АНДРЕЙ БАЛАБУХА
ПОБЕДИТЕЛЬ
НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ
[Image001]
...Ривьер возвращается к своей
работе. Ривьер Великий,
Ривьер-Победитель,
несущий груз своей
трудной победы.
Антуан де Сент-Экзюпери
I
Дубах вел энтокар в седьмом - скоростном - горизонте, выжимая из машины
все, что она могла дать. Не то чтобы он так уж торопился или был завзятым
гонщиком; пожалуй, нельзя было и сказать, что скорость доставляла ему
удовольствие; не было это и привычкой - в обычном понимании слова; просто
скорость казалась ему необходимой и естественной - как ровное дыхание,
например. Как только комплекс Транспортного Совета оказался прямо под ним,
Дубах улучил момент, когда между ним и посадочной площадкой в потоке
энтокаров и вибропланов открылось "окно", и, не снижая скорости, бросил
аппарат вниз, затормозив лишь перед самым соприкосновением с пластолитовым
покрытием.
Едва он открыл дверцу, на него ударом обрушилась волна жаркого,
влажного, не по-утреннему парного воздуха, от чего все тело сразу же
покрылось липким потом: это февраль, самый тяжелый месяц в низких широтах
Ксении. К нему трудно привыкнуть, даже прожив здесь больше сорока лет.
Недаром на одном из древних языков Ксения значит "чужая"... Дубах провел по
лицу тыльной стороной ладони и вышел из машины. Проходивший мимо Тероян из
отдела индивидуального транспорта замедлил шаг.
- Доброе утро, Тудор! Мастерская, скажу я вам, была посадка.
Виртуозная. В старину нечто подобное именовали "адмиральским подходом"...
- Спасибо, Весли. - Дубах улыбнулся. - А раз уж вы заговорили об этом,
попробуйте прикинуть, как организовать систему "окон" над всеми посадочными
площадками. Чтобы не приходилось выбирать момент, когда под тобой никого
нет: утомительно это, да и не слишком надежно, всегда кто-то может
неожиданно выскочить прямо на тебя.
Весли вздохнул: вечно Дубах сразу же переводит разговор на деловые
темы...
- Хорошо, - сказал он. - Прикинем.
- И завтра скажите мне результат.
Тероян только молча кивнул,
В холле было прохладно и чуть горьковато пахло цветами вьющихся по
стенам саксаукарий. Тероян свернул налево, к лифту, а Дубах подошел к шкафу
продуктопровода, привычным движением набрал заказ, затем открыл дверцу и
вынул высокий заиндевелый стакан. От первого же глотка заломило зубы. Тогда
он повернулся и, продолжая понемножку отхлебывать сок, посмотрел на глобус.
Глобус был огромен, не меньше шести - семи метров в диаметре. Он
свободно парил в воздухе посреди холла и медленно вращался, играя яркими
красками. Последнее, впрочем, не совсем верно: сам глобус был блеклый, почти
бесцветный, контурный; слабым коричневато-зеленоватым тоном были подняты оба
ксенийских материка, да чуть голубели пространства океанов. И на этом
бледном фоне чистыми, броскими красками были нанесены все линии транспортных
трасс и основных потоков. Морские - редкие маршруты пассажирских лайнеров и
прогулочных яхт и жирные синие линии сухогрузов и танкеров, ибо море все еще
остается самым экономичным путем перевозки срочных крупнотоннажных грузов.
Сухопутные - тонкие красные линии ТВП-трасс, двойные черные полосы
трансконтинентальных экспрессов, пунктиры карвейров и штрихпунктиры
метрополитенов.
В воздухе вокруг глобуса переплетались маршруты дирижаблей и
стратопланов, крутые кривые суборбитальников и обрывающиеся в полутора
метрах от поверхности гиперболы космических линий, стягивающиеся к двум
космодромам планеты. В целом все это походило на муляж нервной или
кровеносной системы некоего организма. Да оно и было в сущности организмом,
сложным, непослушным порой, хотя и редко, очень редко, - организмом, мозг
которого размещался здесь, в комплексе Транспортного Совета.
Конечно, системе этой было далеко до глобальности: наземные трассы
покрывали только Эрийский материк, оставляя Пасифиду нетронутой - за
исключением узкой прибрежной полосы на востоке. Морские линии тоже соединяли
лишь порты Эрии, выбросив в океан всего два уса - к Архипелагу и к
Восточному берегу Пасифиды. Естественно: ведь Ксения всего лишь второй век
обживается Человечеством, и население ее составляет еще только
полмиллиарда...
Дубах допил сок, бросил стакан в утилизатор и в последний раз взглянул
на глобус. Пусть системе этой далеко до совершенства, но она живет, растет,
развивается, - а в этом и его жизнь, жизнь координатора Транспортного Совета
Тудора Дубаха. По дороге к себе он заглянул в диспетчерскую Звездного Флота,
где Гаральд Свердлуф, навалившись грудью на стол, отмечал положение кораблей
большого каботажа.
- Доброе утро, Гаральд!
- Доброе утро, координатор, - откликнулся тот.
Дубах заглянул в карту. Хорошо: все боты идут в графике. Впрочем, на
каботажных маршрутах за последние десять лет сбой был лишь однажды...
- Что транссистемники, Гаральд?
Свердлуф поднял голову.
- Каргоботы с Пиэрии вытормозятся из аутспайса завтра к двадцати
ноль-ноль по среднегалактическому. "Бора" прибыл на Лиду - АС-грамма принята
сегодня в восемь семнадцать.
- А "Дайна"? - спросил Дубах.
- Там же, - тихо ответил Свердлуф и отвел глаза. Когда корабли
опаздывали, он всегда почему-то чувствовал себя виноватым. - Все еще
опаздывает... Маршевый греборатор - это серьезно, Тудор.
- Знаю. И об этом я буду говорить с заводом. Но выход из графика - это
тоже серьезно. Уже двое суток, Гаральд. Двое суток! А на "Дайне" - сколько
пассажиров на "Дайне"?
- Пятьсот.
- То-то и дело. Когда опаздывает каргобот, это плохо. Но когда
опаздывает лайнер... Аварийник вышел?
- Вчера.
- Почему?
- Болл хотел справиться сам.
- С греборатором? - Дубах усмехнулся. - Однако... Когда рандеву?
- Аварийник идет на пределе, Тудор.
- Когда?
Свердлуф снова почувствовал себя виноватым.
- Завтра. К семнадцати по среднегалактическому.
Дубах кивнул.
- Хорошо, Гаральд. Если что-нибудь изменится, немедленно сообщите мне.
И передайте по смене. Даже если ночью. Спокойной вахты!
"Болл, - подумал Дубах, выйдя из диспетчерской. - Болл... Болл хороший
пилот. Но - авантюрист слегка. Рассчитывает справиться с греборатором своими
силами?! Жаль".
Придя к себе, он прежде всего связался с отделом личного состава.
- Лурд? Доброе утро. Да, Дубах. Вот что, Лурд: свяжитесь с базой
Пионеров и узнайте, есть ли у них вакантные места пилотов. Есть? Сами
запрашивали у вас? Превосходно. Откомандируйте в их распоряжение первого
пилота Болла с транссистемного лайнера "Дайна". Пионерам нужен прекрасный
пилот, а не мальчик, не так ли? И Болл подойдет им. Больше, чем нам, да.
Нет, иначе я не дам добро на выход "Дайны". Ну, вот и договорились. Спасибо.
Жаль. Впрочем, у Пионеров Боллу будет только лучше. И Пионеры не
связаны никакими графиками. И не перевозят людей. А на линейных маршрутах
нужны пилоты, при любых обстоятельствах приходящие вовремя.
Насколько все-таки проще с наземными коммуникациями: все
автоматизировано до предела, человек выполняет только контрольные функции.
Да и на воздушных тоже. Хуже всего приходится отделам Звездного Флота,
морских перевозок и индивидуального транспорта - им пространство поддается
труднее.
Пространство... Дубах не признавал его. Потому что пространство - лишь
функция времени. Оно измеряется не километрами, не парсеками, а временем,
потребным на его преодоление. И Дубах боролся с ним, стремясь уменьшить это
время. Потому что время, затраченное на преодоление пространства, -
потерянное. И пусть жизнь человека за последние несколько веков удлинилась
без малого вдвое, но увеличились и расстояния...
Дубах взглянул на часы. Пора. Он включил селектор.
- Прошу дать сводку по отделам.
Сводка была хорошей. Вот только...
Он вызвал Баррогский стройотряд.
- Панков? Доброе утро. Говорит координатор. Что там у вас стряслось,
Виктор?
- Между отрогом Хао-Ян и водоразделом пошли породы повышенной
тугоплавкости. Геологи подкачали слегка.
- С них спрос особый.
- Плавление полотна замедлилось в полтора раза.
- И?..
- Войдем в график, когда пройдем водораздел.
- Прекрасно. - Дубах улыбнулся. - А пока люди должны добираться до
Рудного воздухом? На гравитрах? Вибропланами? Энтокарами? Триста километров
гравитром - это, наверное, очень хорошо? Как вы думаете?
- А где я возьму энергию? Скажите все это план-энергетику, - не
выдержал Панков.
- Скажу. И энергия вам будет - спрашивайте! Спрашивайте все, что нужно.
Но зато - давайте мне время. Ваша ТВП-трасса сэкономит каждому работающему в
Рудном больше часа, Виктор. Больше часа!
- Мы не на Земле, координатор. И энергобаланс у нас пока что другой.
- Да, не на Земле. Там шесть миллиардов людей, а у нас - пятьсот
миллионов. Но разве поэтому они должны пользоваться меньшим комфортом?
Конкретно: что вам нужно, чтобы войти в график? Энергии у нас хватит, и не
надо беречь ее там, где речь идет о людях!
- Два "аргуса", комплект каналов Литтла и хотя бы три комбайна.
- Будут вам "аргусы", - пообещал Дубах. - Но...
- Ладно, - сказал Панков, и Дубах почувствовал, что тот улыбается. -
Остальное - наше дело.
"Аргусы" - атомные реакторы на гусеничном ходу - это дефицит. Их
привозят с Лиды и с Марса, а на самой Ксении пока что производить их негде.
И Дубах еще не знал, где он их достанет. Но в том, что достанет, не
сомневался. Правда, ему предстоял пренеприятный разговор с план-энергетиком,
но к этому они оба уже привыкли, и споры и препирательства их были скорее
традицией, чем необходимостью. В том, что при всей своей прижимистости
Захаров "аргусы" выделит, Дубах был уверен. А комбайны и каналы Литтла - это
несложно, можно перебросить откуда-нибудь - хоть с Торры, например.
Он снова включил селектор.
- Весли, прошу вас, подготовьте мне быстренько цифры по пассажиропотоку
к Рудному - для Захарова. А то баррожцы застряли с ТВП-трассой, и им нужна
дополнительная энергия.
- Когда?
- Пары часов хватит?
Слышно было, как Тероян выразительно вздохнул.
- Вот и прекрасно, - сказал Дубах. - Спасибо, Весли.
Заверещал сигнал видеовызова. Дубах включил экран. Это был Ходокайнен
из морского отдела.
- Тудор, в Лабиринте сел на риф контейнер...
Этого Дубах всегда боялся - контейнеры с нефтью, буксируемые через
Проливы... Дотянут они нефтепровод наконец? На мгновение перед Дубахом
встала прекрасная в своей законченности картина. Он увидел расставленные
через каждые триста метров трехногие опоры с катушками толкателей на
вершинах и летящую сквозь них тяжеловесную нефтяную струю... Когда?!
Впрочем, теперь уже...
- Сколько? - Теперь уже оставалась только робкая надежда на то, что
контейнер малотоннажный.
- Десять тысяч.
Десять тысяч тонн нефти, пленкой, тонкой мономолекулярной пленкой
покрывающие акваторию Проливов..
- Совет Геогигиены оповещен?
- Да. Химэскадрилья поднята, - Ходокайнен взглянул на часы, - семь
минут назад. Через шесть они будут над Проливами.
- Так, - сказал Дубах, чувствуя, что у него начинают болеть скулы. -
Что с бактериологами?
- Извещены.
Подведем итоги. Химэскадрилья прекратит расползание, локализует очаг,
но и только. Дело за микрофауной, которая должна эту нефть уничтожить. Но ей
нужно время, время...
- Кто руководит операцией в целом?
- Вазов.
Это хорошо. Значит, ничего не будет упущено.
- По окончании операции капитана буксира ко мне.
Ходокайнен кивнул. Ему было жалко капитана, но Дубах, наверное, прав.
Почему-то получается, что Дубах всегда прав...
II
О предстоящей поездке к Бихнеру он вспомнил только в три часа. Словно
сработал в нем какой-то механизм, выудивший из памяти нужную карточку: ведь,
казалось, забыл, напрочь забыл, но в последний момент вспомнил-таки. И ровно
за тридцать секунд до того, как прозвучал контрольный сигнал таймера.
...Бихнер позвонил вчера в конце дня.
- Добрый день, Тудор! Знаю вашу постоянную занятость, но все же хочу
попросить вас завтра в четыре поприсутствовать при одном нашем эксперименте.
Любопытном, я бы сказал, эксперименте. Надеюсь, вам тоже будет любопытно.
- Хорошо, - сказал Дубах. - Непременно буду. Спасибо, Эзра.
Лаборатория Бихнера весь последний год терроризировала его. Они
ежемесячно съедали годовой энергетический лимит, и Дубах сам не до конца
понимал, каким образом ему удавалось получить от Захарова энергию для их
ненасытной аппаратуры. Но похоже, они добились чего-то стоящего - судя по
тону Эзры и его непривычному лаконизму.
Дубах в последний раз включил селектор.
- Я буду в Исследовательском, у Бихнера. Если поступят информации о
"Дайне" и Проливах - передайте мне немедленно. Спасибо!
Исследовательский Центр находился на равнине, километрах в пятидесяти
от Совета, и Дубах решил добираться энтокаром. Это минут пятнадцать.
Впрочем, через несколько месяцев здесь пройдет линия метрополитена, и тогда
время сократится до двенадцати минут. Каждая минута, отвоеванная у
пространства, была для Дубаха личной победой, потому что борьбе этой он
отдал всего себя. В среднем, согласно статистике, каждый житель Ксении
ежедневно тратит на транспорт около полутора часов. А это значит, что на
полтора часа человек выбывает из активной жизни. Конечно, в дороге можно
думать; можно читать, разговаривать по связи. Но все это - паллиативные
решения. Компромисс. Уступка вынужденности. Дубах всегда ненавидел
компромиссы, хотя ему и случалось - достаточно часто случалось - идти на
них.
Бихнер поднялся ему навстречу.
- По вашему появлению можно проверять часы, Тудор! Признайтесь по
секрету - я никому не скажу! - с вами не работали вивисекторы из группы
Оффенгартена?
Дубах рассмеялся: Оффенгартен занимался проблемой биологических часов.
- Нет, - сказал он. - И не выдавайте меня: я по характеру не гожусь в
подопытные. И вообще - давайте без дипломатии. Знаю я эту вашу слабость, как
и вы мою... Так какими чудесами вы хотите меня поразить?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг