весьма приличное вознаграждение. Человек этот должен согласиться на ряд
условий, которые на первый взгляд могут показаться странными и, возможно,
безосновательными. Тем не менее, мы полагаем, что предлагаемое
вознаграждение должно компенсировать все неудобства, связанные с выполнением
этих условий. Заметьте, что сумма вознаграждения значительно превышает ту,
что была указана в газетном объявлении.
В этом месте он сделал паузу, и в голове у меня замелькали невероятные
предположения о размере этой суммы. Дав мне помечтать, он продолжил:
- Выполнение одного из необходимых условий требует длительной
подготовки. Если вы согласитесь подписать контракт, вас поселят в одном из
наших комплексов. Там вы пройдете специальный курс, по окончании которого
должны будете сдать определенный экзамен. Если вы не сможете сдать его с
первой попытки, вам будет предоставлена возможность пытаться сдать его
практически неограниченное количество раз. Если по истечении шести месяцев
экзамен все еще не будет сдан, мы расторгаем наше соглашение. При этом вы
тоже получаете вознаграждение, хотя и гораздо более скромное. В случае
успешной сдачи экзамена вы подпишете вот этот контракт.
Он поднял со стола зеленую папку из тонкого картона.
- Пожалуйста, ознакомьтесь с ним и сообщите нам свое мнение. Некоторые
детали в нем опущены. Вы получите доступ к ним только в том случае, если все
остальные требования покажутся вам приемлемыми. Поверьте мне, они не
представляют для вас никакой важности и не упомянуты исключительно для того,
чтобы облегчить ваше решение. Разумеется, вы прочтете полный текст
контракта, перед тем как его подписывать. С этими словами он протянул мне
папку.
Когда я прочел контракт, моя самая дикая теория показалась мне образцом
здравого смысла. Согласно этой бумаге, я должен был в течение трех лет жить
в определенном изолированном обществе в институте организации. (Никакого
более внятного названия этого учреждения в документе не предлагалось.) Все
это время я обеспечивался едой и жильем. Все, что от меня требовалось - это
играть роль определенного персонажа. По окончании трехлетнего срока
организация обязывалась выплатить мне огромную сумму, несомненно
превосходившую ту, что я воображал пять минут назад. Я же со своей стороны
обязывался молчать обо всем, что видел и слышал в течение этого времени.
Нарушение этого обязательства грозило всевозможными преследованиями по
закону, а также другими тяжкими последствиями. Здесь я остановился и стал
гадать, какие такие тяжкие последствия могут не подпадать под определение
"преследование по закону" в юридическом документе. Продолжив, я, наконец,
наткнулся на то, что подсознательно искал - условие, которое оправдывало
невероятный размер вознаграждения. Эти господа собирались сделать мне
пластическую операцию.
Я оторвался от документа и посмотрел на членов комиссии. Видимо, они
уже не раз видели такое ошалелое выражение лица кандидата и хорошо знали, в
каком месте контракта оно возникает. Женщина мягко сказала:
- Пожалуйста, дочитайте до конца.
Я сглотнул и стал читать дальше, надеясь, что этот контракт - тоже
своего рода тест. Однако я ошибался. Следующая страница просто перечисляла
то, что мне запрещалось делать, находясь в своем добровольном заключении.
Сухость формулировок только подчеркивала строгость запретов. "Полное
отсутствие коммуникаций с внешним миром... Беспрекословное подчинение
указаниям..." На этом грозном аккорде контракт закончился. Закрыв папку, я
поднял голову и сразу же встретил внимательный взгляд бородатого.
- Ну что, - спросил он, глядя на меня не моргая, - у вас есть вопросы?
Разумеется, вопросы у меня были. Самый простой давно уже вертелся в
голове, но звучал он как-то нелепо:
- А зачем все это нужно?
- Простите, - твердо ответил он, - но на этот вопрос я вам ответить не
могу. Так же как и на любой другой, касающийся задачи и состояния нашего
исследования.
Этой фразой он сразу отмел десяток других вопросов, которые я уже был
готов задать. Я помолчал, собираясь с мыслями, и для начала спросил,
насколько законно их исследование. На этот отнюдь не самый умный вопрос
ответила женщина.
- Наши исследования, - в голосе ее зазвучали торжественные нотки, -
находятся в полном соответствии со всеми законами этой страны и преследуют
благородные и гуманные цели.
Мне показалось, что во время этой тирады бородатый немного поморщился.
После этого на вопросы отвечал только он.
- Зачем нужна пластическая операция?
- Для того чтобы привести вас в полное соответствие с личностью,
которую вам предстоит изображать.
- Это какая-то известная личность?
- Нет, этот человек неизвестен.
- Он уродлив?
- Ни в коей мере. Его внешность весьма обыкновенна и приятна. Он
немного похож на вас, это было одной из причин того, что вы были выбраны.
- Одной из причин? А каковы другие причины?
- Разумеется, ваш возраст, а также ваши физические и психологические
данные.
- А подробнее?
- К сожалению, на данном этапе я не могу сообщить вам какие-либо
подробности.
- Я могу увидеть фотографию этого человека?
- Только если вы согласитесь подписать контракт.
Ни один из его ответов не прояснял общую картину. Мне по-прежнему было
абсолютно неясно, для чего им понадобился я со своими данными и чем они
занимаются в своих комплексах. Задавать прямые вопросы на эту тему не имело
смысла, и разговор постепенно становился мучительным. Наконец меня осенило:
- А в чем состоит этот экзамен, к которому нужно готовиться полгода?
И снова последовал обтекаемый, вежливый и ничего не проясняющий ответ:
- Вам необходимо вжиться в образ. Экзамен позволит нам оценить,
насколько успешно вы справились с этой задачей. Вы будете сдавать его до тех
пор, пока мы не убедимся в том, что вы абсолютно готовы.
Через десять, минут мои вопросы иссякли. Я ощущал себя подавленным
условиями контракта и этим топчущимся на одном месте разговором. Бородатый
внимательно посмотрел на меня и сказал:
- Мсье Рокруа, мы понимаем, что вам необходимо подумать. У вас есть три
дня на то, чтобы принять решение. Если вы согласитесь на наши условия, в
вашем распоряжении будут еще три дня для того, чтобы уладить все дела. Если
это будет связано с выплатой каких-либо неустоек, организация возьмет на
себя все расходы. Обдумайте наше предложение и сообщите свое решение по
этому номеру.
Он подал мне белую карточку, в центре которой был одиноко напечатан
телефонный номер.
- Мы будем ждать вашего ответа и надеемся, что вы примете положительное
решение. Люсьен, проводите мсье Рокруа к выходу, - обратился он к
невысокому, который к этому времени перестал возиться с анкетами и
безучастно наблюдал за нашим разговором.
Очутившись на улице, я глубоко вдохнул сладкий воздух уходящей весны.
Уже стемнело, и на чистом высоком небе показались звезды - яркие и
мерцающие, вызывающие в памяти "звездные" картины Ван Гога. Каштаны вокруг
тянули к ним свои зеленые руки. Неподалеку на веранде кафе сидели люди, и
внезапно я позавидовал им. Они казались такими беззаботными, весело
разговаривая за ажурными столиками. В отличие от меня им не надо было срочно
принимать серьезнейшее решение, основываясь на странном разговоре. Никому из
них не было сделано загадочное, непонятное и крайне подозрительное
предложение. А вот мне его только что сделали. И при всей своей загадочности
оно являлось самым выгодным предложением, которое я когда-либо получал в
своей жизни.
Глава вторая
Следующие три дня прошли в тяжелых раздумьях. Три с половиной года
казались огромным сроком. Мое лицо, хоть и не являющееся эталоном красоты,
стало для меня очень родным за двадцать пять лет. И вообще, вся эта
бородато-бритоголовая компания с "гуманными целями" не вызывала особого
доверия. Но самое сложное в этих размышлениях было то, что в глубине души я
знал свое решение еще в тот момент, когда захлопнул зеленую папку с
контрактом. Сумма, которую мне обещали заплатить, была несравнимо больше
той, что я мог заработать за эти годы, даже если бы завтра нашел работу.
Какие там неоплаченные счета - с такими деньгами можно было открывать свою
газету, покупать существующее издание или просто не работать до конца жизни,
худо-бедно существуя на банковские проценты. Мне нечего было
противопоставить этому соблазну, кроме неубедительной привязанности к своей
внешности.
Хватаясь за последнюю возможность оправдаться перед собой за отказ, я
попытался навести справки об этой организации. Как и следовало ожидать,
никакой информации добыть не удалось. В редакции газеты, напечатавшей
объявление, ничего не знали о том, кто за ним стоит. После долгих ужимок
секретарша вспомнила, что принес его невысокий человек лет сорока. Я почти
не сомневался в том, кто это был. Номер на карточке оказался из тех, о
которых телефонная компания не имеет право что-либо сообщать. Ничего
подозрительного в этом не было, потому что любой человек мог заказать себе
номер с таким условием. Здание, в котором я проходил собеседование,
сдавалось внаем для краткосрочных мероприятий. В течение последних трех дней
оно числилось сданным благотворительной организации, занимавшейся помощью
бездомным детям. Сама организация находилась в Марселе, и на телефонные
звонки там никто не отвечал. Придраться было не к чему, так как я пытался
дозвониться туда в течение выходных. Все выглядело действительно законно и
благородно.
На третий день я сдался. После трех долгих гудков мне ответил низкий
хрипловатый голос, живо вызвавший в памяти лицо бритоголового экзаменатора:
- Как поживаете, мсье Рокруа?
- Спасибо, хорошо, - ответил я, прикидывая, что бы он сказал, если бы я
звонил не из своей квартиры..
- И каково ваше решение?
- Я согласен подписать контракт, - эти слова дались мне с трудом.
- Отлично. Вы сделали правильный выбор. Теперь у вас есть три дня на
то, чтобы привести дела в порядок. Вас ожидают какие-либо расходы?
Я улыбнулся. Сейчас мы посмотрим, насколько серьезны ваши намерения.
- Да, надо будет уплатить неустойку за квартиру. У них есть пункт о
преждевременном расторжении договора. Кроме того... - договорить мне не
удалось.
- Сколько всего денег вам надо уплатить?
Я назвал сумму.
- Ваш банк и номер счета?
В некотором замешательстве я продиктовал ему название моего банка и
номер.
- Завтра деньги будут у вас на счету. В восемь часов вечера в среду
стойте у своего подъезда. За вами приедут. Вопросы?
После такого краткого и делового разговора вопросов у меня не было.
Намерения действительно оказались серьезными. Мы коротко распрощались, и я
остался наедине со своими сомнениями.
Время до среды пронеслось незаметно за утряской всех дел и прощанием с
друзьями. Двум самым близким товарищам я рассказал настоящую причину своего
ожидаемого исчезновения. "Надеюсь, ты знаешь, что делаешь", - серьезно
сказал Жюстен, пожимая мне руку. "Конечно, знаю", - уверенно ответил я. И
про себя добавил: "...что, возможно, делаю большую глупость".
Многочисленным знакомым досталась выдуманная, но гораздо более
правдоподобная версия. Она же после продолжительных колебаний была
рассказана родителям, жившим в провинции.
В среду вечером я стоял возле своего подъезда с двумя чемоданами. После
трех дней суеты я впервые задумался о том, что меня ждет. А что, если все
это - красивая ложь, предназначенная завлечь меня в ловушку? Что я знаю об
этих людях? Об их целях? Разумеется, с самого начала было понятно, что,
принимая их предложение, я иду на определенный риск. Но не слишком ли он
велик? Они ничего не говорят о себе, они сулят огромные деньги, они
сладкоречивы и в то же время бесцеремонны. Классические приметы... Не
слишком ли я доверчив? Додумать мне не дали. Прерывая цепочку подозрительных
умозаключений, передо мной остановился черный "рено" с затемненными
стеклами. Было ровно восемь.
Отчего-то я был уверен, что за рулем будет бритоголовый. Наверное,
потому что он принимал телефонные звонки или просто из-за его запоминающейся
внешности. Хотя, если задуматься, эта внешность подходила скорее к пыльному
армейскому джипу, чем к блестящему элегантному автомобилю. Вопреки
ожиданиям, водителем оказался невысокий Люсьен. Сдержанно поздоровавшись, он
помог мне погрузить чемоданы в багажник и распахнул заднюю дверь.
Представляя себе, что думают сейчас соседи, я нырнул в машину.
Там меня ожидал неприятный сюрприз. Окна были затемнены не только
снаружи, но и изнутри. И словно этого было недостаточно, водительское
сиденье отделяла непрозрачная перегородка. "Осталось завязать глаза", -
мрачно подумал я, чувствуя, как все подозрения разом всплывают в памяти.
Минуточку, граф... Извольте повязочку, граф... Поймите, граф, это для вашей
собственной безопасности... Пока я размышлял, не стоит ли навсегда
распрощаться с этой компанией прямо сейчас, водительская дверь хлопнула.
Понимая, что тянуть нельзя, я громко постучал в перегородку. Через секунду
послышался скрип, и передо мной открылось квадратное окошко. Затем, словно
телевизионное изображение, в нем возник невыразительный профиль Люсьена.
- Почему вы везете меня в такой странной машине? - подозрительно
спросил я.
- Для того чтобы вы не узнали расположение нашего комплекса, - спокойно
ответил Люсьен.
- И почему я не могу его знать?
- Мы не рекламируем себя, и у нас нет никаких гарантий того, что вы
сможете подписать контракт.
- А какие гарантии есть у меня в том, что со мной ничего не произойдет?
Некоторое время он, скосив глаза, молча смотрел на меня. Затем сказал:
- Вы можете прямо сейчас позвонить кому-нибудь из своих приятелей и
сообщить ему номер машины и мои приметы. Затем попросите его связаться с
полицией, если вы не позвоните ему до завтрашнего утра. Кроме того, вы
можете просто выйти из машины и постараться забыть об этой истории.
Он сделал паузу и добавил:
- Разумеется, во втором случае другого шанса мы вам не дадим.
Наступила моя очередь молчать. Эта тирада, как и все остальное, что
говорили эти люди, не давала никакой дополнительной информации и в то же
время была четкой и ясной. Она не то что бы опровергала подозрения, но
каким-то странным образом усыпляла их.
- Хорошо, - сказал я наконец, - поехали, я не буду никуда звонить.
- Приятной дороги, - ответил он, и светлый квадрат исчез.
Я остался в темноте. Машина тронулась. Некоторое время я пытался
следить за дорогой по остановкам и поворотам. Вот мы подъехали к ближайшему
перекрестку. Вот повернули налево. Вот... тут я сбился. Через некоторое
время по характерному шуму я понял, что мы выехали на шоссе. Машина шла
ровно, было темно, сиденье было мягкое, и я задремал. Несколько раз я
просыпался, когда мы замедляли ход, потом опять начинал клевать носом.
Разбудил меня голос Люсьена:
- Мы на месте, мсье Рокруа.
Я посмотрел на часы. Путешествие продолжалось без малого четыре с
половиной часа. Конечно, он просто мог ехать половину времени в одну сторону
и вторую половину - в противоположную. С одинаковым успехом меня могли
привезти в Лион и на соседнюю улицу. Зевнув, я вышел из машины. Мы
находились на небольшой подземной стоянке. Вокруг в холодном свете ламп
стояло несколько машин. Под потолком тянулись и сплетались разноцветные
трубы. Люсьен уже извлек чемоданы из багажника и выжидающе смотрел на меня.
Храня обоюдное молчание, мы прошествовали к лифту, который доставил нас на
второй этаж. Длинный коридор, в котором мы очутились, чем-то напоминал
больницу и гостиницу одновременно. С двух сторон тянулись серые одинаковые
двери с номерами. Для гостиницы не хватало красной дорожки. Для больницы
недоставало специфического запаха медикаментов.
Комната номер пять, в которой закончилось наше путешествие, выглядела
довольно уютно. Убранная кровать, ночная тумбочка с телефоном, кресло, стол
с компьютером, телевизор, маленький холодильник, микроволновка. Тем не менее
мне показалось, что, несмотря на уют, в комнате чего-то не хватает. Люсьен
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг