площадку продолговатой формы, перетянутую сверху обтекаемым прозрачным
кузовом. Аппарат вмещал три человека, был очень удобен для наблюдений и
развивал скорость до тысячи километров в час. Турболет мог также неподвижно
висеть в воздухе.
Пока готовился турболет, Таня успела заснуть и набраться свежих сил.
Машину вела девушка-пилот. Они полетели вдвоем. Береговые радарные
станции указали им координаты турболета Хоросайна. Его машина летала по
кругу над одним и тем же районом океана, в тысяче миль от берега.
В этот день Индийский океан охватил штиль. Откуда-то с востока
распространялась небольшая зыбь, но в воздухе она была почти незаметна, если
не считать синих полос по голубой поверхности океана.
Через два часа они увидели машину Хоросайна. Она неподвижно висела на
высоте пятисот метров. Из небольшого репродуктора вдруг послышался голос
Хоросайна.
- Таня! Как вы здесь оказались?!
Таня, застигнутая врасплох, ответила:
- Я... Я хочу вас видеть, Эрнест.
- В чем же дело, прошу ко мне в машину. Действительно, вскоре машина
Хоросайна оказалась рядом, прикоснувшись бортами. Полотнища дверей обоих
турболетов раздвинулись, и Таня оказалась в машине Хоросайна, оказав перед
этим девушке-пилоту, чтобы та летела домой.
Машина Хоросайна была переполнена приборами.
Хоросайн был возбужден. Он торопливо заговорил.
- Таня, нам нужны алмазы. Их много на юге Африки, но они переполняют и
ложе океана вокруг этого континента. Наши батискафы доберутся до подводных
кимберлитовых трубок. Это будет замечательно.
- Оставьте ваши алмазы, выслушайте меня. Готовится ужасное
преступление, могут погибнуть тысячи людей...
- Тысячи? Это мы сейчас проверим...
Хоросайн нажал красную кнопку на панели перед ним. Загудел мотор
телеметрической установки. Неожиданно в глубине океана появилась нестерпимо
яркая полоса и раздался дикий гул.
И в этот короткий миг Таня поняла все.
Хоросайн бросил машину вертикально вверх, и через минуту они оказались
уже на высоте 5000 метров. Яркая полоса превратилась в громадное молочно
светящееся пятно, оно на глазах становилось все светлее и теперь казалось
чудовищным пузырем, поднимавшимся со дна океана; затем пятно стало темным,
как будто гигантский пузырь лопнул, и из него вырвалось темное облако, у
основания окрашенное в багровый цвет. Теперь эта часть океана была похожа на
тарелку космических размеров, края которой уходили к горизонту, белели как
фарфоровые. Хоросайн повел машину на минимальной скорости к берегам Африки
вдогонку за этой белой полосой. В то же время его глаза лихорадочно следили
за приборами и казались не синими, как всегда, а белыми.
- Черт! - шептал он. - Какая радиоактивность, это ужасно. - Он так был
занят, что даже не заметил, как Таня, включив передатчик, лихорадочно
отбивала раз за разом одну и ту же фразу: "Внимание, внимание! Широта...
долгота... Возникла гигантская волна цунами... Ист-Лондон!.. Внимание,
внимание!.. Волна надвигается на вас..."
Эрнест вдруг опомнился и обратил внимание на Таню. Он криво усмехнулся.
- Это напрасно. Волну уже не остановить.
Таня с ужасом посмотрела на того, о ком так много думала в последнее
время. У нее бешено билось сердце, сжимало горло, но она пересилила себя и
сказала как можно спокойнее.
- Вы классический мерзавец, Хоросайн.
- Ну, об этом потом. Теперь давайте следить за волной. Я уже определил,
что она движется с теоретической скоростью 750 километров в час. Так что все
в порядке.
Таня молчала. Вскоре белая полоса исчезла - это исчезли гребни
отдельных воли, образовавшиеся при взрыве. Теперь имелась только одна
главная волна.
Она была колоссальна, во обладала такой большой длиной, что ее гребень
определить было почти Невозможно, поскольку соотношение между высотой и
длиной было маленьким. В открытом океане, на больших глубинах волна цунами
малозаметна. Постепенно турболет обогнал волну и пошел к Ист-Лондону.
Эрнест подошел к городу на высоте 8 000 метров, завис и включил экран
телебинокля. На экране, один за другим, проходили макрорайоны города, его
парки, площади, отдельные маленькие участки автострад, но людей не было.
- Сбежали, черт побери, - сквозь зубы сказал Хоросайн и грязно
выругался.
Убедившись, что людей не видно, Хоросайн снизился до 100 метров и вновь
установил машину неподвижно. Было очень тихо. Машина висела как раз над
береговой чертой.
Неожиданно Таня вздрогнула. Она увидела то, что было неотвратимо, но
она вопреки всему еще надеялась, что этого может не быть и не будет. Море
слепка заволновалось, усилился прибой. Белая полоса стала ярче и начала
отступать в сторону моря, обнажая дно, даже отсюда виднелись отдельные рыбы
на темном иле.
Вскоре обнаружились полосы порталов, обсохли прибрежные мели,
спортивные суда, стоявшие перед городом на якоре, безвольно легли бортами на
грунт. Отступание вод от берегов ускорялось, а со стороны океана доносился
глухой шум. Хоросайн повел турболет от берега, на лице его появилось
выражение торжества и ненависти. Тане стало страшно.
От одного горизонта до другого росла на глазах оплошная стена воды. Со
скоростью курьерского поезда она помчалась к берегу и со страшной силой
обрушилась на город. Легкие постройки, подхваченные водоворотом,
разваливались, и обломки неслись дальше, на запад.
Хоросайн внимательно следил за приборами, а потом несколько
разочарованно оказал:
- Высота волны оказалась ниже, чем я ожидал. Всего 25 метров, а я
рассчитывал на 35.
Таня не выдержала. Она порывисто вскочила со своего кресла, вцепилась в
Хоросайна, стараясь оторвать его от ручек управления. Хоросайн успел
поставить автопилот на медленный подъем и затем не оказал никакого
сопротивления. Он даже позволил ей вытащить себя из кресла. Таня прилагала
нечеловеческие усилия в этой борьбе, но она не видела, что Хоросайн
насмешливо поглядывал на нее, и вдруг (она почувствовала) мышцы Хоросайна
стали стальными, сама она оказалась в его объятиях и в тот же момент
почувствовала, что обе ее руки были в наручниках.
- Негодяй! - прошептала Таня.
- Не надо давать волю нервам, - оказал Хоросайн. - Мужчина есть
мужчина, а женщина - женщина.
Когда Таня снова взглянула вниз, волна уже мчалась к океану, унося с
собой все, что могла унести. Вскоре за первой волной пришла вторая, за ней
третья, и к вечеру города не было. Только на площади имени 1960 года все так
же гордо возвышался памятник Патрису Лумумбе.
С заходом солнца Эрнест повел. турболет на большой скорости внутрь
континента и спустя часа два посадил его где-то в центре Африки, на берегу
черного, заросшего папирусом озера. Посадку пришлось делать при свете фар
турболета. Наступила ночь.
После посадки Хоросайн освободил Таню от наручников, вывел ее из
машины.
- Таня, нам нужно серьезно поговорить. Сегодня мы должны быть
откровенны.
- Нам не о чем говорить, - устало ответила Таня. Если я попаду к людям,
в чем я сомневаюсь, я расскажу им всю правду о вас.
Хоросайн вспыхнул.
- Черт бы вас побрал, я заставлю вас утихомириться! - Он шагнул к Тане,
но остановился и сказал совсем другим тоном:
- Не будем спорить; вам надо отдохнуть, успокоиться.
Хоросайн усадил Таню, принес ей напиться. Бокал, из которого Таня пила
воду, он швырнул в озеро и тут почувствовал, что они здесь не одни, что на
него кто-то смотрит. Он оглянулся. Вокруг него, Тани и турболета стояли
красные карлики с черными лицами.
Все они были вооружены небольшими автоматами.
Эти странные люди стояли совсем неподвижно, ни одного звука не долетало
от них, и потому Хоросайну казалось, что все это порождение его усталого
мозга.
Но вот один из них бесшумно подошел к Хоросайну.
Он оказался одетым в какой-то красный комбинезон.
Остановившись перед Эрнестом Хоросайном, карлик сказал, мешая русские и
английские слава:
- Мы - охрана заповедника для слонов. А кто вы и зачем вы это
сделали? - он показал рукой на Таню. Таня спала глубоким сном.
- Что сделал? - холодея, спросил Хоросайн.
Карлик поднял над головой бокал, брошенный Эрнестом в озеро.
- Мы все видели, - спокойно оказал он, - поэтому вы пойдете вместе с
нами. Нам должно быть ясно, что делается в нашем заповеднике. Здесь нельзя
пугать зверей машинами и нельзя никого убивать. А это похоже на убийство, -
он кивнул на Таню.
С быстротой молнии Хоросайн охватил карлика за пояс и бросил его так,
что тот покатился, затем он подхватил Таню и кинулся с ней к турболету,
стоявшему совсем близко. Подбежав к аппарату, он споткнулся и упал почти у
самой двери. В тот же момент его схватили десятки рук, и Хоросайн, выпустив
Таню, в бешенстве вскочил на ноги и вступил в отчаянную борьбу с облепившими
его карликами.
На какой-то момент он освободился от них. Этого оказалось достаточно,
чтобы вскочить а машину, захлопнуть за собой дверь. Действуя автоматически,
Хоросайн запустил двигатель, и через минуту его аппарат был в воздухе.
Вокруг машины заплясали яркие иголочки. Его обстреливали. Тогда он запустил
машину на полную мощность и вскоре на высоте двух тысяч метров на
максимальной скорости мчался на восток.
Глава десятая
ТОЧКА НАД "И"
Совет старейшин на этот раз собрался в торжественной обстановке. В этот
день отмечалось пятидесятилетие существования Советов старейшин.
В каждом экономическом районе был свой Совет старейшин, а у последнего
в подчинении, имелось несколько таких оперативных органов, как инженерный
комитет, статистическое бюро, комитет планирования, архитектурная
мастерская. Кроме районных, существовал и Высший совет старейшин,
координировавший работу местных Советов.
Юбилей свелся к тому, что были сделаны короткие доклады о наиболее
крупных достижениях последних 50 лет и в связи с этим освещена биография
наиболее выдающихся организаторов и ученых. После перерыва началась деловая
часть заседания. Председатель Совета - невысокий, очень корректный человек
лет шестидесяти, с большим лбом и умными глазами, всемирно известный
архитектор академик Щукин оказал:
- За последние два года наш экономический район при помощи
дальневосточников осуществил значительный эксперимент; в субтропической
части Тихого океана построен и функционирует зеленый искусственный остров;
цель-проверка возможности производства сельскохозяйственных продуктов в
океане. Результаты нам кажутся обнадеживающими. Сейчас нам об этом сделает
доклад руководитель работ товарищ Светлов.
Павел знал, что на Совете старейшин докладываются и обсуждаются только
важнейшие открытия или выполненные работы. И это является признанием и
честью.
Он испытывал гордость и удовлетворение. Жизнь не проходила даром.
Поднявшись на трибуну, Павел увидел впереди себя спокойные, серьезные
лица. В первом ряду заметил Ивана Юрьевича Ржеплинского. Тот полузакрыл
глаза и, видимо, о чем-то думал. Павел во время доклада смотрел только на
него. От этого к нему почему-то приходило хладнокровие. Он оказал, что,
собственно, дело только начато, но уже сейчас видно, что расчеты
оправдываются, искусственные почвы работают лучше настоящих, а удобрения
удается приготовлять полностью за счет океана и атмосферы.
- Если же мы организуем в Тихом океане два великих кольца дрейфа
искусственных островов (северное и южное), в каждом из которых будет по
нескольку тысяч штук, то мы сможем поставлять приморским странам каждый год
миллионы тонн свежего мяса. Практически при этой системе воспроизводство
животных и растительных продуктов почти не ограничено.
Все дело в количестве искусственных островов. В океане имеется все для
создания любого белка, и человек должен добрую треть его перевести в нужную
для себя форму, то есть сделать то, что он сделал на земле.
В самом деле, разве могла бы земля во время Римской империи прокормить
современное население? Конечно, нет. Хотя общее количество органических
соединений, считая леса, степи и их фауну, было не меньше, чем теперь. Но
вместе с ростом численности людей умножались стада домашних животных,
расширялись поля культурных растений, а вот теперь земля способна хорошо
накормить 4-5 миллиардов человек. Так пусть же соли океана и та громадна"
солнечная энергия, которая падает на его поверхность, создадут изобилие для
любого количества людей на земле.
Члены Совета поинтересовались результатами действия тайфуна.
Не вставая с места, внес предложение академик Ржеплинский.
- Я считаю, все это дело очень перспективное, поэтому необходимо
разработать более производительные машины по изготовлению плотов. Давайте
создадим архипелаг островов, поставленных на якоря, и в виде опыта создадим
один дрейфующий остров.
Это предложение приняли.
Затем председатель от лица собравшихся поблагодарил Павла.
В Сибири царствовала зима, и, как когда-то, Павел шел пешком в тот же
отель, откуда они с Гердой разъехались - она в Москву, он - на океан. Снова
ночной мороз взял его в свои объятия и снова перед ним блистал огнями дворец
Совета молодых. И вечные звезды виднелись в туманной высоте.
Павел шагал, расправив плечи, с наслаждением дыша студеным воздухом,
словно человек, только что разминувшийся со смертельной опасностью.
Действительно, наказание могло быть ужасным. Но его пощадили. Теперь все
казалось Павлу достижимым... "Герда приедет ко мне, ко мне приедет Герда..."
Павел не заметил, как очутился перед дверью своего номера. Очнулся от
своих мыслей, вздохнул, открыл дверь и... увидел сидящую на диване Герду.
Она, вскочив, воскликнула:
- Боже, я заждалась тебя!
Павел бросился к ней, поднял на руки, поцеловал.
- Герда, ты так мне нужна, так нужна. Какая ты умница, что приехала
сюда... Как долго мы не виделись с тобой. Как долго! Работа чуть не отняла
тебя у меня, - сказал он.
Герда отвела руки Павла.
- Отняла, - тихо сказала она.
- Как ты говоришь? - Павел почувствовал, что все в нем замерло.
- Сядем, Павел, - устало сказала Герда и вдруг заплакала, но
постаралась взять себя в руки. - Павел, я люблю тебя, но как хорошего,
близкого товарища и человека. Я полюбила другого и жду от него ребенка. Я
понимаю, что по отношению к тебе я поступила скверно, но я не могла побороть
себя. Я ничего не могла с собой сделать, а ты был далеко. Боже мой, Павел,
как это всё нехорошо, нечестно. Но я люблю. А он...
Он любит, кажется, только звезды.
Павел окаменел. Невидящим взглядом он смотрел в окно. У него было такое
ощущение, как будто он упал с громадной высоты.
После этого страшного признания Герда замолчала, и на долгое время в
комнате воцарилась мертвая тишина. Затем ее голос прошелестел будто
издалека:
- Прости меня, Павел.
Павел молчал.
Как преодолеть нестерпимую муку, которая сильнее тебя, и с которой ты
остался один на один в целом свете?!..
Глава одиннадцатая
КОНЕЦ "ФЛОРИДЫ"
Этот атолл, расположенный в южной части Тихого океана, так далеко лежал
от корабельных и воздушных линий и был так мал, что оставался неизвестным до
самого последнего времени. Совсем недавно в своих блужданиях по океану на
него наткнулась "Флорида". Архипелаговцы очень обрадовались этому открытию.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг