Соцгород - большая деревня. Тут все обо всех знают.
- Видите ли, - начал Джоник. - я работаю вместе с одним парнем,
проживающем в Шанхае, вот он мне о вас и рассказал,
- Что именно?
- Ну... - Джоник замялся, не зная, как начать. - Какие-то странные
события имели место в Шанхае.
- Да уж... - подтвердил дядя Костя, - было дело под Полтавой.
Джоник не понял, при чем тут Полтава, но уточнять не стал.
- Может быть, вы перекусите с нами? - обратился к американцу
Фужеров. - Угощение, правда, не ахти. Картошечка да капустка...
- А рюмочку не пропустите, - встрял дядя Костя, - так сказать, за
знакомство? Представитель столь могущественной державы в наших убогих
стенах... Это честь!
- Спасибо, - поблагодарил Джоник. - Но я не голоден. Видите ли, я
проживаю в Соцгороде уже три года, работаю на металлургическом заводе...
- Так вы коммунист? - Дядя Костя, казалось, насторожился.
- Нет.
- Тогда комсомолец?
- Я не состою ни в какой организации.
- Значит, спец? Приехали сюда деньги зарабатывать? И опять нет.
- К чему вы учиняете допрос господину Смиту? - вмешался Фужеров.
- Господину? А, может, товарищу, милейший куманек? Мне не совсем
понятно, почему наш новый знакомый шляется по трущобам, каковой является
наш милый поселочек. Пришел на экскурсию? Но почему именно к нам?
До Джоника дошло, что его принимают за шпиона. Этих людей, конечно,
можно понять. Ведь совсем недавно он точно так же отнесся к своему
попутчику, пристававшему в поезде с разговорами. Придется прояснить
ситуацию.
- Вы напрасно видите во мне доносчика, - заметил он. - Хотя бы потому,
что мне это ни к чему. Я иностранный подданный и до сих пор в играх с
властью не замечен. Почему я здесь? Видите ли, приехал я в СССР
действительно увлеченный социалистическими идеями. За три года пребывания в
вашей стране они как бы несколько потускнели, однако в целом интерес к
России только вырос Основная цель моего пребывания здесь - желание написать
книгу о том, что я увидел и пережил. Правдивую книгу! За этим, собственно,
я и пришел к вам. Меня интересуют все стороны жизни Соцгорода. Возможно,
объясняя свое появление, я был несколько невнятен, но, поверьте, говорю
правду.
- Понятно, понятно, - с не предвещающей ничего хорошего усмешкой
произнес дядя Костя. - Вы, так сказать, летописец. Вроде Пимена,
- Кто такой Пимен?
- Древнерусский писатель. "Еще одно последнее сказанье, и летопись
окончена моя..." Читали "Бориса Годунова"? Пушкин, между прочим, написал.
- К своему стыду, нет.
- Жалко. Но не в этом дело. Я вам, господин-товарищ Смит, вот что
скажу. В отличие от вас, я не являюсь представителем великой иностранной
державы, и, если что, со мной миндальничать не будут, да и с ними тоже. -
Он указал на остальных присутствующих. - Я здесь нахожусь потому, что хочу
спокойно дожить остаток своих лет. Вот этот господинчик французских
кровей - тоже. Наш новый друг, борец с вампирами, Николай Николаевич
Всесвятский, так сказать, нарушил покой двух отшельников, сбил с ритма
размеренную череду дней. Не спорю, определенное разнообразие в нашу жизнь
он внес. Но чем это все обернется, один Аллах ведает. Теперь вот ваше
появление..
- Я могу уйти, - сказал Джоник.
- Наверное, это будет самым лучшим решением.
- Погодите, погодите, - вмешался Всесвятский. - Насколько я понял, и
мне тут не место.
- Про вас разговор не велся.
- Да как же не велся? Ведь именно я - нарушитель покоя да плюс ко
всему прочему стеснил вас.
- Послушайте, Николай Николаевич, - вскочил Фужеров, - вас никто не
гонит! Ведь правда, Константин Георгиевич, ведь так?!
Однако дядя Костя молчал.
- Спасибо за гостеприимство, и позвольте откланяться, - сказал
Всесвятский. Он поднял с пола свой саквояж, подхватил брезентовый
плащ-пыльник. - Главное, не нужно долго собираться. На сей случай имеется
звонкое латинское изречение: "Отта теа тесит рогго" - все мое ношу с собой.
- Как же так... ничего не понимаю... столь внезапно... - Фужеров
всплескивал руками, растерянно и удрученно глядя то на дядю Костю, то на
Всесвятского.
- Да не волнуйтесь вы так, Алексей Габриэлович. - Всесвятский
успокаивающе прикоснулся к плечу Фужерова. - Еще не раз увидимся. Дела пока
что не закончены. И, главное, хочу вас предупредить. По ночам старайтесь
без особой надобности на улицу не выходить. Лишь солнце скроется за
горизонтом, сидите дома. Нечисть пока еще не уничтожена. И она будет вести
себя только более активно, поскольку понимает: речь идет о выживании.
- Может, все-таки останетесь? - просительно произнес Фужеров.
- Нет, мой друг. Еще раз спасибо. И вас, господин Рысаков,
благодарю. - Дядя Костя молча кивнул. - Будьте здоровы и следуйте моим
советам.
ГЛАВА 13
Джоник и Всесвятский вышли на улицу. Стояла неимоверная жара, дело шло
к вечеру, а вокруг не было ни души.
Джоник удрученно вздохнул:
- Из-за меня и вы вынуждены покинуть этот дом Однако Николай
Николаевич, похоже, ничуть не расстроился. Он достал из кармана огромный,
вроде сигнального флажка, клетчатый сине-красный носовой платок, вытер
вспотевшее лицо, пригладил всклокоченную бороду и посмотрел на Джоника:
- Ничего страшного, мой друг. Этих людей можно понять. Напутаны. У
обоих в последние годы жизнь складывалась не особенно весело. Один отбыл
срок в лагере, другой и вовсе перекати-поле. Побывал в эмиграции,
нелегально вернулся, да и нынче, насколько я понял, ведет не особенно
законопослушный образ жизни. А тут я свалился как снег на голову...
- Но ведь, насколько я понял, они сами вызвали вас сюда?
- Во-первых, инициативу проявил только Фужеров. Рысаков с самого
начала был против моего приезда и дал согласие, лишь бы не ссориться с
компаньоном. Он полагал, что происходящее - шутка дурного тона, но когда
увидел все своими глазами, и вовсе потерял лицо. Страх сильнее всяких
условностей вроде понятий о чести и гостеприимстве. Я Рысакова понимаю и
оправдываю.
- И куда же вы сейчас пойдете? Может быть, ко мне в барак? Правда,
хочу заранее предупредить, что сосед по комнате - скорее всего
осведомитель.
- Нет, мне нужно оставаться тут. Да вы не беспокойтесь. Пристанище для
ночлега я себе найду. В конце концов постелю где-нибудь на травке пыльник и
прикорну... если, конечно, все будет спокойно. - Всесвятский извлек большие
серебряные часы-луковицу. - Только четыре. До вечера уйма времени. В город
если сходить? Так ноги бить неохота.
- А что должно произойти вечером? - осторожно спросил Джоник.
- Что произойти? Да нечисть вылезет.
- Какая нечисть?
- Вампиры.
- Неужели вы серьезно?
- Серьезней не бывает. Да и зачем мне морочить вам голову? Вы,
кажется, обмолвились, что собираетесь писать книгу? Вот и расскажите о том,
что здесь происходит.
- Но у меня нет никакой информации.
- Могу поделиться, если желаете слушать и имеете достаточно времени.
Рассказ может оказаться долгим.
- С удовольствием послушаю. Только не стоять же на солнцепеке.
- Это верно. Давайте притулимся где-нибудь в тенечке, и я вам поведаю
весьма удивительные вещи. Да вон у забора стоит скамейка - вполне
подходящее место для беседы.
Они уселись, и Всесвятский начал свой рассказ. Нужно отметить, что
начало его хорошо известно читателю и повествует о находке в степи,
неподалеку от хутора Мертвячья балка, таинственного подземелья, в котором
находился еще более загадочный объект - человеческое тело, очень похожее на
мумию, однако сохранившее едва заметные признаки жизни.
Рассказ Всесвятского о его приключениях на Украине
- ...и в один прекрасный момент тело исчезло, - сообщил Всесвятский,
сделал паузу, достал из саквояжа пачку папирос "Ира" и закурил.
Джоник с интересом ждал продолжения.
Закончив курить, археолог аккуратно затушил папиросу о край скамейки
и, убедившись, что она не тлеет, втоптал ее в землю.
- Сушь стоит. От любой искры пожар может начаться, - пояснил он свои
действия. - Большинство грандиозных катастроф начинается, так сказать, с
детонатора, а таковым может стать все, что угодно. Ничтожная мелочь
приводит к катаклизму. Тому много примеров... Однако я уклонился в сторону
от основной темы. Так вот, содержимое подземелья неожиданно пропало. Не
имелось никаких следов. Я уж, часом, подумал: может, непонятное существо
внезапно ожило и самостоятельно покинуло свое убежище? Однако в таком
случае имелись бы отпечатки босых ступней. Но ничего этого не было.
Создавалось впечатление, что тело попросту улетучилось.
Когда это случилось, я оставался в экспедиционном лагере один. Мой
помощник, интеллигентный юноша из Петрограда, внезапно получил из дома
телеграмму, сообщавшую о смерти родителей, и тут же уехал. Как сейчас
помню: стояла оглушающая жара, не чета здешней. Изредка из глубин степей
налетали ужасные пыльные бури. Все вокруг словно пребывало в непонятной
тревоге. Лето кончалось, и нужно было уезжать, но мне не давало покоя
исчезновение тела. Несколько дней я словно в беспамятстве бродил по степи в
поисках не зная чего. Потом отправился на хутор. Он и раньше казался
безжизненным, а тут и вовсе словно вымер. Даже хуторской мальчишка Васька,
постоянно крутившийся возле лагеря, куда-то пропал. Я понял, что местные
обитатели специально прячутся от меня. Все это казалось в высшей степени
странным. Каждое утро я как заведенный ходил к подземелью, надеясь
непонятно на что. Однако ничего не происходило. Я забросил раскопки, часами
бесцельно скитался по окрестностям или целый день не выходил из лагеря,
пытался разбирать свои находки, но все валилось из рук. Не давало уехать
неясное предчувствие, словно вот-вот должно случиться нечто.
Однажды ночью разразилась небывалая гроза Еще с вечера в воздухе
ощущалась зловещая тяжесть. Небо нависло над самой землей. Было трудно
дышать. Липкий пот покрывал тело. Столбами вилась и атаковала доселе
невиданная в таком количестве мошкара. Совсем стемнело. Я залез в палатку,
задраил вход и принялся читать при свете "летучей мыши". Неожиданно
сверкнула молния небывалой яркости. Даже сквозь толстую парусину
внутренность палатки озарилась мертвенным светом. Следом ударил гром такой
силы, словно небесный свод раскололся и рухнул на иссохшую степь. Я вылез
наружу. Вокруг моего лагеря, который находился в небольшом овражке, с
неистовой силой били молнии. Их голубые жала впивались в землю, словно
стрелы, пытающиеся поразить неведомую цель. Гром грохотал непрерывно,
однако дождя не было.
Я стоял, восхищенный небывалым зрелищем, совершенно не опасаясь, что
один из этих огненных зигзагов может поразить меня. Неожиданно мне
показалось, что на склоне оврага мелькнул силуэт человека. Новая вспышка.
Никого. Что это было? Видение? Или действительно кто-то бродил возле
лагеря?
Некоторое время я ждал, что силуэт вновь покажется. И таки дождался.
Тень мелькнула совсем в другом месте. Я окликнул человека. Никто не
отозвался. Тогда, сам не понимая зачем, я кинулся к мелькавшей на склоне
фигуре. Для этого пришлось выйти из оврага и взбежать на пригорок. Вновь
сверкнула молния, и меня обдало холодом ужаса. В нескольких шагах от себя я
явственно различил того, которого считал исчезнувшим. Нагой человек с
необычайно темной кожей пристально смотрел на меня.
"Кто ты?!" - крикнул я. Но видение пропало, и сколько бы я ни
продолжал вглядываться в темноту, озаряемую вспышками молний, никого больше
не увидел. Молнии продолжали сверкать, но гроза сместилась в сторону, зато
налетел ужасный ветер. Я с трудом мог удержаться на ногах. Песок и мелкая
галька молотили по мне, словно дробовые заряды. Я бросился бежать в лагерь,
но и тут не нашлось убежища. Палатку сорвало и унесло. Начался страшный
ливень... Впрочем, я увлекся описанием буйства стихий.
Всесвятский, сделав паузу, взглянул на Джоника.
- Вас не утомил мой рассказ?
- Слушаю с большим интересом.
- Ну, тогда продолжу. Не было никаких сомнений, что все увиденное - не
плод моих фантазий, а реальность. Но если так, как все объяснить? Неужели я
столкнулся со сверхъестественным? В существование инфернальных существ я не
верил. К религии в тот момент относился без особого почтения. Но, похоже,
происходящее можно было объяснить только с мистических позиций. Некое
существо, пребывавшее сотни лет в небытии, неожиданно воскресает. Как?
Почему? Где искать ответ?
На следующее утро я отправился на хутор. На этот раз встретил и
обитателей. По единственной улочке бродили несколько пьяных мужиков в
солдатских смушковых папахах, должно быть, только что вернувшиеся с фронта.
На меня они не обратили никакого внимания, лишь один молча погрозил
пальцем. Было совершенно ясно: разузнать здесь вряд ли что-либо удастся.
Расспросы ничем, кроме неприятностей, не кончатся. И я счел за лучшее
уехать. Собрал свой нехитрый скарб и отправился пешком на станцию.
Пробыв всю ночь под проливным дождем, я сильно простыл и уже в вагоне
почувствовал сильный жар. В Царицыне меня в бессознательном состоянии сняли
с поезда и отправили в местную больницу, где с диагнозом "крупозное
воспаление легких" я две недели пребывал между жизнью и смертью, а потом
еще полтора месяца медленно выздоравливал. Пока я валялся на больничной
койке, в стране произошли кардинальные изменения и сохранявшийся до сих пор
относительный порядок в одночасье рухнул. Поезда перестали ходить по
расписанию, железнодорожные станции напоминали бурлящие паровые котлы,
толпы потерявших голову людей, демобилизованных, дезертиров, мешочников
наводнили пути. Короче говоря, добраться до Петрограда не представлялось
возможным. Начиналась Гражданская война. Я пробыл в Царицыне до Рождества,
снимал комнатку у одинокой старушки. В тот момент Царицын был тихим,
спокойным городком. Ничто не предвещало тех бурных событий, которые
случились здесь спустя полгода. От скуки я часами пропадал в местной
земской библиотеке, к слову, довольно богатой. Листал старые подшивки
"Русской старины", "Исторического вестника", других аналогичных изданий.
Однажды в "Историческом вестнике" за девятьсот восьмой, кажется, год мне
попалась статья профессора Новороссийского университета Матюшевского. Имя
было мне незнакомо, но содержание статьи прямо-таки заинтриговало. Речь в
ней шла о вампирах. Вначале я даже не обратил на нее внимания, однако,
вчитавшись, понял, что наконец-то напал на след. Этот Матюшевский
размышляет, почему легенды о вампирах так живучи, причем в определенных
местностях, потом делает неожиданный вывод: вампиры действительно
существовали, а возможно, существуют и до сих пор. В качестве
доказательства он приводит целый ряд новых для меня фактов. Вот некоторые
из них. Во-первых, вампиризм носит характер эпидемии. Матюшевский
указывает, что географически источник мифов и легенд о вампирах четко
локализован. Это своего рода круг, опоясывающий Центральную Европу и
Балканы. Центр круга расположен в Трансильвании. И именно в этих местах
вспышки вампиризма приходятся на годы лихолетий. Проявления вампиризма
несложно соотнести с моровым поветрием, скажем, с чумой, поскольку в ее
появлении видели нечто сверхъестественное. Но вот с различными
общественными возмущениями сложнее. И тем не менее именно в период турецкой
агрессии в Европе появляется Дракула, в годы народных восстаний в Венгрии и
Румынии - графиня Батори и Банатский упырь, а в эпоху борьбы сербов за
независимость - белградские вампиры. В древнерусских летописях описывается
случай нашествия мертвецов на Полоцкое княжество в одиннадцатом веке. И с
той поры, констатирует летописец, начались на Руси невзгоды: засуха, мор,
нападения половцев. Вывод, с точки зрения Матюшевского, очевиден. Вампиры -
катализатор социальной нестабильности. Казалось бы, дикая чушь. Однако
Матюшевский развивает мысль дальше. Феномен вампиризма, по его мнению,
известен с глубокой древности, а сами вампиры появились три тысячи лет
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг