! - предположение Роба неприятно меня поразило, я даже
остановился.
- Не унывай. Это не самое худшее.
Сразу за парком мы увидели белый одноэтажный дом. О, словно живое
существо, призывно глядел на нас глазами-окнами сквозь высокую железную
ограду.
Мелькнула и скрылась за углом знакомая черная шляпа. Мы с Робом
понимающе переглянулись и направились к железной дверце в ограде. Ключ
подошел и к замку, и к дверям дома.
- Прекрасная вилла! Восхитился Роб.
Через небольшую прихожую мы попали в довольно просторную гостиную. Роб
пристально стал осматриваться, а я заглянул в дверь налево и обнаружил
хорошо оборудованный кабинет с библиотекой. Дверь направо привела в
белоснежную спальню.
В кабинете затрезвонил телефон. Никак не ожидал! Поднял трубку.
Раздраженный голос Карла стал выговаривать:
- Я запрещаю приводить посторонних. Немедленно выпроводить и заняться
делом.
- Меня никто не предупреждал...
- Не разговаривать!
- Хорошо, господин Карл.
Роб все понял, встретил меня проницательной улыбкой, но говорить не
разрешил: приложил палец ко рту и кивнул на выход. Я закрыл дверь на ключ и
повернулся к калитке, но Роб потянул меня в противоположную сторону.
Оказывается, за домом был сад и в глубине его угадывался флигелек, по всей
вероятности предназначавшийся для прислуги.
Флигелек оказался незапертым. В крохотной комнатушке тусклая лампочка
осветила кровать на трех изогнутых ножках, четвертую ножку заменяло корявое,
неочищенное от коры полено. Зато постель была аккуратно заправлена выцветшим
тканевым одеялом. Рядом на столике нарядно блестела начищенная керосиновая
лампа.
Минут пять, сантиметр за сантиметром, Роб исследовал комнату и все, что
в ней находилось. Нет, ничего подозрительного не обнаружил и, похоже,
успокоился, сбросил плащ. Снял с лампы стекло, чиркнул спичкой, поднес ее к
фитилю и... задумался. В лампе не было керосина. Роб заинтересовался, стал
осторожно вывертывать головку с фитилем. Что-то обнаружил, быстро вкрутил
головку и понес лампу куда-то в сад.
Когда Роб вернулся, я спросил:
- Ты... разбил лампу?
- Зачем портить добро? Она будет записывать шорохи вечернего сада.
Наговоримся - внесем.
Я вспомнил о бутербродах, которые оставил в своей резиденции, и бросив
Робу "Я сейчас", припустил к дому. Едва вошел - засвербили телефонные
звонки. Ничего, господин Карл, сегодня я принадлежу себе и могу обойтись без
общения с вашей светлостью...
Рядом с прихожей обнаружил двери на кухню и в ванную. Заглянул в
кухонные шкафы - пусто, открыл рефрижератор - то же самое. Набрал большую
кружку воды - запивать бутерброды.
Телефон свербил и свербил, настойчиво приглашая меня к господину Карлу.
Нет, не хочу. До встречи, мой повелитель! Повернул ключ в двери - и звонки
прекратились.
Роб, ожидая меня, сидел на кровати - стульев не было. Увидев кружку с
водой, он обрадовался, помог разложить на столе и нерешительно спросил:
- Можно? Один глоточек?
- Пей сколько хочешь, принесу еще.
Роб благодарно кивнул и медленными смакующими глотками отпил из кружки.
- Божественный дар природы! Но я чуть-чуть. Бегать туда-сюда не
следует. Ничего подозрительного не заметил?
- Нет. Только телефон надрывается.
- Господин Карл прекрасно тебя видит. Будешь работать под недремлющим
оком.
- Точно. Но в чернильницу он меня не загонит.
Мы приступили к ужину, удобно усевшись рядышком, и я рассказал Робу про
административно-бюрократический музей, о невиданной стеклянной гробнице в
виде чернильницы, в которой заперты души сотрудников карловского учреждения.
Карл, засмеялся я, называет это плазмой для Иноферы...
Мне казалось, Роб посмеется вместе со мной, но он нахмурился,
помрачнел.
- Это, дорогой Человек, трагедия. Для тех людей, которых лишили
человеческого призвания. А господин Карл - настоящий преступник.
Мне хотелось рассказать Робу о механизированных продовольственных
складах, о светящихся точках на макете земного шара, о лозунгах, призывающих
оградить Ноосферу от варварских вторжений... Но я не решился на такое
откровение: Роба, по существу, я совсем не знал. Я очень верил ему, но
сейчас одного слепого доверия, казалось мне, было недостаточно. Вот узнаю
его поближе - может быть, даже спрошу совета...
Роб сосредоточенно жевал, думая о чем-то своем.
- Сегодня мне повезло, - вдруг сказал он. - Встретил душевного, доброго
человека, который и накормил меня, и напоил. Спасибо. Не то бы вернулся в
свою подворотню насквозь голодный... Знаешь, где я ночую? В подвале одного
заброшенного дома. Пробираюсь ночью, чтобы никто не увидел. Заметят -
выкинут в два счета. Я даже тебе не скажу, где находится этот дом, - шутливо
добавил Роб. - Не то сообщишь по простоте душевной господину Карлу.
- Что ты! Я бы и под пыткой не сказал.
- Признайся, ты загорелся желанием мне помочь. И завтра же хотел
поговорить обо мне с господином Карлом. Ну, на предмет работы и прочего.
- Верно, - удивился я, мысль такая действительно мелькнула.
- Ты рекомендуешь меня господину Карлу, ничегошеньки не зная обо мне. А
уж господин Карл о моей личности осведомлен прекрасно. Вот он и спросит: а
как этот Роба найти? Ты сообщаешь мой, так сказать, адрес, и меня не только
выкидывают из моей превосходной норы, но и отправляют туда, где я уже
пребывал три года. Вижу, хочешь спросить, а где же я пребывал три года и за
какие грехи?
Роб настороженно прислушался, вышел в сад, молча постоял. Я хорошо
понимал его действия и терпеливо ждал.
- Кажется, тихо. - Роб, вернувшись, легко сел рядом, и я приготовился
слушать. - А грехи мои вот какие. Образ моих мыслей, мои желания не
совпадают с образом мыслей и желаниями твоего повелителя. Я антипод
господина Карла. Я понял это давно, еще на студенческой скамье. По
специальности я историк, а историки господину Карлу не нужны. Ему нужны
бездушные лакеи, бессовестные лгуны, на худой конец - молчаливая рабочая
скотина. Господин Карл боится нормальной, здоровой мысли, - потому что она
против него, вот он и придумывает для ее уничтожения умопомрачительную
муштру, тюрьмы да гробницы... Я попытался объяснить это своим ученикам. На
следующий день после моих самостоятельных уроков меня просто-напросто
уволили. Вначале я не очень-то огорчился, а потом понял, что такое не иметь
постоянного дела. Первое время я как-то перебивался - то старики немного
пришлют, то Элен, девушка у меня была, накормит. Старики и сейчас присылают,
но этой мелочи едва хватает на два дня. Однажды, на пороге очередной
голодухи, я вышел в город; присматриваюсь - не подвернется ли поденка. Улицу
вдруг оцепили, увернуться не успел... Присудили три года - за тунеядство.
Как отсиживал срок - рассказывать долго. Скажу только: о мягком хлебе и
свежей розовой ветчине мы и не мечтали... Да и теперь чудаки с сэндвичами
попадаются не каждый день.
- Ты сказал, Роб, у тебя была девушка.
- Была. Мои друзья по колледжу говорили, что в ней ничего особенного, а
я тосковал, если не видел Элен хотя бы один раз в день. Действительно, она
была скромная, стыдливая, старалась не бросаться в глаза. Но сколько было в
ней нежности, душевной теплоты - хватило бы дюжине пустых красавиц. Она
также закончила колледж и преподавала французский. Еще в колледже мы
договорились соединить свои судьбы и даже назначили день свадьбы. Но свадьба
так и не состоялась. Меня уволили - как строить семью без гроша в кармане...
Бывало, приду к ним - наливает Элен из кастрюльки поесть, а ее отец, худющий
седой старик, сядет напротив, уставится на меня и что-то бормочет... И мне
чудились одни и те же слова: "Как не стыдно! Как не стыдно!.." Так и
перестал к ним ходить. А тут угодил за решетку... Через полгода моя Элен
добилась свидания со мной, и в присутствии надзирателя, вся в горючих
слезах, сказала, что ей предлагает замужество один состоятельный человек.
"Отец заставляет, - говорила она, - но если ты будешь против, я откажу..."
Разве я могу быть против? Впереди два года тюрьмы, безденежье, голод, новые
мытарства... Сам я обещать ничего не мог и не имел никакого права обрекать
на голод и нищету любимого человека... Пока Элен стояла рядом, я держался,
попросил только на прощание ее поцеловать. Нежно коснулся губами щеки
девушки, мокрой от слез... Элен медленно, не отрывая от меня прощального
взгляда, стала уходить... Ушла... Я рухнул на скамью и забился в судорогах.
Тюремщики с трудом доволокли меня до камеры, нещадно били, но мне было все
равно... Такая вот приключилась история.
Роб поднялся, допил остатки воды и объявил:
- Пора идти. Не то господин Карл пришлет ищеек. Вопросы есть?
- Есть вопросы. Во-первых, - я завернул два оставшихся бутерброда. -
Возьми с собой.
- Спасибо, - не стал возражать Роб и сунул сверток в карман плаща.
- Во-вторых, приходи хоть иногда. Будем ужинать вместе.
- Спасибо. Приду.
- В-третьих, если понадобишься, где найти?
- Это лишнее. Буду появляться сам.
Пока Роб ходил в сад за лампой, я расправил покрывало, убрал со стола
крошки.
Мы покинули флигелек в полном молчании. У ограды крепко пожали друг
другу руки. Роб легонько свистнул, - появился парень.
- Наш человек, - улыбнулся Роб. И они вдвоем растворились в темноте.
В комнату, где поджидает с телефонным разносом господин Карл, я всегда
успею. Гораздо полезнее подышать свежим воздухом, осмотреться. Сумерки
сгустились, зачернели зловещими дырами здесь и там, зато небо было без
единого облачка, прозрачно-зеленоватым, как глаза у Ри. Спокойно бы
размышлять сейчас о чем-то приятном, мечтать о самых обыкновенных земных
радостях и благодарить судьбу... Но я говорю о невозможном. Даже небо, в
ответ на мои мысли, начинает раздраженно швырять холодные сверкающие иглы.
Могучие небесные воды мчатся во всю ширь, готовясь захлестнуть острова
звезд, и скоро яростно забурлят на млечных порогах. Тут уж не до спокойствия
и радости! В душе нарастает тревога, черной кошкой крадется тоска...
Мне показалось - за оградой возникла тень. Неужели Роб?
Присматриваюсь - никого. Лишь понуро согнулся облезлый куст - его-то я и
принял за нового знакомого...
Да, нелегкая судьба у Роба. Хороший, умный человек - и так не
повезло... Вспомнил его рассказ о невесте, о встрече с ней в тюрьме... С
новой силой ощутил доверие к Робу, он был мне очень симпатичен; я решил во
что бы то ни стало ему помочь. Но как - я пока не знал...
Господин Карл поймал-таки меня телефонным звонком. Он бушевал, он не
мог понять, почему я отсутствую. Пришлось объяснить.
- Не могу же я быть свиньей. Нужно проводить человека.
В трубке - новый взрыв негодования:
- Какого еще человека? Только я определяю, кого можно провожать.
Немедленно за работу! Я не позволю, чтобы ты завтра явился неподготовленным.
Внимательно изучи мои статьи и выступления!
- Хорошо, господин Карл.
На стеллажах сразу обнаружил сочинения Карла Великого, достал, не
глядя, несколько томов и устроился в кресле. Названия статей должны были
подсказать, что же собственно изучать. Обращаюсь к оглавлению. Итак... "Роль
промокательных приборов для наведения чистоты в деловых документах";
"Важность правильного выбора нарукавников"; "Об экономии слов в
производственном общении"; "Эмоциональный момент в произнесении текста
выступления"; "Резиновый штамп в делопроизводстве"; "Использование
специальной аппаратуры для изучения деловых качеств работника"...
Ладно, посмотрим, какую роль играют промокательные приборы.
Стараюсь внимательно читать:
"Известно, что мокрое чернильное изображение на плоскости бумажного
листа можно высушить несколькими способами, как то: промокательной бумагой,
обрывком старой газеты, кусочком ткани. Естественно, наибольший эффект дает
использование промокательной бумаги..."
Достаточно, все предельно ясно.
Я захлопнул книгу и расслабленно откинулся на спинку кресла.
Телефонный звонок. Карл спрашивает:
- Как дела?
- Отлично, господин Карл.
- Много ли освоил?
- Несколько статей, господин Карл.
- Желаю успехов.
- Спасибо, господин Карл.
Так не годится, - подумал я, положив трубку. Карл видит каждый мой шаг
да еще и подгоняет! Решил отключить телефон и погасить свет. И Карлу будет
спокойнее, и мне.
Задумано - сделано.
В спальню переходить не стал. Хорошо и в кресле. Посижу, отдохну,
разберусь в мыслях...
Но ни на чем сосредоточиться не сумел - так умотался за день. Закрыл
глаза, и в меня вонзились острые глаза Вора... А я-то о нем забыл! Старший
брат из нелепого рассказа погрозил пальцем, и передо мной поплыли сизые
клочки тумана...
Проснулся рано, с удовольствием поплескался в ванной, включил телефон.
Но Карл, видимо, понял: нельзя быть таким надоедливым - больше не беспокоил.
Еще раз осмотрел кухонные отсеки - не обнаружил ни корочки хлеба.
Позавтракал чашечкой кипятка и отправился на службу.
Ровно в девять был в приемной. Но сердитая Ри не пустила к Карлу - у
него важные срочные дела. Через десять минут забеспокоился: время уходит!
- Я же сказала, - удивилась Ри. - Господин Карл занят.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг