- Модель даст результат обязательно. Если что не так, то поправите.
Помощники у вас - парни крепкие, талантливые...
- С завтрашнего дня я начинаю жить по специальному режиму - знаете, как
в таких случаях нас угнетают врачи! - сказал Лебедев. - Думаю, что видеться
нам будет некогда. Но на моем старте надеюсь увидеть всех своих друзей
обязательно. А сейчас...
Он поглядел на часы и встал:
- А сейчас закрываю собрание. По домам, спать!
Он быстро домчал Груздева до его квартиры. В столовой еще горела лампа!
Груздев посмотрел на освещенное окно и вздохнул, подумав о жене: "Валя
все-таки дожидается с ужином!.."
Лебедев повернул машину, сказал сидящему рядом Звягину:
- Теперь ты знаешь об их модели все. Они имеют все: поддержку партии и
правительства, талантливых помощников, неограниченные средства. Но враг не
дремлет. А я должен быть совершенно спокойным за судьбу моих друзей и за их
дело. Можешь ли ты смотреть за всем этим так же, как это делал я?
- Обещаю, Антон.
- Слово!
- Честное большевистское.
Перелет начинается
В четыре часа утра на аэродроме стало светать. Выглянуло раннее
солнышко и осветило стройные очертания "Красной звезды", гордо стоявшей на
специальной бетонной дорожке. Подъезжали авто, из них высаживались
провожающие. Чувствовалось какое-то по-праздничному приподнятое настроение.
Все любовались прекрасным самолетом.
Рассказывались интересные подробности о внутреннем оборудовании
самолета. Герметическая кабина с наглухо завинчивающимися люками
представляла собой уютную лабораторию, где была предусмотрена каждая мелочь.
Баллоны с жидким кислородом и концентрированным топливом были остроумно
размещены в крыльях. Несмотря на свой солидный вес, они не загромождали
самолета.
Наибольший интерес у специалистов вызывал мотор с нагнетателями и
винтом с переменным шагом. С помощью специального приспособления пилот мог
из кабины увеличить или уменьшить поверхность крыльев по своему желанию:
благодаря этому самолет, попав в разреженные слои атмосферы, не теряет
мощности мотора и, сложив большие крылья, нужные ему для взлета, может
двигаться с невероятной скоростью.
Журналисты ловили замечания специалистов и спешно заносили их в свои
блокноты. Особый интерес представлял самый момент взлета. Для того чтобы
поднять тяжелый самолет в воздух, помимо основного мотора "ПШ-7", на
самолете имелся реактивный двигатель короткого действия. Цель его -
преодолеть инертность полетной массы самолета, выбросить его в воздух, где
дальше уже потянет безотказно обычный мотор "ПШ-7". В двигателе должны были
действовать сконцентрированные реактивы: этиловый спирт и чистый жидкий
кислород. Действие последовательных взрывов в ракетах двигателя было
рассчитано всего лишь на четыре с половиной секунды, но это должно было
обеспечить самолету при отрыве от земли скорость до 200 метров в секунду.
Художники делали последние зарисовки. Фотографы яростно щелкали
затворами аппаратов. Кинооператоры с азартом вертели ручки.
Молодой человек ломился через толпу собравшихся, неловко задел за плечо
Шэн. Та обернулась:
- Осторожней!.. Башметов, это вы?
Башметов разинул рот:
- Миллион извинений!.. Я не опоздал? Они уже приехали?
Тут же он прицелился небольшим фотоаппаратом в группу пилотов, стоявших
у самолета и беседовавших.
- Впрочем, они, вероятно, еще спят... Им предстоит пробыть сорок часов
в воздухе.
Башметов опять прицелился аппаратом:
- Готово!
- Да вы что, Башметов, фоторепортер, что ли? - спросила Шэн волнуясь. -
Загородили мне, и я ничего не вижу...
- Сто миллионов извинений, Татьяна Иосифовна! - взмолился Башметов. -
Но ведь момент-то какой! Достоин увековечения в стихах и прозе, в красках и
в мраморе. Вы только подумайте: большевики вместе с "Красной звездой"
штурмуют небо над Огненной Землей! А? Стихи! Рифма! Эпос!
Шэн засмеялась:
- Плохая рифма!
Но Башметов, не слушая, уже ломился дальше, ближе к самолету. Тут
Бутягин пробрался к Шэн и взял ее под руку:
- И мы поближе... Видали, Башметов-то наш? Фототалант обнаруживает. Не
подозревал, знаете, за ним такой прыти.
Провожавшие аплодисментами приветствовали прибывших в автомобиле
Лебедева и Гурова Они были одеты в теплые шлемы и специальные костюмы.
Придвинулись близкие друзья. Лебедев сердечно прощался, обнимал, жал руки,
принимал цветы, благодарил, опять обнимал:
- Родненькие, не забывайте! Радируйте, молнируйте... Скоро вернусь...
Тогда встречайте...
Очень близко он увидел Лику и Голованова:
- Ваня, помни насчет букета... Поглядывай...
- Есть поглядывай, Антон Григорьевич! Счастливого пути!
Лика протянула Лебедеву пышный цветок:
- Мы для вас, Антон Григорьевич, розу достали.
Очень искренне ответил Лебедев:
- Пунцовая? Чудесно! Спасибо, родная... Так с этим цветком и не
расстанусь, пусть летит со мной до самой Огненной Земли.
Лика пылала от счастья. Ведь все вокруг слышали, как с ней разговаривал
знаменитый летчик.
Приехали члены правительства. Толпа провожающих почтительно
расступилась. Лебедев и Гуров выпрямились. Лебедев четкими словами в
наступившей торжественной тишине отрапортовал маршалу Советского Союза:
- ...Стратоплан "Красная звезда" готов для перелета Москва - Огненная
Земля.
Маршал крепко пожал руку Лебедеву и Гурову.
- Я уполномочен передать вам привет и пожелания полного успеха. Мы все
уверены, что вы выйдете победителями из всех трудностей, какие бы вам ни
встретились. В добрый путь!
Маршал посмотрел в глаза обоим летчикам.
- Дайте я вас обниму, мои дорогие.
И обнял их, взволнованных и потрясенных вниманием любимого маршала.
- Внимание! - прозвучал в рупор настойчивый и громкий голос стартера. -
Прошу провожающих отойти от самолета! Охрана, следите, чтобы все отошли от
дорожки на сто метров, за пределы опасной зоны!
Лебедев и Гуров вошли в кабину, завинтили за собой люк.
- Внимание! Переговоры с товарищем Лебедевым, находящимся в
герметической кабине, я буду сейчас вести по радиотелефону. Готово, товарищ
Лебедев?
Из рупора на столбе раздался спокойный баритон Лебедева:
- Готово.
- Контакт!
- Есть контакт!
Лика в волнении прижала руки к щекам: они горели. Она увидала, как
стартер махнул флажком. Резкий выхлоп реактивного двигателя прозвучал, как
выстрел. Самолет окутался легким дымком. Лика вздрогнула. На дорожке
самолета уже не было. Ревущая буря взрывов раздавалась где-то далеко, быстро
слабея. Лика, как и все, жадно смотрела вверх, в осеннее прозрачное небо,
где как будто растаяла металлическая птица, окутанная дымом.
Голованов взглянул на часы:
- Прошло три минуты. Они от нас уже за тридцать шесть километров.
"Красная звезда" над Тихим океаном
В утро полета, когда после освежающего, хорошего сна Лебедев умывался,
Гуров заметил:
- Кстати, Антон... Насчет загадочных исчезновений... За последний год о
подобных приключениях вблизи экватора не слыхать. Наша трасса обследована
крейсерами дружественных нам держав, и мы получили, ты сам читал,
успокоительные сведения. Кроме того, у нас мощная радиосвязь. Мы будем
говорить с Москвой, когда захотим.
- Тебя беспокоит эта неизвестная опасность? - спросил Лебедев.
- Нет, - ответил штурман, вытирая лицо одеколоном. - Но я хочу, чтобы
ты знал все, что только я думаю, все мысли до единой...
Перед самым стартом, когда уже надо было забираться в кабину, Гуров с
аппетитом докурил последнюю папиросу, затоптал окурок в землю:
- Знаешь, Антон, если нас и ждут опасности непредвиденного свойства,
то... нет таких крепостей...
Лебедев на листке из блокнота написал несколько слов, подписался:
- Подписывайся и ты, Вася.
Штурман приладился к стенке фюзеляжа, написал свою фамилию, передал
Лебедеву, а тот стартеру.
- Пожалуйста, как только дадите старт, пошлите эту телеграмму...
Стартер взглянул на адрес:
- Кремль. Товарищу Сталину. Будет исполнено!
Лебедев, завинтив люк за собой, сел на пилотское место, внимательно
оглядел, все ли на своем месте. Еще вчера он сам сидел здесь и в двадцатый
раз проверял каждый рычажок и вентиль, но и сейчас он с обычной
тщательностью задержался взглядом на каждой мелочи. Сказал официально:
- Товарищ штурман, вы готовы к полету?
- Да, готов к полету, товарищ начальник.
Лебедев положил руки на рычаги управления, посмотрел на бетонную
дорожку впереди самолета, спросил обычно, по-лебедевски:
- Вася, кислород и поглотители у тебя как?
- В порядке.
Завертелся пропеллер. Звучной ревущей музыкой загудел на малом газу
"ПШ-7".
- Есть контакт!
Основной мотор был сконструирован так, что при полном газе включался и
реактивный двигатель. Лебедев дал полный. Ни он, ни Гуров не слыхали взрывов
реактивных ракет. Самолет уже был высоко в воздухе. Лебедев посмотрел на
альтиметр - 4 тысячи метров. "Красная звезда" стремительно набирала высоту.
Реактивный двигатель дал все, что мог, и теперь был бесполезным грузом.
Лебедев нажал кнопку. Самолет слегка вздрогнул: это двигатель отделился от
самолета и полетел вниз. Через десять секунд над ним раскрылся
автоматический парашют; двигатель плавно опускался в поле за Коломной.
Теперь работал только "ПШ-7".
- Альтиметр - восемь тысяч семьсот... - негромко сказал штурман.
Лебедев управлял самолетом привычно и легко. Первое волнение взлета
немного сгладилось. Сидящий сзади Гуров уже успел выпустить антенну, надел
наушники... Через три минуты подал Лебедеву через плечо записку:
"Счастливого пути отважным соколам великой социалистической
родины!"
Лебедев бережно спрятал радиотелеграфный ответ на свое прощальное
приветствие в Кремль ближе к сердцу, встряхнул головой, стал еще
внимательнее вглядываться в показания приборов и счетчиков.
От Урала до Новосибирска вахту держал Гуров. Самолет шел со скоростью
811 километров в час. Лебедев сменил Гурова.
Ночью, когда самолет перешел на слепой полет, луна заглядывала в окно
кабины. Звезда справа, крупная и важная, казалось, подмигивала мчащемуся
самолету.
Лебедев посмотрел на нее и усмехнулся:
- Какая ты лохматая!
Знал Лебедев, что трудность перелета не в том, чтобы держать самолет в
воздухе над землей или бушующим океаном; гораздо важнее борьба с воздушными
течениями, ураганными тучами, туманами, дождем, градом, обледенением...
Поэтому-то Лебедев и избрал полет в субстратосфере как наилучший способ
избавиться от всех этих трудностей. И хотя "Красной звезде" предстояло
пересекать тропики и лететь через экватор, летчики гораздо больше рисковали
замерзнуть, чем встретиться с тайфунами. При полете же в нижних слоях
атмосферы, кроме ветров, сами лучи тропического солнца могли чрезмерно
накалить корпус самолета, и тогда отважные летчики рисковали уподобиться
консервам, которые нерасторопный повар вздумал бы варить прямо в жестянке.
Штурман передал Лебедеву записку:
"Пролетели над Гродековым... Послал привет славным нашим
пограничникам... До свидания, родная страна!.."
Сейчас "Красная звезда" плавно и быстро тянула вперед. Лебедев с
удовольствием вслушивался в ровный гул мотора. Компас неизменно показывал
направление на юго-восток. Рядом с компасом двигалась на роликах карта
маршрута. Длинный свиток маршрутных обозначений был навернут на вращающиеся
валики. Тонкая стрелка показывала то место на карте, где находился самолет.
В момент отлета Лебедев установил стрелку на географическом пункте
аэродрома. Когда "Красная звезда" полетела вперед, валики завертелись, и
карта начала двигаться. Сейчас она развертывалась, показывая однообразную
голубоватую окраску. Под самолетом расстилалась величественная пустыня
Тихого океана.
Через четыре часа на карте налево от стрелки показались маленькие
точки. Это должны были быть острова группы Морель.
"Хорошо бы их посмотреть", подумал Лебедев, вглядываясь в стекло под
ногами. Глубоко внизу он увидал угловатые скалы, торчащие из воды. Белые
острые паруса рыбачьих шхун казались неподвижными. Пароход, шедший из
Шанхая, выбрасывал черные клубы дыма из своих трех труб.
Лебедев спросил Гурова:
- Как самочувствие, товарищ штурман?
- Хорошо бы искупаться. Двадцать один час в воздухе... Жарко...
Карта показала, что "Красная звезда" достигла группы островов Ошэм. Но
Лебедев оставил их немного в стороне и далее не успел кинуть взора на эти
крохотные кусочки земли. Впрочем, Лебедев постарался вообразить себе эти
острова. Вспомнилась приключенческая книга, читанная в детстве. Таинственные
тропические острова... Вокруг них - тихая золотая гладь океана. Наверное,
рыбаки едут на лодках вдоль берега. Мелкая водяная рябь ослепительно блестит
под лучами солнца. Белые стройные чайки летают низко над водой, суетливо
ныряют, вытаскивают рыбешку, деловито тащат ее на прибрежные скалы. На
берегу - мягкий песок... Тонкой линией кружев розовеет ленивый прибой.
Среди этих островов сотни лет назад плавали романтические герои
парусных фрегатов. А теперь? Лебедев подумал о судьбе Изабеллы Сидней, Амели
Эрхарт и других исчезнувших летчиков...
"Гиблое место" намечалось где-то недалеко от пункта, где
перекрещиваются пароходные линии Сан-Франциско - Гаити и Гонолулу - Панама.
Лебедев подумал: "Неужели черные пираты возобновили свои нападения? Вот уже
три года, как они примолкли".
Лебедев повторил вопрос:
- Как дела, штурман?
- Все в порядке!
"Красная звезда" летела на юго-восток.
Искусство фотографирования
Лика увлекалась фотографией. Отец подарил ей чудесный "ФЭД". Она любила
ходить в академический парк и снимать там светлые пейзажи ранней весны,
когда зелененькие почки еще только раскрываются на деревьях и кустарниках, а
воздух чист и прозрачен, словно голубоватый драгоценный хрусталь. Выберешь
где-нибудь на аллее интересный живописный поворот, мостик через ручей,
группу развесистых сосен или стройных мохнатых елочек, наведешь объектив,
приладишься с визиром, а потом - щелк моментальным затвором: заснято. Можно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг