голосом.
Поеживаясь от холода, он дернул за повод, направляя лошадь к
разоренному селенью.
Глава тринадцатая
Из балки столбами поднимались серые дымы, уже издалека доносились вой
и причитание женщин. Перевалив невысокую гряду, Андрей увидел сгоревшие
решетки юрт, разбросанные вещи, мертвые тела на земле. Подъехав ближе, он
спрыгнул с лошади, оставив на ней девушку, забрал у нее свою шубу и,
хлопнув лошадь по крупу, направился в сторону своей юрты. Снизу не было
видно, уцелела ли она в набеге. Усталость и голод приглушали чувства. В
данный момент кыргызов он не опасался - у тех были другие дела, кроме
возвращения его в яму. Но когда те оправятся от налета, вполне возможно,
захотят снова вернуться к Андрею и его отказу рубить голову русскому. Тем
быстрее требовалось найти Мастера.
Андрей вспомнил, как Мастер оглядывал степь, стоя близ вскопанного
поля. Будто поджидал кого-то. Может, он знал о предстоящем ночном налете? А
то, что Андрей попал в яму, - это как-то связано с налетом? Может, Мастер
"устроил" туда Шинкарева, чтобы тот под ногами не путался? И тем фактически
спас ему жизнь? А выбравшись из ямы - спутал ли Шинкарев чьи-то карты?
Вопросов много, ответов пока нет.
Шагал Андрей медленно, краем глаза замечая картину разгрома: там и тут
валялись трупы; женщины, неподвижно сидящие на земле, закрыв руками лицо;
женщины, которые вцепились себе в волосы и выли как волчицы, медленно и
ритмично раскачиваясь. Возле одной из юрт показалась группа мужчин - туда и
поскакала Ханаа, ударив пятками лошадь.
Их юрта сгорела, но за черным остовом Андрей заметил Белого и Рыжего,
пощипывавших траву. Тут же был и Мастер - спокойно сидел в "полулотосе" на
аккуратно сложенной кошме. На коленях у него лежал развернутый свиток.
Подойдя ближе, Андрей отыскал обгоревший кусок кошмы и сел по-турецки, на
некотором расстоянии от господина Ли Ван Вэя.
- Я видел, как ты увез Ханаа, - подняв глаза, спокойно сказал китаец.
- Надеюсь, ты почтительно с ней обращался? Она девушка хорошего рода.
- Почтительно? - Андрей хмыкнул. - Можно и так сказать. Вы нас видели?
- Я ведь тоже ускакал в степь. Тогда и увидел. Вот, коней сберег.
- А поесть чего найдется? Сутки не жрамши, по вашей-то милости!
Китаец поднялся с кошмы и убрал свиток.
- Поехали в аал, там тебя накормят.
В селенье все еще слышалось завыванье женщин, мужчины не успели
разойтись от большой юрты. На Андрея никто не обратил внимания. Спешившись,
Мастер указал ему на соседнюю юрту - небольшую, крытую берестой, а не
войлоком.
- Это летняя кухня, там и поешь.
Внутри оказалось несколько женщин, в том числе Ханаа. Андрей получил
большую пиалу с айраном - напитком из кислого молока - и чашку "похты" -
сметанной каши, сваренной на медленном огне.
- Харынга тох? (Сыт желудок?) - спросила Андрея одна из женщин, но он,
не понимая, лишь улыбнулся в ответ. На улице Мастер о чем-то толковал с
Кистимом.
- Здравствуй, Адерей. У тебя хорошая удача, - сказав это, Кистим сразу
отошел, не гладя ему в глаза. "Я так понимаю, извиняться тут не принято".
- Ты поел? - осведомился Мастер.
- Да, Ши-фу. Что происходит? Кто были эти люди, ночью?
- Монголы и урянхи.
- Урянхи?
- Тувинцы, говоря по-русски. Увели лошадей, увели Сайма, мальчика,
наследника рода.
- Брата Ханаа?
- Да.
"То-то она дергалась".
- И что теперь?
- Нужно похоронить отца Ханаа, здешнего старосту. Потом соберется
отряд, который пойдет за урянхами - отбивать табун, искать мальчика. Хан
даст воинов - к нему уже послали гонца.
- А мы?
- Кистим просит пойти с ними. Возможно, им нужна будет помощь в горах,
кыргызы плохо знают перевалы.
- И мы пойдем?
Китаец оглядел горизонт, чуть туманный в дымке разогревшегося дня.
- А ты что думаешь?
- Пойдем! - решительно ответил Андрей.
Игра началась, и стоять от нее в стороне Андрей не собирался. Как
выразился в свое время начальник Шинкарева, уходя из силовой структуры в
коммерческую: "Я не намерен стоять швейцаром в дверях перестройки".
- Что ж, ты сам так решил. - Мастер был явно доволен ответом. -
Правда, есть одно "но"...
- Что за "но"?
- Возможно, придется поработать саблей. А в этом ты не силен. Рука не
поднимается? - в узких глазах китайца блеснул мстительный огонек.
- Поднимется, - сухо ответил Андрей.
Тем временем двое мужчин сняли одну из решеток юрты, вынесли и
поставили на телегу гроб. Женщина, одетая во все черное, налила в
деревянную чашку молока, накрыла ее белой материей, обошла вокруг телеги,
повторяя древнее заклятье-оберег. Послышались причитания, члены семьи
покойного по очереди подходили, отпивали из чашки. Телега тронулась, скрипя
колесами и медленно переваливаясь на кочковатом, каменистом подъеме.
Погребальное шествие, следуя за телегой, вышло на высокое место, удаленное
от полей и выгонов, на котором было расположено родовое кладбище. Андрей с
господином Ли Ван Вэем тоже пришли сюда - никто их не пригласил, но и
запрета, похоже, не было. Ветер легко шуршал в колосках прошлогодней травы,
которой обросли накренившиеся плиты могил.
- Хорошее место, сухое, - заметил Мастер, оглядев кладбище.
Лишь только мужчины стали зарывать могилу, женщины отправились назад,
готовить поминки. Потом ушли и мужчины, на кладбище остались лишь Андрей с
китайцем. Мастер подошел к могильному холмику, взял горсть свежей земли -
как тогда, на пашне. Приблизил к лицу, вдохнул над ней, потом сказал:
- От могильной земли веет по-особому. В Китае говорят: "Останки
погребенных предков вбирают в себя "дыхание земли", и это определяет судьбу
их потомков".
Мастер медленно повернул ладонь - темные комки высыпались на могильный
холмик. Китаец указал на него Андрею:
- Вот чем живет воин "Земли". Он бьется в скорби, понимая, что шансов
нет, все равно победит Смерть.
- Скажите, Ши-фу, - спросил Андрей, - я правильно сделал, что не убил
того казака?
- Как решил, так и сделал.
В голосе не было ни злости, ни мстительности, - лишь спокойствие.
- Но ведь мне нельзя убивать, - напомнил Андрей.
- Это бы ничего не изменило. Он все равно должен был умереть.
- Я сам так подумал. Но чувствовал, что нельзя.
- В тебе говорил воин "Земли". Это ЕМУ было нельзя. Ведь казака
привезли из твоего города, с той же земли, с которой пришел и ты сам.
- А вы могли бы убить китайца?
- Тысячу китайцев, если понадобится. Но ты не об этом думаешь. Или еще
не чувствуешь того, что должен. Не знаю, как сказать. Задай любой вопрос.
Не стесняйся!
- Зачем вы меня в яму посадили? - спросил Андрей, не думая.
- Путь Дао идет через темноту, Мировую пещеру. Каждому она
раскрывается по-своему, но любое постижение начинается с земляного мрака.
Вот послушай, как написал литератор Хуан Юэ: "Непостижимо-далекое: высота
гор - не в неприступных кручах, в глубине ущелий постигаешь их величие;
красота дерев - не в пышной кроне, в мощи корней познаешь их совершенство".
Основатель монастыря Шаолинь, Воддхид-харма, девять лет медитировал в
пещере. А ты на сутки попал в яму. Было бы, о чем говорить!
- Боддхидхарма-то сам в пещеру сел, никто его туда не спихивал. А что
касается суток, так это я сам выбрался, через сутки.
- Что ж, молодец. Тебя мне продал староста этого селенья. И вот ты
вышел из ямы, а он попал в нее. - Мастер указал на могильный холм.
- Что-то мы сегодня все о могилах, - заметил Андрей, поднявшись и
разминая ноги. - Печально.
- Да, "Земля" печальна. Впрочем, как посмотреть. Для китайцев образы
смерти означают праздник - "наслаждение траты". Трата же есть вовлечение
души в пустоту "единого дыхания". Поэтому китайские грузчики весь день
вкалывают на рынке, а вечером пропивают заработанное вместе с публичными
женщинами. Это тоже трата - смерть - пустота.
- Грузчики знают учение? Простые люди?
- Конечно, не знают. Но они его чувствуют. Они ведь тоже китайцы. А ты
не знаешь и не чувствуешь. Пока.
- Как-то сложно все... Можно еще спросить?
- Спрашивай.
- Воин "Земли" дерется в скорби, зная о победе смерти. Воин "Земли"
дерется на автоматизме, применяя стандартные, заученные приемы. Скорбь и
автоматизм, печаль о смерти и многократное повторение... Что это такое,
если взять вместе?
- Ритуал, - с ходу ответил Мастер. - Жертвоприношение: себя и своего
врага. Вот последний смысл воина "Земли". Ри-ту-ал, - медленно повторил
Мастер, пристально глядя в глаза Андрею. Того слегка передернуло.
Уже на закате они направились к селенью. Навстречу им поднималась
вереница людей с хворостом в руках. Когда Андрей с Мастером приблизились к
юрте покойного, на выгибе кладбищенской горы, почти слитой с угасающим
черно-фиолетовым небом, закачался золотистый цветок поминального костра.
Молчаливым кругом люди встали у входа в юрту. Сгорбленный седоволосый
"кам" - родовой шаман - разложил все, потребное для последнего обряда:
белый конский череп, девять колючих веток шиповника, девять черных камней.
К юрте подвели вороного конька, на котором Ханаа встретила в степи Кистима.
Все замерли. В полной тишине из юрты раздались низкие, ритмичные удары в
бубен - там, в кромешной тьме, шаман искал "харан" - "черную душу"
покойного. Глухие удары словно сгустили темноту внутри людского круга, они
становились сильнее, сдвигаясь по юрте то вправо, то влево, пошли вкруг
остывшего очага. Внезапно донесся протяжный стон - то плакал схваченный
"харан", он боялся уходить в Нижний мир, к черному богу Эрлик-хану.
У Андрея ноги стали ватными, сильно забилось сердце. Плач прекратился,
но снова глухо бил бубен - это шаман вбивал в него "черную душу". Когда
"кам" показался из юрты, словно мягкая лапа коснулась лица Андрея, подняв
дыбом волосы. Неведомый страх стиснул грудь, надавил на живот свинцовым
шаром. С сильным ударом бубна шар рванулся вверх, тысячи иголок впились в
лицо и плечи. Сразу перехватило дыхание, ударило зеленым огнем под закрытые
веки. Бум-бум-бум - мерно бил бубен, рыдали женщины, а Андрея отшатнуло от
толпы, какая-то сила швырнула его на землю. Свинцовый шар словно уперся в
горло, Андрей хрипел, ни в силах ни кричать, ни дышать, со-трясаемый
желудочными спазмами. Бум-бум-бум - глухие удары заполнили все тело Андрея,
внутренности сотрясались, войдя в резонанс с мертвенными звуками шаманского
бубна. Андрей почти задохнулся, когда в нем словно прорвалось что-то,
горячая волна ударила в голову, из носа пошла кровь.
Вороной конь храпел, в страхе пятясь перед шаманом. Усадив на коня
невидимую душу, "кам" хлестнул его колючими ветками шиповника, конь заржал,
поднялся на дыбы и пропал в темной степи. Обряд окончился - "черная душа"
ушла, она не могла принести несчастье живым. Совершенно без сил, но в
сознании, Андрей валялся в стороне от молчаливой толпы. Временами тело его
сотрясали конвульсии. Могильный костер внезапно погас - вместе с затихающим
эхом последнего удара.
Когда все разошлись, тогда китаец подошел к Андрею.
- Ну что, жив? - тихо спросил он.
- Гха-а-а-а, - захрипел тот, не поднимая головы.
- Отлежишься, пойди к озеру, помойся. Потом поспи где-нибудь. Хватит с
тебя "Земли".
- Что... это?
- Ритуал, - в голосе китайца прорвался стран-вый, едва слышный смешок,
но закончил он серьезно, - "Земля" приняла тебя.
Глава четырнадцатая
Степные версты длинные. Просохнув на весеннем солнце, густо запылила
натоптанная кочевая дорога, мелкая пыль повисла над частоколом бунчужных
пик, оседая на лица, на голубую придорожную полынь и потные лошадиные
крупы. Андрей приподнялся на стременах, пытаясь хоть немного размяться.
Мастер же сидел на своем Белом прямо, как свечка, глаза его были закрыты.
Один из воинов отъехал в сторону, свесился с седла, ухватившись за гриву,
спустил штаны. "Всякого цирка повидал, но как с коня гадят..." - подумал
Андрей.
Закончив дело, всадник свистнул плетью, умчался вперед.
Очень хотелось пить, хотелось сесть в прохладную траву, побродить
босыми ногами в холодной воде. Андрей закрыл глаза, пытаясь отключиться,
как Мастер, но не заснуть - спать нельзя, свалишься, задние враз затопчут.
От нечего делать Андрей принялся разглядывать седло и сбрую Мастера. У
того был китайский "арчак" - длинное седло с пристегивающейся подушкой,
одной только передней лукой и круглыми бронзовыми стременами, чьи узкие
дужки были вылиты в виде драконьих морд. Узкая золоченая решма - налобное
украшение Белого - тоже была в форме головы дракона. Черные ножны сабли
поблескивали золотыми обручами, к седлу был приторочен двойной сафьяновый
саадак - фигурный налуч с широким боевым луком, и колчан, полный длинных
стрел, оперенных маховыми перьями орла. Сам Андрей, одетый все в ту же
вытертую короткую шубу поверх рубахи - одежду степного бедняка, -
вооружился лишь саблей, которую подобрал во время ночного набега.
Мастер открыл глаза, скептически глянул на посадку Андрея.
- Полагаю, по возвращении в наше время тебя ждет блестящая военная
карьера, - заметил китаец.
- Вы так думаете? - спросил Андрей, чувствуя подначку.
- Очень уж ты напоминаешь китайский талисман, обеспечивающий
продвижение по службе - обезьяну верхом на лошади.
"Посмотрю я, кого ты напомнишь, как по горам полезем", - подумал
Андрей, совсем не обидевшись на Мастера. Кстати, вовсе не факт, что тот
ходил по горам хуже Андрея - от этого китайца можно было ждать любых
сюрпризов.
Внезапно колонна замедлила движение, потом остановилась. Начальник
колонны - Ханза-чазоол <Чазоол - военачальник (отсюда русское "есаул"),
исполнитель приказов степного князя (бека).> - выехал вперед, встречая
дозорного.
Выслушав дозорного, чазоол отослал его назад, а сам что-то крикнул
воинам. По его команде конный строй начал разворачиваться, длинной шеренгой
поднимаясь по склону. Звенело железо, копыта слитно топотали по мягкой
просохшей земле. Мастер, ударив пятками Белого, подъехал к кыргызскому
начальнику.
Въехали на гребень, и перед глазами открылась еще одна долина; на ее
противоположном скате виднелись стены полуразрушенной крепости, перед
которой выстроился большой конный отряд. На удалении он казался игрушечным
- миниатюрные лошадки помахивали хвостиками, торчали заостренные палочки
пик, мелькали крохотные блики-блесточки на железных кольчугах и шлемах.
Кыргызские конники выстроились. Тяжелые копья, сверкая жалами, густым
частоколом врезались в голубое небо, теплый ветер покачивал черные кисти
бунчуков. Отряд, стоящий под стенами крепости, тоже оставался неподвижным.
Насколько понял Андрей, это был арьергард ночных налетчиков, который
преградил погоне путь на юг, в Саяны. Туда и ушла основная часть урянхов с
захваченным табуном и наследником степного рода.
Чазоол снова крикнул, махнув рукой, - качнулись копья, и кыргызские
всадники с железным лязгом двинулись вниз. Отряд из-под крепостной стены
тоже пошел вперед. Андрей глянул на Мастера - тот стоял рядом с чазоолом,
сзади выстроилась охрана. На вершине степного склона, на фоне голубого
неба, они выглядели словно ожившие древние изваяния - с каменными лицами,
глазами-щелками, грозно поблескивающими из-под меховой опушки шлемов.
Господин Ли Ван Вэй ничего не сказал Андрею, даже не глянул в его
сторону. Можно ли ему в бой? А, черт, была не была! В несколько скачков
Рыжий догнал всадников: перед глазами плотно шли гнедые крупы, черные
помахивающие хвосты, широкие человеческие спины, покрытые чешуей блестящих
колец. Топот копыт усилился, стал слитным, смешиваясь с железным лязгом
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг