Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     - А может, мне показалось.
     - Ну-ну! - подбодрил ее старик.
     - Видела какой-то необычный  обряд,  как  будто  из  земли...  покойник
поднимался... - кое-как докончила она.
     - Ой, страсти-то какие! - Лицо старика изобразило притворный испуг.
     - Потом, - медленно продолжала Петухова, -  на  памятнике  я  прочитала
свою фамилию и дату: выходило, что мне осталось жить тринадцать дней.
    Старик кивнул головой.
     - Потом стали случаться разные странные события,  я  не  знала,  что  и
подумать.
     - И надумала прийти ко мне, - подытожил Чер-нопятов. - Или кто надоумил
тебя?
     - Агриппина Кузьминична подсказала, - нерешительно произнесла Петухова.
     - А, эта... -  Старик  сделал  презрительную  гримасу.  -  Так  что  же
все-таки от меня хочешь?
     - Говорят,  что  вы  можете  снять  наваждение.   Старик   торжествующе
засмеялся.
     - Могу, - вдруг твердо и властно произнес он, - я  все  могу.  А  тебе,
видать, жить сильно хочется.
    Петухова потупила голову.
     - Но сначала послужить ты мне должна.
     - На все готова, батюшка, - вдруг завизжала  Петухова  и  бросилась  на
колени перед стариком. Как это получилось у нашей дамы,  с  чего  это  вдруг
упала на колени перед каким-то старикашкой, она и сама не могла понять,  как
до конца не осознавала, что это - умышленная игра  или  неосознанный  порыв.
Скорее и то и другое.
    Старику выходка библиотекарши явно понравилась. Он расцвел  в  улыбке  и
потрепал ее по голове:
     - Молодец, Валюта, люблю вот таких простых.
    То, что он назвал ее по имени, нисколько не удивило, а вселило некоторую
уверенность: дело идет на лад.
     - Ладно, вставай, - продолжал старец, - нечего на полу-то валяться.
    Петухова медленно встала. Она исподтишка, но  внимательно  рассматривала
таинственного человека. Это был худощавый, сухой, но, видимо, очень  крепкий
жилистый  старик.  Голова  его  была  плешива,  подбородок  украшала  редкая
бородка, лицо походило на обтянутый кожей череп. И только глаза, по-молодому
острые, блестящие, не мигая, смотрели на нее.
    "Старичок не так прост", - подумала Петухова. Всем своим  видом  выражая
смирение, она ждала приказаний.
    Как бы невзначай оглядела  она  и  убранство  комнаты,  где  происходило
действие. Оно не походило на  деревенскую  обстановку  в  ее  представлении.
Оклеенные обоями стены, занавески на окнах, этажерка  с  книгами,  городская
мебель и даже большой радиоприемник - все  это  порядком  удивило  Петухову.
Старик заметил ее взгляд.
     - Что удивляешься? - Он хихикнул. - А почему  бы  нет?  Вы,  городские,
думаете, что мы тут в хлеву живем? Значит, послужить мне хочешь? - сменил он
тему. - Ну что ж... Угодишь - не пожалеешь.  Видела  во  дворе  козу?  Пойди
подои ее.
     - Да не умею я, батюшка. - Про себя она решила называть его именно так.
     - Что ты заладила: батюшка да батюшка! "Не умею"! - передразнил он. - А
ты учись!
    Петухова вышла из дома, удивляясь про себя странному началу знакомства с
великим колдуном. Может, ему батрачка нужна? С высшим образованием...
    Она нерешительно приблизилась к козе. С какого же бока к  ней  подходят?
Коза немигающе смотрела на нее большими желтыми глазами.
     - Как же тебя доить? - машинально промолвила Валентина Сергеевна.
     - У-ме-еючи! - вдруг проблеяла коза.
     - Батюшки! - Библиотекарша с испугу села на  землю.  Коза  все  так  же
равнодушно продолжала смотреть на нее.
     - Ты что, говорить умеешь? - осторожно спросила она.
     - У-мме-ю, - раздалось в ответ.
     - Кто же тебя научил?
     - Он, з-мме-й, и научил. - Коза кивнула башкой на дом.
    "Хозяина змеем называет..." - подумала Петухова.
     - Не любишь его? - задала она новый вопрос.
    Коза промолчала.
    Валентина Сергеевна с трудом верила происходящему. Подоить обычную  козу
она еще попыталась бы. Но говорящую? Увольте!
    "Интересно, - вдруг подумала она, -  а  каков  уровень  знаний  у  этого
животного?"
     - А сколько будет дважды два? - вкрадчиво спросила она.
    Коза некоторое время молча смотрела  на  нее.  Валентина  Сергеевна  уже
решила, что не дождется ответа. Внезапно коза изрекла:
     - Не с-мее-ши мее-ня, о  смее-рти  подумай!  Куда  она  попала!  Бежать
отсюда без оглядки. Но ноги сами тянули ее в дом.
     - Ну что? - спросил старичок. - Подоила? Валентина  Сергеевна  внезапно
вспомнила сказку, где героине предлагают исполнить невыполнимые  приказания,
и засмеялась.
    Старичок,  казалось,  был  обескуражен  такой  реакцией.  Он   удивленно
уставился.
     - Ты чего? - спросил он.
     - Коза у вас смешная, - пояснила Петухова.
     - А... - успокоился Асмодей. - А я думал, ты надо мной смеешься.
     - Как можно... - почтительно прошептала Петухова.
    В это время в комнату вошла высокая темноволосая  женщина  средних  лет.
Валентина Сергеевна мельком глянула на нее  и  с  удивлением  заметила,  что
глаза у женщины такие же большие, прозрачные и желтые, как у давешней козы.
     - Вот пожаловала к нам гостья, - пояснил старик, кивнув на Петухову.
     - Да видела уже, - равнодушно ответила женщина, - тупая какая-то...  На
кой черт она нам сдалась?
     - Ну, ну, Глафира... - примирительно сказал старик.
     - Это она  у  бабки  Гапы  жила?  -  Глафира  пристально  взглянула  на
Петухову.  -  Потом  на  кладбище  шастала...  Городская!   -   презрительно
произнесла она. - В ужа бы ее превратить или в крысу.
    "Ой, ой, - похолодела  Петухова,  -  такая  превратит,  в  самое  логово
попала".
    Женщина  между  тем  подошла  к  приемнику  и  включила  его.  Зазвучала
классическая мелодия.
     - Знаешь, что это? - Старик кивнул на приемник.
     - Мусоргский, по-моему, "Рассвет на Москве-реке", - неуверенно  сказала
Петухова.
     - Правильно, Мусоргский!  Хороший  композитор!  -  Старик  одобрительно
крякнул. - Какие вещи писал - Баба Яга, кикимора...
     - Кикимору я видела недавно, - неожиданно  сказала  Глафира,  -  совсем
старая стала. В болоте  этом  немудрено  с  ума  свихнуться.  Кругом  всякая
гадость плавает. Говорит мне: "Ты, милочка, всех жаб у меня переловила". Это
я-то милочка! Жаб ей жалко. Она думает,  мне  приятно  жаб  этих  ловить  да
потрошить. Если бы не Жабий камень.
     - Ну и нашла ты Жабий камень? - с любопытством спросил старик.
     - Аи, аи, Асмодеюшко, - засмеялась Глафира, - будто ты не  знаешь.  Ищу
покудова. Я думаю, - задумчиво произнесла она, - у кикиморы точно он есть.
     - Так попросила бы. - Ага, даст, как же...
    Странные, однако, были разговоры. Петухова слушала всю эта галиматью и с
удивлением ловила себя на мысли, что тоже хочет включиться в беседу.
     - А что за Жабий камень? - робко спросила она.
    Глафира фыркнула и не удостоила любопытную библиотекаршу ответом.
    Зато Асмодей чрезвычайно любезно начал объяснять:
     - Очень полезная вещь. Любой яд обезвредить  может.  Скажем,  пьешь  ты
отравленное вино - брось в кубок Жабий камень и пей себе спокойно. Только не
в каждой жабе он есть, Глафира вон сколько нечисти этой  извела,  а  все  не
нашла.
     - А может, нашла! - запальчиво произнесла Глафира.
     - Хорошо, мы  проверим,  -  кротко  промолвил  старик.  -  Однако  наша
гостьюшка в недоумении, зачем мы ее позвали.  А  затем,  ласточка  ты  наша,
чтобы посвятить тебя.
    Глафира снова фыркнула, но промолчала. Асмодей глянул на нее исподлобья,
глаза его превратились в огненные уголья.
     - Ты, бабонька, - вкрадчиво сказал он, - много себе позволять стала.
    Та как-то съежилась и ласково, успокаивающе произнесла:
     - Асмодеюшко, не сердись на глупую бабу, все от скудости ума...
     - Ладно, ты не слушай ее, - обратился к Петухо-вой старик. -  Посиди  и
послушай. Ты, конечно, глядя на нас, недоумеваешь: кто мы, что мы, ну и  так
далее...
    Валентина Сергеевна кивнула, хотя и представляла, кто перед ней.
     - Мы, конечно, персоны неприметные, однако других хорошо замечаем.  Вот
тебя, например, давно приметили. Много о тебе  знаем.  И  очень  уж  ты  нам
понравилась. Тем более что одного ты с нами корня...
     - То есть? - не поняла Петухова.
     - Ну как же,  ласточка,  родословной  своей  не  знаешь.  Дед-то  твой,
Петухов Григорий Семенович, ведь он из наших был.
     - Не может быть! - подалась вперед Валентина Сергеевна.
     - Может, может, ты уж поверь старику.  Конечно,  он  в  городе  служил,
чиновником был, это верно. Но с нами связь не терял, наезжал, бывало,  сюда,
в Лиходе-евку. Я тогда помоложе был, но помню  его  хорошо.  А  уж  прадеды,
прапрадеды твои вообще отсюда  родом.  Между  прочим,  мы  с  тобой  дальние
родственники. Так что...
    Старик замолчал, внимательно посмотрел на нее.
     - Деяния твои весьма нам по нраву пришлись.  Кровь-то,  она  себя  дает
знать.
     - Вы на что намекаете? - спросила Петухова.
     - Как на что? А с религией как ловко ты борешься? Не без твоего участия
все городские церкви закрыли.
     - Это не я закрывала, это власть закрывала!
     - Правильно, власть, но с твоей, милая, помощью.  Так  что  спасибо!  -
Старик встал и  поклонился  ей.  -  Приходится,  конечно,  тебя  поправлять,
подталкивать на истинную дорожку. На кладбище ты видела, на что мы способны,
да и потом, я думаю, убедилась. К архивной крысе этой - Забалуеву прибежала,
а я тут как тут.
    Валентина Сергеевна вдруг с ужасом заметила,  как  лицо  старика  начало
меняться - словно по отражению в воде пошла  мелкая  рябь.  Через  несколько
секунд перед ней сидел Забалуев.
     - Ну как, похож? - спросил он.
    Валентина Сергеевна готова была  поклясться,  что  похож  до  мельчайшей
черточки. Глаза вот только... Лицо старика стало прежним.
     - Да, - продолжал он. - Или этот Митя. Давно он у  нас  поперек  дороги
стоит. Первый раз не в свое дело залез, теперь снова под ногами путается. Ну
ничего, надо думать, больше  не  помешает.  А  с  малюткой  этим  ловко  как
получилось. -  Старик  хихикнул  от  удовольствия.  Внезапно  на  его  месте
оказался знакомый Валентине Сергеевне ребенок.
     - Мама, мама, - жалобно захныкал он, - как я долго тебя ждал...
    Валентина Сергеевна схватилась за сердце.
     - Хватит! - громко крикнула она. - Перестаньте меня мучить!
     - Слабовата она, Асмодей, - сказала вдруг Глафира,  сидевшая  молча,  -
жалостливая больно.
     - Замолчи! - прикрикнул на  нее  ребенок.  Он  не  торопился  принимать
прежний облик. Сидел на стуле, болтал не достающими до полу ногами  и  хитро
смотрел на Петухову.
     - Да, мамочка, а хочешь, каждую ночь являться буду?
    Петухова застонала.
     - Ну ладно. - К старику опять вернулся прежний облик. -  Ты,  ласточка,
не обижайся, так для дела надо: помучить тебя малость. Что мне  понравилось,
что ты с ученым этим познакомилась. Вошла к нему в доверие. Вот это полезно.
    Петухова похолодела.
     - Этот профессор Струме нам мешает. Человек он непростой,  тоже,  можно
сказать, из наших. Кое-что умеет, тут спору нет. Убрать его не уберешь -  не
та фигура, да и себе дороже будет, однако отвадить от  наших  мест  надобно.
Надеюсь, ты нам в этом подмог-нешь.
    Но главное не в этой мошкаре, а в тебе  самой.  Пора  вернуться  к  нам.
Научим кое-чему, не пожалеешь. Все иметь будешь. А  главное  -  власть.  Что
тебе люди! Букашки да таракашки... А  мы...  Вон  Глафира  хоть  и  дура,  а
кой-чего может, не только козой оборачиваться.
    В этот момент в комнате появились два новых человека:  довольно  старая,
безобразно толстая женщина  и  очень  красивая  молодица  с  румяным  лицом,
льняными волосами и голубыми глазами, будто сошедшая  с  лубочной  картинки.
Они с интересом посмотрели на Петухову.
     - Вот она, голубушка наша. - Старик кивнул на Петухову.  Женщины  молча
поклонились. - Сегодня будем ее посвящать. Натопите баньку, приготовьте все,
что нужно. А ты, ласточка, передохни покудова.
     - Так в кого же вы  меня  посвящать  будете?  -  Пе-тухова  непонимающе
воззрилась на Асмодея.
     - Аль ты еще не поняла? Ведьмой, милая, мы тебя сделаем.
     - Какая из нее ведьма, - засомневалась Глафира. - Она  только  мухоморы
собирать умеет.
     - Мухоморы тоже пригодятся, - наставительно изрек старик. - А  выпей-ка
пока вот этого,  -  он  протянул  Петуховой  глиняную  кружечку  с  каким-то
напитком, - и иди отдыхай.
    Валентина Сергеевна молча взяла кружку и отпила глоток. Это  был  настой
каких-то трав, горький на вкус, но тем не менее приятный. Она почувствовала,
как по телу разливается горячая волна, голова слегка закружилась,  но  стало
легко и весело.
     - Отведи ее, Верка, - сказал старик.  Молодица  молча  взяла  Валентину
Сергеевну за руку и куда-то повела. Дальнейшее Петухова помнила  плохо.  Она
оказалась на  какой-то  мягкой  кушетке  и  блаженно  заснула.  Сколько  она
проспала, сказать трудно. В  комнате  было  темно  и  душновато.  Неожиданно
кто-то вошел. Это была все та же молодая женщина.
     - Пойдем, - сказала она тихо.
     - Куда? - испуганно спросила Петухова.
     - Не бойся. -  Она  снова  взяла  ее  за  руку  и  повела  по  каким-то
коридорам. Они вышли на улицу и направились к низенькому сараю.
    Баня, поняла Петухова.
    Из трубы курился легкий  дымок,  пахло  прелыми  березовыми  вениками  -
словом, баня как баня.
    Петухова была безучастно равнодушна. То ли разум, пресыщенный  чудесами,
отказывался их больше  воспринимать,  то  ли  это  было  действие  давешнего
напитка. Они вошли в просторный предбанник. Там было пусто.
     - Раздевайся, - сказала Верка, - заходи в баню и жди.
    Сама она вышла.
    Петухова нехотя разделась.
    Баня оказалась сильно натопленной. Воздух был сухой и раскаленный, и она
тут же почувствовала, как капли пота заструились по лицу и телу. Было  почти
темно, только в уголке теплился крохотный огарочек.  В  нерешительности  она
присела на скамью и стала ждать.
    Послышались чьи-то шаги,  приглушенные  голоса.  Вошли  трое.  Валентина
Сергеевна определила  это  по  свечам,  горевшим  в  руках  вошедших.  Стало
светлее. Все трое были ей знакомы: Глафира, толстая старуха и  Верка.  Свечи
были толстые, из зеленого воска, наподобие тех, которые были у Струмса.
     - В пионеры будем принимать! - хохотнула Глафира.
     - Цыц! - зашипела толстуха. - Шуточки все шутишь.
     - А что, нельзя?
    Та  ничего  не  ответила,  подошла  к  Петуховой  и  неожиданно  ласково
попросила:
     - Ложись, милая.
    Она указала на широкую скамью, стоявшую посреди бани.
    Валентина Сергеевна беспрекословно подчинилась, легла,  чувствуя  спиной
дерево, и подумала, что еще преподнесет ей судьба и любовь к приключениям.
    Между тем зажгли какие-то травы. Баня  наполнилась  странными  запахами.
Петуховой почудился аромат полыни, корицы, сюда же примешивался  слабый,  но
тошнотворный запах паленой кости или шерсти.
    Пахло  еще  чем-то  незнакомым,   но   приятным.   Валентине   Сергеевне
показалось, что воздух внутри бани принял молочный цвет и  вроде  бы  слегка
засветился. Женщины молча сновали вокруг, что-то готовили. Она ждала, закрыв
глаза.
    К ней прикоснулись  осторожные  руки,  она  открыла  глаза  и  различила
молодую Верку. Та стала натирать ее тело  какой-то  мазью.  Делала  она  это
ловко и очень осторожно.
    Внезапно Валентина Сергеевна почувствовала необыкновенную легкость. Тело

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг