неподдельный энтузиазм голубоглазых полуграмотных пареньков, вчерашних
крестьян...
Ради будущей книги он терпел отсутствие комфорта, лишения и разлуку с
родными. Но не только книга занимала его мысли в последнее время. Еще
больше Джона волновала Аня. Он сделал ей предложение стать его женой.
Предложение тщательно обдуманное и взвешенное. Профессорский сынок - он
вообще не принимал решений спонтанно, руководствуясь сиюминутными порывами.
Разум должен доминировать над чувствами.
Любил ли он Аню? Мысленно он не раз задавал себе подобный вопрос.
Однако за первым постоянно: следовал второй: а что, собственно, такое
любовь? Привязанность, жалость, нежность?.. А, может быть, просто половое
влечение? Все это присутствовало в его отношении к девушке. Но вот можно ли
назвать комплекс чувств и инстинктов любовью?
С другой стороны, жениться все равно когда-нибудь придется. А Аня
наверняка будет прекрасной женой. Любящей и преданной...
Так размышлял Джоник, сидя в переполненном вагоне поезда Свердловск -
Соцгород, когда на станции Карталы к нему подсел немолодой пассажир с
небольшим саквояжем в руках, вроде тех, в каких обычно акушеры носят свои
инструменты. Впрочем, "подсел" в данной ситуации являлось не совсем
подходящим словом. Пассажир с саквояжем был втиснут между Джоником и
молодой деревенской бабенкой, которая, как успел узнать американец, ехала
из-под Пензы к мужу, работавшему в Соцгороде на какой-то стройке. Бабенка
пискнула и попыталась было возражать, но толпа в вагоне бурлила и так
толкалась и ругалась, что молодка, напуганная происходящим, тут же
примолкла.
- Здесь всегда так...- непонятно кому сообщил Джоник. - Узловая
станция.
- И все в Соцгород едут? - ужаснулась бабенка.
- Само собой.
Пассажир с саквояжем повернул голову и внимательно взглянул на
Джоника:
- Вы там проживаете?
Американец подтвердил данный факт. В этот момент поезд тронулся и
медленно покатился вперед. Шум в вагоне достиг кульминации, в довершение
дико заорал ребенок. За окном стояла глубокая ночь. Пронеслись станционные
огни, и состав нырнул в море мрака. Шум в вагоне стал постепенно стихать,
зато, несмотря на раскрытые окна, пространство заполнили клубы махорочного
дыма, настолько едкого, что сидевшая на одной скамье с Джоником молодка
принялась чихать. Через полчаса угомонились и курильщики. Большинство
пассажиров спали, а тех, кто не мог уснуть, сковало нечто вроде оцепенения.
Струи прохладного воздуха врывались в вагонные окна, запахло лугом и
болотом. Джоник, не в силах по-настоящему заснуть, таращился в ночь.
- Не спите? - услышал он над ухом тихий шепот и обернулся к своему
соседу.
- Как будто нет.
- Долго ли нам ехать?
- Трудно сказать определенно. Вообще-то часов пять, но, возможно, если
пойдет встречный товарняк, придется стоять на разъездах. Ведь путь
одноколейный.
- Сами живете в Соцгороде?
- Да.
- Извините за навязчивость, но вы, кажется, иностранец?
- Американец.
- И что же вас сюда привело? Убеждения или деньги?
Джоник привык к подобному вопросу и ответил почти автоматически:
- Скорее убеждения, но в большей степени интерес к происходящему в
вашей стране. Я не член компартии, не комсомолец, хотя и сочувствую
социалистическим идеям.
- Понятно, понятно... - Попутчик замолчал. Не то задремал, не то
обдумывал новый вопрос. Оказалось последнее.
- И не разочаровались?
Джоник насторожился. Он знал: стукачей нынче хватает. Собеседник,
видимо, догадался, о чем подумал американец.
- Вы не беспокойтесь, - произнес он тихо. - Расспрашиваю исключительно
из личного любопытства. Не знаю, как в Америке, а в России всегда принято
беседовать с попутчиками о житье-бытье. К тому же редко встретишь столь
экзотическую фигуру, как вы.
- Что же во мне экзотического?
- Как что? Иностранец, а едете в общем вагоне. Не коммунист, а
помогаете строить социализм из идейных соображений... Словом, уникум - В
тоне собеседника Джонику послышалась легкая ирония. Истинно русский человек
послал бы навязчивого незнакомца куда подальше, но воспитанный американец
этого себе позволить не мог, хотя отлично усвоил адреса, по которым
отправляют в России. Кроме того, он понимал, что уснуть вряд ли удастся, а
попутчик не особенно походил на штатного осведомителя. Отчего в таком
случае не побеседовать? Человек с саквояжем, похоже, решил сгладить
неловкость.
- А я вот просто путешествую, - сообщил он. Джоник снова насторожился.
До сих пор он не встречал советских граждан, которые раскатывают по стране
для собственного удовольствия. Обычно все перемещались куда-либо с
определенной целью.
- То есть, конечно, не просто ношусь, как ветер в поле. Сейчас вот
отправился навестить приятеля, который проживает в Соцгороде. Давненько,
знаете ли, не видел. А вообще-то я - научный работник, историк, сотрудник
краеведческого музея в городе Кинешма.
Джоник неопределенно кивнул. Историк... Кинешма... Ерунда какая-то.
Неясный - человек опасный. Это присловье часто повторяет сосед по комнате
Коля Попов.
- А вы в каком качестве в Соцгороде?
- Не совсем понял.
- Работаете кем?
- Сварщиком.
- Значит, рабочий класс?
- Именно.
- А по разговору - интеллигентный человек.
- Думаете, рабочий не может грамотно разговаривать?
- Возможно, я просто плохо знаю данную социальную прослойку.
Спящая рядом молодуха громко всхрапнула, потом зачмокала губами.
- Тоже в Соцгород едет, - заметил человек с саквояжем, кивнув на
бабенку. - К мужу, - пояснил Джоник.
- Ну и как вам в Соцгороде? В прессе много пишут, но я, откровенно
говоря, не доверяю нынешним газетам. При батюшке-царе тоже врали, но не
так.
- Вы не боитесь вести подобные разговоры? - откровенно спросил Джоник.
- Думаете, провоцирую вас?
- Во всяком случае, ведете себя крайне неосторожно.
- Или, того хуже, подозрительно. Но мне, честно говоря, бояться
нечего. Извините, не приучен. Да и кто тут нас услышит? Утром поезд придет
на вокзал, и все разбегутся кто куда. Стукачи в общих вагонах не ездят.
- А я на вас подумал, - сообщил Джоник. Человек с саквояжем засмеялся.
- Какой смысл вас провоцировать. Вы иностранец, тем более -
американец, к подобным людям власти относятся крайне осторожно. Нет,
дорогой мой янки из Коннектикута...
- Почему вы решили, что я из Коннектикута? - изумился Джоник.
На этот раз владелец саквояжа расхохотался так громко, что
привалившаяся к его плечу бабенка проснулась и испуганно спросила:
- Что, уже приехали?
- Неужели не помните Марка Твена? - отсмеяв-шись, спросил попутчик.
- А-а, конечно, конечно... - проговорил Джоник. - Как же я мог забыть!
- Эй, вы там, интеллигенция, кончайте базарить! - произнес недовольный
голос с третьей полки. - Спать мешаете, черти.
- Так что все-таки происходит в Соцгороде? - шепотом спросил человек с
саквояжем.
- Идет строительство. Собственно, завод уже работает, но пускают новые
цехи, да и сам город приобретает цивилизованный вид.
- Это понятно. А как живут люди?
- По-разному. Быт достаточно неустроен. Но все очень быстро меняется.
- Значит, возводите Вавилонскую башню?
- Почему Вавилонскую? - не понял Джоник. - Строим вполне обычный
завод. Конечно, гигантский, возможно, даже крупнейший в мире. Но цель
вполне
реальна, к тому же она уже воплощена в жизнь. Завод
дает металл...
- Я не завод имею в виду...
- А что же?
-Так...
- Наверное, вы понятием "Вавилонская башня" обозначаете социализм, -
догадался Джоник.
- Что-то в этом роде.
-Думаете, не получится?
- Смею предположить.
- Почему?
- Утопия. Причем утопия, замешенная на крови. А в основе ее лежит миф
о всеобщем равенстве.
- Вы считаете, что равенство - это миф?
- Всеобщего равенства можно достигнуть только насильственным путем, да
и то на короткое время. Любое общество имеет тенденцию к непрерывному
расслоению, что порождает движение вперед, другими словами, прогресс. А
истинное равенство может иметь только одну форму: всеобщее равенство перед
законом. В нашей стране до этого пока далеко.
- Законы разные бывают...
- Вот именно. Законы должны не диктоваться какой-либо группой, а
приниматься всенародно избранным органом власти, допустим, парламентом.
- Тут я с вами согласен, но что касается утопии, мифа...
- Считаете, заблуждаюсь?
- А разве нет?
- Я думаю, некоторое подобие социализма возможно лишь в государстве с
очень высоким уровнем жизни.
- Но ведь для чего проводится индустриализация? Именно для этого.
Только обладая высоким промышленным потенциалом, государство может
разбогатеть.
- Так-то оно так, но когда этот промышленный потенциал достигается за
счет рабского труда, он приводит либо к милитаризации государства, либо к
социальному взрыву.
- Есть еще и третий путь. Растет промышленное производство, а вместе с
ним и благосостояние народа, прессинг государства постепенно смягчается. На
смену силовым методам приходит справедливый закон...
- И устанавливается демократия?
- Именно.
- А правящая верхушка добровольно передает власть законно избранному
правительству?
- Само собой разумеется.
Человек с саквояжем пожал плечами:
- Конечно, возможно и такое развитие действия, только оно кажется
невероятным. Хотя чего на свете не бывает. Но пока что в основе
происходящего заложен миф. Точно так же, как в Вавилоне. Даешь башню! -
Человек с саквояжем тихо засмеялся. - Из моих слов может возникнуть
впечатление, что я - противник власти. Отнюдь нет.
- Вы просто наблюдатель? - предположил Джоник.
- Это несколько ближе, но тоже не совсем точно. К любой власти я
отношусь вполне лояльно, поскольку считаю: всякая власть от бога.
- Похоже, темните.
- Под богом я подразумеваю нечто неподвластное человеческому разумению
и вмешательству. Тут уж засмеялся Джоник.
- Разве смена власти не дело рук человеческих?
- Не думаю, что это так. Вернее, конечно, это результат человеческой
деятельности, но до определенного момента.
- Какого, например?
- Скажем так - критического.
- Но что определяет этот момент?
- А что определяет смену времен года?
- Высота солнца относительно горизонта.
- То есть смена времен года от человеческой деятельности не зависит?
- Ну, естественно.
- Тогда почему вы считаете, что смена экономических формаций зависит
от общества?
- Доказано давным-давно.
- Кем же?
- Марксом, например.
- А почему вы уверены, что данный господин не ошибался? Ведь можно
привести множество теорий, которые опирались не на экономику, а, например,
на божественное провидение.
- Это идеализм.
- А почему вы считаете, что только материалистические теории - истина
в последней инстанции? Джоник хмыкнул:
- Разговор зашел в тупик. Вы будете отстаивать свою точку зрения, я
свою.
- Вы ошибаетесь. Я достаточно терпим к чужому мнению и не люблю
спорить ради самого процесса спора. К тому же я считаю, что при многих
минусах у нынешней формы правления имеется один неоспоримый плюс, который
перекрывает все издержки. К власти пришли массы. Если до сих пор миром
правила относительно небольшая социальная группа, то нынче, в результате
невиданной доселе войны и революций, у руля государства становятся самые
обычные люди. Они не аристократы, не представители крупной буржуазии. Они -
порождение масс и отвечают запросам этих масс За примерами далеко ходить не
нужно: Муссолини, Гитлер... наш вождь. Естественно, коли государство не
имеет демократических традиций, устанавливается диктатура.
- Вы противоречите самому себе, - возразил Джоник. - Только что вы
уверяли меня - всякая власть от бога и деятельность отдельной личности
практически не имеет значения. Теперь же толкуете совсем иное. Всем,
оказывается, управляют массы. То есть подтверждаете то, что пять минут
назад отрицали.
- Видимо, вы просто меня не так поняли. Я не отрицаю историческую роль
масс или, допустим, конкретной личности. Но человек всего-навсего орудие в
руках высшей силы, пути которой неисповедимы, а помыслы неведомы.
- Отсюда вытекает: на все воля божья. Как господь управит, так и
будет. Тогда при чем тут массы?
- Немного не так. Высшая сила, в моем понимании, отнюдь не некое
сверхъестественное существо, раз и навсегда установившее определенные
общественные законы и общественную мораль. Высшая сила является порождением
тех же масс, их привычек, надежд, радостей и страданий, мечтаний, снов,
страхов... Перечень этот можно продолжать довольно долго.
- Значит, каждый человек сам создает себе бога?
- Не отдельная личность, а все человечество. И не только ныне живущие,
но и все те, кто был задолго до нас, начиная с Адама.
- Нечто вроде платоновской "мировой души"?
- Близко, но не совсем. По Платону, "мировая душа" нечто неизменное,
данное свыше, а отнюдь не порождение бытия. На мой же взгляд, именно
общественное бытие формирует некую сущность, назовем ее сверхидеей, в свою
очередь, управляющую бытием. В результате совокупность содержимого,
наполняющего сверхидею, непрерывно меняется, а в результате меняются и
общественные стереотипы, в первую очередь мораль. Изменение же морали -
определяющий фактор исторического процесса.
- Над вашими словами очень интересно подумать на досуге, - заметил
Джоник.
- Подумайте, подумайте...
Разговор как-то сам собой скатился на малозначительные темы, потом и
вовсе затих. Джоник задремал, а очнувшись, обнаружил, что за окном вагона
давно рассвело и поезд приближается к Соцгороду. Человек с саквояжем тоже
дремал, откинувшись на жесткую деревянную спинку скамьи. Джоник повернулся
и стал внимательно разглядывать попутчика. Тот скорее походил на
крестьянина, чем на интеллигента. Широкое, курносое, украшенное седой
бородой лицо. Простая одежда. Кто он? И зачем едет в Соцгород? Вряд ли
слова о дружеском визите соответствуют истине. Как бы там ни было,
собеседник он интересный, да и личность, судя по всему, занимательная.
Однако скоро поезд приблизился к вокзальному перрону, в вагоне
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг