носом в черный осклизлый кирпич. Передо мной поднимались ряды старой кладки,
все в трещинах и рыжих потеках ржавчины. Я посмотрел вверх. Над стеной
колыхались сухие бодылья мертвых трав. Слева и справа нависали покосившиеся
бараки. В черных проемах окон угадывалось слабое шевеление паутины...
Паутина!
Я побежал через пустырь, оступаясь на обломках битого кирпича.
Шестнадцатиэтажки не было. Не было песчаного пляжа и ласкового моря. Не было
пальм и чаек. Ветер уныло перекатывал от барака к бараку пыльные клубки
травы и клочья бумаги.
Я все-таки решился. Это было не в наших правилах, но мне уже нечего
было терять. Я давно узнал, где она живет. С моими прежними знакомствами это
не составило большого труда. Но я не думал, что когда-нибудь позволю себе
придти к ней домой без приглашения.
Мы всегда встречались в заранее условленных местах. Их немало было в
этом городе, наших любимых мест. Нам нравилось бросать монетки в поющие
фонтаны Изумрудного парка и обедать в ресторанчике на вершине Башни Всех
Влюбленных. При встрече мы называли друг друга шаловливыми прозвищами. Я
звал ее "сумасшедший бельчонок", а она меня - "крошка енот". Это был наш
пароль и отзыв.
Как хорошо было бы снова встретиться в каком-нибудь из наших любимых
мест, но теперь я уже не знал, сохранилось ли хоть одно.
Перепаханная бульдозерами дорога, которая только что была прямым, как
стрела, зеленым бульваром, разъезжалась у меня под ногами, закладывая виражи
и громоздя на пути вязкие глинистые отвалы. Идти по ней было невозможно.
Но я шел.
Она обязательно поймет. Она всегда меня понимала так, как никто другой.
Ей я мог бы рассказать то, чего никогда не рассказал бы самому близкому
другу. Мы могли болтать обо всем на свете, ни чуточки не боясь показаться
смешными или скучными. Я с ужасом иногда думал, что ведь могло получиться
так, что мы бы никогда не встретились, и смеялся от счастья, думая о том,
что она у меня есть.
Только бы с ней ничего не случилось!
Дверь открыла не она. Передо мной стоял видавший виды сизоносый субъект
неопределенного возраста в застиранной майке с перекрученными лямками и
просторных семейных трусах сатинового отлива. Физиономия его требовала
бритвы. Впрочем, плечи, грудь и ноги тоже не отказались бы. Он с недоумением
смотрел на меня маленькими блеклыми глазками, задумчиво почесывая низ
живота.
- Тебе чего? - голос субъекта вполне соответствовал внешнему виду.
- Извините, Ева здесь живет? - я одновременно боялся и надеялся
услышать отрицательный ответ. Что моему бельчонку делать в компании такого
типа? Если это ее отец или хотя бы родственник, девочку следует пожалеть.
- Ева? - небритая физиономия вытянулась еще больше. - А ты кто?
Я назвался.
Тип в майке, услышав мое имя, заметно расстроился.
- Так что ж ты сюда-то... - он вздохнул. - Надо было, как всегда...
- Что как всегда?
- Ну... это... У Поющих фонтанов там, или на башне...
- Откуда вы знаете?!
- Откуда!... испортят все настроение, а потом - откуда...
- Так я могу с Евой поговорить?
- Считай, что поговорил... Кто просил домой заявляться? Теперь уж
ничего не поправишь. Бывай здоров, крошка енот...
Ева?! Нет! Не может быть!
Мир накренился и заскользил в пропасть. Вместе со мной.
Я шел по бескрайнему бетонному полю, и ветер свистел у меня в ушах. Над
горизонтом не возвышалось ни одного строения, ни один автомобиль, ни один
человек, ни одна движущаяся точка не попадалась мне на глаза, да и не могла
попасться.
Я был один в последний день истории своего мира.
Когда-то он был создан мной, выращен и любовно украшен. В нем кипела
жизнь. В нем было хорошо. И вот теперь он обманул меня. И за это я его
накажу.
Палец на мгновение застыл над кнопкой "Подтвердить действие. Да? Нет?"
ДА!
И мир перестал существовать.
Никогда больше мне не гулять здесь, вырвавшись на свободу из своей
проклятой берлоги. Никогда больше не встречаться с друзьями и любимой.
Если только я не отменю свое решение в течение тридцати дней...
Да, да, дорогой мой проницательный читатель! Ты, конечно, сообразил,
что произошло. Давай, радуйся тому, что последний из моих френдов только что
меня отфрендил, что я не могу больше резвиться в сообществах, навесивших
пудовые замки на свои записи! Ликуй! Я собственной рукой уничтожил свой
Живой Журнал! Ты, конечно же, понял это с самого начала истории и полагаешь,
что теперь наступил ее конец.
А вот хрен!
Я лихорадочно заколотил по клавишам. Пусть жена и дети, швыркающие
макаронами на кухне моей берлоги, считают, что я пишу роман.
Прежде всего, отменим уничтожение ЖЖ. Бог дал - бог взял, да и отменил.
А теперь заселим его друзьями собственного сочинения. Пятьдесят виртуалов
мужского пола и сто пятьдесят - женского. Для начала хватит, а там фантазия
разгуляется.
Я зажмурился, чтобы не ослепнуть от фейерверка нахлынувших цветов и
звуков. Как змея из старой шкуры, я вырвался из постылой берлоги в настоящий
мир, который меня никогда больше не обманет.
Меня, конечно же, ждали.
Едва я ступил на мягкий ворс ковровой дорожки, сводный оркестр мировых
знаменитостей грянул встречный марш, к ногам полетели цветы, защелкали блицы
прославленных фотохудожников. Из толпы встречающих вырвался и бегом
припустил ко мне человек в хоккейной форме с номером "один" на груди. Я
узнал своего старого приятеля Пашку - чемпиона мира и Олимпийских Игр.
- Старик! - закричал он издали. - Ты был совершенно прав! Я изменил
систему тренировки и закатил канадцам пятнадцать безответных! За мной еще
газетчики гонятся, но я прямо к тебе, поделиться радостью! Гляди, какая
железяка! - и он повесил мне на шею свою золотую медаль.
- Не надо, Паша, люди смотрят,- смущенно пробормотал я.
Но он не хотел слушать.
- Еще как надо! Награда-то, будем говорить по совести, твоя! Надо бы
это дело обмыть! Ребята уже ждут. Я-то, конечно, лимонаду, а ты уж себе
позволь! За себя и за того парня!
Тут Пашку оттеснил убеленный сединами знаменитый писатель Володя,
трепетно прижимающий к груди толстую папку.
- Вы уж извините старика, не мог не поделиться,- бубнил он.
- Неужто закончил? - порадовался за него я.
- Ваши советы оказались бесценными. Покорнейше прошу быть первым
читателем. Правда, я позволил себе слегка изменить концовку. Роман теперь
кончается фразой "извините, если кого обидел"...
- Почитаем, почитаем,- пообещал я. - Но если что, уж не обессудь.
- Как можно... Приму с благодарностью любое суждение, - в глазах
старика блеснула слеза.
А мы уже подходили к празднично накрытому столу длиной до горизонта.
Грохнул орудийный залп, в парке поднялись струи поющих фонтанов.
Меня торжественно усадили во главе стола. Слева от меня сидела
красавица фотомодель Марго, а справа - воздушная гимнастка Светлана. Они
смотрели на меня влюбленными глазами, а я все никак не мог решить, которая
из них мне нравится больше, поскольку совершенно точно знал, что обе любят
меня абсолютно одинаково.
Лебединая пена шампанских вин пролилась в бокалы. Я поднялся с места и
все обозримое пространство замерло в ожидании моих слов.
- Друзья мои! - сказал я, немного волнуясь. - За этим столом собрались
люди, у которых так много общего! Давайте же докажем всем и каждому, что мир
может быть прекрасным, даже если его населяет только один человек. В конце
концов, он ничем не хуже других!
К О Н Е Ц
--------------------------------------------------------------------
Данное художественное произведение распространяется в электронной
форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой
основе при условии сохранения целостности и неизменности текста,
включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое
использование настоящего текста без ведома и прямого согласия
владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 27.06.2006 13:36
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг