АЛЕКСЕЙ БЕССОНОВ
ВОЗВРАЩЕНИЕ В КРАСНОМ
Десант благополучно высадился на заранее намеченный плацдарм - двоих
рядовых и одного унтера санитары споро утащили в реанимацию с переломами
позвоночника, а один молоденький лейтенант умудрился свернуть себе шею, с
разбега всунувшись в люк боевой машины, - "синие" лихо отстреляли "красных"
и подготовили плацдарм к приему тяжелых кораблей, после чего все пошло, как
и положено, то есть по плану. Офицеры от капитана и выше достали из сапог
контрабандные фляги со спиртом, пьянство очень скоро перешло в феерическую
стадию, но летальных случаев не наблюдалось.
Откланявшись, отбыли посредники из союзных миров. Маневры закончились:
командующий поставил свою размашистую подпись под резолюцией, приложил к
идентификатору ладонь и поднял голову - крупный, слегка погрузневший
вице-маршал с гренадерским черепом над левым карманом темно-зеленого кителя.
Он смотрел на наблюдателя от военно-космических сил, седого, с висячими
усами, генерал-коммодора, который сидел, прихлебывая лимонад, в соседнем с
ним переносном креслице.
Генерал встал: синий мундир липко облегал его ладную юношескую фигуру.
- Благодарю вас, ваша милость, - произнес он, склоняясь над почтительно
придвинутым к нему штабным документом.
Росчерк пера; маршал вскочил и протянул старику широкую пухлую ладонь.
- Нас ждет ужин, ваша милость. - Маршал сверкнул глазами и с трудом
подавил в себе желание облизнуться.
- Польщен, старина, - теперь, после того как чернила легли на пластик
тесным, трудноразборчивым узором, генерал позволил себе дружелюбную
улыбку. - И чем же вы станете потчевать старика?
Коммодор был не тщедушен, а - узок, словно вытянувшийся от долгой
службы канат. Здороваясь со штабным офицером, он неизменно касался пальцами
его плеча, и молодой здоровяк с аксельбантским шнуром тянулся в нитку,
испытывая страстное желание пасть ниц перед этим стариком с Рыцарским
крестом на небрежно завязанном узле черного форменного галстука.
Даже фуражка всегда сидела на нем как-то криво, фатовски, будто бы
сдернутая ветром и небрежно водруженная на место.
В нескольких метрах от серебристого пенного блока штабного узла уже был
накрыт стол. Слабый ветерок гнул бирюзовую траву - то был новый, недавно
открытый мир, и вокруг штаба охрана рассыпала цепь силовых эмиттеров,
отсекающих наружу все живое. Впрочем, генераторы уже готовились отключить.
Энергорота сворачивалась, теперь на ее место заступали обычные караульные, а
биологи клялись, что опасных насекомых здесь нет в принципе.
В прохладном, наполненном травяными ароматами воздухе витал запах
жарящегося на огне мяса. Четверо поваров в белых халатах поверх формы
колдовали над вертелами и мангалами, еще несколько их коллег поспешно
проверяли, все ли приборы стоят там, где положено.
Офицеры, потягиваясь и перешучиваясь, высыпали на скошенную поляну. Под
высокими ботфортами штабных хрустнули чужие камешки: поплыл сигарный дымок,
и вице-маршал, улыбаясь, махнул рукой, призывая всех к столу.
Адъютант подвел генерала к столу под правую руку командующего, но
маршал вдруг замялся, глядя на старика в синем: тот мягко улыбнулся, обвел
глазами стоящих у стола офицеров и разомкнул узкие губы:
- Прошу... леди и джентльмены.
Адъютант ловко поправил за ним стул. Гомон возобновился. Маршал налил
наблюдателю полную рюмку виски и постучал по своему бокалу вилкой.
Шум стих - командующий, враз посерьезнев, встал, вроде бы нечаянно
стукнул ножнами меча по столешнице и кашлянул.
- Первый тост - за нашего уважаемого гостя!..
Командир отдельного дивизиона атмосферных машин, сидевший на
противоположном конце стола, неожиданно поморщился. Вчера, после окончания
учебно-боевых действий, старик вдруг попросил у него целую роту
наблюдательных катеров и, прихватив с собой старшего офицера связи, умчался
в неизвестном направлении. После десяти часов отсутствия связист рассказал
ему, что они навертели бесчисленное количество витков вокруг планеты,
разыскивая обломки какого-то старинного корабля. Ни обломков, ни вообще
каких-либо следов катастрофы найдено не было, но вежливый старикашка заморил
экипажи до такой степени, что люди едва добрались до своих коек. Не иначе,
решил "атмосферник", он связан с флотской разведкой, а все эти маневры всего
лишь ширма... настроения эта мысль ему не прибавила.
Выпивка привела штабных в приятное расположение духа, и поданный к
столу шашлык был встречен одобрительным ревом. Седой генерал вполголоса
разговаривал с командующим, сидящий напротив него начальник штаба от нечего
делать рассматривал красивые руки главного энергетика - крупной, немного
флегматичной блондинки, а фланги давно уже перестали обращать внимание на
начальство и погрузились в размышления по поводу предполагаемых отпусков.
Кто-то визгливо толковал о политике.
Неожиданно взгляд начштаба сосредоточился на лаково-черном кресте,
висевшем чуть ниже левого кармана флотского старца.
- Ваша милость, - начал он, видя, что тот умолк и задумчиво глядит
куда-то вдаль, - я вижу, вы участвовали в Винийском Побоище?
Коммодор недоумевающе взмахнул ресницами, словно не понимая, о чем его
спрашивают, потом вдруг опустил глаза.
- Это было так давно... - негромко произнес он.
- Чуть меньше ста лет тому, - услужливо подсказал начштаба. - Ваш
крест...
- Да, вы, конечно, правы... понимаете ли, я тогда был совсем молод...
Начштаба встал и поднял свою рюмку:
- Имею честь предложить тост! За вас, генерал!., за то мужество,
которое...
- Ах, что вы, - взмахнул рукой коммодор. - С этим временем связано
слишком многое...
Он умолк, проглотил свою порцию и в задумчивости повертел вилкой с
наколотым на нее куском мяса - но все сидящие рядом умолкли, поняв, что
старик не просто переполнен своей памятью, нет, с черным крестом
действительно связано нечто, во многом определившее всю его дальнейшую
жизнь.
- Я командовал тактическим разведчиком. - Вилка мягко легла на тарелку,
в зубах генерала сама собой возникла тонкая черная сигара, и командующий
поспешил поднести ему зажигалку. - Это были маленькие кораблики, нас
отстреливали от линкора-носителя, и мы шли - часто на верную смерть. Пять
человек, стиснутые в крохотной, кое-как бронированной коробочке, мы не имели
ни мощного оружия, ни моторов, способных унести нас от противника, - только
аппаратура наблюдения и связи, ничего больше. Но - война: кто из нас
выбирал?.. Я... мне было чуть больше двадцати, и у меня была она: мы росли с
ней вместе, потом мы закончили одну и ту же академию и, так уж сложилось,
получили назначение на один и тот же корабль. Она была моим штурманом:
сейчас уже совершенно не важно, как ее звали... Я, знаете ли, не боюсь
запутаться в событиях, я помню все так, словно это произошло вчера.
Приблизительно в этом районе, может быть, в парсеке отсюда, ожидалась
незначительная концентрация сил неприятеля. Знаете, как это бывает:
аналитики предполагают... Цель казалась слишком заманчивой, и нам следовало
проверить, насколько их домыслы похожи на реальность. В таких случаях, как
вы понимаете, не очень принято думать о жертвах и потерях. Задача ставится -
и все, тем более что бортразведчик есть единица, расходуемая... изначально.
Генерал умолк и сам налил себе виски. Командующий и остальные слушатели
поспешили сделать то же самое, но старик, по-видимому, не обращал на них ни
малейшего внимания.
- Она была рыжая, даже, я бы сказал, красная: мутации Парадайз-Бэй, мы
родились там, уже потом наши родители перебрались в другое место. В экипаже
мы шутили, что ее необыкновенные волосы служат нам чем-то вроде талисмана.
Удивительно - в ту прагматичную эпоху, очень далекую от сегодняшнего
романтизма, мы не искали друг в друге выгоды, мы были друзьями... боюсь,
сегодня это понять нелегко, мы вернулись к стародавнему идеализму, а тогда,
уж поверьте мне на слово, хорошенькие девушки гнались за контрольными
пакетами акций, а не за лейтенантскими погонами.
Кто-то негромко фыркнул. Генерал с улыбкой посмотрел на светловолосую
женщину-энергетика и пригубил из своей рюмки.
- Мы не просто любили друг друга - мы жили только в те минуты, когда
оказывались вместе. Нет-нет, мы не давали никаких клятв, тогда они были не в
ходу, но все прекрасно знали, что наши отношения... э-ээ, далеки от
предписанных уставами. Как ни странно, мы совершили несколько весьма удачных
вылетов, не получив ни единой царапины. Нас считали удачливым экипажем,
постепенно мы и сами поверили в собственную неуязвимость. Мы надеялись, что
пройдем всю войну без потерь... в тот день мы благополучно отстрелились и
пошли к точке поиска. Операция была спланирована тщательно: нам следовало
пройти на пределе разрешения поисковых систем, передать на борт полученную
информацию и немедленно возвращаться обратно. Но на войне самые лучшие планы
часто превращаются в ничто: в точке поиска никого не оказалось, и мы
получили приказ следовать к этой системе. Тогда она была еще не исследована,
никто не знал даже точного количества планет. Спустя сутки мы вытормозились
после сверхсветового броска и буквально через минуту были атакованы малым
сторожевиком охранения. Мы огрызнулись: у нас были две легкие башни, и он
слегка отошел, но следующим же залпом снес нам главную антенну. У нас была
необходимая информация, однако передать ее мы не могли. Я понимал, что
обязан вернуться на носитель любой ценой, но...
Шум за столом постепенно стих, и офицеры, немного удивляясь сами себе,
завороженно слушали ровный, лишенный эмоций голос генерала. Он рассказывал
свою историю так, словно читал академическую лекцию - и в то же время
громадная, странная для них сила его страсти заставляла штабных недоуменно
щуриться, прислушиваясь к этому сухому, казалось бы, рассказу. Вокруг них
едва слышно шумел травами ветер.
- Проблема заключалась в том, что на тактических разведчиках типа
"Рифи" штурманский пост расположен в корме. Залп сторожевика уничтожил
бортинженера и оператора систем наблюдения, вся средняя часть корабля была
изуродована и перекручена, но мы с офицером информационного узла могли уйти
и добраться до базы на отстреливаемой носовой части. Она оставалась в
корме... В ее распоряжении находились двигатели и навигационное
оборудование, но перейти на сверхсвет она не смогла бы, так как залп
сторожевика уничтожил главный генератор. Она могла двигаться в пределах этой
самой системы и даже смогла бы сесть, - скорее всего, используя спасательную
аппаратуру, подала бы сигнал. Возникал вопрос: мог ли я бросить ее?
- Уйти вместе вы не могли? - тихо спросил командующий.
Генерал пожевал губами, потом опрокинул в рот остатки виски и взял
тлеющую в пепельнице сигару.
- "Рифи" был устроен по-дурацки, - ответил он, не поднимая на гренадера
глаз. - Я убил бы того, кто его сконструировал. Генератор!.. До носителя
могла дойти только носовая часть, но у моей... у нее, видите ли, не было
возможности туда пробиться. Я... - он глубоко вздохнул и провел рукой по
лицу, - принял решение искать место для посадки. Тогда офицер обработки
достал бластер и приставил его к моей голове. Я ударил его в висок, он
отлетел в угол рубки и потерял сознание. И через секунду я услышал ее
последние слова... а потом - толчок, она отстрелилась.
Командир дивизиона атмосферных машин ощутил, как на лбу у него
выступили капли пота. Он незаметно сплюнул себе под ноги и, схватив
ближайшую бутылку с коньяком, налил себе полную рюмку - а потом, убедившись
в том, что на него никто не смотрит, одним махом всунул коньяк себе в
глотку. Через несколько секунд очертания командующего приобрели
несвойственную им четкость, комдив моргнул и дал себе слово сегодня же ночью
напиться по-настоящему.
- И что же она сказала вашей милости? - осторожно поинтересовался
вице-маршал.
- А? - генерал облизал губы и ответил ему своей обычной вежливой
улыбкой. - Она сказала: "Ты найдешь меня"...
- И что же, ее не искали? - удивилась блондинка-энергетик.
- Тогда не искали даже генералов, кто ж стал бы искать какого-то
лейтенанта... Мой офицер обработки выжил, но не сказал ни слова: эта история
забылась, и я...
Над столом повисло молчание. Некоторое время штабные сидели как
истуканы, пораженные только что рассказанной драмой - сухой и короткой,
однако же потрясшей их до того, что хмель неожиданно ушел, оставив после
себя лишь тяжесть в сердце, - а потом генерал как ни в чем не бывало подлил
командующему виски, и они опять тихонько заговорили о каких-то своих делах.
Повара подали несколько поросят, выпивки было достаточно, кто-то уже
принялся целовать хохочущих дам, посреди стола икотно цитировали Мольтке, а
далекое солнце разлило над бирюзовой степью спелую закатную медь. Небо
приобрело удивительный, непривычный глазу лиловый оттенок, и вряд ли кто
различил в нем небольшую тень, кругами снижающуюся над серебряным куполом
командной времянки. Начальник штаба спохватился только тогда, когда над
столом промелькнуло ярко-красное пятно и довольно крупная птица с красивым,
отливающим золотым блеском алым оперением неожиданно уселась на левое плечо
генерал-коммодора. Начштаба вскинул бластер, но генерал вдруг предупреждающе
поднял руку.
Птица наклонила свою изящную, украшенную черным хохолком голову к его
уху и мелодично промурлыкала что-то. Командующий замер с рюмкой в руке - он
смотрел на старика-генерала и видел, как разглаживаются лучики морщинок,
разбегающиеся от его светлых, как у ребенка, глаз.
- Это... ты? - прошептал генерал, осторожно касаясь оранжево-красного
крыла.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 25.01.2005 16:14
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг