- Этот Башметов часто брал у меня фотоаппарат с заснятыми пленками,
проявлял у себя, а мне отдавал негативы, - они у него чудесно выходили. А
если увеличит, то прелесть... Портрет папы вышел так замечательно, что мама
повесила у себя над туалетом и заказала рамку с бронзой. Но некоторые
негативы Башметов мне не отдал, сказал, что снимки так неудачны, что он их
выбросил. Ну, я ничего не возразила.
Лика легко и быстро вздохнула, подняла на Голованова умоляющие глаза:
- Вчера по телефону Башметов неожиданно мне сказал, что с испорченными
негативами получилась целая история, и такая неприятная, что мне нужно
молчать, не говорить об этом никому, потому что это тайна. Я ничего не
понимала. Сегодня утром он по телефону вызвал меня. Я встретилась с ним,
и... представьте себе, что он сказал: будто бы я тайком снимала завод, а
этого делать нельзя, и будто бы мои негативы у него увидел один его
родственник, взял их к себе, унес, и что теперь будет - даже страшно
подумать! Если узнают, то для папы начнутся ужасные неприятности. Вообще,
нехорошо.
- Позволь, Лика, - спросил Голованов: - какой же такой родственник
оказался у Башметова? Он всем всегда трубил, что гол, как сокол, и одинок на
всем земном шаре.
- Не знаю. Но он сейчас так напугал меня. Он сказал, что сможет спасти
меня и папу, только если я буду его слушаться беспрекословно. Сказал так:
"Безусловное повиновение!"
В волнении Голованов прошелся по столовой, натолкнулся на угол буфета
так, что там громко зазвенела посуда:
- А ты что ему ответила?
- Я испугалась и убежала.
Помолчав, Голованов сказал очень тихо, но веско, совсем как Лебедев:
- Ты, товарищ Груздева, вот что: как вернется Владимир Федорович, ты
его деликатно отведи в сторонку, вроде как по секрету, и доложи: так и так,
мол, дорогой папа, вот какая история... Он человек ученый и что в таких
случаях делать - знает.
Приехала Валентина Михайловна, стала распоряжаться:
- Дуня, готовьте чай.
Вошла в столовую, поздоровалась с Головановым!
- Иван Васильевич, у нас чай с вафлями и бутербродами. Обязательно
оставайтесь.
Но Голованов сослался на нездоровье, от угощения отказался и
откланялся.
На заводском дворе, у проходной будки Голованов замедлил шаги, над
чем-то задумался, потом решительно взбежал по лестнице на третий этаж
главного корпуса, постучался в дверь парткома, приоткрыл ее.
Константин Иванович повернулся, узнав Голованова, сказал серьезно:
- Ваня? Можно.
Голованов вошел в комнату, где сидели Константин Иванович и еще кто-то.
Проба истребления
Утренний воздух охватывал бодрой свежестью. Голубое авто бесшумно
неслось по гудронированному шоссе, извивавшемуся среди волнистых предгорий.
Густые облака пышно покоились на величавых вершинах горной цепи. Солнечные
лучи скользили по краям облаков, будто прожекторы, и окрашивали румянцем их
края.
Угловатый человечек, нахлобучив бескозырку на брови, наклонился над
рулем и сосредоточенно вел машину. Лебедеву была видна широкая спина Гурова,
сидевшего рядом с угловатым человечком. Лебедев старался запомнить и понять
незнакомую местность: "Где мы и куда едем?"
Урландо, сидящий рядом, наклонился к уху Лебедева:
- Полюбуйтесь на эту прекрасную долину. Здесь мы испробуем мой
истребитель. Двенадцать поселков в долине сейчас пустынны, население удалено
за горы. Оставлены только домашние животные и птицы. А вдали, где виден дом
с башенкой, - там тринадцатый поселок... Неприятная цифра, чортова дюжина...
Из горла Урландо раздался квохчущий, как у наседки, хриплый смешок.
Шоссе сделало крутой поворот. Автомобиль вылетел на широкую поляну и
застопорил. Несколько человек в штатском приблизились и поздоровались с
Урландо. Лебедев обратил внимание на двух из них. Один, с сухим морщинистым
лицом, в мешковато сидящем черном костюме, держался важно и, пожалуй,
начальственно. Другой показался Лебедеву почему-то до странности знакомым.
Лебедев не спеша вышел из авто, с достоинством снял шляпу. Как бы по
молчаливому уговору с Лебедевым, понимая своего начальника не только с
полуслова, а с полужеста, Гуров с важностью тоже слегка приподнял шляпу и,
пошевелив губами, строго огляделся.
- Синьор Хох, - показал Урландо, подходя к группе ожидающих, - синьор
Чардони...
Дальше Лебедев не расслышал. Он только видел, как в ответ на речь
Урландо высокий строго шевелил бровями, а другой необычайно сладко улыбался.
"Знакомое лицо, - подумал Лебедев. - Но кто это? Неужели же он?!"
Он подошел ближе и остановил свои холодные глаза на разглагольствующем
Урландо.
Гуров важно и непринужденно закурил папиросу и сделал вид, что
внимательно слушает.
Урландо же обратился к собравшимся:
- Господа, здесь, в подземном ангаре под нами, находится мой "2Z" -
совершеннейшее орудие истребления. Но зачем слова, когда мы собрались сюда
для дела!
Сделав театральный жест, Урландо самодовольно улыбнулся:
- Сейчас я продемонстрирую действие моего истребителя. Прошу всех
пройти в подземную бронированную камеру форта. Оттуда через перископы и
телевизоры вы сможете наблюдать за действиями "2Z". Я же сам буду управлять
машиной...
Урландо приставил к губам маленький свисток. Прозвучала короткая трель.
И тотчас же в нескольких метрах от собравшихся, в земле, раскрылся хорошо
замаскированный люк, и оттуда на поверхность вылезло серо-пепельное
безглазое чудовище. Внутри его харкнули моторы, и два крыла, раскрывшись,
расправились по сторонам его корпуса, сделав танк похожим на гигантскую
хищную птицу. Лебедев впился глазами в это чудище фашистской истребительной
техники и прочитал на фюзеляже четко выведенное
"2Z".
Мягкие лучи осеннего солнца, поднявшегося над лесистыми холмами,
ласкали матовую оболочку машины. Лебедев отметил строгие линии общего
контура истребителя, небольшие отверстия по нижнему краю, отсутствие
малейших признаков клепки. "Цельносварный... Любопытно..."
Все обошли вокруг "2Z". Урландо похлопал ладонью по броне машины, как
ласкают любимую верховую лошадь:
- Не правда ли, какой изящный? Я не стану, господа, пока объяснять
подробностей. Вы увидите дело, перед которым смолкнут все слова.
Лебедеву подумалось: "Перед твоими делами молчать будут только,
пожалуй, комитеты по невмешательству".
Еще короткая трель свистка. Лебедев даже не заметил, откуда вдруг
появилось несколько человек с безмолвными лакейскими лицами. Урландо сбросил
плащ и шляпу. Лакеи быстро надели на него светлокоричневый комбинезон. Такой
же комбинезон поднесли Лебедеву. Урландо сказал:
- Не делайте удивленных глаз, Лебедев. Одевайтесь. Мы сделаем небольшой
рейс. Я же обещал показать вам сбой истребитель в действии.
Лебедев сам, без помощи слуг, застегнул комбинезон. Под крылом
истребителя приоткрылась дверь, обнаружив зияющую пустоту.
"Поганые дела! - грустно подумал Гуров, когда дверца захлопнулась за
Урландо и Лебедевым. - Прощай, дорогой товарищ. Угробит тебя одноглазый
чорт".
Высокий человек в военном плаще сделал приглашающий жест и что-то
сказал на языке, которого не понимал Гуров. Впрочем, штурман довольно
уверенно попал в цель, небрежно ответив:
- Мерси бьен.
И когда он шел вместе с другими к бетонированному убежищу за высоким
человеком, ему неожиданно стало очень жаль, что он не умеет объясняться на
нескольких иностранных языках, как Лебедев. На ходу он ладонью попробовал
стены, наощупь определил материал: "Бетон. Со стальной стружкой... Приятный
материал. Крепче гранита".
Лестница кончилась. Вышли в лабиринт коридоров и площадок,
подпиравшихся солидной колоннадой. Легкие самолеты, будто заснувшие
стрекозы, длинными очередями стояли "в затылок" один за другим. Очереди,
насколько мог заметить штурман, моторами все были обращены в одну сторону.
Головные самолеты очередей смотрели в отверстия тоннелей, по полу которых
тянулись зубчатые ленты, вроде эскалаторов станций метро.
"Недурно скомбинировано, - сообразил Гуров. - До сих пор мы знали
только пулеметы да минометы, а это, выходит, у них - "самолетометы"! На
поверхности размаскируются люки, заработает лента и начнет из тоннеля, как
из канала пушки, выбрасывать самолеты... Десять... Одиннадцать...
Двенадцать..."
Сзади кто-то подтолкнул Гурова, не дав ему возможности получше
рассмотреть подземные ангары. Сбоку отодвинулась стена, как дверца
библиотечного шкафа, пропустила людей и опять бесшумно задвинулась. Ярко
вспыхнул свет.
В круглой комнате куполообразный потолок, похожий на крышу планетария,
сливался со стенами в одно целое. Гуров заметил на стенах ряд приборов и
распределительных досок с рычагами и циферблатами. Высокий человек, улыбаясь
бритым скуластым лицом, что-то сказал вслух, передвинул рычаг на одной
доске, и показалось - не одному только Гурову, но и всем, кто стоял
посредине, - что круглый пол со стоящими на нем людьми начал медленно
поворачиваться вокруг своей оси.
Высокий человек начал объяснять, и все слушали его с несколько
изумленными лицами.
Эта бронированная камера подземного форта, предназначавшаяся для
управления боевым сектором и для наблюдения за ходом боя, представляла собой
самое совершенное чудо техники. Состояла она из двух стальных коробок,
похожих на головки колоссальных снарядов, поставленных на солиднейшем
бетонном основании. Наружная коробка неподвижна. Внутренняя же может
вращаться, наглухо замыкая находящихся в камере, и тогда они оказываются как
бы запаянными внутри. Никто и ничто снаружи не сможет проникнуть внутрь
камеры, кроме воздуха, который подается по глубоко заложенным под землей
трубам и проходит ряд фильтров - на случай химического нападения. Под землей
же глубоко скрыта вся электропроводка, дублированная на случай обрыва при
бомбежке форта. Телефонные и некоторые другие провода важнейшего значения
для связи и управления имели и тройную прокладку...
Гуров стоял с внешне равнодушным видом и думал: "Вижу, можешь не
объяснять: командный пункт по всем правилам".
Свет заметно ослаб, как перед началом киносеанса. На стене четким
прямоугольником обрисовался небольшой экран. Гуров увидал, как что-то
появилось и задрожало в перламутровом тумане экрана. Это истребитель
промчался вдоль лужайки, исчез в палевом рассыпчатом облаке и опять
появился. Если бы Гуров понимал объяснения высокого человека, то он узнал
бы, что это "телеперископ", усовершенствованный аппарат радиовидения.
Воспринимающие аппараты располагались в нужных пунктах сектора и
автоматически посылали в форт изображения того, что попадало в сферу их
действия...
* * *
Урландо повернул выключатель, и дневной свет залил внутренность
истребителя. Через переднюю стенку Лебедев увидел расстилавшуюся перед ним
цветущую долину с веселыми деревеньками и зелеными виноградниками. Леса
сбегали с холмов к серебрившейся речке. Через правую стенку увидел он, как
высокий человек повел Гурова и других к небольшому холмику, покрытому
кустарником, и догадался, что это замаскированный вход в форт.
- "2Z" выстроен из стекла! - воскликнул Лебедев, пораженный
прозрачностью бронированных стенок истребителя. - Но ведь достаточно
револьверной пули, чтобы разрушить управление...
Урландо, усевшись перед распределительной доской, усмехнулся в ответ:
- Называйте материал, как хотите. Кроме всех качеств, которые
необходимы для истребителя, материал мой еще и светопроницаем. Вернее, он
проницаем для света только в одном направлении. Поэтому мы отсюда видим все
вокруг, а снаружи нас не видят. Человечество еще мало знает о строении
материи и напрасно пренебрегает изучением пластических масс. Особой
твердости от "2Z" и не требуется. Его сила не в этом...
- В чем же? - тихо спросил Лебедев.
Единственный глаз Урландо вспыхнул, как будто там чиркнули спичкой:
- Вы очень любопытны, Лебедев. Сидите спокойно. Можете привязать себя
вот этими ремнями. Но сегодня я рискованных виражей делать не буду. Мы
просто прогуляемся.
Рупор перед Урландо запищал тонким человеческим голоском. Урландо
завертел рычажками:
- Они устроились в убежище... Энергия дана.
- Я не совсем понимаю... - полувопросительно заметил Лебедев.
- "2Z" приводится в действие энергией, передаваемой без проводов из
пункта, находящегося далеко отсюда, в зоне безопасности, - самодовольно
подчеркнул Урландо.
- Что вы хотите делать?
- Из моего торжества я не делаю тайны. Особенно от вас, Лебедев.
Расширяя известные опыты Вуда с ультразвуковыми колебаниями, я пришел к
интересным выводам. Вуд, увеличивая частоту звуковых волн, делал их
неслышными. Но зато они становились смертоносными. Звук фа-диез, учащенный в
тысячу раз и поднятый на пятнадцать октав выше средней октавы, звучал
неслышно и моментально убивал лягушку, расположенную в ста десяти
миллиметрах от источника звучания. В моем истребителе я получаю вибрации
такой частоты, что они не только убивают все живое, но и разрушают,
превращая в пыль, камни и металл!
Лебедев в волнении вонзил ногти в кожаную обивку.
- Радиус действия? - спросил он глухо.
- Не превышает километра. Но заметьте: в добавление к ультразвуку, мой
"2Z" вырабатывает во время действия отравляющие вещества огромной
токсичности. Облако моего ОВ может итти даже против ветра по раз данному
направлению. Выработка идет непрерывно, газ убивает быстро и безболезненно.
- Что это за ОВ?
- Я беру его из воздуха. Способ получения в принципе совершенно такой
же, как способ получения удобрительных веществ в машине Бутягина.
- Все-таки вы рискуете, что зенитки сковырнут вас, - едва выговорил
Лебедев, стараясь преодолеть волнение.
Тайна химических формул из книжечки, найденной Гуровым, начинала
расшифровываться.
- Зенитное орудие должно бить мне только в лоб, - криво засмеялся
Урландо. - Иначе любой снаряд для "2Z" безопасен.
Мысли молниеносно замелькали в голове у Лебедева: задушить фашиста
голыми руками, пожертвовав своей жизнью для родины, или, может быть,
постараться проникнуть в его секреты... Ему не удалось совладать с
внутренним волнением, и он не мог смолчать:
- Я вижу разницу между вами и Бутягиным. Одну и ту же мысль, одну и ту
же химическую формулу вы заставляете родить ужас и смерть, а мы стараемся
извлечь из нее радость и пользу.
- Вы угадали, Лебедев. Моя машина - смерть, - своим обычным жестким
тоном сказал Урландо. - Но не агитируйте меня, сидите спокойно. Если вы
будете волноваться, то можете наткнуться на маленькую иглу, скрытую в
сиденье, и она усмирит вас навеки.
Лебедев понял, что смерть шарит вокруг него.
Наш мирный труд
Ласковое утреннее солнце медленно поднималось над заволжскими
просторами. Бутягин вышел из авто и приложил бинокль к глазам:
- Шестой участок левее?
Директор совхоза показал рукой:
- Забирайте больше влево, Николай Петрович. Где два комбайна работают,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг