сойти с гобелена. Советник вглядывался в радужные драконьи глаза, словно в
глубокий колодец, но даже самому себе не мог объяснить, что он желал
отыскать.
Маттео мучило слишком многое, но ответы никак не желали приходить.
Голова была слишком тяжелой и не потому, что он не спал вот уже второй день
подряд. Слишком многое произошло за последнее время. Казалось, совсем
недавно он был правой рукой короля Дагмара, а теперь оказался на троне
Мэсфальда и вынужден править этим городом. Маттео не обманулся в своих
ожиданиях - было на самом деле тяжело.
- Плохо, Варкарран, - вздохнув, произнес Маттео, снова взглянув на
гобелен. - Все слишком плохо.
У Советника не было никаких оснований для радости. Все шло совсем не
так, как хотелось бы. Маттео рассчитывал на то, что нынешняя война будет
течь так же, как и все прежние, и поначалу все так и было, но затем -
изменилось.
Под натиском золониан армия Мэсфальда оказалась выбита из земель
Са-Ронды буквально в считанные часы и, что хуже всего, продолжала пусть и
медленно, но отступать в глубь собственных владений, не в силах укрепить
позиции и противостоять врагу. Случилось то, о чем многократно
предупреждали Дагмара военачальники, но тот либо не желал слушать, либо
просто не верил этому: солдаты не выдержали нескольких беспрерывных войн.
Все они устали держать в руках оружие. Маттео знал об этом, но поделать
ничего не мог. Если бы в его силах было не допустить последней войны, он
сделал бы это. Маттео решил извлечь из этой войны единственную пользу и,
прикрываясь ею, взошел на трон Мэсфальда, рассчитывая, заняв место Дагмара,
изменить ситуацию. Сейчас следовало добиться одного - мира, и сделать это
нужно было во что бы то ни стало. Ведь именно надежда народа на его
способность остановить кровопролитие стала причиной того, что Маттео
приняли как нового правителя Мэсфальда. С молчаливого попустительства толпы
Маттео оказался на вершине власти, и эта же толпа теперь готова была
уничтожить своего нового правителя, если тот не исполнит ее надежд.
Советник ненавидел толпу больше всего на свете. Он официально объявил
о своем вступлении на трон всего три дня назад, а ему уже начали доносить о
наличии недовольных.
Маттео не понимал, в чем он так провинился перед богами. В последнее
время буквально все оборачивалось против него. Сначала королю Дагмару
удалось бежать, хотя были приняты исчерпывающие меры, чтобы не допустить
этого. Затем совершенно невероятным образом остался в живых казнимый воин,
который просто обязан был умереть в петле, - веревка не могла оборваться,
палач был самым опытным из всех, чьими услугами Маттео имел возможность
воспользоваться. Но чудом - буквально чудом - Вазгер смог обмануть смерть.
Пусть ненадолго - у изгнания всегда один итог, - но это напугало Маттео...
Однако все это было лишь началом неприятностей, уйти от которых
Советник не мог, как ни желал. Сегодня ранним утром, еще до восхода солнца,
Маттео отправил гонца к властелину Золона с предложением мира, - отправил
тайно, так чтобы об этом не узнала ни одна живая душа. Хотя Маттео и не
думал, что из этой затеи выйдет толк, но втайне надеялся на удачу. Советник
понимал, что король Сундарам хотел этой войны ничуть не больше, чем Дагмар,
но теперь, когда его армия столь неожиданно начала свое стремительное
продвижение в глубь земель Мэсфальда, властелин Золона вряд ли примет
мирное предложение.
Почувствовав собственную силу, короли останавливаются редко. Но пока
оставался хоть маленький шанс, Маттео намеревался его использовать, -
главное, чтобы не узнали горожане.
Случайно пробившийся сквозь тучи луч солнца упал на гобелен. Золотые
чешуйки Великого Змея вспыхнули, превратившись на секунду в маленькие
огненные язычки. Маттео непроизвольно зажмурился, но даже сквозь
прищуренные веки продолжал видеть Великого Змея, смотрящего на него.
- Знаю, Варкарран, у тебя были совсем иные проблемы, - вновь заговорил
Маттео. - А что прикажешь теперь делать мне? У всех свои трудности, но,
скажи на милость, разве я поступил не правильно? Дагмар засиделся на троне
Мэсфальда, равно как и ты когда-то. Да, людям тяжело управлять самими
собой, но это необходимо для нас как воздух. Я хочу для своих людей
одного - чтобы они были счастливы, чтобы им не приходилось чувствовать себя
принадлежащими вам и вечным... И чтобы эта война закончилась! Чтобы воины
наконец смогли вернуться домой и спрятать мечи в ножны...
- А ты бы с достоинством уселся на троне и, горделиво поглядывая на
них сверху вниз, говорил, что победа в войне и мирный договор с
золонианами - твоя заслуга. Не отрицай, все так и есть.
Голос казался насмешливым и пытливым одновременно. Маттео резко
обернулся и скользнул взглядом по стенам зала.
- Кто здесь?! - почти выкрикнул Советник. - Кто посмел?
Ответом ему послужила тишина, нарушаемая доносящимся из-за окон шумом
города. Зал был так же пуст, как и минутой раньше, и ничто не указывало на
то, что кто-то незаметно входил сюда или хотя бы открывал дверь, пока
Маттео был занят созерцанием гобелена.
Советник нервно усмехнулся. Надо же, ему уже начало мерещиться не
пойми что - тяжеловата оказалась корона, пусть еще не примеренная ни разу.
И все же где-то внутри у Советника засела мыслишка, что в зале он не один.
Даже обойдя помещение и заглянув во все углы и за гобелены, Маттео не смог
отделаться от неприятного ощущения подглядывания.
- Не хотелось бы мне сойти с ума, друг Варкарран, - пробормотал
Советник, бросив прощальный взгляд на изображение Великого Змея. Ему
почему-то расхотелось оставаться в этом зале. Лишь оказавшись за дверью и
увидев стоящих поодаль гвардейцев - не прежних, а набранных из верных
Маттео воинов - Советник наконец смог прийти в себя и избавиться от
ощущения постороннего присутствия.
Он не знал, что станет делать теперь, - встречи были назначены
позднее, и у Маттео оказалась пара свободных часов.
Маттео задумался и, не отдавая себе отчета, прохаживался по анфиладам
дворца. Только когда он случайно столкнулся с кем-то из слуг, то заметил,
что находится рядом с комнатой, отведенной ребенку Кеф-ры и кормилице. Он
вспомнил, что давал кормилице всего двое суток на раздумья, а прошло уже
целых трое.
Однако теперь Советник твердо решил узнать о ее решении. Маттео почти
не сомневался в том, что кормилица не сможет убить ребенка.
Перед дверью комнаты, как и прежде, находились двое воинов, но Маттео
и не взглянул на них, входя в помещение и плотно закрывая за собой дверь. С
момента последнего посещения здесь ничего не изменилось, разве что
кормилица сидела теперь возле люлек и плавно покачивала то одну, то другую.
Увидев появившегося на пороге Советника, женщина побледнела и вскочила на
ноги, непроизвольно загораживая собою детей.
Маттео молча подошел вплотную к люлькам и, оттолкнув кормилицу в
сторону, взглянул на младенцев. Обычно он не различал столь маленьких
детей - для него все они были на одно лицо, - но сейчас Советник сам понял,
который из них сын умершей королевы. Мальчишка мирно спал, чуть склонив
голову набок и смешно приоткрыв рот.
- Он жив, - не вопрошающе, а констатируя факт негромко произнес Маттео
и многозначительно посмотрел на женщину. - Надеюсь, ты не забыла наш
уговор - сегодня уже третий день, твой срок вышел сутки назад.
Губы кормилицы затряслись. Она вцепилась Маттео в руку и упала на
колени. Из глаз ее брызнули слезы, а сквозь всхлипывания невозможно было
разобрать, что именно она говорит. Советник брезгливо поморщился и,
оттолкнув женщину, отвесил ей звонкую пощечину. Кормилица вскрикнула, но
так и не выпустила руки Советника. От шума проснулись дети, которые тотчас
заплакали.
- Безумная, - зло прошипел Маттео. - Убери руки!
Все трое рыдали, грозя свести Маттео с ума. Наконец он подавил
охватившую его злобу.
- Нашего договора никто не отменял, - холодно произнес Советник. - У
тебя был выбор, и ты его сделала...
- Нет! - запричитала кормилица, вновь бросаясь в ноги Маттео. -
Господин, нет! Ведь он же еще такой маленький, ведь это нашего короля
сын... Не надо, прошу вас!
Упоминание Дагмара еще больше разозлило Советника, а то, что женщина
по-прежнему продолжала называть его королем, породило новую волну ярости.
- Помнишь, о чем я тебя предупреждал?! - выкрикнул Маттео. -Помнишь? Я
обещал, что за твой отказ поплатится твой щенок?!
Маттео сжал кулак, из которого в тот же миг выскользнул длинный матово
поблескивающий клинок. Женщина, увидев его, оглушительно взвизгнула, но
сделать уже ничего не могла. Меч, коротко свистнув, рухнул вниз, разрубая
стенку люльки и ребенка, лежащего в ней.
- Видишь, сучка, я же предупреждал тебя! - бешено вращая глазами,
прокричал Маттео, потрясая перед собой призрачным клинком. - Если бы ты
убила этого выродка, я обеспечил бы тебя на всю жизнь!
Злость и гнев, скопившиеся глубоко в сердце Маттео за последние дни,
наконец-то нашли выход и теперь вырвались наружу. Кормилица, сраженная
разыгравшейся перед ее глазами трагедией, разом потеряла дар речи. Она лишь
открывала рот, но оттуда не вырывалось ни единого звука.
- Смотри, смотри на него! - продолжал кричать Маттео, указывая на
окровавленную колыбельку и останки разрубленного надвое младенца. - Вот
чего ты добилась своим упрямством!
Женщина, медленно поднявшись с колен, словно в полусне подошла к
люльке и трясущейся рукой провела по головке ребенка. Похоже было, что
кормилица не понимала, что делает, - так подействовал на нее поступок
Маттео.
Успокойся, маленький... - бормотала кормилица с нежностью глядя на
младенца, рожденного Кефрой, а затем переводила взгляд на своего
собственного ребенка, похожего теперь на окровавленную безногую куклу. - А
ты спи, спи, мой хороший.
- Ну, теперь ты жалеешь, что не спасла жизнь своему выродку?! -
взревел Маттео, замахиваясь мечом. Кормилица инстинктивно сжалась и чуть
отпрянула...
То, что произошло в следующий миг, Маттео не мог объяснить ни тогда,
ни позднее, когда пришел наконец в себя. Клинок, сверкнув, рванулся вперед,
к женщине и не перестающему реветь мальчишке, но, когда острие должно было
впиться в плоть, кормилица исчезла. Меч рассек воздух там, где еще секунду
назад находилась женщина, не встретив никакого сопротивления, но Маттео
показалось, что он разглядел, как кормилица с ребенком с непостижимой
быстротой провалилась сквозь пол, хотя это явление было слишком
невероятным.
Повисла напряженная и пугающая тишина. Маттео испуганно и удивленно
озирался, пытаясь взглядом найти пропавшую женщину. Рука непроизвольно
разжалась, а клинок почти мгновенно растаял в воздухе.
- Райгар милосердный! - сорвалось с губ Маттео. Круто развернувшись,
он почти бегом рванулся к дверям и остановился лишь в коридоре,
привалившись спиной к противоположной стене. Оба воина, стоящие у входа в
комнату, конечно же, слышали крики, доносящиеся изнутри, но не осмелились
войти, а теперь с беспокойством взирали на побледневшего Советника, грудь
которого часто вздымалась.
- Господин... - заговорил было один из воинов, но Маттео жестом
заставил его замолчать. Лишь когда дыхание пришло в норму. Советник
оторвался от стены и медленно подошел к захлопнутой двери. Стиснув зубы, он
приоткрыл ее и заглянул в комнату, скользнув взглядом по углам. Пусто -
женщине негде было укрыться. Маттео не думал, что все происшедшее
померещилось ему, но острое желание спросить у караульных, есть ли кто в
комнате, не покидало его. Все же он нашел в себе силы, чтобы отказаться от
этой затеи, - никто посторонний не должен был видеть, что произошло.
Разумеется, из-за криков воины могли догадаться о трагедии, но Маттео не
собирался оставлять их в живых. Если по городу пойдет слух о том, что новый
правитель - детоубийца, это может выйти Маттео боком.
Постояв некоторое время в дверях и собираясь с мыслями, Советник
наконец решился.
- Заходите, - коротко приказал он караульным, пропуская их в комнату.
Войдя следом, он плотно прикрыл дверь и завел правую руку за спину.
Воины остановились, в изумлении пялясь на разрубленную, заляпанную
кровью колыбель и лежащую в ней нижнюю часть младенческого тельца.
- Что здесь... - успел выговорить один из стражников прежде чем
вылетевший из-за спины Маттео меч отсек ему голову. Второй дернулся в
сторону, потянувшись к бедру, где был пристегнут клинок, но это было
последнее его сознательное движение - в следующий миг меч Советника пронзил
его грудь.
Маттео смотрел на поверженных без сожаления. По всему выходило, что
больше свидетелей происшедшего не осталось и Советник мог заняться
сокрытием следов. Перво-наперво он вытащил из уцелевшей люльки простыню и
завернул в нее останки младенца, предварительно бросив туда же и
перепачканное кровью белье и одеяльце, на котором лежал ребенок кормилицы.
Какое-то время Маттео думал, что делать с разрубленной колыбелью, но так
ничего и не решил. В конце концов он посчитал, что лучше оставить все как
есть. Два трупа караульных и отсутствие детей с кормилицей будет объяснить
очень просто.
Скинув с плеч плащ, Маттео набросил его на руку и спрятал под ним
сверток с мертвым младенцем. Если не вглядываться слишком пристально, никто
ничего не заметит.
Выйдя из комнаты. Советник запер дверь и спрятал ключ в карман: не
хватало еще, чтобы кто-нибудь, обнаружив отсутствие стражи, заглянул сюда.
В коридоре по-прежнему никого не было, только из-за угла слышались
приглушенные голоса, но их обладатели и не подозревали о том, что произошло
совсем рядом. На всякий случай Маттео направился в противоположную сторону.
Маленькая красная капелька упала на пол из-под плаща, заставив Маттео
двигаться быстрее: оставлять следов ему не хотелось.
- Забавно, а я и не думал, что ты позволишь себе такое. Мне казалось,
у тебя куда больше выдержки - промолвил голос, который Советник слышал в
зале с гобеленом, на котором был выткан Варкарран. Но теперь Маттео был
уверен, что ему это не померещилось. Замерев, он огляделся, но уже без
прежней нервозности, - после исчезновения кормилицы Маттео стал несколько
иначе относиться к подобным вещам. В свободной руке его сам собой возник
меч.
- Кто ты, во имя Покровителей? - зло произнес Советник, не надеясь,
что получит ответ.
- А разве ты до сих пор не узнал меня? - прозвучал насмешливый голос.
- Халиок, ты? - недоверчиво вымолвил Маттео. Вместо ответа Советник
услышал тихий презрительный смех.
***
Маттео стоял у окна, глядя на городские улицы с Западной башни. Он
впервые за всю свою жизнь оказался в личной комнате короля Дагмара, в
которую тот никогда никого не пускал, даже свою собственную жену и мага
Халиока. Это было единственное место, где Дагмар мог уединиться, не боясь,
что его рискнут потревожить. А теперь, впервые за долгое время, порог этой
комнаты переступила еще чья-то нога. Советник стоял у распахнутого окна,
вдыхая полной грудью прохладный осенний воздух. Он знал, что ни одна живая
душа не посмеет постучать в дверь, и был счастлив. У него появилось время,
чтобы собраться с мыслями и обдумать, что делать дальше.
Несколькими часами ранее Маттео поручил нескольким доверенным людям
незаметно избавиться от трупов караульных, лежащих в комнате кормилицы, а
заодно и от трупика ребенка, вернее, от того, что от него осталось.
Советник не сомневался, что эти люди сделают все как надо и никто не
услышит от них ни единого слова.
Снова начал накрапывать дождь, заставив Советника отойти от окна,
чтобы капли не падали на лицо. Пройдя в глубь комнаты, Маттео уселся в
единственное кресло, откинувшись на широкую спинку и обхватив руками
фигурные подлокотники. Последние были выполнены в форме тройных лап с
мощными когтями, отчего Маттео казалось, что он сидит в объятиях какого-то
странного зверя, который застыл, но не умер и где-то в глубине его теплится
жизнь.
Взгляд Советника блуждал по стенам, увешанным дорогими коврами и еще
более дорогим оружием. Во-истину у Дагмара была великолепная коллекция, и
содержал он ее в образцовом порядке: здесь было представлено великолепное
ручное оружие, но привлекало в нем не богатое украшение ножен, эфесов и
рукоятей, а мастерски и с душой откованные клинки. Настоящий воин по
достоинству оценил бы коллекцию короля.
Но больше других Маттео привлек один меч, стояший в отдельной нише,
облицованной полированной гранитной плиткой. Меч этот был каменным и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг