O.Бердник
ПРИЗРАК ИДЕТ ПО ЗЕМЛЕ
ПРОЛОГ
Педро вышел из хижины, остановился на скалистом берегу.
Долго смотрел на безбрежный океан, словно прислушивался к
его дыханию. Водная гладь сверкала призрачными искрами, ма-
нила к себе. Казалось, там, за этим зыбким, эфемерным сияни-
ем, творится небывалое, тайное.
Как жаль оставлять этот скалистый остров, бедную отцовс-
кую хижину, суровый быт рыбаков! Именно здесь, среди простых
сердечных людей, рождались в нем лучшие мысли, светлые чувс-
тва. А ныне призывает его далекий человеческий муравейник,
грохочущий ад. Там тонкие чувства, необычные мысли кажутся
иллюзорными, нереальными, заменяются жутким ритмом машинного
бесчеловечного бытия.
Но это необходимо. Надо ехать. Окончить университет, а
затем искать иные пути, чтобы они пролегли рядом с дорогами
этих родных, безропотных, суровых людей, не ведающих о том,
что они держат на плечах своих страшную тяжесть мира...
За спиной Педро послышалось покашливание, тихие шаги.
- Отец, это ты?
- Да, Педро, сынок... Любуешься океаном?
- Не хочется уезжать, отец.
- Знаю. Но мал наш остров для тебя. Лети, сынок, в иные
края. И не забывай нас. Тут встретишь всегда радость. И лю-
бовь... Устанешь - приходи отдохнуть. Не станет меня - даже
скала эта утешит тебя.
- Не говори так, отец. Ты должен еще долго жить. Я окончу
учебу, буду работать, заберу тебя к себе. Ты должен изведать
иную жизнь.
Старик ласково смотрел на вдохновенные, сверкающие глаза
сына, на его бронзовое, мужественное лицо, тайно любуясь им.
Покачав головой, сказал:
- Нет, сынок, не надо обманываться. Знаю - скоро уйду. Но
ты не печалься. И еще ... Давно хотел я тебе открыть большую
тайну, но... не осмеливался.
- У тебя есть тайна, отец? - улыбнулся Педро.
- Да, сынок. Не знаю, как примешь ты ее. Но я обязан отк-
рыть эту тайну. Быть может, это поможет тебе найти новый
путь. Кто знает...
- Отец, ты меня заинтриговал!
- Я не отец тебе, Педро!
- Ты шутишь? - вспыхнул юноша.
На темно-коричневом лице старого рыбака появилась добрая,
грустная улыбка.
- Разве можно шутить этим, сынок. Я правду сказал: я не
родной отец тебе. Я только воспитал тебя... Погоди, не мешай
мне все рассказать. Ведь я тоже волнуюсь... Так вот, на ост-
рове Боала, что рядом с нашим островом, когда-то началось
большое строительство.
- На Чертовом острове? - удивился Педро.
- Да, потом его так назвали. Но слушай. Туда плыли кораб-
ли, летели самолеты. Там появились сооружения, вокруг плава-
ли сторожевые катера. Но вдруг на острове раздался ужасный
взрыв. В одно мгновение все было разрушено. Пылали строения,
по волнам плыли немногие уцелевшие люди. Я спас несколько
человек. Затем поплыл на своей лодке к острову, начал искать
среди развалин. В одной из комнат я увидел ребенка лет двух.
Я взял его и... воспитал.
- Это был я? - прошептал Педро.
- Да, сынок. Я тебе не говорил ничего, когда ты подрос.
Так было лучше. Я сказал, что мама твоя погибла в море. Ты
привык к этому, не думал. Но теперь это необходимо знать!
- Но кто же мои родители? - спросил пораженный Педро.
- Не знаю, - развел руками старый рыбак. - Никто не искал
тебя. Видимо, они погибли.
- И ничего не осталось в развалинах? Никаких документов?
- Нет... Впрочем, погоди. Я подобрал в той же комнате на
столе одну тетрадку. Там что-то записано.
- Она сохранилась?
- Да, сынок. Я сейчас найду...
Старик ушел в хижину. Педро остался на берегу, взволно-
ванный, удивленный, захлестнутый лавиной новых чувств. Нет,
он не надеялся найти настоящих родителей, тем более что нас-
тоящим всегда останется старый рыбак Себастьян. Но чудилось
ему, что странная тайна, так внезапно открывшаяся ему, при-
несет неожиданные возможности.
Старик появился на пороге хижины, подал сыну старую тет-
радь в матовом коричневом переплете.
- Не знаю, что это, о чем - ведь я не умею читать. Я даже
забыл о ней, но сейчас вспомнил. Возьми, взгляни. Быть мо-
жет, там что-то есть... А я уйду чинить сети. Если надо бу-
дет, позови, сынок. Но не забудь отдохнуть - завтра утром
поплывем в порт.
- Хорошо, отец. Спасибо тебе!
Старик ушел. Педро бережно погладил старую обложку. Эту
тетрадь, может быть, держал в своих руках отец. Его отец!..
Каков он? Кто? Что он делал там, на острове?
Педро сел на камне. Теплый ветер с океана ласкал лицо,
шевелил волосы. Как все странно... Иногда внезапный, страш-
ный смерч появляется на горизонте, врывается в селения, го-
рода, рушит строения, убивает людей. Не будет ли таким смер-
чем открытая тайна?
Пусть! Неведомое может быть и врагом, но надо идти навс-
тречу ему.
Педро открыл тетрадь...
Часть первая. СКВОЗЬ ВРАТА СМЕРТИ
Моя родина Затланд.
Странное понятие - родина. Для всех она разная. Одному -
это остров, где живут веселые рыбаки и бесшабашные, вечно
танцующие девушки. Другому - синева океана или запах цветов.
Для меня родина неразрывна с памятью детства.
Бледное лицо матери. Оно не имеет четких очертаний, род-
ное, нежное, будто легкий сон, лицо. Рано умерла она - жена
рабочего, полунищая, вечная мученица.
Скоро прошли детские годы. Я подрастал.
Отец, оставшись вдовцом, совсем забыл обо мне. Он всегда
был пьян и угрюм. Придя с работы, не интересовался, был ли я
в школе, учил ли уроки, ел ли...
Мы жили на окраине Филтона, столицы. Столица!.. Она гордо
стояла на берегу океана, грозно целясь в небо копьями не-
боскребов.
Я целые дни проводил на улице. Не буду подробно говорить
об этом. Достаточно сказать, что скоро я уже научился пить,
курить... и, наконец, красть! Да, я стал вором. Меня приняли
в определенный "клан", научили своему "мастерству".
Мне везло. Не было случая, чтобы я попал в полицию. Во-
ровское ремесло стало привычкой. И я не думал о другом пути.
Но судьба послала мне спасение.
До сих пор в памяти то чудесное утро...
Я посетил рынок на севере столицы. Там были давка, шум,
неописуемая толкотня. В таких условиях легко было "рабо-
тать". Обобрав несколько жертв, я направился к овощным ря-
дам, чтобы купить фруктов. И остолбенел. Да, это было удиви-
тельно! Ничего подобного я не встречал. Рядом с крикливыми
торговками стояла молодая девушка. Но какая девушка!
Она взглянула на меня, улыбнулась. Торговки зашептали,
захихикали. Я ничего не слышал, не видел. Только ее глаза...
Я стоял как заколдованный, не мог двинуться с места.
- Вот тебе и жених, Люси! - ехидно воскликнула соседка.
Кругом засмеялись. Девушка покраснела, сердито взглянув
на меня. Я растерянно переступал с ноги на ногу, потом, ог-
лядываясь, ушел прочь.
Но сердце мое пело. Что это было - я не знал. Чувствовал
лишь одно - отныне в мою жизнь, в помыслы, в душу вошло
что-то волнующее, великое, таинственное.
Люси! Ее зовут Люси! Имя это звучало музыкой, Люси! Надо
встретиться с нею, говорить с нею, глядеть в ее синие глаза,
звать ее по имени. Люси. Люси. Люси!..
Я забыл, зачем приехал на рынок, что хотел делать. Без-
думно бродил в толпе, издалека поглядывая на высокую фигуру
девушки. Только теперь я рассмотрел, что она продавала поми-
доры и морковь. Кто же она? Фермерша? Крестьянка? Где живет?
Как узнать о ней?
Наступал вечер. Рынок опустел. Девушка собрала в корзины
остатки овощей, медленно двинулась к остановке автобуса. Я
заметил, как она, уходя, оглянулась вокруг. Или мне показа-
лось? Вот ее глаза на секунду задержались на мне, и будто
что-то остановилось горячим комком в груди.
Я не выдержал, бросился за ней, догнал. Люси обернулась,
поставила корзины на землю и, серьезно глядя на меня, спро-
сила:
- Почему вы идете за мной?
Она хотела выглядеть сердитой, но не могла. Может быть,
мешал мой жалкий, виноватый вид. Девушка долго смотрела,
молчала, потом в ее удивленных глазах появилась теплота.
Я прошептал:
- Хочу познакомиться с вами, Люси...
- О! - улыбнулась девушка. - Вы уже имя мое знаете?
- Вас так называла соседка, - осмелев, сказал я.
Растерянность, напряженность таяли. Какие-то незримые ни-
ти протягивались между нами...
Люси позволила проводить себя до автобуса. Не более... Но
сказала, что бывает на рынке через день.
Мы полюбили друг друга. Не только красотой меня покорила
Люси, но и сердечностью, простыми, светлыми взглядами на
жизнь. Она была сиротой, жила на окраине городка Симпа, за
тридцать километров от Филтона. Там она имела старенькую хи-
жину и небольшой огород, где выращивала овощи для рынка.
Я долго не мог отважиться на откровенный разговор. Не мог
рассказать ей о своем ремесле. Наконец решился. Мне каза-
лось, что я прыгаю в ледяную воду. Не глядя ей в глаза, я
раскрыл свою тайну, свой позор, о котором не знал даже отец.
Люси долго плакала, сидела целый вечер молча, глядя, как
за окном кровавым багрянцем наливается закат, У меня упало
сердце. Конец! Разве можно любить вора?! Вот и потерял я
свою первую, свою дивную любовь!.. Но плохо мы знаем сердце
женщины. Вовсе не знаем.
Люси не отвернулась от меня. Полюбила еще крепче, нежнее.
Но решительно потребовала бросить опасный и страшный путь. Я
поклялся. И она помогла мне стать другим человеком.
Я вспомнил мечту моей матери. Она хотела, чтобы ее сын
учился. Люси настояла, чтобы я поступил в университет.
Наука давалась мне легко, еще в школе я учился лучше дру-
гих.
А потом я хорошо выдержал экзамен и поступил на факультет
физики.
Тот день был праздником, большим праздником. Отец поздра-
вил меня, похвалил невесту, пил ром, плакал, вспоминая свою
молодость.
Вскоре мы с Люси поженились. Отец не дожил до этого. Он
умер в кабачке по дороге с фабрики. Не знаю даже, где его
похоронили.
Время шло. Мы были счастливы, мечтали, как нам будет хо-
рошо, когда я окончу учение и стану работать в лаборатории.
Люси тоже не сидела, сложа руки. Она штудировала физику, ма-
тематику.
- Зачем тебе это? - удивлялся я.
- Чтобы тебе помогать, - усмехалась Люси. - Разве тебе
лучше иметь жену-служанку, не смыслящую ничего?
Но вот грянул гром...
Кончились деньги, вырученные за отцовскую хибару. Я начал
пропускать лекции в университете, пропадал на станции, чтобы
немного заработать на погрузке. Иногда это удавалось.
Но наступил голод. Я ходил как тень, искал выход. Его не
было. Не было!.. Никто не приходил на помощь. Никто не про-
тягивал дружеской руки. Радио, телевидение болтали о ликви-
дации бедности, метровые заголовки газет вопили об обществе
благоденствия, но нам не было от этого легче.
Мне стало ясно одно - я должен спасти Люси и себя. Любой
ценой!
И вот голод заставил вспомнить старое ремесло...
Меня поймали с краденым чемоданом в вагоне поезда. Специ-
альный суд присудил меня к десяти годам каторги. Это было
ужасно! Нет, не приговор суда - воспаленные глаза Люси, нес-
бывшиеся мечты в ее взгляде! Все это разрывало мою душу,
заставляло страдать неописуемо.
Пятиминутное прощание. Что можно было сказать?
Я только шептал, целуя сквозь железные прутья ее руки:
- Прости!.. Прости, любимая!..
Она ушла, грустно улыбнувшись на прощание. А потом... Се-
верные горы, спецлагерь в глубоком ущелье, где добывали мра-
мор.
Нас, восемь человек, поместили в небольшой камере, скова-
ли общей цепью Мы спали на жестких нарах, укрываясь обрывка-
ми старых одеял. Ночью было холодно - тюрьма стояла на высо-
кой горе.
На рассвете нас кормили жидкой похлебкой, выводили рядами
во двор, окружали собаками и вели в карьер, в ущелье. Изда-
лека грохотали взрывы - то подготавливали работу для нас. Мы
приходили туда по узкой каменистой дороге; с воем ползли
груженые самосвалы, увозя мрамор в далекий, уже призрачный
для меня мир. Этот мрамор ложился в стены дворцов, приобре-
тал под руками ваятелей округлость скульптуры, чарующую та-
инственность фонтанов. Кто-то любуется ими, не зная, не ве-
дая, какая цена заплачена за это чудо!
Мало кто уходил живым из каторжного лагеря. Путь был один
- на тот свет. Большинство узников не выдерживало страшных
мук и побоев.
Поняв это, я твердо решил - надо сражаться. Но как? Писал
просьбы о помиловании, о пересмотре дела. Молчание, отказ!
Тогда возникла мысль о побеге. Я долго лелеял ее. Мне уда-
лось за несколько паек хлеба купить волосяную пилу - мечту
беглецов. Я спрятал ее в ботинке.
И вот приблизился тот день. Никогда не забуду его...
Я всегда шел в паре со старым Миасом. Миас - метис, сухо-
щавый, высокий, с бронзовым лицом, всегда молчаливый, нелю-
димый. В тот день он что-то заметил.
И когда я слишком долго смотрел на вершины гор, Миас
буркнул сквозь зубы:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг