Впрочем, Иванов тут же вспомнил о том, что профессор пережил блокаду
Ленинграда и потому даже с его великим мозгом порой случались неприятности.
И не стал развивать тему войны.
На пятый день у Анатолия Тимофеевича обнаружилась жена - учительница
истории. Это для него было катастрофой похуже атомной бомбардировки
Хиросимы, о которой он услышал от коллег по дороге на работу. Но Анатолий
Тимофеевич смирился. Ради своей цели он готов был пожертвовать многим.
А Ассоль так и не останавливалась возле него на своем велосипеде.
Правда, теперь она стала брюнеткой.
На шестой день по радио сообщили о начале арабо-израильской войны.
Уютный праздничный мир, в котором Анатолий Тимофеевич провел сорок лет,
рушился на глазах под жестоким воздействием F-излучения. Казалось бы, надо
остановиться, пока не поздно. Но Анатолий Тимофеевич желал довести
эксперимент до конца.
Наступил седьмой день. За завтраком жена зачем-то рассказала Анатолию
Тимофеевичу про убийство президента Кеннеди в 1963 году. Анатолий Тимофеевич
допил невкусный грузинский чай и вышел из дома.
В лаборатории он дал самый мощный разряд F-излучения.
В глубине веков крестоносцы наотмашь рубили головы сарацинам. Джордано
Бруно мучился на костре. Наполеон в Москве приказывал вешать поджигателей.
Солдаты с искаженными от газового удушья лицами падали в грязь под Верденом.
В мюнхенской пивной несостоявшийся художник истошно кричал о "своей борьбе".
...Внутри F-1 что-то вспыхнуло, и экраны погасли. Гул затих. Анатолий
Тимофеевич понял, что его изобретение, не выдержав напряжения, сломалось. По
всей Дубне погас свет.
Анатолий Тимофеевич вышел из Лабораторного корпуса. Доцент Иванов сидел
на лавочке с бутылкой пива и мычал невнятную мелодию. Увидев профессора, он
усмехнулся:
- А что, если нам по американцам атомной бомбой жахнуть, а? Чтоб знали,
гады, кузькину мать!
Анатолий Тимофеевич молча прошел мимо. На улице Революции, которая в
другой истории была Заречной, Анатолий Тимофеевич вдруг услышал звонок
велосипеда. Да, это мчалась Ассоль. Та, ради, которой безумный профессор
исказил всю мировую историю.
Ассоль вдруг притормозила около усталого профессора. Поставила ножку на
грязный тротуар. Повеяло духами "Красная Москва".
Девушка посмотрела на изможденное лицо Анатолия Тимофеевича и спросила:
- Чего, дядь, нехорошо тебе?
- Нет, хорошо - тихо ответил он.- Теперь уже все хорошо.
Беляков А. Семь дней одного года / Илл. И.Климова // Саквояж-СВ (М.). -
2006. - Май. - С.84-89.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 12.05.2006 12:51
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг