Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     - Как это строиться? Где?
     -Да хоть у нас на Шанхае.
     - Э, нет, браток. Упаси меня бог  в  вашей  дыре  очутиться.  Место  уж
больно нехорошее. Я уж лучше в  своей  комнатухе  ютиться  буду,  приличного
жилья дожидаючись, чем к вам пойду. Спасибо, не нужно!
     - Чем тебе плох Шанхай? - не отступал Тимошка
     - Да сам знаешь чем,
     Джоник с интересом прислушивался к  завязавшейся  перепалке.  Оба  явно
что-то не договаривали. Джоника давно  интересовал  поселок  с  экзотическим
именем. Наслышан о нем он был предостаточно и даже пару раз побывал там,  но
ничего, кроме убожества и первобытной грязи, в памяти не  осталось.  Что  же
за дела творятся в этих трущобах?  Однако  с  расспросами  Джоник  лезть  не
спешил, зная по опыту, что это только насторожит  собеседника.  Может  быть,
несколько позже, когда выпьют стаканчик-другой, удастся перевести  беседу  в
нужное русло.
     Наконец миновали Американку, дорога пошла  вверх  в  гору,  и  шагавший
впереди Пашка растянул мехи своей гармони. До сей минуты  наигрывать  музыку
он опасался, чувствуя спиной предостерегающий взгляд Коли Попова.
     Пашка был известен тем, что знал чрезвычайно много  различных  песенок,
часто весьма двусмысленных, а то и откровенно похабных. Однако не  похабщина
беспокоила  бдительного  культорга  бригады,  а   напевы,   имеющие   весьма
сомнительный,   с   идеологической   точки   зрения,    характер.    Таковые
присутствовали  в  репертуаре  Пашки  и  исполнялись  обычно   в   состоянии
некоторого  подпития.  Пока  же  Пашка   был   трезв   и   наигрывал   нечто
неопределенное, видимо, для разминки. Наконец он грянул популярную "Когда  б
имел златые горы...", народ стал  подпевать,  зашагал  бодрее,  несмотря  на
крутой подъем. Впереди показался небольшой березовый лесок -  конечная  цель
похода. Именно здесь и решено было провести мероприятие.
     Поскольку  данный  лесок  привлекал  под   свою   сень   многочисленных
посетителей, пространство между деревьями было вытоптано так,  словно  здесь
побывало стадо взбесившихся быков. Уцелевшие  растения  сиротливо  жались  к
стволам берез, большинство которых было украшено различными  надписями  типа
"Нюра  +  Фома  =  Разлука"   или   "Здесь   веселился   дружный   коллектив
парикмахерской при магазине "Гастроном" Кировского района".
     Встречались  и  более  лаконичные  надписи,  воспроизвести  которые  не
представляется возможным.
     Дружная  бригада  уныло  оглядела  оскверненное  лоно  природы.   Пашка
вздохнул и тоскливо затянул: "Во поле береза стояла..."
     - Но не всюду же такой бардак?  -  возмущенно  воскликнул  культорг.  -
Давайте искать, товарищи...
     Коллектив бригады разбрелся по окрестностям, перекликаясь между  собой,
ругаясь  и  смеясь.  Сварщики  резвились  как  дети.  Минут  через  двадцать
подходящее место было найдено. В гуще зарослей  шиповника  имелась  довольно
большая поляна, скрытая от посторонних глаз, словно замок Спящей  красавицы.
Подобное сравнение  пришло  на  ум  Джонику.  Видимо,  она  столь  же  редко
посещалась, что и замок, поскольку пробраться сюда можно было, лишь  изрядно
оцарапавшись. Однако сварщики  -  крепкие  ребята.  Подобные  мелочи  их  не
страшили. Скоро на расстеленных пестрых лоскутных одеялах  появилась  разная
снедь: вареная картошка, яйца, куски холодного мяса,  винегрет  в  небольшом
деревянном корытце, свежая редиска,  перья  зеленого  лука,  вяленый  лещ  и
другая, более мелкая  рыба.  Но,  главное,  на  свет  божий  были  извлечены
граненые стаканчики и бутылки с прозрачным как  слеза  хлебным  вином,  или,
проще говоря, водкой.
     И  когда  стаканчики  были  наполнены,  все  вопросительно  взирали  на
культорга, а тот, словно  не  понимая,  что  от  него  требуется,  изумленно
разглядывал только что пойманного в кулак  кузнечика,  словно  видел  данное
насекомое первый раз в жизни.
     - Толкни речугу, Колян! - крикнул Пашка,
     - Давай, Поп, не тяни, давно налито, - поддержали гармониста  остальные
члены бригады.
     Коля в  последний  раз  пристально  взглянул  на  представителя  отряда
прямокрылых,  словно   подозревая   в   нем   вредителя,   потом   отшвырнул
подозрительное  насекомое,  взял  стоявший  перед  ним  стаканчик  и  строго
оглядел присутствующих.
     - Товарищи! - громко начал он. - Международная обстановка ныне  такова,
что не время успокаиваться и пребывать в благодушном настроении. На  Дальнем
Востоке поднимают свою зловещую гадючью башку  японские  милитаристы.  Вдоль
всей  полосы  нашей  границы   что   ни   день   происходят   многочисленные
инциденты...
     - Да погоди ты с японцами, Колян, - перебил его Пашка, - давай выпьем.
     - Успеешь, Тимонин, я коротенько.  Так  вот.  Лезут  они  к  нам  через
границу... Ага...- Он почесал затылок. - Не дает им  покоя  наша  счастливая
жизнь. Злобствуют.  Засылают  агентуру,  всячески  вредят.  А  посему  нужна
бдительность и еще раз бдительность. Это на нонешний день главное.  Враг  не
дремлет. Теперь по поводу текущего момента. Мы  тут  собрались,  чтобы,  так
сказать, поздравить нашего  товарища  Ивана  с  рождением  дитяти.  На  свет
появился новый советский человечек, которому в  будущем  предстоит  защищать
нашу  родину  от  внешних...  -  он   помедлил,   обвел   строгим   взглядом
присутствующих и твердо произнес - ...и внутренних врагов! Кстати,  как  его
окрестили? Как назвали-то, Иван?
     - Виктором, - сообщил Трегубов.
     - Хорошее имя, правильное, не знаю, правда, что оно значит...
     - Победитель, - подсказал Джоник.
     - Вот как! Замечательное имя. И, дай бог, товарищи, чтобы  в  семействе
нашего дорогого  товарища  Трегубова  таких  "победителей"  с  каждым  годом
становилось все больше и больше.
     - Типун тебе на язык!  -  заорал  Иван.  -  Этого-то  не  знаешь,  куда
пристроить, хоть на голову себе ложи.
     - Ничего, товарищ Трегубов, улучшим твое жилищное положение.
     - Когда?
     - Всему свое время. И мы не во дворцах живем. Так  выпьем  же  товарищи
за раба божьего и советского Виктора... То есть я хочу  сказать:  за  нового
гражданина Страны Советов.
     - Хорошо, Поп, врешь, складно, - заключил Пашка,  проглотив  содержимое
своего стаканчика Он поднялся с земли, взял гармонь и запел:

     Служил на заводе Серенька пролетарий,
     И был он отчаянный марксист,
     И был он член завкома,
     И был он член цехкома,
     Ну, вобщем, стопроцентный активист.
     Жена его, Маруська, страдала уклоном,
     Не сознавая времени момент.
     Накрашенные губки,
     Коленки ниже юбки
     Ну, словом, чуждый классу элемент...

     Лицо Николая Попова закаменело, взор заблистал сталью, и  он  уже  было
отверз уста, чтобы одернуть зарвавшегося гармониста,  но  в  это  мгновение,
перекрывая звуки гармошки и пение, трубно прокричал Нестеренко:
     - Хай живе Иван Трегубов и  його  жинка,  зробившие  хлопчика  Витюшку.
Трохи выпьемо за их здравие.
     Забулькала  водка,  звякнули  стаканы,  народ  приступил  к   активному
веселью. Через полчаса подвыпившие сварщики загомонили,  заспорили,  пытаясь
перекричать друг друга.  Не  смолкала  гармошка.  Пашка,  видимо,  стремился
исполнить весь свой репертуар.
     Одновременно он выпивал и закусывал, что  не  сказывалось  на  темпе  и
качестве исполняемых произведений. Тематика же песен становилась все  острей
и злободневней. Вот он запел про то, как из одесского  кичмана  сбежали  два
уркана... "С винтовкою в рукою и с шашкой на бокою, и с  песнею  веселой  на
губе", -  зажмурившись,  вытягивал  Пашка,  словно  представляя  себя  лихим
махновцем. Сварщики на минуту притихли,  когда  прозвучали  жалобные  строки
"товарищ, товарищ, болять мои раны. Болять  мои  раны  в  глыбоке".  Но  еще
больше их раззадорило  "товарищ,  товарищ,  за  что  мы  сражались,  за  что
проливали мы кровь?".
     - Лихие  хлопцы  были  эти  махновцы,  -  со   знанием   дела   сообщил
Нестеренко. - Рубали без пощады и красных, и билых, и жевто-блакитных.
     - А желтые, это кто? - с интересом спросил Джоник.
     - Петлюры. Помню, под Броварами в дозоре стояли. Бачу,  якие-то  хлопцы
верхами до нас гонють. Мобуть, смекаю, це свои?  Тут  они  из  винтарей  как
вдарять. Вот тоби и свои.
     - А ты за кого  воевал?  -  на  минуту  перестав  играть,  с  интересом
спросил Пашка.
     - Прекратите эти разговоры,  -  вмешался  культ-орг.  -  А  ты,  Павел,
кончай играть антисоветскую музыку.
     - Почему антисоветскую?Народные песни...
     - Народные! Контрой от  них  попахивает.  Народные  -  это  про  степь,
которая кругом, и про ямщика. Или про Хас-Булата удалого...
     - А хочешь, революционную сыграю?
     - Ну, давай.
     Пашка  растянул  мехи  гармони  и  заорал:  "За  што  Шарлотта  кокнула
Марата..."
     - Стой, стой, достаточно! Чтоб ничего  подобного  я  не  слышал.  Ты  с
этими своими песенками нас всех под монастырь подведешь.
     - А можно "Мурку" или эту "Нас на свете два громилы..."?
     - "Мурку" отставить, а про громил давай наяривай. Она вроде  разрешена,
раз ее в кинематографе исполняют.
     В этот момент к культоргу подошел  Тимошка  Волков.  Похоже,  он  выпил
меньше остальных, поскольку смотрел ясным взором, хотя и с прищуром.
     - Пускай  Пашка  играет  что  хочет.  А,  Михалыч?  -  обратился  он  к
культоргу.
     - Ты еще тут встревать будешь. Заступник какой нашелся сопливый.
     - Обижаешь, Михалыч. Я не сопливый. Я - передовик! Сто  пять  процентов
выработки. Сам же в пример ставил.
     - Ты, Тимоша, не обижайся, - примирительно произнес Коля, - но  песенки
эти кабацко-босяцкие у меня вот где сидят. -  Он  похлопал  себя  по  потной
шее. - Третьего дня секретарь комсомола  товарищ  Эткин  внушение  делал.  А
из-за кого? Из-за того же Пашки. Присутствовал этот самый Эткин на  каком-то
мероприятии, комсомольской свадьбе или там смотринах, уж не знаю. И там  как
на грех случился наш Пашка с гармонью. Ну и,  конечно,  стал  выдавать  весь
свой репертуар.  Эткин  слушал  да  на  ус  мотал.  С  Пашкой  он,  конечно,
толковать не стал, а мне на следующий день все высказал. И  про  есениншину,
и про хулиганскую тематику, и про антисоветский душок. Я ему: мол,  Пашка  -
ударник труда. Ничего не значит, отвечает.  Налицо  моральное  разложение  и
буржуазная зараза. Будь добр, искореняй. Не то на бюро вызовем, и  не  Пашку
твоего, поскольку он не комсомолец, а тебя самолично. И уж  там  проберем  с
песочком. Так-то вот, Тимоша. Зачем мне неприятности? Я,  конечно,  понимаю:
вы там у себя на Шанхае на советскую власть с прибором клали...
     - Зачем так говоришь?! - закричал Тимошка. - Джоник, - повернулся он  к
американцу, - если на Шанхае живешь, то что, не советский человек?
     - Мелкособственнические инстинкты вас заедают, - ввернул культорг.
     - Зря ты так, Николай Михайлович, - вконец  обидевшись  на  Попова,  со
слезами в голосе произнес Тимошка и махнул рукой. - Пойдем,  Джоник,  выпьем
с тобой.
     - Я знаю, почему Поп на Шанхай нападает,  -  сообщил  Тимошка,  наливая
себе и американцу. - У нас там последнее время действительно не  все  ладно.
Он, видать, наслышан, вот и злобствует. А я тут при чем?  Мало  ли  кто  где
живет. Как работать, так - вперед.
     - Что у вас такого происходит на Шанхае?  -  осторожно  поинтересовался
Джоник.
     - А-а,  говорить  неохота.  -  Тимошка  проглотил  водку  и   захрустел
луком. - Понимаешь, - прожевав, сказал он,  -  действительно  дела  творятся
странные. Кому расскажи не поверит.
     - Ну-ну?
     - Ты, Джоник, выпей сначала, а то рассказывать не буду.
     Американец пригубил свой стаканчик.
     - До дна. Или тоже не уважаешь? Вот так. А творятся у  нас  дела  лихие
вот уже с месяц, а то и больше.
     Началось все с того,  что  в  одночасье  умер  пацан,  вроде  змея  его
укусила. Ну, схоронили. А через пару дней по поселку пошел  слух:  мальчонка
по ночам из могилы встает и к родне ходит. Так или не так, не знаю,  сам  не
видел. Несколько стариков пошли  на  кладбище,  разрыли  могилу  и  вбили  в
мертвое тело кол.
     - Неужели такое возможно? - в изумлении спросил американец.
     - Отвечаю за базар! Тому полно свидетелей. Кровища,  говорят,  из  тела
так и хлынула. Свежая, между прочим, кровища. Мальчонка-то  оказался...  Как
это? Слово забыл.
     - Вампир?
     - Вот-вот. Собралась толпа.  И  пошли  громить  родителев  евоных.  Дом
сожгли, всех укокошили.
     - Не может быть!
     - Да точно. Не веришь - можешь прийти посмотреть. От халупы  ихой  одни
головешки остались. Так вот, прибили этих кровопивцев, да, видать, не  всех.
Люди исчезать стали. Вот мильтон один  пропал,  потом  босяк  какой-то...  А
днями объявился дедок не дедок, но немолодой уже человек. Опять же говорю  с
чужих слов. Этот самый человек, вроде специалист по  кровососам,  специально
приехал их изничтожать. Так он обшарил пепелище, в погреб, понимаешь,  залез
и нашел еще  двух:  босяка  этого  и  девчонку,  хозяйскую  дочку.  Вытащили
девчонку из погреба, а она возьми и сгори. Такая вот интересная история.
     - А специалист этот как выглядит?
     - Сам не видел,  но,  говорят,  невысокий,  плотный...  В  руках  носит
чемоданчик, как у врачей. Знаешь, что ли, его?
     - В поезде ехал с похожим человеком. Может, он...
     - А. то сходим на Шанхай? Посмотришь наше житье-бытье.
     - Я не возражаю.
     - Вот и хорошо. После гулянки сразу и пойдем.
     Человек, которого довольно поверхностно описал Тимошка,  очень  походил
на гражданина, с которым американец познакомился в поезде.
     Переполненный впечатлениями, Джоник возвращался в Соцгород. Он  побывал
на  двух  промышленных  предприятиях,  по  масштабам  сравнимых  со  здешним
металлургическим   заводом.   В   Свердловске   Уральский   завод   тяжелого
машиностроения  произвел  на   него   особенно   сильное   впечатление.   По
оснащенности новейшим оборудованием он  наверняка  превосходил  завод  фирмы
"Дженерал Электрик" в Шенектеди,  а  сам  Свердловск  выгодно  отличался  от
Соцгорода. Снабжение продуктами организовано значительно  лучше.  И  условия
труда иные. Сверхурочно здесь трудились  только  в  исключительных  случаях,
тогда  как  в  Соцгороде  сверхурочная  работа  являлась  правилом.  Сам  же
Свердловск в культурном и бытовом отношении был  несравним  с  Соцгородом  В
нем имелись настоящие театры и большие дома со всеми  удобствами.  Казалось,
жизнь в этом крупном провинциальном центре более спокойна и размеренна,
     И все же Джоника не покидало  чувство,  что  все  происходящее  в  СССР
зыбко и неопределенно, а самое главное,  гражданин  этой  страны  не  хозяин
себе, а всего-навсего  мельчайший,  легко  заменяемый  винтик  в  громадном,
зачастую недоступном пониманию механизме государства. Несложно было  понять,
почему именно здесь, в  сердце  России,  на  Урале,  наиболее  удаленном  от
границ страны  регионе,  создается  громадный  промышленный  район,  но  как
объяснить тот факт, что к людям, строящим и обслуживающим  эти  промышленные
гиганты, государство относится, как к  рабам?  Если,  допустим,  раньше  был
царь, дворяне и капиталисты и именно они угнетали трудовые массы, то  сейчас
эксплуататорские классы уничтожены, но рабский  труд  не  только  не  исчез,
напротив, приобрел еще более  изощренные  формы.  Виданное  ли  дело:  чтобы
построить один завод, нужно согнать  с  насиженных  мест  тысячи,  да  какое
тысячи, десятки тысяч  людей,  причем  в  большинстве  своем  принудительно.
Рушится не только вековой уклад, по сути, уничтожается основа государства  -
свободный производитель товарного продукта. А ведь только свободный  человек
способен построить свободное общество.  Однако  нельзя  отрицать,  что  СССР
сегодня - самое передовое государство в мире. Здесь проводится  грандиозный,
доселе невиданный эксперимент.  "Через  тернии  к  звездам"  -  написано  на
американском гербе. Для СССР подобный девиз сегодня более актуален, чем  для
Америки. Может быть, жертвы  не  напрасны?  И  величайшее  напряжение  нации
принесет невиданные плоды?
     И все равно, как бы ни было здесь интересно, навсегда в  России  он  не
останется. Основная цель его жизни здесь - написать книгу. Правдивую  книгу!
В ней будет все, что увидел  и  испытал  сам:  ледяные  ветра  и  обжигающий
мороз, изнуряющая физическая работа полуголодных людей  и  невиданные  темпы
строительства   гигантского   завода,   нечеловеческие   условия   быта    и

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг