почему-то неПочуял опасности и двух своих постоянных бодигардов на базу не
взял.
Киллер определенно об этом знал. Как рассказал сопливый, икающий от
пережитого ужаса фаворит, заслышав рокот подъезжающего мотоцикла, наставник
спортсменов схватился было за телефон, даже успел набрать несколько цифр,
но убцйца, действовавший на удивление споро, ногой вышиб дверь и,прямо с
порога открыл огонь. Работал профессионал, знакомый с расположением
помещений на базе, и ошибок он не допускал. Впрочем, почти не ошибались и
другие киллеры. Месяца, а то и недели не проходило, чтобы кого-нибудь не
застрелили или не взорвали. Взлетали на воздух автомобили, подкладывались
бомбы под двери квартир, гремели выстрелы в подъездах. В городе, как и во
всей стране, шла нормальная криминальная война. И милиция (и другие, как их
называют, компетентные органы) не могла, а скорее всего не хотела ее
прекратить. Милиционеры - тоже люди, и ничто человеческое им соответственно
не чуждо.
Обо всем этом думал Никита, глядя на окруженный корзинами цветов
роскошный гроб мафиози. Вот еще веяние времени. Гробы раньше у всех были
одинаковые, обтянутые кумачом. Что у слесаря, что у первого секретаря
крайкома. Разве только слесарям они надобились чаще - их больше было, и
жили они меньше секретарей.
У слесарей гробы и остались прежними. А вот других (и прежних
секретарей тоже) принялись хоронить в настоящих произведениях искусства.
Откуда только появились эти полированные, совершенных форм, с вычурными
ручками, сделанные из немыслимых пород дерева, даже не гробы, а настоящие
саркофаги, оставалось только гадать. Нашлись ведь и умельцы, изготовлявшие
их на заказ в срочном порядке. Конечно, стоили эти "деревянные костюмы"
баснословно, но зато наверняка потом лежали в земле десятилетиями безо
всяких повреждений. А занем, спрашивается?
Людей в зале было не много. Человек десять стояли у стен, скрестив
ниже живота ладони, изредка перебрасываясь вполголоса короткими фразами.
Время от времени появлялся кто-нибудь новый. Он подходил к гробу, горестно
смотрел на покойного, говорил что-то вроде: "Как же ты, Дмитрий
Илларионович. Не уберегся...", пару минут стоял молча и отходил к стене. В
это время один-два человека из пришедших ранее незаметно исчезали из
комнаты. Так что общее число находившихся утроба оставалось примерно
постоянным.
Кое-кого из присутствующих Никита знал в лицо, но накоротке знаком не
был. Он пытался определить, кто же из них "родные и близкие", однако не
мог. Были здесь в основном люди с печатью значимости и солидности на .лице,
разного возраста, необязательно пожилые. Видимо, собрались на похороны не
только мафиози, но и люди, каким-то образом с ними связанные, хотя бы и
косвенно. Вроде Никиты.
К гробу он приближаться не стал и прочувствованных слов не говорил. С
Серетиным встречался всего пару раз на каких-то общих заседаниях в
администрации города и даже не разговаривал с ним. Теперь он скромно
постоял у стены, скрестив, как и все, ладони, чуть склонив голову, словно
бы в печали.
Но пора было отметиться у Л.М. и осторожно удалиться. Никита вообще
не любил угнетенную атмосферу, всегда сопутствующую похоронам, старался
бывать на скорбных церемониях как можно реже. А с этого мероприятия совсем
не грех было сбежать. Он дождался, когда очередной визитер подошел к
покойному и взоры всех обратились на него, и выскользнул в дверь.
Комнат в квартире хватало, и везде были люди. Они сидели в креслах,
вели неспешные разговоры, курили и выпивали. Никита тыкался во все двери,
разыскивая Л.М., но старался разговорам не мешать и вообще оставаться по
возможности незамеченным.
Одну странность он заметил. Здесь практически не было женщин. Ладно,
может быть, семьи Митька не имел благодаря своей, не совсем традиционной,
сексуальной ориентации. Но ведь кто-то должен был обслуживать эту громадную
квартиру, убирать, готовить? Какие-нибудь кухарки, горничные. Да и
пришедших на похороны нужно было обслужить, подать напитки и закуски.
Но мысль эта прошла у Никиты как бы вторым планом, поскольку он
наконец обнаружил Л.М. В небольшой, неуютно обставленной антикварной резной
мебелью комнатке тот беседовал с... начальником городского УВД Шариповым.
Был главный городской милиционер в штатском сером костюме, словно
подчеркивал, что визит его носит совсем неофициальный характер. Лица
собеседников были серьезны, и на них читалось некоторое уважение друг к
другу. На столике между ними стояли почти пустая бутылка коньяка, две рюмки
и блюдце с нарезанным лимоном.
Никита остановился на пороге. Л.М. с Шариповым, увлеченные своим
разговором, внимания на него не обратили. Тогда он негромка кашлянул.
Носорог повернул голову, слегка прищурился, недовольный вторжением
постороннего, потом узнал.
- А, это ты. Пришел, молодец. - Приподнял бутылку, встряхнул и
велел: - Сходи на кухню, принеси еще коньячку. И рюмку себе.
Никита не обиделся. Здесь были свои законы и свои хозяева.
Кухня, размерами своими чуть уступающая зале и снабженная всеми
возможными чудесами соответствующей техники и электроники, оказалась в
конце коридора. На ней орудовали два серьезных молодых человека. Мастерили
бутерброды, нарезали лимоны и откупоривали бутылки. Однако на слуг,
постоянно работающих здесь, они никак не походили. Слишком умные лица.
Время от времени кто-нибудь из них с подносом, на котором стояли бутылки и
закуски, несся бесшумными шагами из кухни.
К просьбе Никиты отнеслись со вниманием и тут же вручили стандартный
поднос с бутылкой тираспольского "Белого аиста" и блюдом, наполненным
маленькими бутербродами с черной и красной икрой. Никита невольно сглотнул
слюну. Пообедать он сегодня не успел.
Дверь в комнату была закрыта неплотно, и он расслышал последние слова
Шарипова:
- Лаврентий Михайлович, пойми меня правильно. Если что-то начнется,
мои люди тебя прикрыть не смогут.
На что прозвучал решительный ответ:
- Ну, не смогут, так мои люди порядок наведут.
Не прощаясь, начальник УВД вышел из комнаты, едва не выбив поднос из
рук Никиты. Тот еле увернулся. Шарипов мазнул по лицу Никиты ^ острым
внимательным взглядом, словно сфотографировал. У Никиты от этого взгляда
холодная искра проскочила по позвоночнику; Он даже поежился, но восстановил
равновесие и с независимым видом шагнул в комнату.
Л.М., опершись локтем о колено и устроив на кулаке челюсть, задумчиво
глядел в пространство. Никита поставил поднос на столик и застыл, не
решаясь присесть. И знал он Л.М. давно, а всё же робел в его присутствии.
Это был не совсем страх, хотя бояться Носорога стоило. Это было ощущение
уверенной силы, исходящей от него. Есть в подобных людях какая-то скрытая
пружина, заставляющая окружающих относиться к ним с уважением и опаской. А
вдруг пружина развернется и ударит приблизившегося к ней? Можно, конечно,
назвать это и харизмой, не будь деятельность таких людей по большей части
криминальной.
И вместе с тем нельзя было назвать Л.М. физически значимой личностью.
Если бы Никита давал клички, он прозвал бы его не Носорогом, а скорее
Бульдогом, поскольку единственной заметной чертой на лице Л.М. была тяжелая
квадратная челюсть. Во всем же остальном выглядел он средним человеком:
средний рост, средний вес, средняя ширина плеч. А вот имелось в нем что-то
такое, из-за чего проходящие мимо женщины непременно оглянутся и посмотрят
вслед, а партнер по бизнесу пять раз подумает, прежде чем обмануть.
Л. М. оторвался от своих дум, поднял глаза на Никиту.
- Ну, чего торчишь? Садись! Никита присел на краешек кресла. Л.М.
подхватил бутылку, щедро плеснул в рюмки.
- Давай за Митьку, чтоб ему на том свете было легче, чем нам здесь!
Только теперь Никита обнаружил, что Носорог сильно на взводе. Зная
его железное здоровье и способность поглощать хорошие коньяки в безмерных
количествах, трудно было представить, сколько он в себя уже влил. Возможно,
начал пить еще в день убийства Серегина. А может, и раньше. Не верилось,
что в такое состояние его ввергла гибель соратника. Причина должна была
быть серьезнее.
Л.М. одним движением опрокинул в горло рюмку, проглотил не
поморщившись. Потом кивнул на дверь.
- Хоть и мент, а уважаю я его. Правильный мент.
Никита промолчал. Что такое "правильный мент" по мнению Носорога, он
представлял себе смутно. То ли такой, что ворам спуску не дает, то ли и сам
живет, и другим жить дает.
Количеством выпитого коньяка, видимо, объяснялось приглашение Никиты
на похороны. Да ничем иным и объяснить это было нельзя. Кто Никита для
Л.М.? Так, воспоминание юности.
О юности и шел у них разговор в доме покой ного Митьки. Точнее,
говорил один Л.М., ударившийся спьяну в почти слезливые
монологи-воспоминания о школьных, годах и прежних временах, когда все было
распрекрасно!
Такие случаи бывали раньше, но сегодня уж чересчур Носорог
разнюнился. Может, действительно тосковал по чистой и глупой молодости?
Хотя и пьян он был, но ограничивался только воспоминаниями. О
сегодняшнем дне не было сказано ни слова. Никита хотел было навести
разговор на смерть Серетина, однако передумал. Ну их, эти разборки,
что-нибудь ляпнешь не так, потом хлопот не оберешься. И он сидел, слушал
несвязные речи Л.М., изредка поддакивай и налегал на бутерброды с икрой,
пользуясь моментом. Один только раз решился встрять и поинтересовался: а
что это женщин в квартире не видно? Л.М. мотнул головой.
- Не хрена им здесь делать. Всех прогнали.
Колонне автомобилей, тянувшейся к кладбищу, гаишники дали "зеленую
улицу". Все остальное движение замерло, только лимузины медленно и без
сигналов двигались к выезду из города. Никите уклониться от поездки не
удалось. Носорог, налитый коньяком по самые уши, вцепился в него намертво и
поволок за собой в машину. Пришлось томиться на заднем сиденье черного
"Линкольна" меж двух телохранителей, Кстати, телохранители Л.М. совсем не
походили на обычных мордоворотов в кожанках. Стройные ребята в отличных
костюмах и с отблесками интеллекта на лице вроде тех, на кухне. Только под
мышками чуть топорщились кобуры с пистолетами, напоминая об их профессии.
Самому же Л.M. спьяну взбрело в голову ехать на переднем сиденье, где
он благополучно и задремал, уткнувшись виском в боковое стекло.
Однако, когда добрались до места последнего упокоения Серетина, Л.М.
неожиданно проснулся и выглядел практически трезвым. Принадлежал он к тому
типу людей, которые в нужный момент могут собраться и выгнать хмель из
организма, сколько бы перед этим ни выпили.
Он отдал своим людям короткие команды и пошел в голову колонны. На
Никиту внимания не обращал, словно того и не было. Вот тут и подворачивался
случай скромно удалиться, но в кошельке была только жалкая
пятирублевая,бумажка, ас такими деньгами никакой попутки не поймаешь.
Лишенный могущественного покровительства Никита, на отпевание в
кладбищенскую церковь не попал, отирался неподалеку, мучаясь
неопределенностью своего положения и наблюдая, как каткие-то уверенные в
себе ребята прохаживались у скопившихся машин и даже, почти не скрываясь,
снимали собравшихся портативными видеокамерами. Наверное, это были
сотрудники тех самых "компетентных органов". Их не трогали, только
деликатно отгоняли, когда слишком близко подходили к церкви. На отпевании
должны были присутствовать только свои.
Гроб перенесли на руках к могиле, и Никита оказался на периферии
стоявшей вокруг толпы.
Поэтому ему без труда удалось укрыться за чьим-то обширным
памятником, когда сквозь звуки оркестра, грянувшего траурную мелодию? вдруг
пробились частые, резкие щелчки выстрелов.
И это не было прощальным салютом. Случилось то, о чем предупреждал
Носорога Шарипов. Бандиты и на кладбище не удержались от разборок. Дико
взвыв, смолкли трубы, закричали люди, толпа заколыхалась, расползаясь. А у
могилы уже шел самый настоящий бой. Разве что гранаты не рвались.
Сидя за памятником, Никита проклинал себя за то, что по малодушию
согласился пойти на эти проклятые похороны. Ну что бы сказаться больным! А
теперь можно и пулю ни за что схлопотать.
Однако надо было выбираться. Плита закрывала только с одной стороны.
А еще могли быть и рикошеты. На корточках, иногда даже на четвереньках, он
стал перебегать от могилы к могиле, стараясь, чтобы памятники все время
закрывали его от эпицентра перестрелки.
Там палить стали реже, шел уже прицельный огонь, когда каждый патрон
на счету. Приостановившись, Никита осторожно выглянул из-за мраморного
монумента, стараясь разглядеть, что же происходит у могилы Митьки. Но
увидеть ничего не успел, потому что в соседний надгробный памятник
известного в прошлом хирурга звонко ударила пуля, рассыпав вокруг гранитную
крошку. Никита мгновенно нырнул назад. Снайпер, что ли, за ним охотится?
Впору каску на штык нацепить и высунутый окопа, проверить. Но ни каски, ни
штыка, ни даже окопа у него не было. Краем глаза в десятке метров от себя
он заметил шевеление. Испуганно вгляделся и увидел укрывшуюся, как и он, за
могильной плитой женщину. Была она в черном обтягивающем платье и в черном
же платке, полностью закрывавшем волосы. Никита только успел подумать, что
это первая женщина, которую он видит на сегодняшних похоронах, как словно
из ниоткуда возник плечистый парень в джинсовой куртке. В глаза сразу
бросился пистолет с толстым стволом, который парень держал перед собой на
американский манер: обеими руками, дулом вверх. Никита затаил дыхание.
Парень его не замечал. Пригнувшись, он всматривался туда, где пряталась
женщина. Потом кинул взгляд в сторону, где все еще раздавались выстрелы, и
плавно стал опускать ствол пистолета, ловя на мушку черное платье.
Тут в мозгу Никиты словно щелчок раздался, как будто оружие сняли с
предохранителя. Он йрйгиулея еще ниже, выскользнул из-за плиты и оказался
за спиной у парня. Выстрелить в женщину тот не успел, потому что ему, не
мудрствуя лукаво, изо всех сил влепили ботинком сзади между ног, стараясь,
чтобы носок достал куда нужно. Джинсовый убийца взвыл и сел на землю, зажав
руками мошонку. Пистолет, правда, не выпустил, но это было уже не важно.
Для порядка Никита ухватил его за воротник куртки и как следует приложил
головой о мрамор. На этом парень и кончился. Оружие выпало из ослабевших
пальцев, убийца лег на землю, будто наконец нашел долгожданное место, где
можно отдохнуть от трудов праведных.
Пистолет, наверное, нужно было подобрать. Мало ли что может в
нынешней жизни пригодиться! И Никита совсем было собрался нагнуться, но в
этот момент тонкие женские пальцы подхватил" смертоносную машинку, и она
скрылась в элегантной кожаной сумочке. Спасенная от смерти незнакомка
носком туфельки тронула щеку несостоявшегося убийцы.
- А-а, Пелевин, - протянула она. Голосу незнакомки был низкий, чуть с
хрипотцой. И очень волнующий, отметил про себя Никита. Парня в джинсовой
куртке она явно знала.
Женщина повернулась к Никите. И вовсе она была не женщина в
возрастном смысле этого слова, а девушка лет двадцати. Может быть, с
маленьким хвостиком - год-два.
- Надо уезжать, - сказала незнакомка. - Они нескоро разбираться
закончат. Может появиться еще кго-нибудь.
Не говоря больше ни слова, не пригласив Никиту следовать за собой,
словно это и так разумелось, она пошла к выходу с кладбища. Адреналиновая
буря в крови спасителя стихала, но гул в ушах все не проходил. Тем не менее
Никита заметил, что шла незнакомка очень осторожно, прикрываясь памятниками
от возможной шальной пули. Или не шальной? Он хмыкнул про себя, подивившись
сегодняшним играм судьбы, и пошел вслед за девушкой, также, как и она,
стараясь, чтобы между ним и могилой Серетина постоянно была гранитная или
мраморная плита.
Глава 2
Назавтра в городе только и было разговоров, что о вчерашней
перестрелке; Люди уже почти привыкли к тому, что на улицах стреляют. Но до
пальбы на кладбище дело пока не доходило. Основная местная газета "Наша
правда" отделалась короткой заметкой "По сводкам УВД", из которой ничего
конкретного понять было нельзя. Издания попроще, вплоть до откровенно
"желтых", в один голос намекали, что уж им-то известно многое, если не все,
и оттого сразу становилось ясно, что ни черта они не знают, пользуются
слухами и теми же сводками МИЛИЦИИ.
Никита с опаской ждал звонка от Носорога, но тому, очевидно,
былосейчас не до него. В то, что Л.M. могли ранить или даже убить, Никита
не верил. Не такой тот был человек, чтобы подставляться под пулю. Да и
вообще это только в кино в подобных ситуациях трупы валятся пачками. В
реальных перестрелках бывает двое, от силы - трое убитых и вдвое больше
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг