освободить себя, но им уже ничем нельзя помочь. Конечно, не все рабочие
превращены в такие придатки машин. Это, в сущности, пережитки старины.
Много лет тому назад наша медицина сделала большие успехи в изучении
действия желез внутренней секреции на развитие человеческого тела и
отдельных органов. Хозяева этих фабрик не преминули использовать успехи
науки для своих целей. Они заставили учёных путём подбора и воздействия на
железы создавать людей, которые являлись бы такой вот составной частью
машины.
- И люди соглашались на это?..
- Не люди, а голод... Всё делалось "добровольно" за грошовые прибавки,
посулы, а изуродованному потомству этих "охотников" ничего больше не
оставалось, как продолжить участь отцов или умереть с голоду из-за полной
неприспособленности организма делать какую-нибудь иную работу. Это была
эпоха "профессиональной приспособленности", доведённой до абсурда.
- Но, в конце концов, разве это могло быть выгоднее простой
механизации? Например, этот великан, таскающий руками части машин на второй
этаж...
- Идея была не совсем глупой. Люди делались составной частью машин в
тех случаях, когда всё-таки требовалось регулировать ход трудовых процессов
участием сознательной воли. Потом это было оставлено. Но часть производства
осталась с людьми-машинами. Они были дёшевы и... совершенно безопасны. Если
хотите, это и есть символ "идеального рабочего" с точки зрения капиталиста.
Согласитесь, что в большей или меньшей степени и в ваше далёкое время
капиталисты старались "машинизировать" рабочих, прикрепить живых людей к
машинам на возможно больший срок, в ущерб физическому и умственному
развитию. Здесь в силу сложившихся условий им удалось осуществить этот
идеал до конца. Теперь эти несчастные будут вынесены на свежий воздух,
увидят голубое небо и свет солнца. Мы сделаем всё возможное, чтобы
облегчить им жизнь.
Я вздохнул с облегчением, когда увидел наконец подошедшего к Смиту
рабочего, который казался нормально развитым и здоровым, если не считать
бледного цвета лица от постоянного пребывания в закрытом помещении.
Смит начал о чём-то разговаривать с рабочим, а мы с Ли и Эа поспешили
покинуть эту могилу с заживо погребёнными.
Я вышел на поверхность и с облегчением вдохнул свежий воздух.
В этот момент раздался удар грома. Шаровидная молния, такая же, какую
я видел на солнечной станции, упала на крышу, с грохотом обрушив часть её.
Ещё несколько молний упало вокруг нас.
- Разрядник! - услышал я голос Смита.
Молнии прекратились. Но в наступившей тишине я вдруг услышал громкий
голос, как будто исходящий с неба:
- Привет от Клайнса!
На крышу выбежал Смит.
- Проклятье! - кричал он. - Клайнсу удалось бежать!.. Эти беглецы,
прежде чем погибнуть, могут наделать нам немало бед...
А Ли, открыв люк нашего корабля, спрашивал механика:
- Вы не отметили направления радиоволны?
- Есть, - ответил он.
- Тогда летим скорее!..
Глава двенадцатая
В СТРАНЕ БЕЛЫХ ДИКАРЕЙ
Опять стальная птица кружит в воздухе, увлекая меня в неведомую даль.
Эа спокойно поворачивает рулевое колесо. Смит и Ли разговаривают о бегстве
Клайнса.
- Не понимаю, как мог ещё раз улизнуть от нас Клайнс, эта старая
хитрая лисица. Он был в высшем Совете Трёх и являлся главой правительства.
- Я уже получил сведения, - ответил Ли. - Наш аэроплан, так ловко
подцепивший падающего Клайнса, сам был пойман в сети огромным аэропланом
американцев. Четыре наших товарища в плену.
- Клайнса нужно разыскать и поймать во что бы то ни стало.
- Мы и поймаем его, - ответил Ли.
- Не так-то это легко. Его молнии и дерзкое напоминание о себе дали
нам направление, но ведь он не стоит на месте.
- Каждый его новый выпад будет давать нам и новые нити к розыску.
- Да, но каждый его выпад будет стоить не одной человеческой жизни...
Мы летели на юг. Леса, горы и реки проносились под нами, как на
киноленте, пущенной с бешеной скоростью. Вот и Панамский канал скрылся
позади нас. Не слишком ли мы забираем на юг? Мы летим уже над Южной
Америкой... Огромная горная цепь преграждает нам путь. Воздушный корабль
набирает высоту, поднимаясь выше облаков. Земли не видно за белой пеленой,
расстилающейся под нами. Заходящее солнце опускается в эту пелену,
окрашивая её в пурпур.
Эа нажимает педаль ногой и вдруг бледнеет. Педаль не работает. Мотор
остановился. Машина стремительно падает.
К счастью, наш корабль приспособлен к таким случайностям. Из стального
тела машины выбрасываются плоские крылья. Но управление испорчено,
планирование невозможно. Корабль падает в воздухе скользящими углами, как
кусок картона, брошенный с высоты. Каждую минуту корабль может повернуться
вниз носом или кормой и грузно упасть на землю. Только огромная высота, на
которой мы находимся, даёт нам несколько мгновений, чтобы приготовиться к
этому неизбежному падению. Никто не говорит ни слова. Для всех ясно наше
положение. Мы с лихорадочной быстротой прикрепляем за спиной небольшие
крылья, открываем люки и выбрасываемся в вихри крутящегося вокруг нас
воздуха.
Крылья затрепетали за нашими спинами, мы повисли в воздухе, а наш
великолепный корабль стремительно падал.
Под нами густые заросли первобытного леса. Ещё мгновение, и корабль
врезался носом в лесную чащу. Над лесом поднялся огромный столб воды и
грязи, который в лучах заходящего солнца казался извержением вулкана
- Он упал в лесное болото, - сказал Смит.
- Это к лучшему, он уцелеет, - ответил Ли.
- Да, но удастся ли нам извлечь его из болота? - мрачно проговорил
Смит.
Через несколько минут наши крылья зашуршали между широких листьев
тропического леса. Ярко раскрашенные попугаи с гортанными криками
разлетались при виде необычайных птиц, за которых они, вероятно, нас
приняли. Завизжала стая обезьян и стала забрасывать нас сочными плодами.
- Нечего сказать, гостеприимные хозяева, - сказал Смит, пытаясь
освободить свои крылья от паутины лиан.
В этой гуще растений летать было невозможно. Пришлось плотно сложить
крылья и спускаться по деревьям.
Внизу был полумрак. Быстро приближалась тёмная тропическая ночь. Мои
ноги коснулись почвы и тотчас увязли в глине.
- Подождите спускаться, - сказал я своим спутникам, - здесь болото.
Ли зажёг карманный фонарь. Луч света блеснул на жидкой поверхности
болота. Змеи, обеспокоенные неожиданным светом и нашими голосами, подняли
головы над корявыми корнями и угрожающе зашипели. Я быстро вскарабкался на
сук, товарищи последовали моему примеру.
- Нечего сказать, в хорошенькое положение мы попали, - сказал Смит. -
Придётся переждать до утра на деревьях, а там видно будет.
Мы уселись на ветвях большого дерева, поближе друг к другу, как наши
далекие предки, и покорились судьбе. Ни одной звезды не было видно над
головой: сплошной полог листьев закрывал от нас небо. От болота поднимались
сильные испарения. Я чувствовал, как дрожит соседний сук, на котором сидела
Эа. От сырости её лихорадило. Среди тишины ночи слышались какие-то вздохи,
шорохи, чавканье. Где-то далеко протяжно завыл неведомый зверь. И вдруг,
покрывая все эти звуки, над нами послышался сильный, как звук пароходной
сирены, голос:
- Привет от Клайнса!..
Вслед за этими хроматическими переливами раздался визгливый смех.
- Проклятие! - выбранился Смит. - Он издевается над нами! Это он
какими-то новыми лучами испортил механизм нашего корабля. Вы оказались
правы, Ли, - Клайнс подал о себе весть. Но теперь это бесполезно: наш
пеленгаторный аппарат погребен вместе с кораблём.
- Но у меня есть карманный аппарат, с которым я никогда не
расстаюсь, - ответил Ли. Блеснув фонариком, он определил направление
радиоволны и сделал отметку по компасу.
- Вы очень запасливы, Ли, но, к сожалению, ваши отметки не много
принесут нам пользы. Без корабля мы беспомощны.
Голоса замолкли, и опять тишина ночи, прерываемая чьими-то вздохами,
шипеньем, криком попугая, которому, должно быть, приснилось что-то
страшное. Быть может, неведомые птицы, спустившиеся с неба...
Кажется, это была самая томительная и самая длинная ночь из всех,
пережитых мною. Под утро свет луны пронизал густой туман, затянувший все
вокруг белым паром. Мы несказанно обрадовались ей.
Пение и пронзительный свист птиц оповестили нас о наступлении утра.
Скоро взошло солнце. Туман поднялся и стал редеть. Лес ожил и зазвенел
тысячами голосов. Я посмотрел на своих спутников. Они были бледны и
истомлены. Я быстро спустился с дерева и попытался ступить на землю. Но это
оказалось невозможным.
- Нам придётся превратиться в обезьян и путешествовать по веткам, -
сказал я своим спутникам.
Цепляясь за ветки, мы перебирались с дерева на дерево в поисках
упавшего корабля, но следов его не было. Наконец на одной прогалине Эа
увидела воронкообразное отверстие.
- Вот могила нашего корабля, - сказал печально механик Нэр.
Да, это была могила. Нечего было и думать извлечь тяжёлый корабль
руками пятерых людей.
- Однако что же нам делать? - спросил Ли.
- Прежде всего, поискать место посуше, а потом позаботиться о пище и
питье.
- У меня есть немного питательных таблеток, - сказал Ли. - Но нам их
хватит всего на несколько дней. А дальше?
- А дальше нам придётся приспосабливаться к новой пище, - ответил я. -
Здесь должно быть много фруктов. Если вы не можете есть их сырыми, мы
добудем огонь, как добывают его дикари, и Эа будет нам готовить кушанья.
- Но я не умею готовить, - ответила девушка.
- Научитесь. Я покажу вам, как это делается. Идём.
- Вернее, лезем, - поправил меня Ли.
И мы отправились в путь. Обезьяны досаждали нам своим назойливым
любопытством. Они преследовали нас целой толпой, бранились на своём
обезьяньем языке, высовывали языки, потрясали кулаками и бросались в нас
орехами и фруктами.
Я поймал на лету большой орех и, раскусив, съел его. Он был очень
вкусен.
- Попробуйте, - предложил я Эа. Но она не решилась есть и проглотила
питательную таблетку, предложенную ей запасливым Ли. Позавтракав, мы
двинулись дальше. Но это лазанье быстро утомило моих спутников.
- Собственно говоря, - сказал Смит, - нам нет нужды бесконечно лазать,
пока у нас есть крылья за плечами. Нам нужно добраться до лесной прогалины,
и оттуда мы сможем продолжать путь по воздуху.
- Это правда, - ответил механик. - Смотрите, как ярко светит солнце.
Вероятно, там есть чистое от зарослей место.
Мы направились к солнечному пятну и скоро добрались до большой лесной
прогалины, залитой водой.
Неизъяснимое чувство свободы охватило нас, когда наши трепещущие
крылья подняли нас в воздух. В мальчишеской радости, обернувшись назад, я
сделал рукой прощальный жест изумлённым обезьянам.
Мы поднялись над лесом и долго летели над зелёным ковром. Наконец этот
бесконечный лес окончился. Почва начала подниматься и скоро перешла в
горный кряж.
Мы облюбовали живописный склон горы с журчащим родником и опустились у
небольшой пещеры.
- Мы, кажется, проходим все этапы человеческой истории, - улыбаясь,
сказал я, спускаясь на зелёную лужайку. - Из "древесного" человека мы
превратились в пещерных людей.
Посмотрев на Эа, я с удивлением заметил, что у неё смыкаются веки. Как
ни был запаслив Ли, он не мог захватить с собой всего. Не захватил он и
пилюли, уничтожающие токсины утомления. Смит и Ли также имели совершенно
сонный вид. Я натаскал в пещеру сухого мха, сделал мягкие ложа и предложил
им уснуть.
- Вы поспите, - сказал я им, - а я буду сидеть у входа на страже.
Неизвестно, какая опасность может здесь подстерегать нас.
Спутники не заставили себя просить и скоро заснули крепким сном. После
бессонной ночи меня также клонило ко сну. Чтобы чем-нибудь развлечься, я
решил попытаться добыть огонь. Мне приходилось читать о том, как это делают
дикари, но сам я умел добывать огонь только при помощи спичек.
Не упуская из виду пещеры, я прошёл к близлежащему лесу, выбрал два
сухих сука смолистого дерева и принялся за дело. Укрепив один сук меж
корней, я начал усиленно тереть его другим суком. Работа была нелегкая.
Скоро пот лил с меня ручьями, а между тем не появлялось не только огня, но
и дыма. Утомительнее всего было то, что я ни на минуту не мог прекратить
своей работы, иначе дерево остынет, и всё придётся начинать сначала. Когда
наконец запахло гарью и появился первый дымок, я так обрадовался, как будто
сделал величайшее открытие, и начал тереть с удвоенной силой. Я был страшно
увлечён своей работой. Вспыхнуло пламя, погасло, опять вспыхнуло, ещё раз
погасло, и наконец сук запылал. Но мне не удалось спокойно насладиться моим
торжеством.
В тот самый момент, когда запылало впервые добытое мною пламя, я
услышал отчаянный крик Ли, заглушённый каким-то диким рёвом. Подняв глаза
от пылающего дерева, я увидел дикарей в звериных шкурах. Неизвестно откуда
появившись, они вошли в пещеру, захватили спящими моих спутников и теперь
тянули их на гору. При виде этого во мне самом пробудились первобытные
инстинкты. С диким рёвом, не выпуская из руки пылающего сука и размахивая
им, отчего пламя разгоралось ещё сильнее, я смело бросился на врагов, тыча
в их косматые лица горящим обломком.
Вид пламени произвёл на них неожиданно сильное действие. Дикари
выпустили из рук свои жертвы и, упав на колени передо мной, завыли, прося
пощады. Очевидно, эти люди не были знакомы с добыванием огня и приняли меня
за божество. Потрясая над головой своим пылающим факелом, я жестами дал им
понять, что испепелю их, если они тронут моих спутников. Дикари как будто
поняли меня и покорно кивали головами. Потом они стали совещаться меж
собой. Я имел возможность более внимательно осмотреть их. Меня поразило,
что их лица напоминали лица европейцев, а кожа, хотя и сильно загоревшая,
была белого цвета. Очевидно, судьба столкнула нас с белыми дикарями, о
существовании которых ходили слухи ещё в моё время. В следующий момент я
был поражен ещё больше. В их разговоре я уловил, как мне показалось,
несколько английских слов. И я не ошибся. Смит, также внимательно
прислушивавшийся к их речи, вдруг заговорил с ними на каком-то ломаном
английском языке, и они, по-видимому, поняли его. Между ними завязалась
беседа, перешедшая в довольно горячий спор. Наконец Смит и дикари пришли к
какому-то соглашению.
- Нам придётся идти за ними, - сказал Смит, обращаясь к нам. - Они не
сделают нам зла, если "господин бог огня", - и Смит с улыбкой указал на
меня, - не сожжёт их своим пламенем.
Нам больше ничего не оставалось, как следовать за дикарями.
- Можете ли вы себе представить, - сказал Смит, когда мы двинулись в
путь, - что предки этих дикарей были когда-то стопроцентными американцами.
Они были рабочими, которым не повезло. Ещё в двадцатом веке безработица
создала целую "бродячую Америку", сонмы людей, выброшенных за порог
культурной жизни больших городов. Американская цивилизация всё более
сосредоточивалась в одних крупных центрах, а эти люди оказались
предоставленными самим себе, среди дикой природы. Из поколения в поколение
они сами дичали, забывали все культурные навыки, пока, наконец, как видите,
не превратились в настоящих первобытных людей, которым неведомо даже
добывание огня. Если бы не ваш горящий сук, быть может, они убили бы всех
нас. Не из злобы, но из простого страха перед неизвестными, новыми людьми,
непохожими на них. - И, обращаясь ко мне, Смит добавил:
- Вам придётся продолжать играть вашу роль "бога огня". Это облегчит
нашу участь.
Я охотно согласился и потряс своим пылающим суком.
Мы поднялись на гору и нашли целый городок пещерных людей. Навстречу
нам бежали голые мальчишки. Женщины в звериных шкурах не решались
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг