Андрей пожал плечами и усмехнулся.
- Почему только сова, тогда уж все должны сходить с мест - и волк, и
зайцы.
- Волку с зайцами несподручно. Ну на кого волк здесь будет охотиться?
Мышами он не питается. А зайцы?
- Друг за другом!
- Да они же опилками набиты!
- А сова разве не набита?
- Конечно, сова тоже набита, но как только она чует запах своей
исконной еды, то оживает и взмахивает крыльями. Вкус дичи кого хочешь
оживит. Ты не допускаешь? Посмотри, у мышки в ее когтях выступила свежая
капелька крови. Мышь поймана всего несколько минут назад. Мы помешали
пиршеству.
- Шутите?
- Может, и шучу. Гляди-ка, да тут и медведь имеется. Бродил мишка по
лесам, лакомился медом и малиной и не знал, что станет экспонатом. Надо
думать, что если бы представил ожидающую участь, лучше бы в болоте утопился.
Тоскливо, видать, ему стоять рядом с передовиками производства. - Казаков
кивнул на фотографию на стенде "лучшие люди Светлого". - Ну что эти
передовики могут ему рассказать? О крекинге или бензоле? Да ему это глубоко
безразлично. Вот если напомнить, как пахнет цветущий шиповник или медведица
молодая... Ладно, оставим лирику, попробуем отыскать директора.
- Неужели думаете, что он здесь?
- Посмотрим. Где, интересно, его кабинет? Кабинет разыскали довольно
быстро, но он оказался, как и следовало ожидать, пуст.
Капитан осмотрел давно некрашеные облупленные стены, стыдливо прикрытые
какими-то диаграммами и огромным плакатом-календарем, поздравляющим с новым
1989 годом. С плаката ласково улыбалась народная певица Алла Борисовна и
приветливо поднимала фужер с шампанским.
- Н-да, - скептически произнес Казаков, - неведомый мне директор музея
Владимир Еремин, видимо, зачах в обстановке всеподавляющей скуки. Вон даже
календарик у него четырехлетней давности. Все отмечают, что он парень
молодой и неженатый. Следовательно?.. А, Андрей?
- Следовательно, он сбежал от всей этой трухи. Возможно, нашел себе
подходящую гражданку, соответствующую его идеалам, - Андрей хихикнул и
кивнул на Аллу Борисовну.
- Может быть, - Казаков перебирал пыльные бумажки на столе. Внезапно
одна из них привлекла его внимание.
- Станислав Александрович Недоспас! - громко прочитал капитан. - Улица
Бебеля, шесть. Нет, лейтенант, не к веселой девице отправился директор
музея. Он потопал прямиком в Лиходеевку и там исчез, растворился...
Интересно, что он там забыл?
- За историей родного края подался, - предположил Андрей.
- Возможно. Ну что ж, отправимся и мы на улицу Августа Бебеля. Пора
познакомиться с этим Недоспа-сом.
Они покинули запущенный закут и снова оказались среди музейных
экспонатов.
- Меня не покидает чувство, - задумчиво сказал Казаков, - что здесь
кто-то или что-то присутствует.
- Просто тут много разных чучел, муляжей, вот и мерещится. Мне тоже
как-то не по себе. Вон, скажем, те, первобытные... Андрей ткнул пальцем в
наиболее впечатляющую экспозицию, неизменно вызывающую большой интерес у
посетителей, особенно у детей.
Небольшая диорама являлась гордостью директора музея. Года три назад он
ухлопал на ее изготовление почти весь годовой бюджет. Экспозиция
представляла собой макет стоянки первобытного человека. Задний план,
выполненный маслом, изображал подножие горы, окруженное со всех сторон
густым лесом. Из зарослей высовывались голова саблезубого тигра, с интересом
наблюдавшего за происходящим на стоянке. Но первобытные граждане, казалось,
не обращали внимания на чудовище. Они были заняты повседневными первобытными
делами.
Заросший до глаз бородатый молодец, насупясь, возился с изрядным куском
кремня - по-видимому, мастерил каменный топор. Молодая женщина, облаченная в
нечто, вроде бикини, развлекалась с грудным ребенком. Два мальчугана
постарше мучили первобытную собаку, а седоволосый старец копался в земле,
видимо, ища коренья.
Вызывающая беспечность перед лицом нависшей опасности заставляла
предположить, что у саблезубого тигра сегодня будет сытный обед.
На заднем плане перед входом в пещеру горел костер, подсвеченный с
помощью электрических лампочек, а перед входом в пещеру лежали еще два
первобытных гражданина и, отвернувшись от зрителей, отдыхали. Оба были
испачканы кровью и грязью, видимо, недавно вернулись с охоты.
- Весьма интересно, - заметил Казаков, остановившись возле
экспозиции, - и к тому же поучительно. Все при деле. Даже малец в руках у
мамаши. Он так вцепился в ее грудь, словно намеревается ее откусить.
Славный мальчуган. От него пошел какой-нибудь цепкий род, который
проживает на планете до сих пор. Такие не пропадают. Ишь, как он ее ухватил.
Такой своего не упустит. Вроде нашего друга Кукари-на. Да и остальные ребята
тоже не промах. Тот парень с булыжником, видать, хозяйственный, мастерит
чего-то. И дедушка, ты смотри, как умело копает. Не зря ведь дожил до седых
волос. Знал, где что лежит. Правда, настораживает их беззаботное отношение
вон к той зверюге, - капитан указал на саблезубого тигра. - Хотя, возможно,
они как бы заманивают хищника, демонстрируя полнейшую беззаботность. В
нужный момент те два парня, которые вроде бы без дела валяются возле пещеры,
вскочат и забросают мерзкую тварь дротиками. Я лично так понимаю создавшуюся
ситуацию.
Казаков неожиданно проворно перелез через поручни, ограждающие зрителей
от экспозиции и, несмотря на предупреждающую надпись: "Руками не трогать",
осторожно прикоснулся пальцем к попке младенца.
- Из воска сделан, - сообщил он с любопытством наблюдавшему за ним
Андрею. Казаков осторожно обогнул мужчину, развлекавшегося с булыжником,
чуть не свалил старика и приблизился к лежавшим возле пещеры.
- Дротики наготове? - поинтересовался лейтенант.
Казаков заглянул в лица лежащих и внезапно отпрянул. Он поспешно
выскочил из глубины экспозиции и посмотрел на Андрея. Лейтенант удивился его
внезапной бледности.
- Они! - свистящим шепотом сказал Казаков. -Кто?
- Балашов и Курехин!
- Кто?!
- Не веришь, иди посмотри.
Андрей вгляделся в перекошенное лицо своего начальника и понял, что тот
не шутит. Он шагнул вперед, преодолел поручни и осторожно приблизился к
лежащим. Стоя чуть поодаль, Андрей пригляделся к распростертым телам.
Несмотря на засохшую кровь и грязь, было хорошо видно, что кожа лежащих
имеет неестественный оттенок, присущий трупам. Андрей различил у одного из
лежащих грубый шов вокруг шеи. "Пришитая голова", - вспомнил он. Превозмогая
страх, лейтенант нагнулся и глянул в лица зомби. На него смотрели
распахнутые неподвижные глаза с молочными зрачками. Рты, разинутые в немом
крике, перепачканные засохшей кровью, казалось, готовы вцепиться друг в
друга. Ничего человеческою не было на них. Это были лица смерти.
Несколько секунд Андрей не мог заставить себя сдвинуться с места,
потрясенный увиденным. Наконец он распрямился и на цыпочках проделал
обратный путь.
- Убедился? - спросил Казаков. Андрей молча кивнул и перевел дыхание.
- Довольно неожиданное укрытие, - отметил капитан, - но в то же время
очень остроумное. Никому не пришло бы в голову искать их в музее.
Андрей покосился на лежащих и мотнул головой.
- Не могу поверить, - прошептал он.
- Приходится, - капитан сплюнул. - Будь я верующим, перекрестился бы.
Но поскольку я убежденный атеист, то и разбираться с этой нечистью намерен с
атеистических позиций.
- Давайте уйдем, - несмело предложил Андрей.
- А как же эти? - капитан кивнул в сторону мертвецов.
- Вызовем группу захвата...Кукарина...
- Ты, я вижу, струхнул. Успокойся. Я думаю, они вряд ли оживут, пока их
не заставят. Так что бояться пока нечего.
- Но ведь все равно нужно вызвать подмогу.
- Подмога только испортит дело. Спугнет хозяина. И тогда обнаружить, а
главное, разоблачить его будет значительно труднее. Впрочем, я тебя не
задерживаю. Можешь идти. Но я доведу дело до конца.
- Я, конечно, хотел бы... - замялся Андрей и задумался.
Капитан ждал.
- А Каковенко? - неожиданно спросил Андрей. - Ведь его нужно найти.
- Главное сейчас здесь, - отозвался Казаков. - Отправляйся, я тебя не
держу.
- Я остаюсь! - твердо сказал Андрей.
- Как знаешь. И все-таки подумай еще...
- Уже подумал.
- Тогда прикинем, что делать дальше. Одному из нас нужно обязательно
подготовиться к встрече гостей. Сколько придется сидеть в засаде? Когда
явится хозяин? Словом, нужно привезти продуктов. Теперь, как с ними
бороться? Пули, как я понимаю, их не берут. Очевидно, единственное
средство - огонь. Поэтому нужно изготовить несколько зажигательных
устройств. Хотя бы просто бутылок с бензином.
- Давайте вот так, - сказал Андрей, - вы отправляетесь и выполняете
все, что наметили, а я покараулю здесь.
- Неужели не боишься? - удивился Казаков.
- Боюсь, конечно, но нельзя же бояться до бесконечности. Я вот
посмеивался над водопроводчиком, а он оказался смелее меня. Так что остаюсь.
- Но придется выключить освещение.
- Естественно.
- А если в мое отсутствие появится хозяин?
- Постараюсь не обнаружить себя.
- Ну что ж, - Казаков с сомнением посмотрел на Андрея, - я обернусь
мигом, ты уж извини, что оставляю...
- Все нормально. Чем быстрее вы вернетесь, тем лучше.
Казаков протянул Андрею руку:
- Держись!
13
- Вот ты наконец и приехала, - ледяным тоном сказал Стас, разглядывая
мать. - Неплохо выглядишь, - констатировал он, - почти не постарела.
Татьяна и ждала приблизительно такого приема, однако холодность сына,
которую она хорошо знала, тем не менее покоробила ее.
- Так зачем ты все-таки меня позвал? - стараясь говорить со Стасом так
же холодно, как и он, спросила Татьяна.
- Не спеши, мама, дай я тебя огляжу, хотя бы привыкну немного, ведь
столько лет не виделись.
Было заметно, что он старался изо всех сил придать своему голосу и
выражению лица видимость радушия.
Татьяна согласно кивнула головой - разглядывай сколько угодно.
Она осмотрелась. В этом доме, где нынче проживал ее сын, она бывала пару
раз, правда, очень давно, и сейчас с любопытством разглядывала обстановку.
Неплохо живет ребенок. Современная мебель, импортный телевизор,
видеомагнитофон, на полу ковер. Очень даже ничего! Значит, преуспевает.
Иначе откуда все это? Как только она приехала в Светлый, первым делом зашла
в свою старую квартиру по проспекту Химиков, надеясь именно там застать
сына. Но, похоже, тут он давно не появлялся. На вещах лежал толстый слой
пыли. Правда, на зеркале в прихожей была прикреплена записка, в которой он
сообщил свой адрес. Мог бы и не сообщать. Татьяна хорошо помнила, где
находится нужный дом. Она задумчиво походила по квартирке, провела пальцем
по пыльному столу, пытаясь разобраться в своих чувствах. Однако никаких
особых эмоций, к ее собственному удивлению, вид старой квартиры не вызвал.
Не было даже грусти о прожитых здесь годах, так, пустота. Так же равнодушно
она прошлась по улицам города, в котором не была пять лет. Все такой же
серый, безликий. Правильно сделала, что уехала отсюда. Теперь, разглядывая
жилище сына, она с удивлением поймала себя на мысли, что в этом доме хотела
бы поселиться. Во всяком случае, он не похож на ряды одинаковых "хрущоб".
Основательное строение. И живут здесь основательно. Большой огород, богатый
плодоносный сад. Все ухожено, прямо-таки вылизано. А двор! На улице жара, а
здесь прохладно. Замшелый колодец и вовсе источал ледяной холод. Она никогда
не ожидала, что ее мальчик такой хозяйственный и аккуратный.
Не зря, значит, приехала. Хоть можно убедиться собственными глазами, как
живет сын. Основательно обосновался и даже с размахом. Молодец! Она не
особенно хотела ехать, не совсем понимая причину, по которой Стас вызвал ее.
Слегка смутил и довольно странный молодой человек, приехавший уговаривать
вернуться в Светлый. И потом она долго колебалась. Что-то словно не пускало,
мешало уехать. До самого последнего мига, когда она села в автобус, на душе
было тревожно, и, только сидя в автобусном кресле, она успокоилась. И
действительно, чего волновалась, дура?!
- Не хочешь ли чаю с дороги? - неожиданно предложил сын.
Она молча кивнула.
Через несколько минут, прихлебывая ароматный чай, она снова спросила:
- Так зачем все-таки я тебе нужна?
- Странный вопрос, - удивился Стас. - Неужели не понятно, зачем мать
нужна сыну?!
- Странно то, что за пять лет я не получила от тебя ни одного письма, -
раздраженно ответила Татьяна, - и вдруг ни с того ни с сего ты присылаешь
какого-то парня и усиленно зовешь назад. Вот это в высшей степени непонятно.
Так разъясни, пожалуйста!
- А ты разве не хотела увидеть меня?
- Конечно, хотела, но меня возмущала твоя черствость. Ведь я тебе
писала. Прислала телеграмму, когда умер мой муж. Знал бы ты, как мне было
тяжело, не на кого опереться, некому поддержать в горе.
- Извини, конечно, - Стас опустил глаза, - полностью признаю свою вину
и готов искупить ее любым возможным способом. Я, собственно, для этого и
вызвал тебя. Знаешь, я долго думал и решил предложить тебе жить со мной.
- Да неужели? - Татьяна удивленно округлила глаза. - Где же ты раньше
был?
- Лучше поздно, чем никогда. Что было, то прошло. Оставайся здесь.
Живу, как видишь, я неплохо. А не приехал в тот раз потому, что, уж ты
извини, недолюбливал твоего мужа, этого милиционера, как там его. А,
Тарасов! Ведь это не без его помощи меня тогда в психушку упекли.
- Неправда. Он ни при чем.
- Мне виднее. Впрочем, все быльем поросло. Так остаешься?
- Довольно неожиданно. Ведь у меня работа, квартира.
- Работа и квартира найдутся и тут. Ты же сама говорила: не на кого
опереться. Вот я и предлагаю тебе опору и сыновню любовь.
Последняя фраза прозвучала довольно фальшиво.
Стас, видимо, и сам понял это, потому что поспешил перевести разговор в
другую плоскость. Он оживленно стал рассказывать матери о своем саде, повел
ее по дому.
- Неужели ты один содержишь такую махину, - изумилась Татьяна размерам
и отделке комнат.
- Помогают... - неопределенно заметил Стас, - свет не без добрых людей.
- Мне нужно подумать, - в заключение сказала Татьяна, - а пока я хотела
бы отдохнуть с дороги.
- Конечно, конечно! - засуетился Стас. Он провел ее в комнату с
прекрасной кроватью, на которой свободно могли разместиться трое. Под стать
кровати была и другая мебель.
- Специально для тебя готовил спальню, - похвалился Стас, видя, что
угодил матери. - Располагайся, отдыхай, а надоест - я всегда к твоим
услугам.
Он вышел, осторожно прикрыв за собой дверь, и Татьяна осталась одна.
Она закрыла дверь на защелку и разделась, прошлась босыми ногами по
гладко струганным половицам. Нагретое солнцем дерево ласкало ступни.
Напротив кровати стояло небольшое трюмо. На столике в изобилии были
расставлены причудливые флаконы, блестящие баночки с кремом, прочая
косметика.
Может быть, ее сын женат, - не может здесь просто так находиться такое
изобилие, доступное не каждой богатой женщине, следящей за собой.
Татьяна взяла в руки один из флаконов с духами, понюхала и посмотрела на
этикетку. Французские. "Мицуко" - прочитала она на следующем флаконе.
Прямо-таки - коллекция!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг