Василий Павлович Бережной
ПОД ЛЕДЯНЫМ ЩИТОМ
Весть об этом открытии молниеносно облетела планету. Ин-
тернациональный Совет единодушно вынес развернутое решение
об Антарктиде, а также принял предохранительные меры относи-
тельно околосолнечного пространства.
Из видеоленты "Хроника-2300"
Никифор видел, как она спешит к своему аппарату, - ноги в
черных чулках, красная курточка, - смотрел на нее и не мог
собраться с мыслями. Все перепуталось в голове, и пошли уже
не мысли, а эмоции, скорее даже дикие ощущения. Шум, галдеж,
крик... С робостью и вместе с тем с каким-то щемящим, едва
ли не с патологическим наслаждением почувствовал, что теряет
над собой контроль.
- Кла-ра! Подожди!
Хриплый возглас упал на примятую траву. Клара услышала,
но не обернулась, не ответила. Боится? Да, она испугалась,
боится его! У него пересохло в горле.
- Клара! Подожди!
Сорвался с места, бросился догонять. Красная курточка
мелькала среди зелени не останавливаясь. Ах, так, ну лад-
но!.. Густая высокая трава путалась под ногами, но он мчал-
ся, далеко выбрасывая ноги вперед. Что-то было в этом безум-
ное, инстинктивное. Догнать и (будь что будет!) схватить за
нежные плечи. Тогда узнает, как смеяться над ним!
Расстояние между ними сокращалось, но и до аппарата было
ей недалеко. Минута-другая, и скроется она в открытом люке.
Он упал в траву. Клара оглянулась и, не увидев его, остано-
вилась, едва переводя дыхание. Наверно, хотела понять, куда
же он подевался. А он ползком по земле, да как вскочит! Она
вскрикнула и бросилась стремглав к аппарату.
Да он-то ближе теперь оказался, чем спасательный "Зонт";
и вот уже его тень замаячила перед ней. Она напрягла послед-
ние силы, но он все-таки не отставал. И Клара то ли посколь-
знулась, то ли нарочно, свернувшись клубком, упала ему под
ноги. И когда Никифор полетел кувырком, вскочила и за одну
секунду была уже в аппарате. Хлопнула плита люка, зажужжал
антигравиратор, и "Зонт" взмыл в небо.
Сперва Никифор не сообразил, что произошло. Потом злыми
глазами глянул вверх, на "Зонт", и машинально вырвал пучок
травы. Вот черт! Ну ничего, далеко не уйдешь! Бросился к
своему аппарату - разве он не знает, куда она полетит! Ко-
нечно же на свою виллу. Ей невдомек, что он тоже заявится
туда. Не приглашала? Подумаешь!
Направив свой аппарат по прямой к Клариной вилле, касаясь
вершин деревьев, Никифор думал только о том, как поймать
Клару, схватить ее и, заглянув ей в глаза, увидеть в них
страх.
Так оно и произошло: пока она витала где-то в облаках,
Никифор приземлился в саду ее виллы и прокрался на веранду.
- Клары нет дома. - Никифор вздрогнул от неожиданности.
Ох уж эти электронные пенаты! Выключить их, что ли? Нет, не
стоит, этим можно ее насторожить.
- Хорошо, я подожду, - ответил он, стараясь сохранить
спокойствие, и представился: - Никифор Ярковой.
Прошелся по холлу, присел у двери. Вот это будет для нее
сюрприз!
Он сжал кулаки, тяжело дыша, нахмурил брови. Нет, не ду-
мает она о такой встрече! Убежала, вырвалась из его рук, от-
толкнула, обидела. Ей, видите ли, не о чем с ним разговари-
вать! Погоди же, ты еще узнаешь, что такое безумная любовь!
Самолюбие? Тщеславие? Гордость? Пускай. Раз на свете живем.
Много девушек? А я выбрал тебя, только тебя!
Ждать пришлось долго. Но вот наконец-то она прилетела!
Идет... Красная куртка на руке. Жарко? Походка вялая, на ли-
це усталость, но настороженности никакой.
И тут раздался голос пенатов:
- Никифор Ярковой ждет в холле!
Она замерла, не поверив своим ушам. А увидев его, улыбну-
лась беспомощно, по-детски. И мгновенно его охватила жа-
лость. Может быть, оставить ее в покое? Нет, она должна,
должна почувствовать!
- Ник, ты чего?
Ага, побледнела, испугалась!
- Опомнись, Ник!
- Так, значит, не о чем разговаривать?
- Пусти, мерзавец!
Неожиданно размахнулась и дала ему пощечину. Этого он ни-
как не ожидал. Разжал руки, захлопал длинными ресницами,
приоткрыл рот.
- И с таким ничтожеством я была знакома! - не удержалась
Клара. - Ты что, не понимаешь, что встал на путь преступле-
ния? Личность неприкосновенна, жилище неприкосновенно - зна-
ешь?
Никифор стряхнул с себя мгновенное оцепенение, выпятил
грудь:
- Знаю, знаю, все знаю!
Его руки опять потянулись к ней. Клара неожиданно накину-
ла ему на голову свою куртку, как тореадор на быка, и отпря-
нула. Словно клубок огня, отшвырнул он куртку в сторону и
бросился к Кларе.
- Преступник! - закричала она, убегая от него в комнату.
И пенаты тут же оповестили:
- На вилле семнадцать "А", сектор "П", находится преступ-
ник. Повторяю: на вилле семнадцать...
Услышав этот механический голос, юноша подбежал к пульту,
остервенело вырвал белую вилку питания. Голос оборвался. Те-
перь вилла была отключена от общей сети (островок, затерян-
ный в океане!), можно беспрепятственно сорвать злость. Но
Клару схватить не удалось: ловко выскользнув из его рук, она
понеслась из комнаты в комнату, с этажа на этаж, швыряя ему
под ноги стулья. А тут еще и стемнело, и Никифор спотыкался
и падал. Вскочила шишка на лбу, но и это его не остановило.
Запыхавшийся не столько от усталости, сколько от злости, он
даже не заметил, что вспыхнул свет. Пробежав через гостиную,
увидел: Клара остановилась, стоит в соседней комнате. Бро-
сился в дверной проем, но с разгону ударился о прозрачную
стенку. Что это? Помчался к другой двери - там тоже стена, к
окну - стена! Посмотрел вокруг - входят в дом все новые нез-
накомые люди и сквозь прозрачные стены смотрят на него. Со-
образил: опущено противопожарное ограждение! Он очутился в
прозрачном, герметически закупоренном ящике. Как же так? Кто
успел включить?
Начал стучать кулаками в стену, а люди по ту сторону сто-
яли и смотрели - сосредоточенные взгляды, хмурые лица. Ники-
фор успокоился, понял, что вести себя так - просто глупо.
Глупо и смешно. Сел на пол. Что же теперь будет? Беспомощно
огляделся вокруг и неожиданно ощутил холодок страха: он же
тут задохнется, если не выпустят! Встал и, подойдя к двери,
за которой стояла Клара, крикнул:
- Теперь можешь не бояться!
Сообразил, что его голоса там не слышно, начал жестикули-
ровать.
Клара что-то сказала, вероятно, дала приказ пенатам, и
прозрачные стены с легким шорохом поднялись вверх. Никифор
шагнул к ней, что-то бормоча, но она отвернулась. Насупился
и побрел к выходу, а люди осуждающе смотрели ему вслед, и
его охватил стыд. Какой позор! В их коммуне, наверно, лет
двадцать не было не то что преступления - ни малейшего прос-
тупка, а он, Никифор, покусился на личность, пренебрег
нравственным законом... Дико!
Низко опустив голову, пересек двор, мимо бассейна доплел-
ся до уже окончательно потонувших в темноте кустарников и
забрался в аппарат. Теперь придется отвечать перед всей ком-
муной. А как будут реагировать родители? Им ведь тоже позор:
сын - преступник! Завел аппарат, поднялся над садом, в нере-
шительности завис над ветвями, затем умчался в темное небо.
Чем выше поднимался он над землей, тем шире разрасталось
на горизонте зарево заката. Но чтобы вырваться из тени и ус-
петь захватить солнце, потребуются долгие часы утомительного
полета. А на это у Никифора не хватало духа. На высоте
что-то около шести километров запустил он свой "Электрон" в
дрейф, чтобы немного отдохнуть и подумать, куда лететь. До-
мой? Но мать и отец конечно же сразу потребуют публичного
покаяния - со всех экранов коммуны он сам должен будет позо-
рить себя! А за что, собственно говоря? Почему он должен сам
себя шельмовать? Ну, допустим, вел себя не совсем этично,
может быть, даже совсем неэтично, но ведь... любовь!
Никифор долго и нудно рассуждал на эту тему, пытаясь хотя
бы перед собой, перед своей совестью оправдаться. Да разве
себя обманешь! Из глубины сознания, как ни глуши, всплывала
и не давала покоя мысль: "Совершил покушение на честь девуш-
ки - это ли не тяжкое преступление? А она такая оригиналь-
ная, такая необыкновенная, Клара! Эх, не сдержался, отпустил
тормоза! И потерял ее, потерял навсегда. А увидит она меня
на экране - опозоренного, униженного, жалкого, что подумает?
Какие чувства у нее появятся? Презрение, отвращение.
Нет-нет, что угодно, только не это! Я докажу... И ей, и всем
докажу..."
Он и сам не знал, что он такое докажет - то ли свою лю-
бовь, то ли просто упрямство. Когда-то, ну, скажем, хотя бы
в двадцатом веке, преступников изолировали (трудно даже себе
представить!), запирали в специальных помещениях. Брр... Хо-
рошо, что он родился не в то время. Впрочем, хорошо ли? Мо-
жет быть, и не так уж хорошо. Туманные мысли наплывали, сно-
вали, обволакивали как паутина, и в какой-то момент Никифор
почувствовал, что покачивается на спине мохнатого животного
- теплого, мягкого. Но куда же он движется? И, оказывается,
сидит он задом наперед и обеими руками опирается на широкий
круп. Оглянувшись через плечо, увидел длинную морду и боль-
шой глаз; морда то поднималась, то опускалась, спина покачи-
валась, и его нисколько не удивляло, что таким странным ма-
нером движется он куда-то, да еще вечером. Шевельнув рукой,
ощутил что-то твердое - подлокотник сиденья. Очнулся, но еще
некоторое время не покидало его ощущение теплой спины живот-
ного. Да, видел он таких животных в кино, на картинах, но в
жизни - ни разу. Чудеса!
Никифор нажал кнопку на подлокотнике, и сиденье плавно
приподнялось. Теперь можно было смотреть в иллюминатор. Но
красоты вечера он не замечал - ни ярких звезд, ни подсвечен-
ных луною туч, ни россыпей огней внизу. Даже гигантский ис-
кусственный спутник, показавшийся из-за горизонта - белое
колесо с четырьмя спицами, - не радовал глаз. Только поду-
мал: "Там же Глеб, вместе с которым проходили практику на
Луне. О, как же легко дышалось там, в оптимальной искусс-
твенной атмосфере! А не вызвать ли Глеба?" Рука сама потяну-
лась к шифрам экрана связи. Ну конечно, вызвать! Лицо друга
на экране какое-то растерянное, даже хмурое.
- Приветствую, Глеб! - бодро воскликнул Никифор. Глаза
друга, всегда веселые и приветливые, были суровы.
- А тебя с чем поприветствовать? - после небольшой паузы
спросил Глеб. - С чем поздравить? Когда предстанешь пред очи
коммуны?
В голосе Глеба холодок и отчужденность. Ни на какое со-
чувствие с его стороны надеяться не приходится.
- Я еще не думал об этом. - Никифор помрачнел.
- А откладывать нельзя! - И Глеб сразу же отключился; его
лицо на экране растаяло как тонкий лед. Вот тебе и друг!..
Некоторое время Никифор сидел, подперев подбородок рукой,
смотрел в иллюминатор и ничего не видел. Потом включил дви-
гатель - решил навестить Остров Музыки и Развлечений, нахо-
дившийся в какой-нибудь сотне километров Заранее предвкушал
удовольствие: вот где можно поднять настроение, забыться.
Самые разнообразные зрелища, концертные программы, да и
просто-напросто отдых на лоне природы...
С неба Остров казался светящейся мозаикой, брошенной в
реку. Никифору трудно было избавиться от ощущения, что Ост-
ров плывет вместе с рекой - вокруг мерцали волны.
Он шел под высокими густыми деревьями, прислушивался к
веселым голосам и смеху, которые слышались здесь отовсюду, и
понемногу успокаивался. Уже не думал о Кларе, о Глебе, неп-
риятный осадок в душе понемногу сменялся новыми впечатления-
ми, и возникло настроение совершенно иное. Издали доносилась
симфоническая музыка, и он направился туда.
Зал световой музыки обрамлен был зеленью, и в центре его
размещен спрятанный за величественным красивым экраном целый
светомузыкальный агрегат. Световые потоки, сопровождавшие
звук, появлялись не только на экране, но и вокруг него, на
ограде, на капроновой паутине над головой, и ты оказываешься
в центре этого волшебного вихря, он подхватывает тебя и уно-
сит в фантастический, сказочный мир...
Но едва Никифор вошел, не успел даже сесть на свободное
место, как музыка умолкла, игра света прекратилась. Присутс-
твующие зашевелились, забеспокоились, осуждающе посматривая
на него. Никифор с досадой повернулся и вышел. Секунду-дру-
гую спустя музыка зазвучала опять, но возвращаться ему уже
не хотелось. Решил зайти в кинотеатр "Окно в прошлое", пос-
мотреть что-нибудь из старинных реставрированных фильмов.
Хорошо бы что-нибудь о всадниках - они ведь даже во сне ему
снятся...
Прошел через архаическую колоннаду, но только шагнул в
полутьму огромного зала, киноаппарат остановился. И надо же
- по экрану мчался именно всадник, припав к холке лошади.
Лошадь оторвалась от земли, да так и застыла в воздухе. По-
жав плечами, Никифор снова вышел вон. Черт знает что - его
прямо-таки преследуют неудачи!
Когда он заглянул в Театр роботов (там всегда шли веселые
комедии), представление тоже приостановилось. Симфония,
фильм, спектакль... Да это же его бойкотируют, не иначе! А
что, если еще раз пройти этот круг? Появиться опять в амфи-
театре, заглянуть в "Окно"? Но он тут же отказался от этого
намерения. Мальчишество! Общественный бойкот - не шутка. По
всему видно: ситуация усложняется с каждым часом. Вот те на!
Держась в тени деревьев, направился к ангарам. Поймал се-
бя на том, что сам сторонится людей, избегает встречи с ни-
ми, прячется. Чувство одиночества, возникнув где-то в глуби-
не его души, разрасталось, камнем ложилось на сердце. Если
бы он не работал в области геофизики, отправился бы сейчас
на долгие годы в космос. Но ощущал: Земля держит каждую его
клеточку, покинуть Землю он не в состоянии.
У входа в ангар маячила какая-то фигура "Сейчас и этот
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг