гном.
- Да, повидала. Впечатлений надолго хватит - диковины разные, звери
чудные. И с людьми общаться приходилось. Один придурок услышал, что я
по-человечески говорю: решил, что встретилась ему Царевна-лягушка - и ну
давай меня лобызать всю с головы до лап. Ждал, пока я в царевну
превращусь. А когда понял, что ошибся, давай гонять по всему полю, пока я
в болото не упрыгала.
- А в нашей пещере многие гномы про людей интересуются. Один все о
богатырях знает! И мне рассказывал про Геракла, Антея, Конана, Рэмбо, Илью
Муромца...
- А ведь я в прошлом году у Ильи Муромца в погребе зимовала! - не
выдержала, похвасталась Лягушка-путешественница.
- Ты! У Ильи Муромца! Вот здорово! Расскажи про богатыря! - Гном Валио
весь превратился в слух и не сводил с Лягушки глаз.
- С октября по апрель я у него зимовала, Илья мне разрешил в погребе
поселиться. Представляешь, какой богатырь образованный - он про меня
слышал. Похоже, даже рад был гостье - все веселее зиму коротать. Да и его
супруга с сыном ко мне хорошо относились. Правда, я почти всю зиму
проспала и особо хозяев не обременяла. Но иной раз выбиралась из погреба
поболтать с богатырем, рябиновой наливки выпить.
- Пила с богатырем, ну надо же! - не унимался Валио.
Лягушка-путешественница продолжала рассказывать:
- Мужик он хороший - добрый, умный. Семьянин крепкий. Только больно скучал
по ратному делу. Или еще какой-нибудь работенке... И вот долгими, зимними
вечерами, когда совсем нечего делать, да и я не в спячке, баловались мы с
ним рябиновой наливочкой. Терпкая такая, чуть кисленькая, чуть
горьковатая. Ну, он-то ковшик откушает - и ничего. А я лакну разок - и
готова. Сразу болтуха начинается, настроение - до небес! Как затяну:
Большие города,
Глухие хутора...
Несем мы службу там, куда судьба забросит.
Родимые глаза
Мы видим лишь во сне.
"Пишите чаще письма!" -
Невест и жен мы просим.
Дружиннику никто не пишет,
Дружинника никто не ждет.
Дружинник дембельнется скоро
И новую невесту найдет...
А Илья послушает-послушает, пропустит еще ковшик наливочки, запрокинет
головушку и тоже давай петь:
Доля. Русская доля.
То сенокос, то война, то дефолт.
Счастья - на крошку, горя - на плошку,
Так, удивляя весь мир, и живем.
Русская доля.
Не сравнятся с тобой
Ни египетский сфинкс,
Вавилонская башня, золотое руно.
Ни умом не понять,
Ни пером описать.
Здравствуй, русская доля,
Ты мой вечный лабиринт...
- Душевно поет, а я засыпаю... Так ни разу до конца и не дослушала, -
махнула лапкой Лягушка-путешественница.
За горизонтом грянул гром, на небо тяжело наползали тучи. Гном Валио
спрыгнул с ножки гриба, засуетился вокруг своей добычи:
- Интересно тебя слушать, да дождь вот-вот грянет: срубленная поганка от
сырости вмиг загниет.
Гном обвязал веревочками шляпку и ножку поганки, махнул
Лягушке-путешественнице на прощание и потянул свою добычу к пещере. Хотя
гриб был размером больше гнома, зато легкий. К тому же до пещеры - рукой
подать, и Валио должен был успеть до дождя попасть домой.
Лягушку приближение дождя не обеспокоило, даже обрадовало. Прыгать под
дождем, по лужам куда приятнее, чем в зной, по сухой, твердой земле.
"Разве может не радовать теплый ливень?" - думала Лягушка-путешественница.
Не могла она знать, что эти грозовые тучи принес ветер из-за океана, тот
самый ветер, что сдул с ладони железного воина пепел от сожженной
колдовской книги.
Ветер, предвещающий приближение беды.
ВОИН ТЬМЫ
Передовые отряды темной ночью овладели портовым городом Карта-Рико.
Почти весь порт замер в тишине, только с испанского торгового судна
"Сан-Антонио" доносились звуки разговоров подвыпившей команды, вернее,
меньшей ее части. Большинство матросов кутили в одном из городских
кабаков, а капитан судна, отобедав в лучшем ресторане города и, прихватив
с собой местную красотку, уединился с ней в уютном номере гостиницы "У
дядюшки Пиночета".
На корабле остались десять матросов и, за старшего, боцман. Вчерашней
ночью гуляли они. Впрочем, и на корабле было неплохо, правда, боцман
следил, чтобы матросы не перебрали меру и к утру были как огурчики.
На берегу возле самой воды возвышалась, тускло освещаемая лунным светом,
мощная фигура железного воина в черных одеждах. Термидадору был необходим
парусник. Конечно, железный воин мог направиться в Европу и пешком по дну
океана. Его нержавеющая сталь и водоустойчивая одежда позволяли находиться
под водой сколь угодно времени и на какой угодно глубине.
Но Термидадор высчитал, что, преодолевая давление колоссальной толщи воды,
вязнув в дне, сражаясь с океанскими чудовищами, он будет добираться до
места назначения больше двух лет. И самое главное - воину для подпитки
требуется энергия солнечных лучей. А ему пришлось бы многие месяцы
находиться в кромешной тьме, куда ни один лучик не проникает. По расчетам
Термидадора, без подзарядки он не протянет и два месяца. Правда, можно
время от времени подниматься со дна на поверхность и заряжаться. Но при
огромном весе железного чудовища больше энергии уйдет на то, чтобы
подняться и удерживаться на поверхности воды.
Термидадору нужен был парусник, и он выбрал один из самых крупных кораблей
- "Сан-Антонио". По дну портового залива Термидадор направился к кораблю.
* * *
Первым услышал звук грузно, но уверенно поднимающегося по якорной цепи
Термидадора матрос Родригес. Но вскоре звук затих, и Родригес не стал
утруждать себя дальним походом в пятнадцать пьяных шагов для проверки
источника странных звуков. И вскоре поплатился за это.
Железный воин появился перед матросом, словно выпрыгнул из ночного воздуха.
- Ты кто? - мгновенно трезвея, выпалил Родригес с отвисшей челюстью.
- Новый капитан и команда, - ответил незнакомец. - А вы все списаны.
На этом разговор закончился: Термидадор движением руки смахнул беднягу
Родригеса за борт.
Со всех сторон к незнакомцу бросились матросы, а один поспешил спуститься
в каюту за боцманом.
"Это кто такой? Наверное, местный травки обкурился. Эй ты, медуза тебе в
слуховой канал, щас огребешься!" - неслось со всех сторон. Подвыпившие
матросы были даже рады возможности помахать кулаками. За такую драку
боцман наказывать не станет, потому что и сам-то давно искал повод.
Никто из них не подумал вооружиться, хотя противник, судя по внешнему
виду, был очень сильный, но матросы ведь тоже не слабаки, к тому же
вдесятером на одного.
Но наглый незнакомец, казалось, их и не замечал. Он осматривал корабль,
прикидывая, как ему одному поставить паруса и вывести его в открытый
океан. Взбешенный таким пренебрежением, самый высокий и, очевидно, самый
сильный матрос подошел к противнику почти вплотную и, целясь в ухо,
выбросил камнеподобный кулак. Не долетев до цели всего каких-то пару
сантиметров, кулак застыл в воздухе, запястье матроса вдруг оказалось в
стальных тисках незнакомца. Термидадор без видимых усилий, спокойно
вывернул руку матроса. Раздался треск ломающихся костей и рвущихся
сухожилий, матрос заорал от боли. В следующее мгновение железный воин
двинул своим кулаком в лоб матросу и, снеся полголовы, вышиб бедолаге
мозги. Следующего противника Термидадор убил ударом ноги в грудь. Еще
двоих схватил за горло и мгновенно удавил, как цыплят. Оставшиеся в живых
матросы и боцман, вооружившись баграми, ножами, пошли на приступ.
Один в прыжке рубанул Термидадора топором по голове, выбив при этом глухой
металлический звук. Лезвие отскочило от головы, Термидадор легко вырвал у
противника топор и со словами: "Показываю один раз" - всадил топор в
голову несчастного по самую рукоять.
Круша и убивая все живое вокруг себя, Термидадор, видимо, испытывал что-то
похожее на дьявольский экстаз от своей мощи и неуязвимости. В пылу боя
боцман не заметил, что остался совсем один. Он изо всех сил долбил багром
Термидадора, но всякий раз лезвие упиралось во что-то невероятно прочное.
"Ничего себе доспехи", - думал боцман. Откуда ему было знать, что все тело
Термидадора - сверхпрочная броня.
Наконец, заметив, что бьется один - все остальные погибли, - боцман решил
последний раз попытать удачи, и если не получится - спрыгнуть за борт,
добраться вплавь до порта, призвать на помощь береговую охрану, а может
быть, и весь гарнизон города.
Целясь лезвием багра в левый глаз проклятого незнакомца, боцман бросился в
решительную атаку.
Термидадор наклонил голову чуть в сторону, лезвие скользнуло почти у
самого виска. Перехватив одной рукой прочное древко, железный воин одним
движением кисти переломил багор, словно стебель камыша. Боцман бросился
бежать, и когда он уже был возле самого борта, багор, превращенный
Термидадором в дротик, пробил позвоночник морского волка и вышел из живота
наружу.
Застыв на мгновение, тело боцмана рухнуло в воду.
Из всех, кто в тот вечер был на судне, в живых остался только матрос
Родригес. Сброшенный сильным ударом железной руки за борт еще в самом
начале схватки, он из последних сил добрался до берега.
Когда он плыл, еще слышал шум борьбы и крики умирающих товарищей. Но у
Родригеса не было сил даже на размышления о том, что же происходит. Едва
добравшись до берега, Родригес потерял сознание и, пока приходил в себя,
Термидадор поднял якорь и направил корабль в сторону Европы.
СРОЧНЫЙ ВЫЗОВ
В своей уютной деревне Илья Муромец жил тихо и степенно, со всеми был в
дружбе, никому в помощи не отказывал. Его дом если чем и отличался от
остальных, так только размерами. Сынок его хулиганил. Правда, чуть меньше
других детей - рука у отца уж больно тяжелая.
Зато жена Елена - красоты невиданной. И ведь мог Илья, если бы захотел,
найти себе супругу в краях далеких, среди смуглянок восточных или северных
белянок, но выбрал девушку из соседнего села. Как первый раз увидел свою
будущую супругу, так и назвал Прекрасной. Теперь ее все Еленой Прекрасной
и величают.
Зиму и весну богатырь провел в скуке и необременительных повседневных
делах. На Руси в это время было спокойно. Друзья Ильи Муромца, богатыри
Добрыня Никитич и Олег Попович, вместе с путешественником Афанасием
Никитиным отправились на большой парусной ладье в круиз до Индии.
Хозяйство у Муромца небольшое: корова, три десятка кур, петушок да надел
земли. Держать большое хозяйство просто не было необходимости, да и
некогда богатырю заниматься крестьянским трудом - Илья состоял в должности
почетного воеводы, из княжеской казны ему исправно выплачивали хорошее
жалованье. А вызывал Муромца на службу лично князь и только по самым
серьезным ратным делам. Последнее такое дело случилось больше года назад,
что для знаменитого на весь мир богатыря уже давненько было.
Илья Муромец был рожден для славных битв и приключений. Грустен стал
богатырь: хорошо дома, а душа тоскует. И если бы не доставленная почтовым
голубем грамота срочная, вызов к князю, то и совсем бы зачах...
Вести по миру разносятся быстро, и вскоре о том, что Илья Муромец
собирается в поход, знала вся округа.
- Не разучился за зиму верхом-то ездить? - не то шутя, не то серьезно
спросила Елена, с трудом скрывая свою тревогу по поводу расставания.
- Не разучился, Ленушка, - басил Илья, улыбаясь и осторожно пробуя
указательным пальцем остроту лезвия своего тяжелого меча.
И чем ярче сверкала на солнце сталь, чем больше серебрилась кольчуга, тем
скорее наполнялись печалью глаза Елены Прекрасной. Понятное дело, не
удержать ей супруга у своего подола, но и отпускать - страх-то какой!
- Не переживай, - успокаивал Илья, - не на войну ведь. По делу. Может,
молодежь поучить ратному искусству, какая сейчас война?
- Известно, какие у князя к тебе дела. То Василису Премудрую спасать, то
печенегов прогнать до самых Гималаев.
- Зато подарки какие привезу, - подмигнул Илья.
- Подарки, подарки, - проворчала Елена. - Когда в последний раз лубки про
героя Бэтмена привез, сын с друзьями всю черную ткань на крылья порвали.
Тут и староста с поселянами подошел:
- Не урони чести русской, вот что тебе скажу. Ежели кто посмеет - сразу в
дыню.
- Хорошо, отец, - ответил Илья.
Богатырь потрепал по голове сынишку:
- Ты, Руслан, один мужик теперь в доме остаешься. Помогай матери, учись
хорошо.
- Сейчас каникулы, пап, - напомнил Руслан.
- Да, конечно... - кивнул Илья, так и не признавшись никому в своем
предчувствии, что путь будет долгим и что за лето он не обернется.
Из оружия богатырь взял с собой длинное копье, свой любимый меч, большой
охотничий нож. Щит, копье и шлем Илья приладил к седлу.
- Что же, до свидания, родные, - сказал на прощание Илья, обращаясь ко
всем.
И, поцеловав жену и сына, легко взобрался на своего богатырского коня.
* * *
Теплый мягкий ветерок нежно ласкал густую травку лугов. Причудливо
извиваясь, искрились родники, густой лес пел свою добрую песню.
Высоко в небе плавно парили белоснежные лебеди.
Что-то теплое и мягкое шлепнулось на плечо Ильи Муромца.
- Ну, е-мое! Лебедь - птица безголосая. Вокруг простора на сотни верст, а
ей надо свою переработку сбросить прямо на меня, - сокрушался Илья.
Богатырь слез с лошади и поспешил к ближайшему ручью умыться, надеясь на
то, что ни одна живая душа не видела случившегося конфуза.
Но не тут-то было. Возле самой воды сидел Соловей-Разбойник и, напевая
песенку, полоскал в ручье белье.
Полоскал он умело, чувствовалось, что эта работа для него не впервой. С
тех пор как Соловей-Разбойник женился, он перестал свистеть и наводить
ужас на все окрестности, зато начал стирать свои вещи, чистить зубы и
вообще походить не на чудище беспризорное, а на вполне ухоженного лешего.
- Здорово, Соловушка.
- Здорово, Илья, - прошепелявил Соловей, - видать, и у тебя судьба не
сахар. Уконтрапупили.
- Все мы одинаковы под синим небом. И на князей, и на разбойников падает
без разбора. Подвинься.
- Ты куда это так вырядился? - спросил Соловей. Последний раз Илью Муромца
он видел при полном военном параде года три назад.
- К князю. Повидаться решил, проветриться заодно, - об истинной цели
визита Илья решил умолчать.
- С мечом? В кольчуге? Ну-ну.
Поняв, что таиться бесполезно, Илья рассказал о грамоте, высказал свои
сомнения.
- Думаешь, война собирается? - спросил Соловей с тревогой.
- Ох, думаю. Князь просто так не позовет. Пойдешь со мной?
- Да я бы с радостью, - вздохнул Соловей-Разбойник, - только я же скоро
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг