хозяин сидел перед камином в кресле, поставив перед собой на столик рюмку.
Его массивное тело, облаченное в красный халат, еле умещалось в большом
кресле. На громадной голове с редкими седыми завитушками кое-как сидела
странная шапочка с кистью.
- Садитесь, дорогой, - сказал хозяин, указывая толстым пальцем на
стоявшее рядом кресло. - Что, здорово холодно? Ну, и правильно. Люблю. Это
Сибирь, а не какая-то там Италия. - И тут же он наполнил рюмки, предложив
выпить.
Павлу показалось, что он проглотил огонь, и он поспешил закусить
огурцом.
- Из вашего огорода, только посолил сам, - засмеялся Иван Юрьевич. - По
бабкиным рецептам.
- Что это я такое выпил? - спросил оторопело Павел, чувствуя, как по
всему его телу разливается теплота.
- Водочку, дорогой мой, водочку, о которой вы теперь только в старых
романах читаете. Вот что, дорогой друг, - неожиданно посуровел академик. -
Как у вас там дела с проектом, м-м-м... Ну, эти плавучие острова...
Павел опустил голову:
- Отвергли...
- Кто? - быстро спросил Иван Юрьевич.
- Я был у Штамма, и он...
- А, Штамм! - обрадовался академик. - Тогда мне все понятно. Понятно...
Это уж такой человек. Он всегда и везде видит недостатки, отрицательные
качества, так сказать, любой вещи. Вот вам пример. Вы знаете, Павел... Как
вас по батюшке... Ага, Сергеевич... Так вот, Сергеевич, в течение многих
десятилетий тысячи людей, десятки институтов во всем мире бились над
проблемой фотосинтеза, то есть над проблемой непосредственного использования
солнечной энергии и накопления ее в виде органических соединений. Недавно мы
добились крупного успеха. Построены установки, с помощью которых мы теперь в
состоянии получить фотосинтетическим способом простые углеродистые
соединения. Конечно, это еще не белки и не сахар, но, во таком случае, это
такое массовое и дешевое, сверхдешевое сырье, из которого легко и просто
получить материал... хотя бы для ваших плавучих островов.
- Но Штамм сказал, что это опасно, потому что можно обезуглеродить
атмосферу, а тогда она будет терять много тепла через излучение. Ну, и как
бы не наступило оледенение нашей планеты, понятно?
И довольный Иван Юрьевич расхохотался.
- Вот в прошлом, - продолжал он, - таких людей, как наш Штамм, называли
перестраховщиками. К счастью, ваш проект прочел не только Штамм, но
прочитали и многие другие, в том числе и я. Мне все в нем показалось
замечательным. Да и другие, насколько мне известно, дали положительный
отзыв. А вот Штамм увидел лишь недостатки вашего проекта. Но эти недостатки
не столь велики, чтобы из-за них отклонять проект. Над ним лишь надо еще
поработать и сделать достойным осуществления. Нужно начинать действовать без
промедления, а как действовать, это вы должны мне сейчас подсказать.
Павел был обрадован и приятно поражен. Вот как, оказывается, обстоит
дело! Вспомнив о возражениях Штамма, он несмело сказал:
- Вероятно, нужно начинать с эксперимента...
- Вот именно, - прогудел Иван Юрьевич, - вот именно, эксперимент - это
ноги науки и практики. Так вот, относительно материалов, из которых мы будем
создавать острова, мы побеспокоимся сами. А пока свяжитесь с Институтом
океанологии во Владивостоке и побеседуйте с сотрудниками о возможных и
наиболее перспективных формах исследований.
Домой Павел возвращался окрыленный, полный новых замыслов.
Дома Павла ждал сюрприз. На диване сидела Герда и читала книжку.
Посредине комнаты лежало пять или шесть чемоданов. Увидев Павла, Герда
вскочила и прыгнула к нему, как прыгают в воду. Павел подхватил ее.
- Итак, жизнь идет вперед, - закричала Герда, - я приехала к тебе
навсегда. - Потом она быстро открыла чемодан, достала бутылку шампанского, и
они подняли бокалы за искусство, науку и любовь. Тут же Герда с таинственным
видом сказала, что им нет смысла перебираться в коттедж. Пока можно пожить и
в отеле. Павел был согласен. Ему нравилось все, что нравилось ей.
Первый месяц их совместной жизни прошёл, как им показалось, быстро.
Часто они с утра забирались в плавательный бассейн или шли на искусственный
каток (известно, что в Сибири в большие морозы на открытых катках кататься
не разрешается), совершали прогулки на вертолете.
Однажды после утренней ванны Герда сказала Павлу:
- Ты, вероятно, знаешь, что в Париже я получила Большой Приз -
Гран-При.
- Конечно. Об этом все знают, - улыбнулся Павел.
- Ну так вот, после этого события Большой Театр Оперы и Балета в Москве
пригласил меня к себе в качестве прима-балерины.
- Что? - изумился Павел. - А чем, собственно говоря, отличается этот
театр от нашего?
- Традициями и школой, - серьезно сказала Герда. - Любой человек,
посвятивший себя искусству, мечтает быть в таком театре. От такого счастья я
отказываться не могу, - сказала Герда. - Если ты любишь меня, то поедешь со
мной, ты и там сможешь заниматься ботаникой.
В первый раз за все время их дружбы Павлу стало как-то не по себе. А
как же с проектом? Его вдруг поразило: почему она прибегает к своим
маленьким хитростям, которые совсем ни к чему между ними. Не сказала сразу,
ждала момента и даже не узнала, сходится ли ее решение с его желаниями.
Проект давным-давно был отослан во Владивосток, и Павел с нетерпением
ждал, что окажут океанологи. Герда заметила перемену в его настроении и
опросили его об этом.
- А помнишь, ты послала меня в Совет молодых. Вот что из этого вышло, -
и он рассказал ей о своем проекте, Штамме и Иване Юрьевиче.
Герда выслушала и засмеялась.
- Ах ты, спаситель человечества, что ж, прекрасно. Ты разработал
проект, теперь пусть другие его осуществляют!
Павел ответил без улыбки:
- Боюсь, что мне придется в этом участвовать. А точнее, не боюсь, а
жажду этого, мечтаю, во сне вижу.
Она задумалась.
- Тебе трудно со мной? - спросила она.
Он, как всегда, ответил прямо:
- И легко, и трудно... Ты воодушевляешь меня и разочаровываешь.
Наверное, непонятно говорю.
- Нет, почему же, понятно. Я это знаю, - ответила Герда.
На следующий день Павла вызвали на дальнозорный пункт. Он поехал туда
вместе с Гордой.
Они вошли в небольшую, слабо освещенную узкую комнату и уселись на
диване. Мягкий голос произнес: "Пожалуйста, вас ждут". Тотчас
противоположная стена засветилась, ушла куда-то вдаль. Перед ними возникла
панорама приморского города, слегка припорошенного снегом: улицы,
серебристыми лентами охватившие морские заливы и заливчики, фасады
двадцатиэтажных зданий, море. К воде спускались густые парки. Части города,
расположенные на разных берегах залива, соединялись громадными и красивыми
мостами из светлого металла. Это был Тихоокеанский центр - город и порт
Владивосток. Вся картина длилась не более полуминуты и была как бы визитной
карточкой.
Затем экран потемнел, придвинулся и повторил ту же комнату, в которой
сидели Павел и Герда, только в противоположной стороне комнаты на таком же
диване сидела молодая женщина с правильными чертами лица, высоким и выпуклым
лбом ученого. Одета она была в зеленый, струящийся легкими складками
комбинезон. Ее серые глаза смотрели на собеседников с интересом и, как
показалось Павлу, с некоторой иронией. Однако женщина с большим дружелюбием
поздоровалась и сказала:
- Будем знакомы: доктор геофизических наук, океанолог Татьяна Рожкова.
Здесь меня зовут просто Таня. Вы можете называть меня так же. Это проще.
Павел назвал себя.
- Ну, что ж, - приступила к делу Рожкова, - мы рассмотрели ваш проект и
все возражения против него. В том числе критические замечания Штамма. Мысль
нам понравилась. Нечто подобное появлялось и у нас - это доказывает, что
пришло время человечеству не быть только временным гостем океана, настала
пора стать его полным хозяином и превратить в жилой дом и житницу для людей.
Вообще говоря, особых технических трудностей для постройки ваших плавучих
островов нет, но, как вы уже знаете, есть другие трудности - это вопросы
экономики, создания микроклимата, решение вопроса о том, что выгоднее: дрейф
или постановка на якоря. Словом, нужен эксперимент большого масштаба. Вот
посмотрите, - Таня встала, перед ней оказался стол с моделью плота на нем.
Он походил на большую лепешку, края его были приподняты и закруглены,
кое-где на плоту виднелись какие-то постройки.
- Этот плот имеет полезную поверхность в 100 квадратных километров, его
высота в средней части 1 100 метров, а по краям - 20 метров, материал -
пористый полимер с удельным весом 0,4-0,5. Плот имеет борта ограждения. На
плоту смонтирована небольшая атомная станция, при ней опреснитель морской
воды с насосной станцией. Этот агрегат рассчитан у нас для водоснабжения 100
плотов по 200 квадратных километров. Кроме того, имеется небольшой поселок
для обслуживающего персонала. Плот, как видите, представляет собой эллипс,
его большая ось в два раза больше малой. Этот плот сконструирован, как
крайний. Дело в том, что мы рассчитываем поставить на якорь сразу 76
двухсоткилометровых круглых плотов и 34-35 вот таких, эллипсовидных. Они
должны образовывать периферию основного массива плотов. При ветре они будут
разворачиваться своей длинной стороной против волн и защищать весь массив,
расположенный также замкнутым кольцом. По вашим расчетам, Павел, один массив
из ста плотов может дать продуктов, скажем пшеницы 10 000 000 тонн. Значит,
достаточно иметь 200 таких искусственных архипелагов, чтобы полностью
снабдить население в 3 миллиарда человек. Естественно, конечно, что наши
плоты будут и курортами, горячее солнце будет служить не только растениям,
но и людям. Нет, проект ваш нам нравится. Приезжайте, мы вас ждем.
Таня после этих слов пристально посмотрела на Герду, как бы спрашивая,
в какой мере приезд Павла зависит от нее.
- Спасибо, - ответил Павел, не зная что нужно оказать еще, но Герда
неожиданно горячо и очень раздельно оказала:
- Спасибо, я также вас благодарю за мужа, он, конечно, прилетит к вам
на 2-3 недели, но вообще-то он будет работать в Москве, это решено. Надеюсь,
на долгое время он и He нужен там, на Востоке. Все эти вопросы теперь носят
уже технически-организационный характер.
Таня улыбнулась своей таинственной улыбкой, покачала головой и мягко
оказала:
- Нет, вы ошибаетесь. Главный вопрос-это вопрос приспособляемости
различных наземных растений к океаническому климату, это урожайность
растений в новых для них условиях, это вопросы переделки растительного
царства. Работа большая и не на 2-3 недели, а, может быть, на всю жизнь. Но
мы будем рады всякой его помощи. И еще... Извините меня за экскурс в
историю, в XX веке люди, изучавшие океан, жили в Москве. Тогда это было
понятно. Они не могли расстаться с московскими удобствами, но теперь-то
бытовые условия везде одинаковы. Что теперь может держать вас в Москве?
Павел поник головой - что его может держать в Москве! Если бы Таня
знала! Но как всегда в трудные минуты жизни, он проявил твердость и
решительность.
- Ладно, что бы там ни было, плавающие архипелаги будут! Временно или
постоянно, но я начну работать во Владивостоке.
- Спасибо, - сказала Таня, - до свидания! - Она кивнула головой. Экран
погас.
- Ничего себе, - сказала Герда, - вежливость! Наговорить дерзостей и
исчезнуть, - профессор, геофизик... Дрянь она, а не геофизик, вот что я тебе
окажу!
Павел, пораженный, остановился.
- Послушай, Герда, что ты говоришь?! Профессор Рожкова ничего дурного
не сказала.
- Это по-твоему. - Герда совсем вышла из себя. - А как она на тебя
смотрела, это просто неприлично.
Павел не стал спорить с Гердой и принялся утешать ее.
Он еще не понимал, что женщины часто свой гнев обращают совсем не в ту
сторону, где находится действительная причина его. Но увы, иногда они
оказываются правы в своем гневе. Интуиция редко их обманывает.
Дома Герду и Павла ждало два конверта. В одном из них лежало
официальное приглашение Герды на работу в Московский Большой Театр. В другом
конверте лежало решение Совета старейшин Западной Сибири о переводе ботаника
Светлова для дальнейшей работы над своим проектом в Тихоокеанский институт
океанологии. Там же сообщалось о работах, уже проведенных институтом, и
указывался адрес предоставляемой Павлу квартиры.
Они прочитали документы, посмотрели друг другу в глаза и, не
раздеваясь, сели на диван. После короткого молчания Герда сказала:
- Ну вот, каждый из нас добился того, чего хотел. Я буду работать там,
куда всю жизнь стремилась, а ты - ты будешь решать проблемы чуть ли не
космического масштаба - устраивать райские сады в бушующем океане. - Герда
горько улыбнулась. Павел угрюмо молчал, обдумывая создавшееся положение.
Наконец он сказал:
- Послушай, Герда, мы с тобой приуныли, но если серьезно подумать, то
совершенно напрасно - подумай сама. От Москвы до Владивостока
стратоплан-экспресс летит всего 3 часа, а ракетоплан покрывает это
расстояние в 50 минут. Мы сможем с тобой видеться очень часто. Что
поделаешь, если дело требует разлуки.
- Ну что ж, - как-то неестественно громко сказала Герда, - жизнь есть
жизнь. Я понимаю...
Настало время Герде перебираться в Москву. С утра они с Павлом
укладывали вещи. На следующий день два экспресса поднялись в воздух почти
одновременно; один взял курс на запад, другой - на восток. На секунду перед
глазами пассажиров мелькнул силуэт огромного города-парка, появилось кольцо
городов-спутников и затем под машинами оказалась только блестящая пелена
облаков.
Перед посадкой в стратоплан Павел подарил Герде букет белых роз. Среди
них одна была совсем черная.
Глава третья
САМАЯ КРАСИВАЯ ВО ВСЕЛЕННОЙ
Владивосток встретил Павла солнечной и ветреной погодой. Институт
океанологии представлял собой величественное двенадцатиэтажное здание на
берегу Амурского залива. От института к морю шла широкая лестница, внизу она
заканчивалась большой площадкой с бассейном в центре ее. В бассейне жили
ручные дельфины. Кроме главного здания, имелось множество подсобных
помещений и сооружений, построенных для разных целей. Тут были бассейны с
различными водорослями, помещения для экспериментальных биологических работ,
гидродинамические сооружения...
Весь первый этаж здания вместе с подвалом представлял собой громадный
аквариум, в котором были собраны все представителя тихоокеанской фауны. В
здании насчитывалось более семисот лабораторий и кабинетов, где работали не
только сотрудники института, но и ученые многих стран мира.
Павел получил в свое распоряжение целую секцию из трех лабораторий и
кабинета. Принимая его, президент института сказал:
- Как только мы получили ваш проект, сразу разгорелась дискуссия,
появилось несколько энтузиастов и главный из них - профессор Рожкова. Она
ведет инженерную сторону дела. Вы будете разрешать вопросы растительной
физиологии. Я думаю, что дело у вас пойдет.
В тот же день Павел встретился с Татьяной Рожковой. Она была меньше
ростом, чем казалось на экране телевизора и, пожалуй, миловиднее. Одета была
в тот же комбинезон.
Увидев Павла, она быстрыми шагами подошла к нему, энергично пожала руку
и спросила:
- А где же Герда?
Павел сумел только ответить, что пока Герда будет работать в Москве.
Таня дружелюбно улыбнулась и пригласила Павла в лабораторию полимерных
сооружений. Они вошли в большой светлый зал, где их встретил высокий
стройный человек с живыми черными глазами, с чуть пробивающейся сединой на
висках.
- Познакомьтесь, - представила их друг другу Таня, - Павел Светлов,
инженер-судоводитель Питер Блок.
- Очень приятно, - оказал Блок басом, - что вы наконец прилетели к нам.
Давайте посмотрим некоторые варианты плавающих островов. Вот это, - он
подвел Павла к длинному столу, - несколько измененная копия плавающего
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг