- Ничего не поделаешь, - заметил я с усмешкой. - Новости - для всех. -
Я помахал рукой толпе любопытных. - Заходите, садитесь и слушайте! - И
подумал о том, что на сей раз вождь Римади узнает новости последним в
поселке...
Меж двумя тюфяками было тепло и уютно. В головах под тюфяком лежала
котомка, справа под рукой - дубинка. Я сладко потянулся, прогоняя легкую
дрему, и поднял взгляд на отверстие в потолке. Небо поголубело, вот-вот
должно было подняться солнце. Пора вставать. Сегодня - встреча рассказчика с
вождем Римади. И, возможно, встреча непростая. Ночью, поразмышляв перед
сном, я решил предложить ему не только новости, но и свои услуги в спасении
Тиамы. Какая бы она ни была красавица на самом деле, меня это не очень
беспокоило. Главное для меня было не в женитьбе на ней, а в другом, - я мог
осесть здесь. Единственное, что меня связывало бы тогда с группой
рассказчиков, - это преемник. Но я надеялся найти среди юных посельчан
парнишку постарше с хорошей памятью и жаждой странствий. Да и вообще, быть
рассказчиком увлекательно и почетно. Если, конечно, глядеть со стороны.
Впрочем, немало рассказчиков считало так до самой своей смерти - не всегда
случавшейся от старости. Порой они узнавали такие новости, которые кое-кто
из вождей желал бы замолчать. И тогда спасти рассказчика могли только его
смекалка, ловкость, счастливый случай и - покровительство Мегреса, божества
странников, торговцев и рассказчиков, которое всегда изображалось в виде
бородатого охотника верхом на панцирном брогале.
Внизу послышались шаги, стук поленьев и покашливание Багри. Судя по
звукам, он возился с очагом.
К тому времени, когда я наконец выбрался из тюфяков, обулся в
растоптанные сандалии на толстой подошве, сшитой из многих слоев
невыделанной кожи, неспешно перебрал скудные пожитки в котомке, осмотрел
поврежденные обсидиановые шипы на дубинке и спустился с настила, огонь в
очаге уже разгорался, а рядом с очагом на каменной крышке ямы-хранилища
сидел Багри с поленом в руке и угрюмо смотрел на пламя.
- Светлого дня! - приветствовал я его.
- Ага, и тебе того же, - пробормотал он. - Слышишь, рассказчик, как
тебя... забыл... Не говори вождю, что я тебе вчера про Тиаму рассказывал.
Это же он должен был тебе рассказать.
"Как же, должен! - усмехнулся я мысленно. - Вождь должен выслушать
новости, а вот сообщать новости он не обязан, как, впрочем, и жрец с
колдуном-целителем".
- Меня зовут Гар, - любезно напомнил я Багри. - А кто мне сообщает
новости, это мое дело. И никаких вождей или жрецов с колдунами оно не
касается. И вообще, то, что я порой слышу от одних людей, другие мне ни за
что не поведали бы. - Я присел на корточки перед очагом. - Новости - они
собираются отовсюду понемногу. Отовсюду, понимаешь ли? Так что успокойся.
- Ага! - Бадри аккуратно уложил полено в очаг. - Погоди маленько, я
тебе поесть принесу, а потом уж иди к вождю. Думаю, ты сам дорогу найдешь.
Не вести же тебя за ручку, как малыша.
- Найду, не привыкать, - успокоил я его.
Наскоро перекусивши вчерашней лепешкой и куском вяленого мяса и
опорожнив кубок горячего отвара медовой травы, я вышел из Дома для
скитальцев. Солнце - Животворец наш - уже полностью выкатилось из-за горного
хребта. Над головой висел Младший Брат. Прохладный утренний ветерок освежал
мое лицо. Лес на склонах гор быстро менял окраску - с багровой и охряной
ночной на зеленую и синюю дневную.
За домом посреди маленькой площади стоял каменный алтарик, посвященный
Охранительнице семейного очага. Судя по кучке свежей золы на алтарике,
окропленной утренней росой, кто-то вчера вечером приносил жертву и просил
вернуть в семью лад.
Я неспешно пересек площадь и остановился перед каменной громадой
святилища-обиталища Матери-Кормилицы и вождя Римади. Подошел к стене и
потрогал кладку. Стена сложена была из больших прямоугольных камней разной
величины. Камни в кладке так тщательно пригнаны были друг к другу, что зазор
между ними оставался не шире волоса. "Да, это тебе не оборонительная стена с
башнями", - подумал я с уважением. Стена и башни сложены были из крупных, но
плохо обработанных камней разной величины, скрепленных кое-где раствором.
"Прямые стены, прямые углы. Кто же придумал это? - размышлял я, пока
обходил вокруг сооружение. - Кто он такой? Откуда? И что с ним теперь? Ушел?
Остался? Или вождь, в благодарность за столь необычное сооружение, приказал
своим приближенным убить его, чтобы никому больше не строил он подобных
святилищ и домов?"
В святилище вела дверь из отполированных толстых досок. Широкая,
высокая и - двустворчатая. Тоже новость! Впервые видел я в поселке дверь из
двух половинок. Створки были закрыты. Со стены, слегка наклонившись,
разглядывал меня охранник - здоровенный бородатый парень с копьем в руке и
топором с черным обсидиановым лезвием за поясом.
- Я - рассказчик! Прибыл в поселок вчера вечером! - громко проговорил
я. - Должен встретиться с вождем Римади!
Встреча рассказчика с вождем - это небольшой, но важный ритуал,
обязательный как для рассказчика, так и для вождя.
- Сейчас, извещу нашего жреца, - сообщил охранник и исчез.
Вскоре за дверью застучал деревянный засов, и створки медленно
отворились. Створки держали два охранника, один из них - тот, что давеча бы
на стене. Поодаль, как и положено встречать рассказчика, - жрец святилища. В
Лаене это был сутулый, потрепанный годами старик. Длинная рубаха из тонкой
кожи на нем расшита была разноцветным орнаментом из мелких каменных бус.
Я вошел, и остановился перед жрецом.
Охотник со стены шагнул ко мне и протянул руку.
- Давай сюда свою дубинку, кинжал и котомку.
- С какой это радости? - осведомился я.
- У нас так заведено, - мягко пояснил жрец. - Это ведь не только жилище
вождя, но и святилище великой богини-Матери. А в ее святилище, сам знаешь, с
оружием входить нельзя.
Я передал вещи охотнику и согнулся в низком поклоне. Жрец положил мне
на затылок мягкую, дряблую руку и начал ритуал встречи рассказчика:
- Ты - рассказчик? - От жреца разило давно немытым телом, потом и
застарелой мочой. Я представил, как воняет у него изо рта, и порадовался,
что стою согбенным.
- Да, я рассказчик - по имени Гар сын Вада.
- Клянешься ли ты, Гар сын Вада, расположением к тебе Матери-Кормилицы
и покровителя скитальцев Мегреса рассказать вождю все известные тебе
новости?
- Клянусь!
- Будут ли эти новости правдивыми?
- Все новости, пересказанные мною, будут столь же правдивыми, сколь
истинными я их услышал и увидел.
- Клянешься?
- Клянусь!
Теплая ладонь убралась с моего затылка. Я выпрямился. Старческое лицо
жреца с жидкой седой бородкой, обвисшей кожей и глубокими морщинами
расплылось в доброжелательной гримасе. Он кивнул - седые космы метнулись по
плечам - и торжественно провозгласил:
- Идем, Гар сын Вада. Вождь поселка Лаен, Римади сын Камрела, ждет
тебя.
Жрец пошел впереди меня, а я старался не наступать ему на пятки, хотя,
должен признать, старик двигался вполне сносно для своего преклонного
возраста.
Позади нас заскрипели и гулко стукнули створки - двери закрылись.
Мы прошли полутемным коридором, поднялись по каменной лестнице на
второй этаж и очутились в большом зале с высоким потолком и двумя глубокими
треугольными окнами в стене слева от меня. Света из окон хватало, чтобы
увидеть, что эта комната - святилище богов. Напротив окон во всю стену
высились громадные глиняные рельефы богини-Матери в разных ипостасях,
символизирующих жизнь: молодой девушки в объятиях юноши - символ зачатия;
женщины, рожающей буйвогорба, - символ плодородия; женщины с младенцем -
символ материнства и покровительства детям; а напротив этих символов
прятался в сумраке между окон символ умирания и смерти - старуха, обнимающая
тепрадалка, летающего ящера-стервятника. Стена Жизни и Стена Смерти.
На Стене Жизни, между рельефами богини-Матери, в большом количестве и с
огромным тщанием вылеплены были женские груди, круглые, полные жизненных
соков - символ изобилия, которого так не хватает в нашем мире. А еще по
толстой штукатурке стен шла замысловатая резьба. Все это было окрашено в
красный, синий, зеленый и черный цвета.
Жрец вышел на середину зала и остановился, глядя на достигающую потолка
статую Матери Всего Сущего. Она занимала полукруглую нишу в торцовой стены
слева от окон. Статуя изображала тучную женщину с огромной обвисшей грудью,
широченными чреслами и громадным круглым животом. По сторонам ниши,
вмурованные в стену, топорщили рога черепа буйвогорбов.
Я остановился чуть позади жреца и оглянулся. У торцовой стены напротив
статуи богини, стояли статуи поменьше - более мелких богов:
юноши-оплодотворителя Аполиса - возлюбленного богини-Матери, бородатого
Мегреса верхом на брогале, женщины с ребенком, сосущим грудь, -
Матери-Кормилицы, и совсем мелкие статуэтки, рассмотреть которые в сумраке
было невозможно, да и не было на это времени.
Перед статуей Матери Всего Сущего стоял каменный алтарь. В углублении
алтаря светились угли. Судя по сладковатому запаху в зале, там жгли кору
данала - очень долго тлеющего смолистого дерева, которое росло далеко за
горным хребтом на равнине.
Жрец достал из мешочка на поясе щепотку трав и бросил на угли.
Взметнулись язычки пламени в струйках серого дыма, по залу пополз терпкий
запах. Жрец произнес заклинание, отгоняющее злых демонов и попросил у богини
поддержки. Из бормотания выяснилось, что зовут хреца Халар сын Матуна.
Затем через другую дверь мы вышли на еще одну каменную лестницу и
поднялись этажом выше - в такой же прямоугольный зал с раскрашенной резьбой
по стенам, с большим закопченным очагом в углу, но уже с тремя треугольными
окнами. Пол устилали круглые циновки.
В конце зала на застеленном сине-зеленой шкурой беросмедя каменном
сиденье со спинкой восседал, как я догадался, вождь Римади сын Камрела в
круглой меховой шапочке, украшенной разноцветными перьями. По углам зала
стояли охотники с копьями и обсидиановыми топорами, под средним окном
подпирал стену еще один охотник, плечистый и рослый, - и удачливый, судя по
двухрядному ожерелью из разнообразных клыков на шее, а на скамьях по обе
стороны от сиденья вождя теснились приближенные. По левую руку от вождя
покачивался рогатый череп буйвогорба на голове колдуна. Место по правую руку
пустовало, должно быть дожидалось жреца.
И точно, жрец уселся на свободное место, а я оказался один перед всей
этой компанией бездельников, жаждущих новостей. Мне даже не предложили
сесть.
Я слегка поклонился и сложил руки на груди.
Жрец почтительно потянулся к вождю и пошептал ему на ухо. Перья на
шапочке качнулись в сторону жреца и обратно.
- Говори, Гар сын Вада! - велел Римади, забравши в горсть длинную с
проседью бороду. Черные глаза его с мешками и синими кругами, должно быть от
недосыпания, смотрели устало, зло и обреченно.
"И впрямь давненько не появлялся тут рассказчик, - отметил я с
недовольством. - Не припомню, чтобы где-нибудь столь недружелюбно принимали
меня. Но за мной - право требовать соблюдения условий приема рассказчика".
- Новостей много, а я быстро устану, если буду рассказывать их стоя, -
заявил я ровным голосом.
Римади неприязненно скривился. Жрец снова подобострастно потянулся к
его уху. Римади послушал и приказал принести сиденье. Два охотника
прислонили копья к стене и трусцой выбежали из зала. Вскоре я опустился на
деревянное сиденье с пятью полированными ножками.
Мой рассказ начался и тянулся, как я и обещал, долго. И сильно утомил
меня. Было бы не так нудно, если бы слушатели не задавали вопросы. Но это их
право, и мне приходилось отвечать на все, в том числе и глупые. Не
спрашивали только охотники с копьями и охотник с ожерельем. И ничего не
спрашивал и не уточнял Римади. Мне казалось, что порой он задумывается о
своем и тогда вообще перестает слушать меня.
Но его можно было понять: рассказчик повествует о событиях за тридевять
земель, а в это время недалеко от поселка в пещере гибнет любимая дочь. И
надежд на спасение почти нет. Почти! И это почти - я. Но Римади еще не знает
об этом, а узнает - не поверит. Однако деваться ему некуда.
Наконец вопросы иссякли, и я с радостью замолчал. Все тоже молчали,
ожидая ритуальных слов Римади, а он снова глубоко задумался и даже подпер
ладонью челюсть под бородой.
И снова старый жрец привстал и вытянул шею к перьям на голове вождя.
Римади нахмурился, выпрямил спину, недовольно оскалил зубы и без выражения
промолвил:
- Благодарю тебя, рассказчик. Твои новости делают наш мир большим и
предостерегают от опасностей, а твой труд угоден Матери Всего Сущего.
- И я благодарю тебя, вождь, - заговорил я. - И внимательно выслушаю
новости вашего поселка.
- У нас нет новостей, - заявил Римади, тяжко вздохнул и добавил: -
Только горести и печали. Но кому какое до них дело?
Ясно было, что Римади не хочет распространяться об участи своей
любимицы. Я не возражал, да и не мог возразить. Нет, значит, нет.
- В нашем поселке ты не будешь ни в чем нуждаться, - продолжал он
ритуальную речь. - Оставайся столько, сколько пожелаешь. Мы рады твоему
приходу. Можешь идти. Если что нужно, спрашивай у Халара.
Я понял, что сейчас он встанет, и мне, хочешь не хочешь, надо будет
убираться восвояси, - ритуал окончен. И тогда я поднялся и громко заявил:
- То, что мне нужно, я могу спросить лишь у тебя, вождь Римади! И
только ты можешь ответить мне!
Это уже было не совсем по ритуалу. Точнее, этим правом рассказчики
пользовались крайне редко. Приближенные задвигались на скамьях, забормотали.
Римади удивленно поднял брови.
- И что же ты хочешь?
- Я могу спасти твою дочь.
Он помолчал, оценивающе разглядывая меня, потом скривил рот в
презрительной гримасе.
- Ты?
- Да, я!
- Никто не смог сделать это. Даже мой колдун.
- Рассказчик много путешествует и встречается с очень разными людьми. Я
помог одному страннику - колдуну и воину из очень далеких земель.
- Колдуну и... кому еще? - переспросил жрец.
- Воину. Так в далеких землях называют мужчин, - пояснил я, - которые
не охотятся, а занимаются только одним делом - охраной своих поселков и
сражением с разбойниками и с воинами из других поселков, если те пытаются
напасть и ограбить их дома по приказу своих вождей. - И с опаской подумал:
"Не слишком ли заумно?"
Но нет, жрец глянул на Римади, покивал, как будто и в самом деле понял
странное поведение людей, названных "воинами", и больше не переспрашивал.
- И что же? - надменно вопросил вождь.
- Этот странник научил меня некоторым своим премудростям. Думаю, они
пригодятся, чтобы спасти твою дочь.
Римади с сомнением покачал перьями на шапочке и вытянул в сторону окна
жилистую руку с разноцветными каменными браслетами.
- Вон стоит охотник из лесного поселка Такр... Как тебя зовут, не
помню?
- Гатар сын Арида, - прогудело у меня за спиной.
Римади развел руками.
- Он пришел раньше и тоже намерен спасти мою Тиаму.
Я оглянулся на Гатара - могучего охотника с ожерельем из клыков
животных. Вот, значит, зачем он здесь. Ладно, спорить не будем, пусть
спасает.
- Я подожду, пока он попытается, а потом сделаю то, что обещаю, -
вынесу ее из пещеры.
Гатар позади меня громко и насмешливо хохотнул.
- Раз болтливые лаенцы уже рассказали тебе о горькой участи моей
дочери, - проговорил Римади устало и без всякой надменности, - значит,
сообщили заодно и о моем обещании.
Я кивнул.
- Да. Я знаю. И слово вождя должно быть нерушимо, иначе Мать-Кормилица
проклянет лжеца и его поселок. - Я сделал паузу. - Но сначала я спасу Тиаму,
а затем уже будем говорить об остальном.
- Хорошо, - сказал Римади без надежды в голосе. - В полдень мы
отправляемся к пещере. - Он встал, и встали его приближенные. Я и Гатар уже
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг