нет, рано. Опасность еще не миновала. Вперед, вперед!.. шумит в ушах ветер,
поет в ковыле. Бежит степная трава из-под ног лошади и уносит
преследователей все дальше и дальше...
* * *
Санта-Анна определил по солнцу, что Виэнто, сделав огромный полукруг,
направляется к Буэнос-Айресу. Это неплохое средство сбить преследователей со
следа. Время от времени они встречали на своем пути стада коров и табуны
лошадей. Изредка попадались конные пастухи-гаучо. Виэнто не убегал от них и
не выражал никакого волнения. Он знал, кто враг.
Однако преследователи были не так уж глупы. Не даром вся жизнь гаучо
проходит в беспрерывной погоне и розысках умчавшихся в степь лошадей. И
Санта-Анна, привстав на седле, неожиданно увидел вправо от себя всадника,
мчавшегося ему наперерез. Он тронул шею Виэнто. Лошадь насторожилась,
потянула ноздрями воздух, почуяла врагов и круто повернула налево. Но и там
виднелись над высокой травой человеческие головы. Оставалось лететь вперед,
по прямой, чтобы обогнать преследователей, прежде, чем они выедут на линию
бега Виэнто.
Лошадь не надо было подгонять. Казалось, что до сих пор она мчалась с
предельной скоростью. Но то был только ветерок по сравнению с ураганом,
который поднялся, когда Виэнто увидал врагов, наседающих с двух сторон.
"Ветер двенадцать баллов", как сказал бы моряк. Да, Виэнто несся со
скоростью шторма, пригнув голову к земле, чтобы легче было дышать и
разрезать встречный ветер. Все свои силы, все внимание он бросил на то,
чтобы развить максимальную скорость, на какую только были способны его
железные мускулы.
Неожиданно он увидел перед собой невысокую стену, сложенную из
необожженных земляных кирпичей. Объезжать ее не было времени - сзади
наседали преследователи. И Виэнто, вытянувшись в струну, красивым движением
перескочил стену.
Санта-Анна даже крякнул от удивления. Эта стена как будто отделяла
однообразную степь от какого-то заколдованного замка, утопавшего в чудесном
саду. "Замок" был довольно приземистым одноэтажным зданием, растянувшимся в
длину. Но сад был великолепен. Прекрасные пальмы, кактусы, цветущие
кустарники, клумбы, водоемы, фонтаны и цветы, целое море цветов! Идеально
содержимые дорожки посыпаны белоснежным морским песком... Там и сям
виднелись беседки, бельведеры, гроты. Контраст был так велик, что Даже
Виэнто замедлил шаг. Он прогалопировал по широкой пальмовой аллее и вдруг
остановился как вкопанный, встретив на повороте человека в ярко малиновом
шелковом халате и в феске с черной кисточкой. Человек посмотрел на
Санта-Анну, Санта-Анна на человека в халате, и они узнали друг друга. Перед
Санта-Анной стоял сам Розас! Виэнто в пылу бега занес своего хозяина на
загородную виллу диктатора.
Розас побледнел, как будто перед ним явилось приведение. Он не был
трусом. Наоборот, он был на редкость храбрым мужчиной. Но Розас, как все
испанцы его времени, был суеверен. Быть может ему в самом деле померещилось,
что перед ним выходец из могилы. Ведь Санта-Анна был расстрелян.
- Ты... ты... что тебе надо? - спросил Розас неуверенным голосом.
Санта-Анна также был смущен этой неожиданной встречей. Но он был на своем
скакуне и потому не очень-то испугался.
- Я явился для того, сеньор генерал-капитан, чтобы спросить, не взяли
ли вы назад свой приказ о моей казни?
- Я прикажу тебя казнить каждый день, если тебе мало одной казни! -
крикнул Розас, приходя в себя.
- Гм... в таком случае, и я не беру назад своих слов. Вы - гнусный
предатель! - уже издали крикнул Санта-Анна. Виэнто не позволил продолжать
разговор и поскакал. Это было сделано вовремя. Несколько
всадников-преследователей также перескочили через стену. Правда, увидав себя
в царственно роскошном саду, они сдержали своих скакунов. Быть может
некоторые из солдат узнали, кому принадлежит этот сад. Но в то же время по
всем дорожкам уже бежали садовники и работники с лопатами, палками,
граблями, косами. Санта-Анна задорно свистнул. Разве можно задержать
человека, который оседлал ветер? Виэнто прыгнул через клумбу, другую, через
водоем, в котором плавали золотые рыбки. Все эти места были неприкосновенны
для Розаса, а Виэнто относился к ним с полным пренебрежением. Растоптав
копытами несколько дорогих кустов цветущих роз, он вырвался из круга,
перескочив через стену и был таков. Все это заняло несколько минут.
Розас был чрезвычайно расстроен. Ему казалось, что это плохое
предзнаменование. Он потребовал к себе адъютанта и задал ему такую баню,
какой тот давно не видал. Попало всем: начиная с адъютанта и кончая
солдатами, которые до сих пор не смогли поймать Санта-Анну. Офицер,
обманувший адъютанта и Розаса, был разжалован в солдаты, несколько солдат
жестоко избиты и посажены на хлеб и воду. Но этого было мало. Розас не мог
успокоиться до тех пор, пока Санта-Анна не будет пойман и приведен к нему
живым.
- Сто золотых песо... двести золотых песо тому, кто приведет ко мне
Санта-Анну, связанного по рукам и ногам! - заявил диктатор. Он был очень
скуп, как все испанцы, и если теперь не скупился на такую кучу денег, то
видно ему немало досадил Санта-Анна. Надменный и гордый до смешного, Розас
не мог примириться с мыслью, что какой-то солдат-гаучо безнаказанно оскорбил
его и теперь рыщет по степи, как ни в чем не бывало.
"Двести песо золотом за поимку Санта-Анны" - эта весть быстро облетела
всех офицеров и солдат и почти со скоростью ветра достигла поселков гаучо и
пастушьих стоянок. Но среди гаучо не нашлось предателей Каждый из них
ненавидел диктатора и каждый понимал, что не сегодня-завтра и его может
постичь участь Санта-Анны. Они не шли на золотую приманку. Зато среди
испанцев было немало разговоров о том как бы заполучить увесистый мешок
золота.
Недавно произведенный за военные подвиги, совершенные спьяна, из солдат
в офицеры Хозе-Родригес Папельяс поклялся на винной бочке, что не увидит
своей покойной матери до тех пор пока не поймает Санта-Анну." На его
витиеватом языке это означало, что он готов посвятить всю жизнь до самой
смерти этому благородному делу. Притом Папельяс недавно проигрался в пух и
прах в карты и очень нуждался в деньгах. Он знал, что одному ему не поймать
Санта-Анну и потому пригласил в компанию несколько таких же, как он, пьяниц
и головорезов, надеясь в конце концов надуть их. Каждый из них впрочем
лелеял ту же мысль - обмануть остальных и захватить всю сумму целиком.
Жадность и алчность - великая сила в том мире, где золото - бог. Во имя
алчности люди могут совершать подвиги, не меньшие, чем во имя любви. Они
могут недосыпать и недоедать, терпеть голод и холод, жертвовать жизнью,
сделаться фанатиками и героями, превзойти себя...
Все это скоро почувствовал на себе Санта-Анна. Он не знал, что жизнь
его оценена, - об этом ему сказали позже пастухи-гаучо. Но если бы они и не
сказали ему, он сам догадался бы, - настолько изменился характер
преследований. Его гнали, как собаки гонят зверя. Он имел возможность
остановиться только на несколько часов, чтобы поесть, попить, дать
передохнуть Виэнто, - и то лишь потому, что и его преследователи нуждались в
таких же коротких передышках. Положение Санта-Анны было особенно тяжелым
потому, что его преследователей было несколько, а он один. Притом они по
обычаю гаучо имели каждый по две запасных лошади. Они гнали этих лошадей
перед собой. Когда лошадь, на которой они ехали, уставала, они
пересаживались на свежую. А Санта-Анна все время скакал на своем Виэнто. И
это скоро начало сказываться. Даже Виэнто не мог вынести этой бесконечной
погони. Он начал уставать.
***
А преследователи все гнали его вперед, дальше и дальше. Наконец он
очутился в Сиерра-де-Кордоба - живописной горной стране. Обрывистые скалы
были покрыты лесами, со скал падали водопады. Здесь было прохладнее, чем в
степях на низине. Но преследователи и здесь не оставили его.
Однажды рано утром Санта-Анна почувствовал сквозь сон, что Виэнто будит
его, по обыкновению дергая за пончо. Еще не открывая глаз, Санта-Анна
протянул руку к седлу, лежавшему под головой, взял его, посмотрел на Виэнто
и сразу понял, что опасность близка. Виэнто имел испуганный вид. Через две
минуты Санта-Анна уже сидел в седле и осматривал окрестность.
Здесь труднее было заметить приближение врага, чем в степи: бугры,
скалы леса и перелески давали возможность преследователям укрыться.
Санта-Анна находился на широкой поляне. Позади его была почти отвесная
скала, за ней возвышались горы поросшие лесом. А впереди были разбросаны
кустарники. Санта-Анна не двигался и ожидал, что будет. Вдруг он услышал
свист. Что-то вылетело из-за куста и понеслось по направлению к нему,
вращаясь на лету, как колесо. Санта-Анна вздрогнул... Болладор!.. три медных
шара, обшитые кожей и привязанные к ремням или веревкам. Страшное
метательное оружие гаучо. Вращающиеся шары опутывают веревкой ноги жертвы и
ломают их... Уж лучше быть пойманным лассо.
Болладор пролетел мимо. Он был пущен не особенно умелой рукой.
- Плохи наши дела, Виэнто! - тихо сказал Санта-Анна. Лошадь похлопала
ушами и тряхнула головой, как бы соглашаясь с хозяином. Она стояла
неподвижно. Надо выждать, как пойдет игра.
- Эй, вы, молокососы! Вам за мамкину юбку держаться, а не болладор
бросать! - крикнул Санта-Анна, вызывая врага на открытый бой.
За кустами послышались проклятия. Кто-то гикнул на лошадь, и сразу с
двух сторон из-за кустов выехали два всадника. Они размахивали лассо,
готовясь набросить петлю на Санта-Анну. Картина борьбы была еще не совсем
ясна: в кустах могли скрываться другие всадники, но и от тех, которые
выехали, надо было спасаться. Виэнто сделал прыжок в сторону. Брошенное
лассо пролетело мимо. Всадники погнались за Санта-Анной. В то же время ему
наперерез выскочил из-за кустов на коренастом коне сам Папельяс, -
Санта-Анна узнал его. Паппельяс с криком направился на беглеца. Он
размахивал боллодором, но так неудачно, что шар ударил его самого по руке и
чуть не сбил с седла. Санта-Анна преувеличенно громко засмеялся. Испанец
скрипнул зубами.
Позади Санта-Анны послышался свистящий звук, и чей-то боллодор едва не
спутал ноги Виэнто. Шары зашуршали в траве, связав ее в узел.
- Не смейте метать болллодоры! - крикнул Санта-Анна. Вы перебьете ноги
лошади!
На этот раз засмеялись испанцы.
- Сдавайся, если тебе лошадь дороже жизни! - крикнул Папельяс, - а
лошадка недурна. Я с удовольствием поезжу на ней, когда тебя повесят!
Началась игра, в которой призом было двести золотых песо, а
проигрышем - человеческая жизнь. Санта-Анна бросил повода и предоставил
Виэнто самому себе. А Виэнто проявлял чудеса изворотливости и
сообразительности. Он делал самые неожиданные пируэты, сбивал врагов ложными
поворотами, вставал на дыбы и переворачивался на месте, летел быстрее ветра,
замирал неподвижно. У Санта-Анны руки были свободны. Он держал в правой руке
большой нож, с которым никогда не расстается гаучо. Одна петля лассо уже
была наброшена на него, но Санта-Анна быстрым движением ножа перерезал
веревку. Второй раз ему удалось нагнуть голову и широко расставить руки так,
что петля не опоясала его тела, а была отброшена назад. Но каждую минуту его
могли поймать лассо или же перебить ноги Виэнто страшными болладорами.
Если бы только удалось вырваться с этой поляны, пересеченной оврагами,
на широкий степной простор! Там никто не угонится за Виэнто! Виэнто думал о
том же. Он незаметно пробирался к краю поляны. Еще несколько кругов,
несколько ложных скачков в сторону, и ему удастся обмануть бдительность
врагов.
Виэнто сделал огромный прыжок через овраг. Он был уже по ту сторону
щели, но тотчас он взвился на дыбы, захрапел и грохнулся на землю. Вокруг
шеи Виэнто туго затянулась петля лассо. Вместе с лошадью упал на землю и
Санта-Анна. Он не бросился бежать, а поспешил разрезать ножом веревку.
Лошадь вздохнула свободнее и начала подниматься. Но она снова упала на
землю.
- Беги, Виэнто! - крикнул Санта-Анна.
Виэнто забил ногами, но не поднялся. Веревка слишком сильно перетянула
ему шею, и он не мог быстро оправиться. Испанцы заревели от восторга.
Санта-Анна и Виэнто были взяты в плен! Санта-Анну крепко связали веревками
лассо и как мешок взвалили на круп лошади, за седлом солдата. А Папельяс
начал поднимать Виэнто, сильно стегая его концом лассо. Потом, подойдя
ближе, он стал бить животное шпорой в бок. Виэнто поднялся на ноги,
покачался и вдруг побежал.
- Беги, беги, Виэнто! - крикнул Санта-Анна.
- Я ж тебя! - проворчал Папельяс и, обращаясь к товарищам, сказал:
Отправляйтесь в путь, я догоню вас. Эту дохлую клячу нетрудно будет поймать.
И Санта-Анну, привязанного к седлу, повезли в Буэнос-Айрос, чтобы
выдать диктатору. Испанцы ехали довольно тихо - они поджидали Папельяса,
который не догнал их до вечера.
- А не вернется, тем лучше! - сказал один солдат. Доставим эту тушу,
сдадим на руки, получим золото, да и поминай нас как звали!
Этот план был одобрен, и на следующий день солдаты гнали лошадей во
всю. Санта-Анна болтался, бился лицом о бок лошади и страдал от палящего
зноя, от мух, от боли.
- Убейте меня! - просил он.
- Это удовольствие мы должны предоставить генерал-капитану, - отвечал
солдат. За живого зверя платят дороже.
***
Последнюю ночь перед Буэнос-Айресом Санта-Анна почти не спал. Ведь это
была последняя ночь в его жизни! Завтра его казнят...
И вот в небе, среди тьмы и полной тишины вдруг зазвонили колокола. Звон
был такой мелодичный, какого никогда не слышали испанцы у себя на родине.
Что бы это могло быть? Кругом хоть целый день скачи - ни до какого монастыря
не доскачешь. А колокола все звонили, как будто оплакивая Санта-Анну.
- Что это?... - шепотом спрашивали друг у друга суеверные солдаты,
крестились и шептали молитвы.
- Это в небе отпевают праведника - ангелы служат по мне панихиду,
ответил Санта-Анна, улыбаясь в темноте.
Колокола замолкли, и в то же время раздался чей-то безумный хохот, от
которого у испанцев мурашки поползли по коже и зашевелились волосы на
голове.
- А это дьяволы смеются, предвкушая удовольствие жарить вас на
сковороде, когда вы попадете к ним в лапы, - продолжал Санта-Анна.
Солдаты поднялись, трясущимися руками оседлали лошадей и поскакали к
городу - подальше от проклятого места, не ожидая утра.
А Санта-Анна усмехался. Он знал, что колокола были перекличкой в небе
красивых птиц паламедей, а смеялась птица-пересмешница.
***
Санта-Анну засадили в тюрьму.
Когда наутро заскрипела дверь и хмурый сторож, чему-то ухмыляясь,
сказал: "Выходи!" - Санта-Анна подумал: "Конец!"... Теперь не убежать.
Виэнто нет, а без него не спастись"...
- Выходи! - настойчиво повторил тюремщик и вдруг, рассмеявшись,
прибавил: - Ах, дурья голова! Совсем выходи! Нет больше Розаса, и не
вернется. Свернули ему шею Урагваи с Парагваями. Сбежал Розас! Никому ты
теперь не нужен!
Санта-Анна все еще не верил. Он осторожно вышел из тюрьмы и огляделся.
Всюду было ликование. Розас действительно свернул себе шею. Быть может его
заместитель будет не лучше, но сейчас можно вздохнуть свободно.
Санта-Анна выпросил у знакомого солдата лошадь и направился к себе
домой. Он радовался своей свободе, так неожиданно спасенной жизни.
Ласково потрепал он по щеке свою жену и долго забавлялся с ребенком. Но
в душе его жила тоска по верном друге - Виэнто.
И какого же было удивление и радость Санта-Анны, когда в тот же вечер
он увидел Виэнто, ковыляющего на трех ногах. Передняя правая нога была
разбита. Санта-Анна, оставив сынишку, бросился к лошади, поцеловал в мягкие
губы, обнял ее и начал исследовать рану. Рана была неопасная. Перелома не
было. Санта-Анна принялся лечить, и через несколько дней Виэнто уже довольно
уверенно стоял на четырех ногах.
- Ну-ка, скажи мне, старина, что с тобой было? Спросил Санта-Анна,
поглаживая шею лошади.
А Виэнто уже давно хотел рассказать, что с ним было. И как только
Санта-Анна уселся в седло, Виэнто побежал в степь, все в одном направлении,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг