сделать этого она не могла, потому что чемодан с вещами утонул, когда катер
"Резвый" терпел бедствие. И поэтому не приходилось удивляться, что она всю
свою первую зарплату оставила в магазинах Колпакова.
Шестого ноября на торжественное собрание Саша пришла в новом узком
платье вишнёвого цвета и лакированных туфлях. Вася Соболев даже руками
развёл:
- Ты второй раз убиваешь меня.
- Тебе нравится? - рассеянно спросила она, выискивая глазами кого-то,
и, увидев Ларина, быстро сказала: - Проводи меня, пожалуйста, туда.
Соболев тихонько свистнул от удивления:
- Тоже - "пришёл, увидел, победил"? Который по счёту?
Саша покачала головой: нет, это не то. И Соболев впервые взглянул на
Ларина не как на своего учителя и инженера, а как на человека, которого она
предпочла другим. "Да, Василий Михайлович хоть куда", - одобрил Соболев
выбор Саши. Он подвёл её к Ларину и напыщенно произнёс:
- Разрешите представить вам молодую ультрасимпатичную особу.
Ларин, поднявшись, шутливо отвесил поклон и заразительно засмеялся.
- Садитесь, Александра Николаевна, - предложил он, указывая место
возле себя.
- Но первый танец мой, - сказал Соболев. - Предупреждаю об этом во
избежание международных скандалов.
- Э, нет, юноша, - вмешался Усков. - На кораблях первый танец всегда
принадлежит капитану. - Вы не возражаете, Александра Николаевна?
- С удовольствием, Иван Константинович, - тотчас же согласилась Саша,
бросив быстрый взгляд на Ларина.
- Ах ты, мать честная! - вздохнул Соболев. - Тогда я - второй.
- После начальника экспедиции, тёзка, - засмеялся Ларин.
- Этак до меня очередь не дойдёт, - воскликнул Соболев. - Там второй
помощник, третий, стармех - и пойдёт по лестнице вниз... Не согласен! Так и
быть, уступаю первые два танца, а за третий буду драться...
Председатель судкома, пожилой инженер-электрик, постучал карандашом и
открыл торжественное собрание; президиум занял место за столом, и слово
предоставили Ларину.
- Сейчас, - начал он, - девять часов сорок пять минут. - Все
взглянули на стенные часы: никто ещё не начинал доклада с точного
определения времени. - В тысяча девятьсот семнадцатом году, - продолжал
Ларин, - в девять часов сорок пять минут прогремел залп "Авроры" и началась
новая эра в истории человечества...
Соболев подумал: почему бы всегда и всюду в этот день в девять сорок
пять не дать по радио позывные и не начать вечер, как сегодня, именно в
минуту, когда "Аврора" дала залп по Зимнему дворцу? Это же историческая
минута, и она должна отмечаться торжественнее, чем двенадцать часов в канун
Нового года.
После доклада Вершинин огласил приказ, в котором капитан поздравлял
команду с праздником и объявлял благодарность морякам. В приказе особо
отмечалась работа молодёжи, пришедшей на "Ураган" со школьной скамьи.
После самодеятельного концерта заскрипели стулья, и красный уголок
освободили для танцев. Включили радиолу. Вальс. Капитан и Саша вышли в
середину круга. Усков чётко отбивал каждый такт, чем вызывал дружные
аплодисменты. С Лариным Саша танцевала вальс-бостон, с Соболевым - танго, с
Новиковым - фокстрот. Приглашениям не было конца. Не успевала она дойти до
своего места, как её тут же подхватывали.
- Закрутите девку, окаянные! - заревел Веригин и вышел в центр. - А
ну-ка, Владимир, давай нашу русскую.
И пошёл, и начал боцман выкидывать кренделя, выбивать чечётку. Моряки
заулыбались, стали притопывать ногами, бить в ладоши. Усков, глядя на
расходившегося друга, вспомнил, как в молодости Кузьма лихо отплясывал перед
Анфисой, а та, словно лебедь, плыла вокруг него. Боцман, выбивая чечётку
перед Сашей, вдруг три раза топнул и замер, приглашая её в круг. Саша
тряхнула головой и закружилась вокруг боцмана. Кончив плясать, Веригин
отвесил ей глубокий поклон. Им долго аплодировали.
- Ну как, Иван Константинович? - спросил Ларин, наклоняясь к Ускову.
Тот улыбнулся в усы:
- Весело. Просто не помню, когда мне было так хорошо!
К ним подошла запыхавшаяся Саша, налила из графина стакан воды и залпом
выпила. Снова зазвучала мелодия вальса.
- Сейчас вас будут атаковать, - улыбнулся Ларин.
- Я хочу с вами, - быстро поднялась Саша. - Не знаю почему, но мне
сегодня очень весело.
- И мне тоже, - сказал он, касаясь талии девушки. - За последние два
года я второй раз танцую. С вами легко танцевать. Я не отпущу вас теперь.
- И не отпускайте. Никогда не отпускайте, - прошептала она. - Знаете
что, давайте сбежим...
ГЛАВА 26
ЗДРАВСТВУЙ, ВЕСНА!
Была весна.
Володя Данилов, сидя в подвешенной у борта люльке, старательно водил
кистью по корпусу "Урагана". Марс лежал на краю палубы и, свесив голову,
наблюдал за работой.
- Сейчас, Марс, сейчас... "Ещё одно, последнее сказанье - и летопись
окончена моя..."
Солнце уже поднялось, но между ним и траулером высилась Никольская
сопка. Потоки света, скользя над затенённой, затканной кисеёй утреннего
тумана бухтой, окрашивали её в розовый цвет. Гавань медленно просыпалась.
Рыхлые клочья тумана, поднимаясь над мачтами судов, таяли в небесной
голубизне. По набережной протарахтела первая машина. Немного хриповатый, но
удивительно приятный и задушевный голос пел:
Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля.
Просыпается с рассветом
Вся советская земля.
Володя повернул голову и прислушался. Пели на "Сайре". В люльке стоял
матрос с большой кистью в одной руке и малярным ведром - в другой.
- Ишь, чертяка, заливается, - усмехнулся Данилов.
Он дописал последнюю букву и, чуть-наклонив рыжую голову набок,
посмотрел на свою работу, потом притянул верёвочный трап и, ловко перебирая
ногами, спустился в шлюпку.
Марс заскулил.
- Я сейчас, - обернулся к нему Данилов. - Взгляну только. Со стороны
виднее, сам понимаешь...
Но Марс не хотел понимать. Едва шлюпка отошла от "Урагана", как он
спрыгнул в воду и поплыл.
- Вот дуралей, - смеялся Данилов, помогая Марсу подняться в шлюпку.
Отъехав метров двадцать, Володя посушил весла.
Корпус "Урагана" ещё во время зимней стоянки был окрашен чёрной
блестящей краской. На этом фоне особенно контрастно выглядела новая белая
надпись: "Коммунистический экипаж".
Лицо Данилова расплылось в широкой довольной улыбке.
- Нет Васи Соболева, вот обрадовался бы, - с сожалением проговорил он.
- Эй-эй, на "Урагане"! - вдруг донёсся до него крик с берега. -
Шлюпку дав-а-а-й!
Прищурив глаза, Данилов пристально посмотрел на берег. Там среди лодок
виднелась тёмная фигура человека. "Кого это в такую рань несёт?" - подумал
он, налегая на весла. Шлюпка с размаху почти наполовину вползла на песок.
Данилов обернулся и увидел Сашу.
- Здравствуй, Володя! - весело сказала она.
- Здравствуй. Ты что так рано?
- Вот краски. Вчера купили. Надо же надпись сделать!
Данилов лукаво взглянул на неё, дал войти в шлюпку и молча оттолкнулся
от берега. Вода звучно плескалась под ударами весел. Саша правила, Данилов
грёб.
- Вижу - счастлива, - сказал он, рассматривая её красивое лицо.
- Очень, - улыбнулась Саша.
Вся она - стройная, гибкая, с ямочками на щеках и яркими, словно
подкрашенными губами - была будто такая же, как всегда, и в то же время
какая-то новая. Она переводила глаза с одного судна на другое и вдруг
встрепенулась:
- На "Сайре" и "Шторме" пишут! А я-то думала, мы первые напишем. - И
вдруг захлопала в ладоши. - Смотри, Володя, на "Урагане" уже есть надпись!
Да отчётливо как! "Коммунистический экипаж", - раздельно прочитала она. -
Ты что молчишь? - Взглянув на него, Саша громко рассмеялась. - Ох и
хитрец! Успел-таки?
Данилов заулыбался и, стараясь придать голосу солидность, проговорил:
- Матрос первого класса Владимир Андреевич Данилов знает своё дело.
Они поднялись на борт. Саша ушла в лабораторию переодеваться - она
решила поплавать в бухте. Данилов стал убирать люльку, но не успел - с
берега опять позвали. На этот раз его поджидал Юра Новиков.
- Вот краски, - сказал он, здороваясь. - У соседа еле выпросил.
Новиков за зиму похудел, сбрил усы. Теперь вид у него был самый
обыкновенный, он не походил больше на героя из заурядного заграничного
кинофильма. И держался проще. Он получил диплом капитана каботажного
плавания. Была возможность пойти работать третьим помощником на траулер
"Сокол", но он решил проплавать ещё одну путину на "Урагане" штурвальным.
- Ну, поехали, Володя, - торопил он. - Помогу тебе. В двенадцать у
меня свидание. В кино собрались, а ещё куча дел.
- Опять влюбился, что ли? - Данилов подмигнул и, подражая Новикову,
сказал: - Разрешите причалить? Я бросил якорь в вашем сердце. Вы подняли
девятибалльный шторм в моей душе...
- Ладно, Володя! Что было, то, знаешь сам, быльём поросло. Ты бы только
увидел, какая девушка! Сегодня провожать придёт, можешь посмотреть. Ну,
поехали? Чего стоим?
- Незачем ехать, Юра. Кузьма Степанович ещё вчера привёз краски. -
Заметив огорчение Новикова, Данилов добавил: - Ничего, иди кончай свои
дела. А краски пригодятся.
В девять часов Данилову ещё раз пришлось прогуляться к берегу, где его
ждали сразу шесть человек. Увидев их, Володя коротко спросил:
- Краски?
Моряки смущённо переглянулись. Саша, возвращавшаяся в город, где они
жили с Лариным после свадьбы, сочувственно посмотрела на них.
- Кладите краски в шлюпку, ребята, и идите по домам, - сказал
Данилов. - Надпись уже сделана...
Этой истории с красками предшествовали события большой важности.
Три дня назад рыболовная флотилия пришла из доков и бросила якорь в
Петропавловском порту. На следующий день вышел приказ начальника флота о
поднятии флага навигации. Это высокое и почетное право предоставлялось
командам трёх траулеров. Во главе с "Ураганом" они первыми выйдут в море,
оборудованные новым электрорыболовным снаряжением. А вчера на общегородском
комсомольском собрании зачитали постановление областного комитета комсомола
о присвоении командам этих траулеров звания коммунистических экипажей. От
коллектива "Урагана" выступил Володя Данилов, избранный секретарём
комсомольской организации вместо переведённого капитаном на "Сайру"
Вершинина. Когда стали расходиться с собрания, выяснилось, что нет краски,
чтобы сделать надпись. Вот почему утром, в день открытия навигации, началось
"красочное паломничество"...
Данилов помахал рукой морякам и налёг на весла. Весенний день разгорелся
во всём ослепительном блеске. В сверкающих лучах солнца бухта и всё, что
находилось в ней, выглядело нарядным и праздничным. Радовала глаз зелёная
листва деревьев. Белокрылые чайки с криком носились над водой, садились
рядом со шлюпкой и опять взлетали... Порт уже начал свой трудовой день.
Звенели якорные цепи, громадные чёрные трубы океанских пароходов дышали в
голубое небо жаром и густым дымом. Где-то грохотало железо, доносились гудки
автомашин. Звуки сливались в сплошной гул, поднимались и, гонимые береговым
ветром, мчались в океан.
Данилов прицепил шлюпку, в которой важно восседал Марс, к талям, поднял
её на борт "Урагана" и прошёлся по палубе, придирчиво, по-хозяйски
осматривая, не осталось ли что недоделанным, неубранным.
В два часа дня на "Ураган" портовым катером прибыла команда. Подняли
якорь.
У пирса "Ураган" расположился рядом с "Сайрой" у отведенного ему
причала. Положили сходни. Марс занял своё место вахтёра.
Отход был назначен на пять часов. Чем ближе подходило время отплытия,
тем оживлённее становилось в порту. Сюда пришли родные, знакомые, просто
любопытные. Среди этой многоголосой толпы находились и наши герои. Данилов
держал за руку черноглазую девушку и что-то горячо говорил ей; его толкали в
спину, но он не обращал внимания и не отпускал руки девушки. Новиков
прогуливался в стороне со своей знакомой. На "Ураган" поднялись Усков и
Кузьма Степанович; их провожала Анфиса Петровна. Ларин и Саша уже были на
палубе. Василий Михайлович был назначен начальником экспедиционной флотилии
на весеннюю путину, Саша, как и в прошлый раз, - лаборанткой. Не было Васи
Соболева. Его зимой откомандировали во Владивосток инструктором подводного
плавания в высшее морское училище.
В половине пятого, сверкая медью труб, в порт пришёл оркестр и
выстроился напротив "Урагана". Начался короткий митинг.
Ровно в пять часов на мачтах взвились флаги. Оркестр заиграл отходный
марш. В последнюю минуту Ларину вручили срочную телеграмму.
"Мысленно я всегда вместе с вами, мои дорогие друзья, - писал
Соболев. - Вчера по радио узнал о вашем выходе в море. Мой горячий привет
Ивану Константиновичу, Василию Михайловичу, Кузьме Степановичу, Саше,
Володе, Юре, Алексею и всем членам коммунистических экипажей. Осенью я начну
учиться в морском училище. Моряки благодарят Василия Михайловича за отличные
костюмы. Попутного ветра вам, друзья".
Траулеры выстроились в кильватерную колонну и медленно направились в
океан. Гордо реяли красные флаги. На корпусе каждого траулера издали можно
было прочитать сделанную крупными буквами надпись: "Коммунистический
экипаж". С берега махали руками, фуражками, платками. Махали, пока можно
было различить у бортов человеческие фигурки.
Попутного ветра вам, пионеры коммунистического труда!..
В стране наступили горячие дни великих свершений. Советский народ начал
большое плавание к берегам коммунизма.
...Саша стояла, прижавшись к плечу мужа. Они смотрели на океан и
молчали.
"Ураган" прибавил скорость и, рассекая могучую грудь океана, лёг на
заданный курс.
г. Хабаровск,
1959 г.
_________________________
[[1]] Пульсирующий ток - ток, направление которого остается неизменным,
а величина претерпевает повторяющиеся изменения.
__________________________________COMMENT___________________________________
Текст воспроизводится по изданию: Белов М.П. Экспедиция инженера Ларина
/Художн. Васильев В.В..- Хабаровск, Кн. изд-во, 1960.
_________________________________COPYRIGHT__________________________________
(c) Текст, БЕЛОВ Михаил Прокопьевич, 1959
(f) OCR, Novice (myscan@yandex.ru), 2006/04/21
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 21.04.2006 13:23
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг