___________________________________________________________________
Internet: puziy@faust.kiev.ua, http://puziy.faust.net.ua Тел.
(044)-440-54-95
___________________________________________________________________
(c) Владимир АРЕНЕВ, 2003
Новый Гутенберг
Сперва были раздевалка и душ. Выпускников построили в две шеренги
(мальчики направо, девочки налево) и препроводили в длинные коридоры с
металлическими шкафчиками и узкими скамейками.
- Камеры, - шепнул Дылда. И показал глазами на потолок, как будто Эрих
сам не видел.
- Раздевайтесь! - вещал из репродукторов голос директора их школы. -
Одежду и вещи оставляйте в шкафчиках, взять с собой можно только несколько
листов бумаги, обычный карандаш и ластик. Их вы должны сложить в специальные
контейнеры и поместить в верхний ящик шкафчика. Содержимое контейнеров
пройдет тестирование, чтобы выяснить, не содержатся ли там элементы, которые
могут быть идентифицированы как незаконные носители информации. В случае
обнаружения...
Ну и так далее, они эту бодягу уже не в первый раз слышали. Обычное
дело: если на контрольных в конце четверти или полугодия школа не могла себе
позволить такую проверку, то уж на выпускных экзаменах - обязательно! Магда
рассказывала, что правительство даже выделяет средства тем школам, которые
не способны оплатить тестирование, - а у Магды отец работает в министерстве
образования, уж он-то в курсе.
- Не задерживайтесь! - прогремел директор. - Раздевайтесь - и живо в
душ!
Волну-уется! Машинное время здесь, в "тестятнике", дорогущее, а экзамен
длится не один час. Опять же, все эти души и прочие "чистки"... Набегает
прилично.
Эрих с тоской подумал о тех временах, когда на экзамен можно было
пронести допотопные мобилку или пэйджер - громоздкие, размером с полкулака,
а то и больше! Ему прадед рассказывал, он именно так когда-то и сдал
историю: договорился с приятелем, прямо с экзамена скинул ему вопросы,
получил ответы, записал - и готово!
Эх, были времена! А теперь научно-технический прогресс и информатизация
общества вон как шагнули вперед - и без толку. Против каждого лома свой
прием: от дезодорантного пера - душ, от минипередатчиков, вживленных под
кожу, - экранирующие стены класса плюс "глушилки"... И рентгеном, говорят,
просвечивают так, что никаких шансов.
Насчет рентгена Эрих не знал, а все остальное было правдой. Их школа,
конечно, не супербогатая, но ни одна годовая контрольная без проверки не
проводится. Авторитет заведения нужно поддерживать, любит повторять
наслушавшаяся всяческих умностей Магда; к тому же, действительно, их школа
считается одной из самых престижных, отсюда выходят специалисты высокого
класса.
Кто выходит - а есть и такие, которых "срезают" - но о них-то как раз
на первых "экранах" электронной подборки статей не прочтешь. О них - только
в засекреченных сводках минобразования. Эрих знает: взламывал, читал (это
когда еще надеялся найти хоть какие-нибудь недостатки в системе проверки).
Уже тогда он знал, что не сдаст химию ни в жизнь, даже если все лето будет
зубрить только ее: теорию-то вызубришь, а задачки как решать?!.. Да и не
разбирался он во всех этих "массах ядра" и прочих "в минус сотой степени":
есть в мире вещи, которые не поймешь, сколько бы ни ломал голову. Для
Эриха - химия, для Магды, например, история.
- Встаньте под сушилки! Ноги на ширине плеч, руки на поясе. Несколько
раз подпрыгните как можно выше. Еще выше! Молодцы. Теперь пройдем в класс.
"Пройдем", как же! Как будто директор в самом деле стоял бы вместе с
ними под душем или под сушилкой (ух, горячая! кажется, будто по коже
наждачкой прошлись, так жжет).
Нет, конечно, директор ни в душ, ни в сушилку не пойдет. Он сидит
сейчас в учительской, вместе с комиссией, приехавшими гостями (обмен
опытом!) и здешним оператором, и через визоры наблюдает за классом. В
который, кстати, выпускники уже вошли - как и были, без ничего.
Эрих подумал, что где-то недалеко, может, даже за этой стенкой,
находится еще один такой же класс, где рассаживаются девчонки. Тоже все без
ничего. Но мысль эта, в любое другое время наверняка взволновавшая бы его,
сейчас показалась просто неуместной. Не до того, нужно занять места согласно
именным табличкам, расставленным на каждом столе. Там уже лежат и контейнеры
с их бумагой, карандашами, ластиками...
"Только б не перепутать!"
Эрих сел за парту, поерзал, устраиваясь поудобнее, и нарочито не
торопясь открыл контейнер. Вздохнул: "Свой!"
Считай, полдела сделано. Но расслабляться пока рано, самое сложное ему
еще предстоит.
Прямо перед ребятами - на всю стену доска, разделенная на квадраты.
Директор начал читать фамилии по списку - и каждому нужно назвать
какой-нибудь номер из тех, что написаны на квадратах. Тогда квадрат
проворачивается на оси и становятся видны выбранные учеником вопросы.
Эрих выбрал тринадцатый, потому что у него это счастливое число:
тринадцатого он родился - и, кстати, в тринадцатом году.
Квадрат с цифрами "1" и "3" перевернулся, Эрих почитал вопросы,
вздохнул и пододвинул к себе листки бумаги.
* * *
В учительской было жарко почти так же, как в душевой. И директор с
удовольствием бы ослабил узел галстука, а то и вообще снял бы его вместе с
пиджаком, как делал всякий раз, оказываясь в этой комнате. Но сегодня
нельзя: высокие гости из-за границы по обмену опытом, следует держать марку.
И истекать потом.
Учительская никогда не была рассчитана на большое количество людей,
обычно здесь находились директор школы, чьи ученики сдавали экзамен, два-три
наблюдателя от министерства образования да оператор, который обеспечивал
техническую поддержку экзамена: от динамиков и визоров до проверки бумаги,
ластиков, карандашей на вопрос наличия шпаргалок.
- Удивительно! - пропыхтел над ухом директора один из гостей. - Мы
давно уже отказались от использования бумаги! Компьютеров, знаете ли,
хватает. - Говорил он с раздражающим акцентом, глотая гласные и
пр-р-родлевая согласные.
- Мы давно уже отказались от компьютеров, - директор слишком поздно
понял, что почти дословно повторил фразу гостя. Чтобы как-то замять
неловкость, он принялся пояснять, хоть и не собирался этого делать: -
Компьютеры не годятся. Их слишком легко провести, даже если использовать
просто как пишущие машинки. Но дело не только в этом. Экзамены устроены
таким образом, чтобы как можно объективнее оценить знания учеников - в том
числе, в экстремальной ситуации.
Он перехватил недоумевающий взгляд гостя.
- У нас тоже на бумаге и от руки почти не пишут, - улыбнулся директор.
"Пусть не думают, что мы - какая-нибудь отсталая страна". - Да, мы обучаем
детей такому письму, но им редко приходится применять эти знания на
практике. За исключением экзаменов. Подделать почерк невозможно, ответить за
другого - тоже. А главное, в этом процессе не задействована электроника,
которую, как я уже говорил, легко обмануть.
- Вживленные нейросистемы? - понимающе кивнул гость.
- Не только. По сути, неважно, как они пытаются нас обмануть. Важно,
что пытаются, и эта "гонка вооружений" только набирает обороты. Она
заставляет их изощряться и изобретать совершенно невообразимые способы...
получения информации из внешних источников. - (Директор вовремя сообразил,
что слово "шпаргалка" вряд ли будет правильно понято гостем). - Нынешний
уровень информационных технологий открывает чересчур широкий спектр
возможностей, который, как вы знаете, и пришлось сокращать до минимума всеми
возможными способами. - Он кивнул на мониторы, где видны были душевые и
раздевалка. - Разумеется, такая ситуация во многом экстремальная для ребят.
Мы учитываем психологический фактор - и после долгих экспериментов пришли к
выводу, что оптимальным является такой вариант экзамена, ответы на который
дети пишут на бумаге и от руки.
- Но зачем вы даете им их бумагу, карандаши?.. Неужели... э-э-э... так
сложно обеспечить их всем этим уже здесь?
- Да, это чрезвычайно усложнило бы задачу, - кивнул директор. - Видите
ли, в данной ситуации дети должны получить хоть какой-то "якорь" - знакомую,
привычную вещь, которая поможет им успокоиться. В результате серии
экспериментов мы пришли к выводу, что карандаш, ластик и бумага оказываются
очень важны в такой ситуации. Конечно, в прежние времена, когда люди писали
на бумаге, эти предметы были обыденными, "безликими", если так можно
выразиться - и воспринимались по-другому. Но нынешнее поколение относится к
ним иначе - как курильщик к своей трубке или музыкант к своему инструменту.
Эти сравнения не совсем адекватны, но, думаю, главное отображают. Учтите,
некоторые дети пишут карандашами лишь пять-шесть раз в год.
- Однако, не мешает ли им это отвечать на вопросы экзамена? Если они
так плохо и редко пишут от руки...
- Я не сказал, что плохо, - снисходительно улыбнулся директор. - Да,
редко - но ни в коем случае не плохо. Пожалуй, это занимает у них чуть
больше времени, чем у наших предков, - и только.
Гость с сомнением покосился на него, а потом ткнул пальцем в один из
мониторов:
- Тогда почему этот мальчик с таким отрешенным видом водит карандашом
по бумаге? Это не похоже на письмо.
- Не похоже, - согласился директор. - Наверное, он просто задумался о
чем-то.
- Или не знает ответов на вопросы, - мрачно подытожил один из членов
министерской комиссии.
* * *
Из всех ребят только Дылда сообразил, что к чему. Он сидел справа от
Эриха и нарочно наблюдал за ним, подозревая: тот обязательно устроит
что-нибудь этакое. К тому же в выбранном Дылдой билете вопросы были слишком
сложные, так что он даже не пытался на них отвечать. Вот если у Эриха есть с
собой "шпора", может, и Дылде чего обломится...
Но Эрих вообще ничего не предпринимал. Сидел себе, сперва листочки
перебрал, как будто пересчитывал, потом взял второй сверху, пальцами по нему
пробежался и давай карандашом водить, этак легонько-легонько его
заштриховывать. Ну и на кой, спрашивается?!..
Дылда рассеянно следил за тем, как движется по поверхности карандаш, и
вдруг увидел! Он чуть не закричал от изумления и восторга, но сдержался,
только ахнул тихо, но, кажется, никто не заметил.
Да и не могли заметить (Дылда только позже это понял): слишком
нечеткими, мелкими были проступившие на листке буквы. Сидел бы Дылда чуть
подальше - и он бы всё проморгал.
Не нужно было обладать IQ академика, чтобы догадаться: под "бдительным
оком" телекамер Эрих из ничего, из абсолютно чистого листка бумаги добывает
ответы на свой экзаменационный билет. Как - дело десятое, об этом он потом
расскажет (если захочет, конечно), а вот сейчас бы Дылде дать ему знак,
чтобы помог.
...Их считали друзьями, хотя спроси кто Дылду, что он сам думает по
этому поводу, - не ответил бы. Не потому что глупый, а потому что не знает.
Тут была не дружба, а что-то другое. Когда-то давно Дылда заступился за
коротышку-новичка, только на днях переведенного в их школу, всегда носившего
допотопные очки вместо удобных линз и на уроках отвечавшего лучше всех.
Почему заступился? Да так... (Ладно, ладно! просто хотел понравиться
зазнайке Магде, которая - ох уж эти девчонки! - умилялась видом
"беззащитного" и "симпатичненького" очкарика). Потом Эрих помог ему написать
ответы на контрольной. Так они и опекали друг друга, каждый в меру своих
способностей.
Но дружбы между ними не было. Или была - но в старомодном смысле этого
слова. Сейчас ведь дружат только по интересам: если и тому, и другому от
дружбы есть какая-то выгода. И всегда просчитывают, чтобы "не переплатить
лишнего". А Дылда и Эрих... дружили как получалось. Ни Дылда не считал,
сколько раз спасал очкарика от местного хулиганья, ни тот - сколько раз
помогал приятелю на экзаменах или просто на уроках. Когда надо было, тогда и
выручали друг друга.
Эрих всегда был горазд на выдумки, особенно что касается разных "шпор".
Дылда иногда завидовал - не упорству его и не сообразительности, а тому
азарту, восторгу, с которыми Эрих включался в игру "обмани учителей". И ведь
обманывал! Даже сегодня, когда сам Дылда после прыжков в душевой уже ни на
что не надеялся (свою "шпору" он зажимал пальцами ноги, но, поскакав,
выронил, конечно).
Дылда перехватил взгляд Эриха. Тот уже написал свои ответы, а теперь
показывал глазами сперва на листки Дылды, а потом на пол.
Вдруг Эрих шевельнулся, чтобы почесаться, и уронил свои бумаги. Дылда
не "тормозил" и потянулся, как будто хотел помочь ему, а на самом деле
спихнул со стола и свои листки. Остальные ребята кто с интересом, кто
раздраженно глянули на них и отвернулись: каждому хватало своих проблем.
...Когда они вдвоем лихорадочно подбирали разлетевшиеся страницы, Эрих
молча подсунул Дылде одну из своих. Потом, уже сидя за партой, Дылда увидел:
тонкими линиями на странице был обозначен прямоугольник. Который, видимо, он
должен был заштриховать, как это делал Эрих.
Безумно потея от страха, Дылда взялся за карандаш. Только сейчас он
начал понимать, какую невероятную работу проделал Эрих. Неясно как, но
приятель Дылды ухитрился перенести на бумагу краткие конспекты ответов на
все вопросы да еще запомнить, на каком листке и где именно находятся те или
иные из них. Но не это самое сложное (с памятью у Эриха всегда было
отлично) - вот как он смог вручную написать ответы на все билеты?!
Чудеса!
(Позже Эрих объяснил: никаких чудес. Простая случайность, благодаря
которой он обнаружил, что если писать с нажимом, подложив под страницу еще
один чистый листок, то на нижнем текст как бы продавливается. И если его
потом аккуратно заштриховать...
"Остальное - дело техники, - ухмылялся после экзаменов довольный
Эрих. - Точнее, как раз не техники, а вот этих рук. Ну а самое сложно было -
расположить все ответы, чтобы потом легко мог найти. Ничего, справился!
Главное - мозгами пошевелить!")
"Насколько было бы проще, - с тоской думал Дылда, - если бы нам
разрешали работать хотя бы с печатной машинкой!.. Скачал через Сеть нужную
хакерскую программку, загрузил - и никаких проблем".
Он поглядел на Эриха, благодарно кивнул ему и продолжал выводить
каракули, переписывая ответы на чистый листок. Очень болела рука - вся, от
локтя до кончиков пальцев, но Дылда не сдавался.
* * *
- И вы не остановите их? - в голосе гостя звучало плохо скрываемое
изумление. - Ведь ясно же видно, они списывают, оба!
- Таковы правила, - невозмутимо заявил один из министерской комиссии. -
До конца экзамена мы не имеем права вмешиваться. Да это и ни к чему: камеры
всё фиксируют. При необходимости мы предъявим доказательства того, что
ребята списывали.
Остальные министерские с неодобрением покосились на него, но -
"солидарность превыше всего!" - промолчали.
Этот, говоривший, был прикомандирован к их комиссии указанием сверху,
но откуда именно - неизвестно. Люди "сверху", "подсадные", сопровождали
каждую из комиссий на выпускных экзаменах, однако продолжали соблюдать
инкогнито и рядиться в форму работников минобразования. А те, в свою
очередь, не спешили играть в частных детективов и благоразумно держали носы
подальше от чужих дел. Тем более, что дела эти были - явно государственной
важности.
"Еще один пример современного вырождения, - думал "подсадной", глядя,
как молчат и отворачиваются министерские. - Им никогда не придет в голову
поинтересоваться, почему я здесь. Будем надеяться, они - из вымирающей
породы людей, которые, по сути своей, людьми так и не стали. Человеческая
цивилизация балансирует на грани, куда сама благополучно переместилась из-за
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг