и с тоской смотрел на улицу. У Гарда возникло ощущение, что, не будь его в
кабинете, Фред распахнул бы сейчас окно и через несколько секунд покончил
счеты с этим миром.
- Ты слишком близко принимаешь все к сердцу, - сказал Гард. - Тебя так
надолго не хватит.
- Что было дальше? - медленно произнес репортер, словно не слыша
последних слов Гарда. - Миллеры вполне созрели для решительных действий.
Понимаешь, Дэвид, - он повернулся к инспектору, - это почти то же самое,
как в одном человеке идет борьба с самим собой, и вот он однажды решает,
что пора подвести черту. Быть или не быть, в конце концов это каждому рано
или поздно приходится решать. Но когда мы подводим черту для себя, мы можем
убить мысль, оставив плоть живой. У них же плоть оказалась неотъемлемой от
мысли... Убийство было, Гард, и ты это прекрасно знаешь!
- Но юридически...
- Но юридически его не было, если Миллер жив, а наличие двойников
нигде не зафиксировано?
- Однажды я уже слышал это, - сказал Гард.
- От Дорона, - спокойно добавил Честер.
- Откуда ты знаешь?
- Я знаю все. С того момента, как появился Двойник, и до того момента,
как тебя вызвал Дорон. Он тебя вызывал?
- Но при этом никто не присутствовал.
- И он говорил с тобой?
- За последние три года я впервые позволяю себя допрашивать. Да,
говорил, две минуты.
- Вполне достаточно, чтобы сказать: "Инспектор Гард, зарубите себе на
носу..." - Но про Двойника он мне ничего не говорил.
- А ты у него спрашивал? Дорон привык иметь дело с теми, кого уже
трудно превратить в людей, потому что святой Франциск давно обратил их в
бессловесных скотов...
- Фредерик!
- Что было дальше, Дэвид? Была ночь. Дежурный сказал, что это
случилось где-то около двенадцати. Но их последняя встреча началась часом
раньше. Целый час они сидели в креслах друг перед другом, пили вино и
сжимали в карманах пистолеты. В сущности, Гард, они не были врагами, потому
что человек не умеет быть врагом самому себе. Непримиримы были их планы!
Одинаковое прошлое - и взаимоисключающее будущее! Это трагедия, Гард,
трагедия нашего века - я не взял бы на себя обязанность адвоката, если
нужно было бы защищать оставшегося в живых... Дурацкая жизнь, если она
может до такой степени искалечить психику человека, что нередко и без
двойников мы сами себя не узнаем! Да, Гард, они были умными людьми и
наверняка думали обо всем этом в тот последний час. Впрочем, тогда уже
ничто не имело для них значения - ни открытие, ни установка, ни Аргентина,
ни даже Ирэн. Они еще произносили какие-то слова, но только для формы,
боясь спугнуть жертву. Ведь каждый из них думал, что лишь он замыслил
убийство, и жертва об этом даже не подозревает! Вот почему, Гард, они, не
сговариваясь, выстрелили одновременно и даже несколько неожиданно для себя,
хотя оба стремились к такому финалу, - они выстрелили сразу же после того,
как одновременно поняли, что оба пришли убивать. А сначала... Сначала они
наивно искали повода вытащить друг друга из кабинета, из этого института -
куда-нибудь на улицу, в темноту, чтобы можно было сбросить труп в канаву,
или в реку, обезобразив предварительно лицо... Это страшно, Гард, это
чудовищно, но представь себе:
"- Ах, как хорошо сейчас на свежем воздухе, профессор!
- Где-нибудь у реки...
- Цивилизация скоро задушит природу.
- А помните, как мы в детстве мечтали попасть на необитаемый остров?
- Вместе с рыжей химичкой Лерой Вудворд?
- Нет, еще раньше. Правда, тогда у нас была... Роза Мэрфи! Она жила в
соседнем доме.
- И тоже рыжая! Нам с вами везло на рыжих, коллега.
- Какая славная пора!
- Так выйдем на воздух?
- Пожалуй..." Разговор современных убийц... В недалеком будущем, Гард,
прежде чем покончить со своими жертвами, убийцы будут, как фотографы,
говорить: "Простите, можно попросить вас чутьчуть повернуть голову - вот
так? Смотрите в эту точку. Подбородочек повыше, это выглядит эстетичней. И
пожалуйста, повеселее взгляд. Отлично!" - а затем: "Спокойно, стреляю!"
Знаешь, что испортило им все дело? Вызов дежурного. Не нажми Миллер кнопку,
мы ничего не знали бы о происшедшем. Ни мы, ни весь мир...
- Ты думаешь, - сказал Гард, - что мир об этом узнает?
- Иначе, какой смысл в том, что это случилось?
- От тебя?
- Да, от меня. Чего бы мне это ни стоило. И очень скоро!
- А почему ты считаешь, что именно Миллер вызвал дежурного? И зачем?
- Потому что Миллер... Видишь ли, он позволил себе поиграть с
Двойником в кошки-мышки. Ты обратил внимание, Гард, на то, что Миллер почти
во всем был нерешительнее Двойника? Он, а не Двойник сидел в шкафу, он
прятался на полигоне, он жалко выглядел перед Ирэн, он не принимал
решительных мер... Я не знаю, почему так происходило. Возможно, потому, что
человек, творящий зло, всегда решительней человека, творящего добро. Зло
более прямолинейно, оно грубее, целеустремленней...
- Но добро все же сильнее, Фред.
- Только в итоге. И не всегда. Так вот, Дэвид, дежурного вызвал тот из
них, у кого прежде сдали нервы. Миллер незаметным движением - спинкой
кресла, чуть откинувшись назад, - нажал кнопку вызова дежурного. Когда
раздались бы шаги по коридору, он сказал бы Двойнику: "Сюда кто-то идет.
Прячьтесь в шкаф!" - и настоял бы на этом со всей решительностью, которой
ему прежде так не хватало. Он еще не знал в тот момент, что Двойник тоже
пришел убивать. И он рассчитывал не просто пошутить над Двойником, а
получить при этом хоть крохотное подтверждение собственной решимости и
воли, без которых его палец не смог бы нажать на курок. Но дежурный не
появлялся! А повторный вызов уже не прошел незамеченным. И вот тут-то в
течение каких-то секунд, словно спрессованные обстоятельствами, разыгрались
трагические события.
"- Зачем вам дежурный, Миллер? - резко спросил Двойник.
- Чтобы вы сели в шкаф! - так же резко и прямо ответил Миллер.
- В шкафу проще убивать?
- Проще на улице!" Вызов был принят. Они все поняли. Они уже не
сидели.
Они стояли посреди комнаты. Они смотрели друг другу в глаза, но, как
боксеры, видели все, что делают их руки.
Два выстрела слились в один.
Остальное ты знаешь, за исключением некоторых подробностей.
Убийца, перешагнув труп, вышел из кабинета. В любую секунду могла
открыться дверь. Правда, у него оставалась возможность убрать дежурного, но
это было уже слишком, и он понимал, что убийство дежурного юридически не
оправдаешь.
И действительно, они столкнулись почти у самых дверей кабинета.
"Вы давали сигнал?" - спросил дежурный.
Он ничего не ответил, он был взволнован, и, кроме того, ему было
некогда.
Через семь минут его машина остановилась у дома, где живет Дорон. От
института до этого дома ровно семь минут езды по ночной улице. Это был тот
случай, когда разговор с Дороном должен был состояться не по телефону, и
немедленно, поэтому он рискнул прийти к нему прямо в дом и поднять с
постели. А не прийти не мог: в кабинете лежал труп, надо было предупредить
события. Еще через десять минут Дорон выехал в институт. Ты помнишь машину,
которая, сверкнув фарами, въехала во двор института, когда мы, допросив
дежурного, выходили из здания? Это был Дорон.
- Так что же, Фред, он сказал Дорону?
Он напомнил ему о направлении поисков Чвиза, сказал о появлении
Двойника и об Ирэн. И больше ничего. Об открытии и установке не было
сказано ни слова! Пока не было сказано ни сдова... И у него были для этого
существенные причины - я не знаю точно, какие именно, но полагаю, что самой
главной было то, что он боялся стать таким же трупом, как тот, что остался
лежать в кабинете... Ведь Дорон мог легко освободиться от автора открытия,
считая, что в его руках установка, тем более что повод для этого был самый
подходящий.
Затем последовали два вызова: тебя и Чвиза. Старика подняли с постели,
и Доров принял его у себя в кабинете. Понимаешь, если бы можно было
повторить все условия, при которых получился Двойник, это стало бы
открытием всех открытий! Дорон отлично это понимал. Вероятно, он уже
рисовал в своем воображении какого-нибудь кретина, физическая сила которого
для Дорона вполне компенсировала бы отсутствие мозгов. Таких кретинов можно
было бы делать тысячами и миллионами, это были бы замечательные солдаты,
полицейские, дешевая рабочая сила - черт знает, какие перспективы открывала
такая возможность! Бедный Чвиз! Теперь он испытает на себе такое давление
Дорона, какого не испытывал даже Миллер. Я не знаю,- сумеет ли он
воспроизвести эксперимент, который привел к появлению Двойника, но то, что
он сам теперь раздвоится, не сомневаюсь. Это будет битва не менее
трагическая и не менее кровавая, чем битва двух Миллеров!
То, что сказал тебе Дорон, ты помнишь, я повторять не буду. Конечно,
он немедленно позвонил Хейссу, и газета на следующий день вышла без моего
репортажа. Труп убрали сначала в морг, выдав за нищего старика, и пьяница
Конда даже часа не провел с телом, завернутым в какие-то тряпки.
А затем убитого похоронили на кладбище Бирка. Похоронили рано утром,
хотя Бирк вот уже шесть лет хоронит только-вечером, во время захода солнца
и при свете факелов. Но что не в силах сделать Дорон!
Утром профессор сидел в своем кабинете, как будто бы ничего и не
случилось...
- А что с Ирэн? - спросил Гард.
- Сейчас, наверное, уже все в порядке. Она ведь ничего не знает об
убийстве, а все ее подозрения и тревоги должно развеять время.
- Фред, ты гениальный сыщик! - не без зависти сказал Гард. - Как ты
все узнал? Ты говорил с людьми? Нашел очевидцев? Видел...
- Дело сейчас не во мне. Ты должен помочь! Дай хотя бы совет. Я не
знаю, Дэвид, что делать... Или немедленно предупредить мир о случившемся,
или... Что мне делать, Гард? Я должен торопиться с решением - пока не
поздно, пока еще можно предотвратить катастрофу!
- О чем ты говоришь, Фред?
- Мир должен быть сейчас предельно бдительным, Дэвид. Нам нельзя спать
спокойно, мы должны...
- О чем ты говоришь? - повторил Гард.
- Ах, Дэвид, ты никак не хочешь понять, в чем ужас положения! Да, я
знаю все, я знаю все про двух Миллеров. Но я не знаю главного: кто из них
остался в живых!..
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 09.12.2003 14:37
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг