Александр Больных
Библиотека
В лицо пахнуло теплом и чуть-чуть затхлостью. Торд покачал головой и с
восхищением хмыкнул. Неужели Карну все-таки удалось достать?.. Подойдя к
ближайшей полке, он осторожно провел пальцем по корешкам книг. Так и есть -
на пальце остался серый след. Интересно, где же это Карн сумел разыскать
пыль?
Приходя в библиотеку, Торд всегда сначала заходил в хранилище. Он любил
неповторимый запах старой бумаги и клея. Любил, но... Но все-таки считал,
что кристаллы лучше, компактнее. Конечно, хорошо иметь настоящую бумажную
книгу, чтобы при случае небрежно сказать гостям: "Да, подлинник. Середина
двадцатого века". Но целая библиотека... Это так громоздко, занимает так
много места, короче, так нерационально. Непонятно, почему Совет никак не
решится перевести Библиотеку в кристаллокопии? Старина - это прекрасно,
но... Торд неодобрительно посмотрел на испачканный палец и покачал головой;
но так нерационально!
Он еще раз с сомнением потянул носом воздух. Пожалуй, все-таки надо
будет вызвать робота-уборщика. На сей раз Карн в своей любви к старине
немного перестарался.
Под ногами что-то загремело. Торд нагнулся, поднял коробку и
присвистнул. Шутники. На крышке красовалась надпись: "Химлаборатория. Пыль
архивная, стерилизованная". Юмористы выискались.
Он прошелся вдоль полок, скользя пальцами по корешкам: Пушкин,
Лермонтов, Шелли... Отдел поэзии...
Неяркий желтоватый свет и этот особенный запах создавали какой-то
неповторимый уют, оставляли чувство покоя. Впервые мелькнула мысль, что,
наверное, Карн не так уж и неправ,
Под пальцами замелькали другие имена: Гайдар, Багрицкий...
А ведь всего лишь десять лет назад сама идея Библиотеки казалась
невозможной, абсолютно невероятной. Как на него обрушились, когда Торд
предложил создать ее... Какой-то никому не известный аспирант-физик лезет в
святая святых литературы, выбивает почву из-под ног целых поколений
литературоведов, любивших при случае порассуждать на тему: а что сказал бы X
и что написал бы У, если бы... И вот она создана, Библиотека ненаписанного.
Все ее авторы известны, но собранные здесь произведения так и не появились
на свет, что-то помешало им родиться, остановило на полдороге. Несчастный
случай, дуэль. Или - Торд вздохнул - война... Высокие, теряющиеся в
полумраке полки. Тысячи томов, десятки тысяч!
Осторожно пискнул сигнал. Торд бросил озабоченный взгляд на часы. Нужно
было поторопиться, скоро начинался очередной сеанс.
Солнце нахально и безжалостно било прямо в глаза, за стеной
надрывно-визгливо гремела развеселая мелодия "Лили Марлен". Он с трудом
оторвал голову от подушки. Попытался сообразить: что, где, как? Широко, с
подвыванием, зевнул и швырнул в стену первое, что подвернулось под руку -
какую-то книгу. Но патефон не унимался... Он потер ладонями виски и снова
уронил голову.
Так, значит, пили они вчера... Кстати, с кем? Капитан из штаба
ягд-группы, зенитчик, а кто же еще? Впрочем, черт с ними... Он попробовал
встать, но в голове словно граната взорвалась, перед глазами заметались
разноцветные искры, и подушка снова бросилась ему в лицо.
"Вставать или не вставать?" - лениво размышлял он, машинально следя за
мухой, бродившей по потолку. Нашарил под кроватью бутылку, глотнул прямо из
горлышка'.
В дверь осторожно постучали. Он чуть не застонал от досады. Изверги! Не
дадут человеку прийти в себя. Ведь он совсем недавно прибыл в эту
эскадрилью, а уже..; В дверь постучали снова.
- Войдите, - хрипло буркнул он.
Дверь приоткрылась, в образовавшуюся щель деликатно просочился рыжий
обер-ефрейтор люфтваффе.
- Что тебе?
- Господин командир эскадрильи просят вас прибыть на аэродром.
- Пшел вон!..
Обер-ефрейтор продолжал торчать на месте, глядя на него глазами
преданной собаки.
- Пшел вон, скотина!
- Машина у подъезда... - договорить обер-ефрейтор не успел, сапог был
пущен дрожащей, но все-таки достаточно меткой рукой.
За стеной по-прежнему гремела "Лили Марлен".
После мягкого полумрака хранилища пронзительный голубоватый свет,
заливавший операторскую, неприятно резанул глаза. Торд на мгновение
зажмурился, помотал головой и фыркнул. И только потом заметил сидящего на
своем месте Карна.
- Салют! - Торд приветственно махнул рукой, направляясь к главному
пульту.
Бухнувшись в кресло, он некоторое время с удовольствием разглядывал
свое отражение в слепом пока экране хроновизора. Потом крутнулся вместе с
креслом и удивленно посмотрел на мрачного Карна. Черные круги под его
глазами не удивили, Торд и сам выглядел не лучше. Последнее время они много,
очень много работали, прочесывая годы Последней войны. По
двенадцать-четырнадцать часов в сутки. Но тут было что-то другое.
- Что с тобой, Карн? Не заболел, надеюсь?
- Нет.
- Если не в форме, лучше я вызову Холпа, он будет полезнее.
- Нет, не надо.
- Ну-ну, смотри, - протянул Торд, поворачиваясь к пульту.
Он еще раз окинул хозяйским взором машину. Хороший агрегат -
хроновизор. Функциональный. Торд деловито защелкал клавишами, с
удовольствием слыша, как просыпается машина. На пульте один за другим
вспыхивали сигналы. Теперь нужно немного подождать, пока хроновизор войдет в
рабочий режим. Торд откинулся на спинку кресла, и тут ему в глаза бросился
"иконостас" - так насмешливый Холп прозвал ряд стереографий, украшавших
верхний обрез экрана искателя. И что ему не понравилось? Великолепные
снимки, недаром Торд провел столько времени перед хроновизором, выбирая
наиболее подходящий момент...
Тигр, распластавшийся в прыжке. Стремительно вспарывающий голубую
поверхность моря дельфин. Резкие обводы Д-звездолета. Красно-синяя стрела
гиперзвукового самолета. Темп, динамика, ритм, скорость! Ничего лишнего, ни
единой черточки, все подчинено главной идее... А Холп прицепился:
ракетоносец... Брюзга. Какие обводы! Вот на что смотреть надо...
Хроновизор нетерпеливо загудел, мигая зеленым табло готовности. Торд,
не оборачиваясь, спросил:
- Как у тебя?
- Готов.
- Начинаем поиск?
- Давай.
Руки уверенно легли на блестящий штурвал искателя.
- Начали!
На экране вспыхнул зеленый лучик, начал безостановочный бег.
Вверх-вниз, вверх-вниз... В блестящей металлической рамке замелькали цифры:
2214... 2130... Они все убыстряли свой бег, пока, наконец, не слились в
пульсирующий красный клубок. Торд вдруг закашлялся, потому что этот клубок
напомнил ему картину, увиденную во время вчерашнего сеанса... Но это быстро
прошло. Торд осторожно повернул штурвал, и мелькание цифр замедлилось.,
1946... 1945.. 1944...
- Стоп! - услышал он голос Карна. - Контакт.
- Отлично! Сфокусирую поточнее, - Торд начал вращать лимб тонкой
настройки. - Сейчас увидим.
Экран хроновизора засветился сероватожемчужным светом.
- Да, сейчас увидим, - как-то странно отозвался Карн.
Жемчужные проблески на экране начали стремительно таять, экран быстро
наливался голубизной. Вот в нем уже засверкала ослепительная точка солнца...
И вдруг словно кто-то резко мазнул по небесной лазури черной краской. Мазнул
толстой, неряшливой кисточкой.
- И пять сверху! - торжествующе выкрикнул долговязый белобрысый
лейтенант.
- Открываем?
- Каре королей!
Пилот тихо чертыхнулся. Этому белобрысому верзиле непристойно везло! Но
делать было нечего... Кисло улыбнувшись, он швырнул на столик скомканные
банкноты и презрительно смотрел, как лейтенант дрожащими, чуть влажными
пальцами пересчитывает их, расправляет, разглаживает и, наконец, засовывает
в карман кителя. Хоть бы вылет дали, что ли... А то этот тип всех
обчистит...
- Еще партию? - осведомился белобрысый.
Пилот вопросительно посмотрел на партнеров. Сидевший напротив майор
покачал головой и сделал жест, как будто выворачивал пустой карман.
Белобрысый усмехнулся и, стремительно выскочив из-;за столика, умчался в
штабной домик, словно боялся, что у него отберут выигрыш...
Пилот зевнул и скучающе уставился на медленно плывущие редкие облака.
Скверная погода - облака и солнце. В этом рваном пухе могут скрываться
десятки самолетов, и их не заметишь, пока на голову не посыплются бомбы.
Впрочем, ну их... Он закрыл глаза, подставляя лицо солнцу.
Соседний стул вдруг затрещал. Он приоткрыл правый глаз. Так и есть -
командир эскадрильи, тяжело отдуваясь, вытирает голову большим клетчатым
платком. Бегемот несчастный... Ему захотелось усмехнуться, но пришлось
изобразить на лице сосредоточенность и внимание.
Бегемот с выражением совершенного удовольствия на морде потянулся, стул
опять жалобно затрещал.
- Не хотите ли слетать?
- Цель? - холодно осведомился он.
- Проветритесь, - хихикнул бегемот неожиданно тонко. - Ничего
особенного, обычное патрулирование. Ну, возможно, встретите разведчика - но
и только.
Он поднялся.
- Когда вылет?
Бегемот еще раз потянулся и посмотрел на часы.
- Через пятнадцать минут. Самолет уже готов.
Зеленый луч на экране искателя по-прежнему метался вверх-вниз. Но
теперь каждый раз в самом центре экрана вспыхивала маленькая яркая
звездочка. Лицо Карна затвердело.
- Нащупал.
- Локализация? - спросил Торд, осторожно подкручивая верньеры
хроновизора.
- До микросекунды.
- Приготовились!
- Нет, не могу, - сказал вдруг Карн, устало опуская руки. - Не могу.
Торд удивленно обернулся.
- Не могу! - выкрикнул Карн, ударяя с размаху кулаком по краю пульта. -
Каждый раз мне кажется, что это мы с тобой убиваем его. Понимаешь?! Мы с
тобой. Я не хочу, не могу быть убийцей!
- Успокойся! - Торд усмехнулся. - Он уже давно мертв. Смотри! - Торд
ткнул рукой в сверкающую рамку, в которой пылали кроваво-красные цифры.
- Нет! - возразил Карн. - Ты не туда смотришь. Вот он. Он еще жив, он
еще борется, еще на что-то надеется!
На экране хроновизора объятый пламенем самолет стремительно набирал
высоту, оставляя за собой черный хвост дыма.
- Двести лет, двести с лишним лет прошло! Пойми же ты это!
Карн уронил голову на руки и хрипло прошептал:
- Двести? Нет. Он умер вчера. Он умирает сегодня, сейчас. Он умрет
завтра. Он умирает каждый раз, когда мы отказываемся спасти его.
- Мы делаем все, что можем, - Торд пожал плечами. - Мы не имеем права
нарушать нормальный ход истории и, поддавшись минутному порыву, спасать их.
Да это и слишком сложно. И потом, только кажется, что они умерли. Для нас
они все еще живут и творят! И если самый сильный биоимпульс приходится на
момент смерти, то это не наша вина. Я решал узкую техническую задачу - и
решил ее. Мы спасаем их для нашего времени, если уж не в силах спасти для их
собственного.
Не в силах? Точнее - не хотим, боимся!
- То есть? - не понял Торд.
За нашей заботой о "естественном ходе" истории кроется боязнь, что,
спасши их, мы каким-то образом подвергнем опасности свое собственное
драгоценное существование! А ведь мир не может стать хуже, если спасешь
кого-то, кому-то поможешь. Если же спасти человека значит нарушить
естественный ход истории - тем хуже для истории.
Солнечный блик, скользнув по концу крыла, на мгновение погас, попав на
черный крест, перескочил через него и снова заиграл на фонаре кабины... Он
недовольно поморщился. Это могло помешать целиться. В наушниках что-то
трес-нуло, заскрежетало, прорвался голос офицера наведения:
- Седьмой, седьмой, как слышите?
- Слышимость нормальная.
- Седьмой, седьмой, курс 165, курс 165.
- Вас понял.
Он резко двинул ручкой управления, свалив истребитель в глубокий вираж.
В общем-то это было пижонство, можно было и спокойно довернуть, но
истребитель есть истребитель. Что не позволено бомберам, то позволено...
Кстати, что он будет делать сегодня вечером? Снова казино? М-м,
пожалуй, нет. Хватит с него вчерашнего. Хотя, собственно, почему бы и нет.
Эта черненькая, как ее... Луиза, что ли?..
В наушниках снова заскрежетало:
- Седьмой, седьмой! Наберите высоту 6000. Как поняли?
- Понял, понял, - отозвался он, передвигая сектор газа.
"Даймлер-Бенц" под капотом рыкнул, выбросил из патрубков кольца
сизоватого дыма и взвыл на пронзительной звенящей ноте... Он взял ручку на
себя, машина задрала нос, и он почувствовал, как его вдавливает в кресло.
Солнечный блик не удержался, заскользил вниз по стеклу кабины... Он довольно
улыбнулся. Значит, Луиза. Но ведь она потребует денег. Опять проблема.
Стрелка альтиметра медленно подползала к нужной отметке. Выровнять
самолет... Так вот, о Луизе... Ч-черт!
- Седьмой, седьмой. Еще 1000 выше.
- Понял, - вздохнул он, нашаривая кислородную маску.
Истребитель пробил нетолстый слой облаков, и солнечный блик снова
заплясал на кабине, дробясь и переливаясь радужными пятнышками на толстом
бронестекле... Он досадливо поморщился. Неужели придется атаковать против
солнца?
Экстрактор тихо жужжал, по его панелям прокатывались разноцветные
волны. Торд, внимательно следя за ним, раздраженно выговаривал:
- Как ты не можешь понять, что мы обязаны делать это? Обязаны не ради
себя, ради других! Ради них самих, в конце концов. Мы решили грандиозную
техническую задачу, а ты хочешь помешать использовать это решение.
Карн поднял на него красные воспаленные глаза.
- Мы просто соучастники убийств.
Торд досадливо поморщился и терпеливо, как непонятливому ребенку,
повторил:
- Это все далекое прошлое.
- Нет, это наше с тобой настоящее! Там убивают не только современников,
там убивают будущее, убивают нас с тобой! Нельзя разрывать связь времен,
прошлое влияет на будущее, но и наоборот! Каждый народ достоин своего...
прошлого, - Карн кивнул в сторону застывшей на экране хроновизора картины.,
- Мы и боремся с этим. Спасаем, что можем! Представь, что было бы, если
бы наша Библиотека была потеряна для людей...
- Для людей она и так потеряна, - в голосе Карна неожиданно прорезалось
ехидство. - Или своих собственных современников ты за людей не считаешь? На
сколько столетий отброшена назад мировая литература, о которой ты так
печешься, только из-за того, что мы не желаем вмешиваться? Я знаю, что может
твой экстрактор... А мы улавливаем излучение мозга, переносим на бумагу то,
что человек задумал, но не успел написать. И это - вместо того, чтобы спасти
его самого! Мы - вампиры, понимаешь ты, вампиры!
Торд поднял руку, словно пытаясь заслониться:
- Не-ет!!!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг