но Вазгера это ничуть не смущало - ему хотелось развеять скуку.
- Подержи. - Он протянул собеседнику приготовленные стрелу и лук, а
сам тем временем быстро натянул на запястье костяной щиток и металлическое
кольцо на указательный палец. Воин вернул Вазгеру лук, и тот, натянув
тетиву и тщательно прицелившись, послал стрелу в сторону леса. Для засады в
форте отбирали хороших стрелков, но у всех изредка бывают неудачи. Стрела
еще только сорвалась с тетивы, а Аркус уже прочитал на лице Вазгера
глубокое недовольство - выстрел явно оказался неточен...
А затем будто страшный сон обернулся реальностью.
Стрела скрылась среди деревьев, и почти тут же со стороны леса донесся
громкий вопль боли и отчаяния. Из-за ствола на опушку вывалилась небольщая
фигурка и упала в траву.
- Будь я проклят, - прошептал Аркус, - Да это же хоб... Вечные
все-таки здесь!!!
И тишина разом умерла. Лес огласился яростными криками, полными
невероятной злобы. На опушку ринулось пестрое воинство вечных - трудно было
даже перечислить всех, кто был здесь. Тут и там на солнце сверкала сталь,
кто-то стрелял в сторону форта, но стрелы или не долетали, или сыпались
вниз, ударяясь о стены: лучники вечных были никудышными.
- Я же говорил - примета! - выкрикнул Аркус, припадая на одно колено у
соседней бойницы и вскидывая первый же подвернувшийся под руку арбалет.
Вазгер, ругнувшись сквозь зубы, потянулся за следующей стрелой и отправил
ее в толпу, даже не целясь. Вечные бежали столь плотно, что промахнуться
было невозможно.
На остальных башнях тоже заметили войско - стрелы посыпались одна за
другой, но Вазгеру было не до того; чтобы наблюдать. Он механически брал
очередную стрелу и снова вскидывал лук. Рядом Аркус продолжал опустошать
заранее заготовленные арбалеты: когда последний пошлет толстый болт в
толпу, ему тоже придется взяться за лук. Вот только вся беда в том, что
тетиву Аркус натянуть пока не успел, а это означало, что защитников форта
на какое-то время станет на одного меньше. Но воин не был виноват: никто не
ожидал нападения из леса. Вечных было около двух тысяч. Больше всего
ужасали бегущие впереди огромные спригганы - их топот разносился далеко
окрест. На их уродливых мордах полыхали узкие зеленые глаза, а толстые
волосатые руки сжимали длинные палаши и боевые топоры. Увидев этих тварей,
Вазгер непроизвольно вскрикнул и, тщательно прицелившись, выпустил стрелу в
одного из спригганов. Их нужно было уничтожить во что бы то ни стало, эта
нечисть могла натворить много бед, если бы добралась сюда. Со всеми
остальными справиться было гораздо легче. Вазгер прекрасно осознавал, что
несущуюся на форт орду им не сдержать и больше полутора тысяч прорвется. И
все-таки Вазгер и остальные не собирались сдаваться так просто. Войско
вечных пока еще не добралось до форта, продолжая нестись через пустынное
поле, но захват укрепления был вопросом лишь нескольких, минут.
Аркус наконец натянул тетиву и изготовился стрелять по несущейся,
будто морская волна, массе. Вазгер на миг бросил взгляд через плечо и
увидел чистое безоблачное небо.
- Поджигай!!! - завопил он не своим голосом. Внизу, во дворе форта,
была навалена огромная куча соломы, веток и разной трухи, которую следовало
поджечь в том случае, если войско вечных будет прорываться с этой стороны.
Дым должен был стать сигналом для их армии. Аркус, поняв, чем может грозить
промедление, отшвырнул лук и ринулся к лестнице, на ходу срывая с пояса
мешочек с огнивом. Вазгер снова все внимание устремил на несущихся через
поле вечных и, хладнокровно прицелившись, выпустил еще одну стрелу, которая
вонзилась сприггану под ключицу. Тварь громко взревела и упала в толпу,
придавив своей тушей цверга и скоге.
И только тут Вазгер заметил, что почти никто из бегущих больше не
падает, а если кто и рушится на траву, то не сраженный стрелой, а просто
потому, что споткнулся или поскользнулся в грязи.
- Что за дьявольщина? - пробормотал Вазгер, натягивая тетиву и
готовясь выпустить очередную стрелу: выяснять, что происходит в форте, было
некогда.
- Эй, парень. Обернись! - крикнул кто-то из-за спины. Вазгер резко
обернулся, одновременно опуская лук, чтобы случайно не поразить человека
стрелой. Взгляд успел выхватить распростертое на ступенях лестницы тело
Аркуса и высокого воина, стоящего совсем рядом. Вазгер дернулся и попытался
снова вскинуть лук, но не успел. До блеска отполированный, покрытый кровью
клинок сверкнул, взвившись над головой, а затем со свистом рухнул вниз,
принося с собой страшную боль, разорвавшую тело от плеча до паха. Падая,
Вазгер успел увидеть чистое небо, полное солнечного света, - и это была
самая ненавистная картина, которую Вазгер видел за всю свою жизнь: запалить
солому и подать сигнал, похоже, никто не успел.
Полторы тысячи вечных, продолжая кричать, бежали мимо форта в сторону
рощи, за которой войско людей час за часом теснило их собратьев...
Да, все случилось именно так: Вазгер помнил события того дня до
мельчайших деталей. Он помнил каждый звук, каждое произнесенное слово, он
помнил того, кто предал их. Сейчас, по прошествии стольких лет, чувства
наемника ничуть не изменились - он все так же искренне и всем сердцем
ненавидел этого человека... Хотя где-то в глубине души понимал, что двигало
им тогда - в тот самый день, когда он хладнокровно и методично вырезал всех
защитников форта. Даже в те времена, когда люди впали в безумие, почуяв
запах свободы от власти драконов, еще находились такие, кто решился идти
против мнения большинства. Многие из этих протестантов не отваживались
брать в руки оружие, ограничиваясь лишь злобными выпадами в адрес Дагмара и
его сподвижников, - с этими почти всегда расправлялись быстро: кого
казнили, кого изгоняли из города.
Но были и те, кто решался на подлинное безумие - воевать против таких
же людей, как они сами, на стороне вечных. Такие воины обычно становились
добровольными смертниками, в самый разгар битвы ударяя в спину тем, кто им
доверял. Вот только прежде, чем погибнуть самим, предатели, переметнувшиеся
к вечным, успевали отправить на тот свет немало воинов.
Этот был именно из таких переметчиков. Вазгер понимал, что он борется
за свои идеалы, за тот мир, который считает лучшим. Но предательский удар,
нанесенный по защитникам форта, удар, которого никто не ожидал и ожидать не
мог, - забыть и простить нельзя. Если бы воин вступил в честный бой, никто
не посмел бы бросить ему и слова упрека, но он сам нацепил на себя
несмываемое клеймо предателя.
Вазгер продолжал неотрывно смотреть на человека за соседним столом.
Рука невольно поглаживала скрытый под курткой уродливый шрам. С какой
же ненавистью должен был быть нанесен удар, чтобы клинок, словно гнилую
тряпку, прорвал крепкую кольчугу и так располосовал тело? Но на лице воина
в тот раз не было и следа ненависти - только чувство собственного
превосходства и честно исполненного долга. А еще наемник не мог понять, как
этот человек оказался здесь, в городе, который посмел предать. Судя по его
одежде и окружению, это был знатный и богатый человек. Как он мог этого
добиться?
Вазгера захлестнул гнев. Сейчас наемник готов был кинуться на сидящего
впереди воина и свернуть его поганую шею.
- Эй, ты чего? - затормошил его за рукав сидящий по соседству ветеран.
Его явно испугало выражение лица командира. И эти слова помогли
Вазгеру снова обрести власть над собой. Он всего полчаса назад пытался
внушить мальчишке на улице, что гнев далеко не лучший советчик, однако сам
едва не стал жертвой собственных чувств. Нельзя бросаться в схватку очертя
голову.
Гнев медленно уходил, уступая место мрачной решимости. Теперь на
командира с тревогой и недоумением смотрели все пришедшие с ним воины,
однако никто так и не решился узнать, что происходит.
Наемник медленно поднялся, стиснув рукоять меча. Зариан (так звали
предателя), сидящий впереди, все еще ничего не замечал, продолжая
разговор, - ему было глубоко безразлично, что происходит вокруг. На лице
его блуждала задумчивая полуулыбка, которая изредка пропадала, и тогда на
лице на миг проступало выражение брезгливости, которое воин, впрочем,
торопился стереть.
Шагнув в проход между столов, Вазгер вытащил меч и направился прямиком
к столу, за которым расположились воины, окружавшие предателя. Наемник шел
медленно, не отрывая взгляда от воина в вычурной кирасе. Мужчина за столом
наконец поднял глаза и встретился взглядом с Вазгером. Зрачки его
расширились, брови сошлись, рука рванулась к скрытому под плащом мечу. Он
сразу понял, что от него нужно приближающемуся воину.
- Помнишь стычку у форта, гаденыш? - взревел наемник.
- Убейте эту пьяную мразь! - рявкнул Зариан, указывая острием меча на
приближающегося Вазгера. Вазгер, еще крепче стиснув меч и поняв, что драка
грозит нешуточная, бросился на окруживших Зариана воинов. Наемник знал, что
те и понятия не имеют, кто тот человек, с которым они делят хлеб и вино, но
выбора у Вазгера не было.
- Держись, командир! - послышалось за спиной, и Вазгер узнал голос
одного из своих воинов. Раздался звук отшвыриваемых скамеек и топот ног.
- Назад, это приказ! - крикнул наемник не оборачиваясь: с Зарианом он
разберется сам. Не останавливаясь, он со всего маху влетел в самую гущу
воинов, размахнулся мечом. Он не задумывался над тем, что делал: тело
двигалось само по себе. Звон мечей рвал тишину на части. Блики, рожденные
свечами и факелами, скользили по лицам дерущихся, искажая и без того
превратившиеся в злые маски физиономии. Под напором трех мечей Вазгер
вынужден был отступить и уйти в глухую защиту - ему противостояли
действительно отличные воины.
Наемник старался держать всех противников в поле зрения, чтобы никто
не смог подобраться со спины, хотя и понимал, что в случае чего солдаты из
его отряда криками вовремя предупредят об опасности. Теперь Вазгер бился
против двоих, остальные решили пока повременить с нападением. Шелест
клинков, смешанный с топотом и звоном, продолжался минут пять. За это время
и Вазгер, и его противники сумели нанести друг другу по несколько
незначительных ран.
Вазгер чувствовал, что слабеет. Это было почти не заметно, но
полученные раны давали о себе знать. Нужно было заканчивать бой как можно
скорее. Взревев, наемник снова перешел в наступление, и вскоре его напор
принес свои плоды. Воин, допустивший ошибку в защите, без вскрика осел,
даже не дотянувшись вскинувшимися было руками до раскроенного черепа.
Неожиданно один из противников улучил момент и, схватив свободной
рукой стоящий поблизости стул, швырнул его Вазгеру в голову. Чтобы избежать
удара, наемник вынужден был припасть на одно колено, чем и не замедлил
воспользоваться второй боец.
Перед глазами Вазгера блеснул клинок, и все исчезло во тьме.
Интермеццо
В ЛЕСАХ НЕДАЛЕКО ОТ МЭСФАЛЬДА
Огромную поляну, поросшую высокой, почти по пояс травой, окружали
стройные деревья, сучья которых начинались от самой земли и сплетались в
непроходимую колючую стену.
Несмотря на то что вокруг царствовала осень, глаза резала невероятная
зелень. Листья будто только что выбились из почек и теперь поблескивали на
солнце. Трава оказалась и того ярче: светясь, будто изумруд, она почти
неслышно шелестела на ветру. Радужный купол, скрывающий поляну, отливал
серебром, но в то же время казался абсолютно прозрачным.
В центре поляны стояли восемь дорогих кресел, обитых нежно-розовой
замшей. Лишь одно кресло было полностью черным и матовым.
Царила совершенно особенная тишина: такой никогда ранее не бывало на
земле. Не пели птицы, а трава хотя и шелестела, но не хотелось верить в
реальность этих звуков - их как будто и не было вовсе. Только что
распустившиеся цветы плотно оплетали ножки кресел, будто стараясь удержать
их на земле. Мясистые голубовато-желтые лепестки источали несильный терпкий
аромат, от которого немного кружилась голова.
Воздух над креслами потемнел, заколебался и сгустился, формируясь в
восемь величавых фигур. Сначала возникла невысокая девушка в колышущейся
прозрачно-синей юбке. На обнаженную грудь свешивался тяжелый кулон
небесно-голубого цвета, полный мерцающих искорок. В руке девушка держала
небольшой цветок, который то обвивался вокруг ее запястий, то распрямлялся,
превращаясь в призрачный жезл. Орнелла, откинувшись в кресле, принялась
ждать появления остальных.
Следующим явился Имиронг, а за ним и отец Орнеллы Ньермон. На этот раз
оба были облачены в одинаковые хитоны, едва доходящие до колен, и плетеные
золотые сандалии на высоких каблуках, разве что одеяния Имиронга, были
традиционно желто-зелеными, а Ньермона - столь же синими, как и у дочери.
Летний бог почти изгнал из своих глаз языки огня, оставив лишь
беснующиеся искры внутри радужных зрачков. Отец океанов сменил свою водяную
диадему на корону в виде застывшей волны.
Спустя несколько минут в соседнем с Орнеллой кресле материализовался
Каниос. Он ничуть не изменился с момента последней встречи, разве что его
туманная тога стала чуть более плотной, а в ушах сверкали серьги из
дождевых капель. Оглядевшись, он удовлетворенно кивнул и принялся так же
молча, как и остальные, ожидать появления оставшихся.
Почти тут же в розовых креслах возникли еще трое. Амфарон и Брэннета
облачились в одинаковые шелковые рубахи и широкие брюки с бахромой. Только
женщина была босой, а мужчина носил высокие, до середины бедра, сверкающие
сапоги. Создатели магии держались за руки. Волосы Брэннеты были уложены в
высокую прическу.
Везэльд появился между Амфароном и Имиронгом. Борода его была коротко
подстрижена, из косы исчезла вплетенная в нее трава, зато пучки
растительности торчали теперь из-за ушей, будто нимбом обрамляя голову.
- Райгар, как всегда, заставляет себя ждать, - недовольно произнес
Ньермон, искоса взглянув на пустое черное кресло, над которым все еще
клубился непрозрачный туман.
- Ты же его знаешь: он проводит в этом мире времени больше, чем мы
все, вместе взятые. Тем более что никто из нас, кажется, никуда не
торопится, - парировал Амфарон.
Ньермон хотел было ответить, но не успел.
- Прошу прощения за опоздание, - раздался громкий голос, и в черном
кресле оформилась наконец плотная фигура Райгара, обтянутая серебряной
кольчугой. Шлем он держал в одной руке, а плащ из вороньих перьев - в
другой.
Райгар оказался единственным, кто ничего не изменил в своем одеянии.
Он перебросил плащ через спинку кресла, а шлем подбросил высоко вверх, где
он и повис, опираясь на небольшое пурпурное облачко.
- Итак, - включился в разговор Имиронг, - теперь все в сборе...
Признаю, дорогой Незабвенный, как тебя зовут эти твари, ты довольно
сильно заинтриговал нас. Все, что ты задумал, и вправду занимательно,
однако, похоже, твой замысел сорвался, как и все то, что исходило от тебя
ранее. Смертный по имени Вазгер, играющий одну из ключевых ролей в этой
истории, выбыл из игры, а без его участия все пойдет кувырком. Скучно...
- Почему же? - пожал плечами Райгар, улыбнувшись. - Ведь этот смертный
не единственный, кому нужен кусок нашего Дара. Есть еще множество других,
кто заинтересован в деле ничуть не меньше. По меньшей мере двенадцать
тварей заняты погоней за частями Пламенеющего Шара, - не думаю, что из-за
того, что их поубавилось, происходящее будет менее забавным и интересным. В
конце концов, смертный Вазгер далеко не ключевая фигура в нашей истории, и
устранение его вряд ли повлияет на что-либо.
- Не скажи, - резко заметил Везэльд, поглаживая бороду. - Получается,
что твоим тварям Охотникам не составит никакого труда добыть осколок из
замка, ведь на их пути не будет стоять достойный противник. Пока что
борьба, развернувшаяся из-за пары других осколков, выглядит гораздо
занимательнее, не так ли?
- Возможно, - легко согласился Райгар. - Но мы собрались, чтобы
обсудить то, что касается поисков именно этой части Дара, и я считаю
неуместным говорить о вещах, до того не касающихся.
- Прости, наш дорогой Незабвенный, но Дар в истоке своем един, а
значит, и все то, что касается его осколков, подлежит обсуждению в равной
степени, - возмутился Ньермон. - Может, ты и замыслил все это в одиночку,
но не забывай, что мир этот создавали мы вместе и Шар - это наше общее
творение. Из чего следует, что мы имеем такое же право решающего голоса,
как и ты, - тебе придется считаться с нашим мнением.
Райгар нахмурился. Ему пришлись не по нраву слова Зимнего бога: он не
терпел подобных замечаний ни от кого, а исключение мог сделать лишь для
Орнеллы - однако та молчала, потупившись. Глаза Райгара превратились в пару
узких черных щелок, в которых метались рубиновые молнии. Щеки втянулись и
подбородок заострился - лицо бога приобрело хищное выражение, теперь он
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг