Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     Следопут со страху уж на самые хвосты забрался, думал,  там  его  зверю
не достать, да просчитался. В три прыжка влетело чудище на самый верх и,  по
хвостам шагая, - прямо к нему, теснит в самый угол. Тут уж нам очень  хорошо
все видно - забрались высоко, как напоказ. Жмется боец  к  решетке,  на  нас
оглядывается. Ну и мы смотрим. Без командира остались, сейчас  и  проводника
прикончат...
     Зверь, кажется, и не  спешит,  выбирает,  как  половчее  его  ухватить.
Пасть разинул, зубищи наружу выставил и - шажок за шажком - все ближе...
     А что дальше произошло, я вам и  не  скажу  -  не  разглядел.  Следопут
метнулся, будто от отчаяния, да, оказалось, неспроста. Ухватил  он  какую-то
блестящую загогулину вроде той, что на двери, и - дерг! А от  нее  -  искры!
Как загудело в клетке, хвосты разом дрогнули, зашелестели меж  собой,  и  не
знаю отчего, но зверь вдруг тявкнул жалобно,  заскулил,  задергался,  как  в
спину уколотый, а потом голоса у него совсем не стало. Так молча и околел.
     Мы из-под кучи своей  повылазили,  глазам  поверить  не  можем:  добыча
убила своего же сторожа! А Следопута - главного на свете  вора  -  пощадила!
Это как же понимать? Выходит,  и  впрямь  мы  здесь  законные  хозяева?  Раз
добыча сама в руки просится  и  не  зверюге  охранному  помогает,  а  нашему
бойцу-добытчику? Вон он, из клетки  выбирается,  гордый,  как  сто  отрядных
командиров. К нам идет ленивой походочкой, и морда  сонная,  будто  все  ему
нипочем и раз плюнуть.
     Окружили мы его, в бока пихаем,  молодец,  дескать,  этакое  страшилище
уконтрапупил!
     - Ладно, чего там! - Следопут  отмахивается.  -  Пошли  скорей  отсюда,
пока другие не вернулись...
     - Нет, погоди, - Плетюня ему в  ответ,  -  тут  одно  маленькое  дельце
осталось...
     Все обступили Следопута еще  плотнее,  слушают,  что  Плетюня  говорить
будет. Смотри-ка ты! Увалень-увалень, а тут Разговорился что твой командир!
     - Это, - говорит, - хорошо, Следопут, что ты зверя  победил.  А  что  в
пустые холмы нас привел, так просто замечательно. Мы  этого  теперь  никогда
не забудем.
     - Ну? - Следопут ничего не понимает, смотрит на каждого по очереди.
     Не догадался еще, хоть и умный.
     - А вот то, что ты добычу бросил, - Плетюня  неторопливо  объясняет,  -
это очень плохо.
     Дошло наконец до Следопута, заметался.
     - Да вы что, ребята?! Вот же она, добыча! Целехонька! Я же спас  ее!  И
вас всех от собаки спас! Разве непонятно?!
     Плетюня ко мне поворачивается.
     - Чего он раскричался?
     - Уговаривает простить.
     - Как это так - простить? - Плетюня удивляется.
     - Ну,  подумайте!  -  Следопут  втолковывает,  мечется   с   одного   к
другому. - Ну, напрягите мозги свои мышиные! Если бы я за добычу,  как  все,
держался, что с нами было бы?! Кто бы добычу домой  потащил,  если  бы  всех
вас тут передавили, как кур? Кто?!
     - Ты, Следопут, не мудри! - Плетюня спокойно отвечает. -  Мы  тебе  про
одно, а ты нам про кур! Закон простой добычу не бросать. А там  уж  как  Бог
даст...
     Он оглядел отряд.
     - Что решим, братцы? Мне одному вскрывать или кто поможет?
     Ну, я и помог...

     Плохо спать стал. Всю ночь ворочаюсь. И  выпивка  не  помогает,  только
хуже от нее. Тошнит, а не забирает, и во рту горечь.  То  ли  уж  специально
такую гонят, чтоб и последнюю радость у  нашего  брата  отнять?  Глотнул  да
срубился - вот все  счастье  бомжево.  Нет,  мешает  оно  кому-то!  Не  спи,
калечный,  мучайся,  каждую  секундочку  этой  жизни  сволочной  разжуй   да
проглоти! Намаешься так за ночь, под утро  только  прикемаришь  чуть-чуть  -
тут другая беда. Сны наваливаются. И всегда одни и те же.  Куда-то  ползу  я
через подземные ходы,  через  травы  высоченные,  пробираюсь  под  железными
конструкциями, каких сроду не видано  было,  и  носом,  на  нюх,  ищу  ее  -
добычу.
     Чертов старичок! Все уши своей добычей прожужжал, снится  она  уже!  Но
началось это не так  давно,  с  тех  пор,  как  Казбек  стал  по  два  укола
засандаливать. Рвет из спины свою вытяжку, а потом через ту же  иглу  что-то
обратно закачивает. Возможное ли дело  -  такую  муку  пережить?  Вот  и  не
выдерживает человек  -  с  ума  сходит.  Если  бы  я  один  такой  был,  так
сомневался бы еще  насчет  уколов.  А  то  ведь  всех  наших  колбасит,  как
порченых! Злые стали, наглые. Нинка Костяну зубами в горло  вцепилась,  чуть
до смерти не загрызла - еле отняли. Это что же такое с людьми делается?!
     ...И опять верчусь, не могу пятый угол найти.  На  спине  совсем  спать
разучился, тянет все время клубком свернуться и ноги к  носу  подтянуть.  Да
тут еще зуд этот! Раньше, бывало, заведется по летнему времени  какая-нибудь
живность в волосьях, чешется помаленьку до холодов, а  зимой  ей  другая  на
смену приходит - еще спокойней. А теперь не так. Крупно зудит,  без  отдыха.
И больше всего - в руках и в ногах, в самых пальцах.  Я  поначалу  струхнул,
думал, не гангрена ли после тех заморозков, а  теперь  понял,  в  чем  дело.
Когти у меня растут. Да такие прут твердые, неломкие, острые  и  с  загибом.
Подобрал этой весной ботинки в лесопарке  -  почти  новые,  крепкие,  думал,
износу не будет. Куда там! Вдрызг! И во все дыры когти торчат.  Да  разве  в
одних когтях дело? Я вон вчера  сунулся  в  гастроном,  чего-то  все  ларьки
закрыты были, так мент у дверей аж позеленел, как меня увидел,  и  ни  слова
не говоря - за кобуру. Видно,  совсем  я  засинячил,  на  человека  стал  не
похож. Ну и хрен с ним! В гастроном больше не хожу.  Не  то  чтобы  я  мента
боялся, нет. Вовсе даже наоборот. Достань он тогда пистолет, вряд  ли  успел
бы выстрелить.
     Вот это меня больше всего и пугает. С каких это пор  я  опасным  стал?!
Может, с голодухи такая злость? Что-то уж больно  несытные  времена  пришли.
Возле столовской помойки что ни день - драки. Хотя  вываливают  вроде  и  не
меньше, чем раньше. Много ли  той  еды  нашему  брату  надо  было?  Поклевал
корочку, чтоб не пить без закуски, -  и  ладно.  Не  зря  ж  говорят:  алкаш
спиртом сыт и спиртом сс...т. А тут - с холодами, что ли? -  какая-то  прямо
прожорливость напала. Ешь, ешь - и все мало...
     Ох, заботы, заботы! Никак не уснуть от них... Лежишь, глазами  лупаешь.
Вдалеке собака прошла. Не слышу, не чую,  а  знаю,  что  прошла.  Тоже  вот,
недавно у меня такая особенность появилась. От бессонницы, наверное...
     А жалко, что убежала собачка... Неплохо было бы  заморить  червячка.  В
последнее время совсем мало  бродячих  псов  стало,  всех  поели.  А  раньше
чего-то брезговали или боялись их - голов  по  пятнадцать  -  двадцать  стаи
ходили и кормились же чем-то! Да и то рассудить, лесопарк - не тайга.  Здесь
кафушка, там - ларек,  жарят,  варят,  дым  коромыслом,  объедков  -  вагон.
Отчего теперь голодаем - ума не приложу!
     Заботы, заботы! Охо-хо... Сейчас бы засадить стакан, как  в  бывалое-то
время, и отплыть до утра во тьму сиреневую...
     И вдруг - мороз по  спине!  Я  аж  вскрикнул  и  сам  себе  рот  зажал.
Понимаю - рядом кто-то есть. Вот тут, за жестью моей ржавой, стоит  и  прямо
сквозь нее на меня смотрит. И видит! Как же я шагов не услышал?!  Запаха  не
почуял, при нынешнем-то моем чутье?! Кто ж там такой? Может, тот самый  пес,
что стороной прошел недавно? Да не подобраться ко мне простому псу!  А  если
он не простой? Господи, чего ж ему надо возле  ямы  моей?  Лежу,  никого  не
трогаю...  Может,  заорать?  Ругнуться  на  него  матерно?  Набираю  воздуху
побольше и... нет, не могу. Страшно! Это  ж  кому  расскажи  -  не  поверят:
бомжу по ночам страшно! Чего бояться-то, верно? Все равно  подыхать!  А  вот
поди ж ты! Подыхать не боюсь. Боюсь идти. А идти  придется,  потому  что  он
ждет...
     Завозился я, завертелся и медленно, ногами  вперед,  из  хибары  полез.
Почему  ногами?  Мудрено  объяснить...  Ну  не  могу  я  башку  высунуть   и
посмотреть, кто пришел! Хоть ты убей меня -  не  могу!  И  на  месте  сидеть
нельзя, я ж чую - он ждет! Пячусь раком ни жив  ни  мертв  и  глаза  закрыл.
Делайте со мной что хотите! Сдаюсь!
     Вылез  целиком  -  ничего.  Глаза   по   одному   размежил   осторожно,
влево-вправо зырк! Никого. Мать Пресвятая Богородица! Неужто  померещилось?!
Огляделся, прислушался - все спокойно. Вдалеке дискотека бухает, будто  сваю
в землю забивает, а над пустырем звезды низенько висят... Надо  же!  Сколько
лет уж не замечал никаких звезд, а тут разглядел! Какие  же  яркие  сегодня!
Особенно вон те две, над самым горизонтом...
     Мигнули две звездочки голодно - и прямо ко мне. Смотрю -  проступает  в
темноте остроухая голова, разевает пасть.  а  в  пасти  -  кровавый  отсвет,
будто клык блеснул. Я попятился, запнулся, чуть не упал, но  тут  наваждение
развеялось Вижу -  никакой  волчьей  головы,  человек  как  человек,  только
воротник поднял и  край  воротника  из-за  головы  торчит,  как  ухо.  Пасть
кровавая не сверкает  -  папироску  он  курит,  огонек  то  ярче  горит,  то
притухает малость. И нисколько он ко  мне  не  приближается  -  на  пригорке
сидит, в двух шагах от хибары. Просто раньше я его не замечал. Пока  он  сам
не захотел заметным стать. А такое умеет на всем свете только один человек.
     - Стылый, ты? - спрашиваю.
     Огонек папироски наливается жаром.
     - Холода идут,  -  слышится  голос.  -  Звезды-то  как  разгорелись!  К
заморозкам, не иначе...
     - Зачем я тебе опять понадобился?!
     - Почему именно ты? Вы мне все надобны...
     - Да с меня-то какая польза?! Видишь - подыхаю!
     Огонек улетел в  траву,  но  лицо  Стылого  так  и  маячит  в  багровом
отсвете.
     - А ты хитер,  -  усмехается.  -  Вот  как  затеял  договорчик  обойти!
Дескать, кто алкашу бездомному поверит? Мели, чего хочешь! Вреда не будет.
     - О чем это ты? Не пойму...
     - О чем! О нашем договоре. Где  твои  блестящие  статьи?  Где  наша,  в
соавторстве  написанная,  теория  многомерной  общности?  Почему  я   должен
торчать на этой свалке? Я хочу на международный конгресс!
     И тут я улыбаюсь всем  щербатым  своим  отверстием.  На  конгресс  ему!
Обойдесся. Бутылки вон собирай, дьявол хренов...
     Стылый смотрит на меня с нехорошим прищуром.
     - Сообразил, значит? Ну как же, смышленый... Правильно. Сила  моя  -  в
вере. И пока в меня верят только пара оборванцев да  старушка  на  скамейке,
никак мне не разгуляться...
     Разоткровенничался наконец. Видали мы твою откровенность!
     - Что-то больно мудреное говоришь.  -  руками  развожу.  -  Прости,  не
понять мне. Пропил все понятие...
     - Ну да, ну да. - кивает. -  Совсем,  значит,  простой  стал,  как  три
рубля. Формулы забыл, работы свои забыл, читать-писать разучился...
     - И не говори! - слезу утираю. - Был человек - и нету...
     - Ах, ах! - головой качает. - Что  ж  я,  неразумный,  наделал!  Какого
ценного работника упустил! Доктора наук!  Да  если  бы  он  только  статейку
тиснул: "Миром правит Стылый Дьявол", все бы сейчас же в меня  уверовали,  и
силы мои утысячерились бы! Так?
     Пожимаю плечами.
     - Тебе видней.
     - Ну еще бы не так! Доктору-то каждый поверит! А деваться  ему  некуда,
потому что сынок его любимый жив и обратно  на  иглу  не  садится  лишь  при
одном условии...
     - Я свою часть договора выполняю!
     - Об чем разговор! Конечно,  выполняешь!  На  каждом  углу  трындишь  о
темных силах!.. И меньше всего хочешь, чтобы тебе поверили!
     - Такого пункта в договоре нет!
     Достал он меня уже своими подначками. Добро бы этот разговор у нас  был
первый. Каждый раз одно и то же!  Да,  я  обманул  его.  Кинул,  как  теперь
говорят. Я  сумел  стать  ненужным,  совершенно  бесполезным  для  него,  не
нарушая договора. У него нет формального повода мстить мне и моему  сыну.  И
он не мстит. Видно, и впрямь дьявол  не  всесилен,  пока  в  него  не  верит
подавляющее большинство  людей.  Он  заманивает  нас  поодиночке,  чтобы  мы
заманивали других. Но я не хочу быть вербовщиком Стылого, я  знаю,  чем  это
кончится. И я нашел способ. Впрочем, его многие нашли - те,  кто  неожиданно
бросил науку, литературу, всякие там кисти,  ноты,  просто  любимое  дело  и
спился, скололся, торопливо прикончил сам себя, чтобы не служить вот  этому,
сидящему на кочке. Миша, например. Земля ему пухом...
     - Объегорили, - вздыхает Стылый. - Из-за вас, алкашей, и  я  должен  по
помойкам шататься...
     Глаза его вдруг снова разгораются желтыми звездами.
     - Только смотрите, убогие, как бы вам самих  себя  не  перехитрить!  Вы
все  думаете,  что  можете  распоряжаться  собой.  Захотел  -  продал  душу,
захотел - пропил. Наивные! Так никогда не бывает!
     - А как бывает?
     Очень он  мне  надоел.  Выпить  бы  чего-нибудь...  Я  представил,  как
присасываюсь к пахучему  горлышку  семьдесят  второго  портвешка...  и  меня
тяжко вырвало прямо на драные мои ботинки. Дожил, блин!
     - Вот так и бывает, - кивнул Стылый. -  Пьет  человек,  пьет,  а  потом
раз - и перестает... быть человеком. И что это за новый зверь такой,  о  чем
думает, кто у него хозяин - пойди узнай...
     Меня передернуло. Не так от страха, как от холода. На что-то  намекает,
гад, а на что - не пойму...  Отвязался  бы  уже,  что  ли,  пустил  душу  на
покаяние...
     - Сегодня мы беседуем в последний раз, - вдруг  сказал  он  и,  заметив
мою тревогу, добавил: - Не  беспокойся,  договор  остается  в  силе.  А  про
темные силы можешь больше не врать...
     Я смотрю на него во все глаза. Что он еще задумал?  Стылый  наклоняется
ко мне, говорит, понизив голос:
     - На прощание хочу  открыть  тебе  маленький  секрет:  не  бомжи  и  не
доктора наук заставляют людей поверить в Дьявола. Это может  сделать  только
один-единственный специалист. Страх.
     - Чей страх?
     - Не важно чей. Любой человек, когда ему страшно, принадлежит не  себе,
а мне. Когда страшно всем - мне принадлежит мир.
     Больше я терпеть не мог. Замерз так, что злость взяла.
     - Извиняюсь, конечно, Стылый, но тут ты просчитался. Ни  черта  мы  уже
не боимся! За всех людей говорить не стану, а наших,  лесопарковских,  ничем
тебе не пронять! Сам не видишь, что ли? Чуть что не по нам - сразу зубами  в
глотку...
     Он вдруг расхохотался.
     - Ишь ты, племя какое завелось от сырости! Черта не  боятся!  Видно,  и
правда обвели меня вокруг пальца! Что им горе да беда, да злые  холода...  -
Он обвел взглядом черные холмики пустыря.  -  М-да...  Пора  ваш  палаточный
городок убирать отсюда... Холода-то нешуточные идут...
     Гляди-ка ты - беспокоится. Прямо - отец родной!
     - Так ведь теплые места  все  заняты,  -  говорю.  -  Нам,  больным  да
чахоточным, в котельную бы надо, по крайности - в теплотрассу.
     - А ты разве больным себя  чувствуешь?  И  тут  я  вдруг  понимаю,  что
несколько дней уже в груди не свербит, озноба  нет  и  даже  про  ногу  свою
калечную как-то забыл.
     - Да нет вроде, сейчас-то ничего...
     - А будет еще лучше! - Стылый рукой машет. - Котельная  вам  теперь  не
нужна. Любая нора сойдет, а нор таких в городе - навалом!  Да  вот  хотя  бы
метро взять...
     Ха! Нечисть, нечисть, а дурак!
     - В метро, - говорю, - к вашему  сведению,  мафия.  На  каждой  станции
пацаны крышуют. Только сунься бомж без патента - костей не соберет!
     - Да тебе станции и не нужны, - толкует. - В тоннелях  куда  уютнее.  И
свету меньше. Считай - готовая нора!
     - Нора - это хорошо. Да главное ведь - кормежка.
     Но Стылого, видно, так просто не собьешь.
     - Уж где-где, а в метро-то жратвы - хоть отбавляй! - говорит. -  Полные
поезда!
     Встал и пошел...
     Добыча велика и тяжела... Это верно. Полдня тащу, все больше в зубах  -
аж шея болит. Запаха, впрочем, вполне обыкновенного.  Да  и  на  вкус  вроде
ничего. Жаль, распробовать толком некогда,  потому  как  за  мной,  кажется,
идут. Чувствую, что так, да иначе и быть не может - наверняка кто-то  видел,
как я добычу рвал, как в траву ее потащил... Догонят - отберут, а  она  ведь
моя, законная. Значит, надо успеть залезть в нору. Нора -  это  дом,  да  не
такой дом, как клетка  -  туда  десять  шагов  да  обратно  десять.  Нора  -
свобода! Куда захотел, туда и двинул. В любое  время.  Вся  добыча  -  твоя,
никому отдавать не надо. Житуха! Только бы успеть...
     Конечно, не я один такой умный, скоро все наши по норам  попрячутся  от
прежней-то жизни, ну да это не страшно. Мест всем хватит! Жратвы  бы  только

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг