поставил чемодан, зачем-то взглянул на монитор и остановился возле выхода.
- Располагайтесь, - сказал он. - Завтра утром вас разбудят по телефону
и скажут, куда прийти. Вы подпишете предварительный контракт, затем вас
ознакомят со всем, что вам надо знать. Если вы голодны, в холодильнике есть
еда.
Я слушал его и все пытался сообразить, чего же не хватает в обстановке.
В тот момент, когда он пожелал спокойной ночи и взялся за ручку двери, меня
осенило.
- А почему здесь нет окна? - спросил я, удивляясь тому, что сразу не
заметил столь очевидную деталь.
Он повернулся в дверях.
- Мы считаем, что отсутствие окон позволит вам быстрее вжиться в образ.
- Что за образ вы мне готовите? - поинтересовался я. - Графа
Монте-Кристо?
Люсьен неприятно улыбнулся уголками рта.
- Нет. Человек, которого вы будете изображать, гораздо более
примечателен. Вы узнаете все подробности завтра. Спокойной ночи, - повторил
он и закрыл за собой дверь.
Я немного побродил по странной комнате, зачем-то выглянул в пустой
коридор и заглянул в холодильник, где обнаружил пиццу, овощи и воду. Есть не
хотелось, зато ужасно хотелось спать. Забравшись в холодную постель, я
порадовался предусмотрительности архитекторов, поместивших выключатель прямо
возле кровати.
Уже засыпая в темноте, я попытался собраться с мыслями. Все, что со
мной происходило до сих пор, было очень четко организовано и абсолютно, до
злости непонятно. Кто? Зачем? Где? Были только вопросы. Голые вопросы без
ответов. Ясно было лишь то, что люди, стоявшие за всем этим, не стеснялись,
в средствах, привыкли получать то, что им нужно, и имели какие-то неясные
мне цели. И странно - именно благодаря этой организованности мои сомнения в
собственной безопасности почти рассеялись. Осталось только любопытство. -
"Утром мне все расскажут, - подумал я. - Утром они все расскажут..." С этой
надеждой я и заснул. Во сне меня опять куда-то везли, невесть откуда
взявшийся бородатый басил:
- Мы считаем, что отсутствие окон позволит нам быстрее провести
пластическую операцию.
Я внимательно слушал и соглашался. Потом меня действительно положили на
операционный стол и стали резать лицо без какого-либо наркоза. Мне абсолютно
не было больно, только хотелось щуриться от резкого света ламп, отражающихся
в скальпеле. Когда они закончили, я встал и подошел к зеркалу. Оттуда на
меня смотрела угрюмая физиономия бритоголового. Голос Люсьена тихо произнес:
- Теперь вы очень примечательный человек. Виктор был прав. Спокойной
вам ночи.
Раздался громкий звонок. Я ошеломленно открыл глаза и некоторое время
пытался сообразить, где нахожусь. Звонок настойчиво повторился. Ну конечно,
это телефон. Меня должны были разбудить по телефону.
Ну почему они не дают поспать? Жалко им что ли, если я высплюсь... Я
протянул руку к тумбочке и снял трубку. Незнакомый женский голос сказал:
- Доброе утро, мсье Рокруа.
Воспоминания о предыдущем вечере наконец соизволили вернуться, и я
ответил:
- Доброе утро.
Женщина говорила негромко и спокойно:
- Сейчас 9 часов. В 9:30 вам надо быть в комнате номер 36. Это на
третьем этаже. Позавтракайте и приходите. У вас есть вопросы?
- Нет, вопросов нет, - пробормотал я, безуспешно борясь с зевотой.
- Мы вас ждем через полчаса, - сказала она и повесила трубку.
Я тоже положил трубку и осмотрелся. Комната освещалась мягким светом,
напоминавшим естественный. Создавая впечатление яркого солнечного дня, он
лился из широкой прямоугольной лампы на потолке. Я озадаченно посмотрел
вверх. Перед сном я точно выключал свет. Кроме того, вечером он выглядел
совсем по-другому. Странно, странно... Похоже, что отсутствие окон тут
компенсируют искусственной сменой дня и ночи. Размышляя об этих таинственных
порядках, я привел себя в порядок, позавтракал и вышел в коридор. Он был так
же пуст, как накануне. Тишина и закрытые двери. И солнечный свет без солнца.
Нет, теперь это не похоже ни на больницу, ни на гостиницу. Я поднялся по
лестнице на третий этаж, нашел по указателям комнату номер 36 и постучал.
- Войдите, - ответил тот же женский голос.
Я вошел. Это был превосходно обставленный рабочий кабинет. За широким
письменным столом восседал давешний бородатый. В другом углу в черном
кожаном кресле непринужденно расположилась эффектная брюнетка лет тридцати -
тридцати пяти. Оба весело поглядывали на меня.
- Дорогой мсье Рокруа! - радушно разводя руками, проговорил
бородатый. - Мы так рады тому, что вы решили принять наше предложение.
Присаживайтесь, - он указал на стул возле двери. - Как вам спалось?
- Спасибо, - ответил я, садясь, - спалось неплохо. Правда, без окон
как-то непривычно.
- Ничего, - улыбнулся он, - к чему к чему, а к отсутствию окон вы
привыкнете.
Только тут я заметил, что его кабинет освещался точно таким же
способом, как и моя комната.
- Позвольте представить вам мадмуазель Луазо. Брюнетка изящно склонила
голову.
- Вам придется работать с ней, если вы сможете сдать экзамен. Что
касается меня, то мы с вами уже встречались. Зовут меня Леон Тесье.
- Доктор Леон Тесье, - подсказала брюнетка. Тесье небрежно махнул
рукой, как бы показывая ненужность подобного обращения, и закончил:
- Я руковожу этим исследованием. Итак, вам, наверное, не терпится
узнать, что все это значит.
Я кивнул.
- Как вам известно, вы находитесь в нашем комплексе. Сейчас вы
подпишете предварительный контракт, после чего немедленно приступите к
учебе. Через три месяца вас ожидает экзамен. Постарайтесь сдать его с
первого раза, но если не получится - не беда, будете пробовать, пока не
сдадите. Сдав его, вы получите возможность подписать настоящий контракт,
пройдете пластическую операцию и приступите к исполнению своих обязанностей.
Контракт, кстати, находится на столике слева от вас. Будьте добры, прочтите
и подпишите.
Слушая его, я украдкой осматривался. Во всем сквозили вкус и роскошь.
Темно-коричневый глобус в углу - старина или очень хорошая подделка под
старину. Монументальный стол с не менее монументальным перекидным
календарем. И тут же, странным образом вписываясь в окружающую
изысканность - плоский монитор компьютера. Коммутатор. Инкрустированный
зеленым с белыми прожилками камнем шахматный столик на витых ножках.
Светло-кремовые фигуры, наводящие на мысль о настоящей слоновой кости. И
книги, книги, книги. Как на рекламных снимках адвокатов. Но в отличие от
адвокатских кабинетов, где полки заставлены однообразными золочеными
многотомниками законов, комната моего собеседника поражала обилием и
разнообразием книг. Здесь были труды из самых различных областей.
Психология, история, биология, генетика, какие-то религиозные фолианты,
энциклопедии... Только некоторые названия были написаны по-французски. Я не
мог рассмотреть корешки на противоположной стене, но на соседней полке
стояло много немецких и английских книг. Тот же старик Фрейд был представлен
в оригинале. Некоторые книги казались очень старыми, и у меня создалось
впечатление, что у них были латинские названия.
Я вдруг осознал, что Тесье уже закончил говорить и вежливо ждет, пока я
закончу рассматривать его комнату. Смущенно улыбнувшись, я взял контракт со
столика и углубился в чтение.
Пространным юридическим языком контракт описывал мои права и
обязанности на следующие девять месяцев. "Любопытный срок", - подумал я,
переворачивая страницу. Прав было немного. Обязанностей, впрочем, тоже. На
третьей странице впервые мелькнуло имя того, кем я должен был стать,
подписав второй контракт. Правда, оно походило на кличку - Пятый. К
сожалению, больше ничего нового этот объемный документ в себе не нес. Я
обязывался заниматься по программе, предоставляемой институтом, и через три
месяца после начала занятий сдавать экзамен. Если я сдавал его в течение
шести месяцев, мне давалась возможность подписать контракт ("...копия
прилагается в конце"). В противном случае мне выплачивали неплохое
вознаграждение и торжественно выставляли за ворота. Прочтя о втором
контракте, я перескочил через пару страниц и принялся за прилагаемую копию.
Этот доктор всяческих наук говорил, что я увижу полную версию до подписания.
Значит, здесь должны быть все детали, опущенные в той версии, которую я
читал четыре дня назад. Детали действительно имели место и для наглядности
были выделены. Смотрелись они па удивление куце. Первое отличие состояло в
том, что мой герой теперь именовался Пятым, а не "персонажем". Второе было
интереснее. Оказалось, что, подписав контракт, я обязывался никогда в
течение трех лет не упоминать определенной темы. Никак. Никоим образом. Ни
под каким предлогом. За малейшее нарушение - мгновенный разрыв контракта без
выплаты какого-либо вознаграждения. И при всей этой категоричности запретная
тема не была названа. Просто "тема", и все. Я перечитал параграф и посмотрел
на Тесье. Он с улыбкой наблюдал за мной. То же делала его гостья.
- И какую же тему мне запрещается упоминать? - спросил я.
Тесье улыбнулся еще шире. Теперь лицо его прямо-таки излучало радушие.
- Я смогу ответить вам на этот вопрос сразу же после того, как вы
поставите свою подпись под документом, который держите в руках.
Большого восторга от этой реплики я не испытал. Снова всколыхнулись
подозрения. Сначала подпиши - потом поговорим... Что-то тут нечисто. Пахнет
ловушкой. Что, если меня обяжут не говорить о боли или о голоде? Тогда через
пару лет достаточно будет день-другой поморить меня голодом для того, чтобы
я попросил еды и своими словами разорвал контракт. Мало ли какую тему можно
придумать. И вообще, нечего подписываться неизвестно под чем. Пусть сначала
все расскажут, а я уж там подумаю... Мои лихорадочные размышления были
прерваны голосом брюнетки.
- Милый юноша, не бойтесь, вы ничем не рискуете, - она смотрела на меня
с едва заметной иронией. - Вы узнаете об этом табу, как только подпишете
соглашение о неразглашении. Если после этого вы по-прежнему будете
недоверчивы, вы сможете вернуться домой прямо сейчас. Мы просто пытаемся
обезопасить себя.
Мне стало досадно и стыдно. Действительно, это странное условие было
частью второго контракта, а не того, который я собирался подписать сейчас.
Стараясь скрыть свои чувства, я пробормотал что-то вроде: "А я и не боюсь" и
вернулся к чтению. Первая же фраза, которую я прочел, обязывала меня молчать
обо всем, что я видел и слышал с того момента, как переступил порог
комплекса. После нее шел длинный список того, что мне запрещалось. Мне
запрещалось какое-либо общение с внешним миром. Мне запрещалось читать
какие-либо печатные материалы, за исключением тех, что предоставлялись
институтом. Мне запрещалось входить в двери с надписью "Только для
внутреннего персонала". Мне запрещалось покидать комплекс... Нарушение
любого пункта контракта автоматически влекло за собой полное расторжение
этого соглашения. И разумеется, деньги в этом случае не выплачивались.
Я перелистнул последнюю страницу контракта и задумался. Несмотря на то
что я рассчитывал узнать гораздо больше из этой бумаги, причин не
подписывать ее не было. Договор кишел неопределенностями, давил
ограничениями, но ничего существенно нового не сообщал. А раз так, нечего и
думать. Решение было принято несколько дней назад, и тянуть сейчас с
подписью - это просто проявление малодушия. Я размашисто подписался и,
радуясь своей твердости, положил контракт на стол Тесье. Тот внимательно
посмотрел на мою подпись, помолчал и сказал:
- Пятый, я очень рад тому, что вы подписали этот документ. Мы возлагаем
на вас большие надежды.
Думая, что ослышался, я повторил за ним:
- Пятый?
Он кивнул.
- Часть обучения состоит в той, что с этого момента вы - Пятый,
несмотря на то, что вам еще не сделана пластическая операция. Вы должны
научиться откликаться на это имя с той же автоматичностью, с которой вы
откликаетесь на имя Андре. Вы научитесь вести себя так же, как он, говорить,
как он, думать, как он. Вы станете им - и только тогда сможете пройти
экзамен. Кстати, недавно вы хотели взглянуть на него.
И он подал мне небольшую фотокарточку. С нее задумчиво смотрел парень
моего возраста, действительно чем-то похожий на меня. Ничем не
примечательное приятное лицо, в точности как было обещано. Действительно, не
красавец, не урод. Нос, пожалуй, чуть прямее моего. Рот какой-то
невыразительный, но темные глаза смотрят прямо и уверенно. В общем, человек
как человек. Чем же он так примечателен? Почему-то мне захотелось оставить
эту фотографию у себя. Если этому лицу предстоит стать моим на всю жизнь,
мне было бы легче привыкнуть к нему постепенно. Понимая сентиментальность
своего желания, я вопросительно взглянул на Тесье.
- Конечно, Пятый, - понимающе сказал он. - Вы можете взять свой портрет
с собой.
Я вернулся на стул и спросил:
- Теперь я могу задавать вопросы?
Тесье посмотрел на часы и утвердительно кивнул.
- Спрашивайте, но у вас есть всего лишь несколько минут. Утренние
занятия начинаются через полчаса, а вам еще необходимо ознакомиться с
обстановкой.
Эта фраза перевела мои мысли в другое русло, и я задал совсем не тот
вопрос, который намеревался задать минуту назад:
- Скажите, я являюсь единственным кандидатом на роль Пятого?
Он усмехнулся.
- Да, Пятый, вы единственный кандидат на роль самого себя.
Ответ был, по меньшей мере, двусмысленным, но пришлось
удовольствоваться им.
- Смогу ли я встретиться со своим прототипом? - спросил я, чувствуя
себя так же, как на собеседовании.
- Да, через какое-то время.
- Почему бы нам не встретиться сейчас? Разве это не поможет мне быстрее
войти в образ?
- Сначала вам надо привыкнуть к своим основным чертам. В этом встреча с
нынешним Пятым ничем не поможет.
Тесье снова взглянул на часы.
- Сожалею, но вам надо идти. Вы сможете задать свои остальные вопросы в
классе.
Он нажал кнопку интеркома и сказал:
- Люсьен, будете добры, ознакомьте Пятого с обстановкой и отведите его
в класс.
Я поднялся с четким сознанием того, что главный вопрос так и не был
задан. Тесье доброжелательно смотрел на меня. Мне в голову пришел еще
один -. отнюдь не самый важный - вопрос, и я спросил:
- А почему вы считаете, что мне понадобится столько времени для того,
чтобы сдать экзамен?
Он как-то странно улыбнулся.
- Видите ли, Пятый... На то есть серьезная причина. Дело в том, что вы
бессмертны. Вы даже не знаете, что такое смерть, вам незнакомо само это
понятие. И вам может понадобиться гораздо больше восьми или девяти месяцев,
для того чтобы сжиться с этой мыслью. Но в таком случае вы нам не подходите.
В дверь постучали.
- Войдите, - сказал Луазо.
Вошел Люсьен. Я все стоял и смотрел на Тесье, а в голове у меня звучали
его слова:"Пятый, вы бессмертны", "Пятый, вы бессмертны"... Я как-то
подсознательно понимал, что надо уходить, что я выгляжу глупо, застыв, как
статуя, но ничего не мог с этим поделать. Наконец я вспомнил свой главный
вопрос и в тот же момент понял, каков будет ответ.
Так эта тема, о которой мне нельзя говорить...
- Да, - жестко сказал Тесье, - эта тема - смерть.
Глава третья
Я шел вслед за Люсьеном по белому пустому коридору. Он как-то неприятно
шаркал, и некоторое время я пытался отвлечься от своих мечущихся мыслей,
гадая, почему это шарканье осталось незамеченным вчера. Наконец я догадался
глянуть на его ноги и увидел обычные домашние тапочки без задников. Эта
обувь не особо вязалась с обстановкой, но мне было не до таких мелочей.
Значит, отныне я бессмертен. Правда, ненадолго. Года так на три с
половиной. Ну что ж, не я первый, не я последний. Мало ли было фильмов с
бессмертными людьми. И ничего, играли, изображали. Правда, мне изображать
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг